В 1724 году Татищев произведен в советники берг-коллегии и назначен в сибирский обер-берг-амт (как было переименовано высшее горное начальство). Генин не был обрадован этим назначением, недовольный тем, что Татищев принял участие в проекте об отдаче Полевских рудников частной компании, во главе которой становились Строгоновы. Генин, с успехом восстававший против этого проекта, при назначении Татищева, в письме в берг-коллегию, выразил свое неудовольствие, хотя и очень осторожно. "Что г. капитан Татищев, -- писал он, -- пожалован советником и сюда в Сибирь будет, то воля государева, как он изволит. И хотя его Господь Бог довольно разумом благословил, однако, волею Божией, бывает больше болен, нежели здоров, и хотя он и желает трудиться, да болезнь его не допущает, и завсегда по заводам ходить и присматривать, також и на другие заводы ездить ему трудно будет".
Вместо Урала, Татищев был, однако, послан в Швецию, чтобы познакомиться там с состоянием горного и монетного дела, пригласить оттуда знающих людей и отдать в обучение горному делу нескольких учеников морской и артиллерийской школ. Главною же целью было секретное поручение: "смотреть и уведомиться о политическом состоянии, явных поступках и скрытых намерениях оного государства". Судя по свидетельству Берхгольца, автора известных записок, Татищеву были поручены сношения с партией, желавшей возведения на престол герцога Голштинского, жениха Анны Петровны, отстраненного от наследства Ульрихою Елеонорою, а потом ее мужем, Фридрихом Гессенским. Ничего неизвестно об успехе этого дипломатического поручения; но в умственной жизни Татищева пребывание в Швеции, где он пробыл с декабря 1724 г. по апрель 1726 г., имело важное значение: здесь он и видел многое и узнал многих.
Неприветно встретила Татищева Швеция. Почти немедленно после своего приезда он захворал и пролежал в постели два месяца, а между тем получено известие о кончине Петра Великого. Русский посланник Бестужев-Рюмин перестал оказывать содействие Татищеву, ожидая подтверждения от нового правительства; вместе с рескриптом посланнику, получен рескрипт и к Татищеву, в котором императрица приказывала ему: "Дабы он все, что для пользы и чести государственной, не оставлял". Хотя и после Татищев не видел большой помощи от русских посланников Бестужева-Рюмина и сменившего его Головина, хотя и деньги он получал и скудно и неаккуратно, но не "оставлял" делать все то, что считал полезным для государства. Он осмотрел горные заводы и рудники Швеции, преимущественно останавливаясь на серебряных в Саале и медных в Фалуне; посетил заводы квасцовые, серные, купоросные и селитряные в южной части Швеции. Отовсюду собрал он множество чертежей и планов. Нанять многих мастеров ему не удалось: шведское правительство этого не позволяло; а чтобы нанять тайно, нужно были деньги, а денег Татищеву присылали крайне недостаточно; впрочем, ему удалось нанять гранильного мастера Рефа, который отправлен был в Екатеринбург. От его учеников пошло на Урале это искусство, которым теперь славится Екатеринбург. Во время свой поездки по заводам Татищев условился с мастерами об отдаче им на выучку русских; эти ученики (22 человека) приехали только в конце 1725 года, и Татищев распределил их по мастерам. Не упуская из вида ничего, что касалось чести и пользы государства, Татищев осмотрел шведские каналы, доки и шлюзы* , собрал сведения о торговле Стокгольмского порта и о шведской монетной системе. Он первый в России указал на необходимость ввести десятичную систему в монетах, весах и мерах. Подробности, сообщенные им о шведской медной монете плот, были поводом к введению ее в России при Екатерине I; впрочем, по неудобности, эта монета существовала недолго. Здесь, в Швеции, Татищев нашел много лиц, бывших в плену и которых он мог знать прежде. Этим объясняют** то обстоятельство, что он так скоро вошел в сношения с ученым миром Швеции. В числе их были и Штраленберг, известный своим сочинением "Северная и Восточная часть Европы и Азии", которое вышло в 1730 году. Когда Татищев жил в Швеции, книга эта была еще в рукописи, и Татищев хлопотал о посвящении ее Петру Великому; но предположение это не осуществилось, и книга явилась с посвящением королю Фридриху. Когда Татищев получил эту книгу в Сибири, он написал на нее примечания и она-то побудила его в особенности заняться географией Сибири. Через посредство другого ученого, Бреннера, королевского библиотекаря и члена "коллегии древностей", учрежденной в 1666 году, для собирания и изучения памятников скандинавской истории, Татищев узнал о существовании важных материалов для русской истории и скоро, войдя в сношение с коллегией, представил правительству план выборки из скандинавских историков всего, что касается до русских древностей. За исполнение плана принялся секретарь коллегии Биорнер, которому Татищев выдал вперед пять червонцев; Татищев изложил в самом кратком виде те выгоды, к которым приходил Биорнер, и отправил это изложение в Петербург. Туда отправил он и план, составленный самим Биорнером. Всего Биорнер получил около 40 червонцев; но судьба труда неизвестна. Тогда же сообщал он сведения о русских книгах, хранящихся в Упсальской библиотеке. Биорнер, к которому обращался Татищев, известен в науке своим "Историкогеографическим очерком о варягах", изданным им, правда, после, но главные мысли которого он мог высказать и раньше. Между прочим, в своем очерке он высказывает мнение, будто Руссы вначале владели Финляндией и оттуда перешли в Новгород; Татищев точно так же считает морем, о котором говорит летопись, Ладожское озеро. Указывая правительству на необходимость извлекать сведения из северных источников, Татищев старался заимствовать от ученых шведов и знания и способы исследования. В истории попадаются и ссылки на шведских историков и личные воспоминания о сношениях с ними (таково, например, указание о том, что значение слова Гардарики сообщено было ему Бреннером). Занимаясь историей, Татищев не оставлял и географии: он доносил в Петербург о том, как шведское правительство заботится о землемерии и географии и, указав снова на пользу и необходимость этих работ в России, вычислял как дешево они будут стоить (не более 20000 рублей). При отъезде в Россию, Татищев увез с собой много книг, чертежей, вещей, приобретенных на казенные деньги, которые тогда же розданы были по разным учреждениям. Так трудился в Швеции Татищев, готовя себя к будущей практической деятельности в России и к своим будущим ученым работам. Возвратясь из своей поездки в Швецию и Данию, куда он тоже ездил, Татищев несколько времени занимался составлением отчета и, хотя еще не отчисленный от берг-амта, не был, однако, послан в Сибирь. Вероятно, в эту пору представил он императрице предположение об устройстве дороги в Сибирь. Он предлагал две дороги: в Тобольск через Вятку, Кунгур и Екатеринбург и в Нерчинский край (Дауры) через Казань, Курган и Томск***.
______________________
* Донесение его о поездке по каналам напечатано П.П.Пекарским в "Записках Географического Общества" 1863, No 3.
** П.П. Пекарского: "Нов. иэв. о Татищеве".
*** Записка напечатана в "Записках Географического Общества" 1863 г., No 3.
______________________