-- На Россель-Скверъ!-- приказалъ онъ кучеру.
На Россель-Скверѣ жила Алисія, въ одномъ изъ самыхъ красивыхъ и большихъ домовъ, солидно меблированномъ, со множествомъ картинъ на стѣнахъ, какъ оно и подобало въ домѣ вдовы торговца картинами. Джэкъ Коннейрсъ ненавидѣлъ этотъ домъ, ненавидѣлъ мебель и картины, потому что все это было связано съ его прошлымъ, съ той жизнью, отъ которой онъ хотѣлъ тщетно избавиться. Дичь и плоды на картинахъ, висѣвшихъ въ столовой, пейзанки въ гостиной и портреты -- не фамильные, конечно,-- на лѣстницѣ, массивная мебель -- все говорило о богатствѣ и торговлѣ; а онъ хотѣлъ богатства и не хотѣлъ торговли.
Увы! теперь всему этому конецъ. Сегодня утромъ окончательно рухнули всѣ его шансы и надежды. Ему нечего больше объ этомъ думать.
Алисіи не было дома. Джэкъ подождалъ ее, а пока написалъ короткую записку лэди Мильдредъ. Невесело было писать эту записку; но лучше было самому уйти, нежели быть выгнаннымъ.
"Дорогая лэди Мильдредъ!-- писалъ онъ:-- когда я говорилъ съ вами въ Иль-Фракомбѣ и открылъ вамъ, какъ я тогда думалъ, все свое сердце, я тогда не зналъ, я не могъ предвидѣть, что жестоко ошибаюсь. А между тѣмъ оказалось, что это такъ, и я теперь вынужденъ обратиться къ вашему милосердію и проситъ васъ простить меня. Я раньше любилъ другую лэди, и теперь убѣдился, что ошибался, когда думалъ, что разлюбилъ ее. Къ счастью, я не говорилъ миссъ Віолетѣ ничего такого, за что могъ бы теперь упрекнутъ себя. Еще разъ прошу вашего снисхожденія, дорогая лэди Мильдредъ, и остаюсь искренно преданнымъ вамъ -- Джэкъ Коннейрсъ".
Непріятно было писать это письмо, но дѣлать было нечего. Лучше сдѣлать видъ, что самъ уходишь, нежели быть выгнаннымъ.
Алисія вернулась довольно поздно и сильно проголодавшись. Она была изъ тѣхъ женщинъ, которыя отличаются прекрасною аппетитомъ.
-- Ты здѣсь, Джэкъ? Я поджидала тебя. Но прежде всего позавтракаемъ. У тебя такое вытянутое лицо, что я знаю, зачѣмъ ты пріѣхалъ. Тебѣ надо сначала подкрѣпить себя, чтобы собраться съ духомъ. Пожалуйста, не дѣлай лишнихъ церемоній. Мнѣ было бы пріятнѣе всего, еслибы ты по-просту, безъ затѣй, сказалъ; "Алисія, я взялся за умъ и готовъ на тебѣ жениться". Но, вѣроятно, это покажется тебѣ недостаточно торжественнымъ.
Они позавтракали за большимъ обѣденнымъ столомъ изъ краснаго дерева, среди картинъ, изображавшихъ дичь и плоди. Ну, можетъ ли человѣкъ быть корифеемъ искусства, культура и высшей критики, если онъ каждый день сидитъ посреди такихъ картинъ и женится на вдовѣ торговца картинами?!
-- Ну, Джэкъ,-- сказала вдова:-- хочешь папироску? или можешь объясняться безъ табаку? Ты знаешь, я его не боюсь.
Джэкъ началъ, не безъ торжественности, излагать свое дѣло, въ самомъ благопріятномъ для себя свѣтѣ. Онъ говорилъ,-- и дама его громко хохотала, пока онъ это говорилъ,-- что поведеніе его должно казаться недостойнымъ; что самъ онъ не понимаетъ, какъ могъ онъ быть такъ слѣпъ; цѣлыхъ три мѣсяца онъ былъ въ положеніи человѣка, который борется съ самимъ собой; онъ старался убѣдить себя, что его счастье заключается совсѣмъ не тамъ, гдѣ оно дѣйствительно было.-- Эта иллюзія,-- заключилъ онъ весьма напыщенно:-- эта иллюзія, Алисія, теперь разсѣялась.
-- Вѣрно, молодая лэди тебѣ отказала, Джэкъ?
-- Нѣтъ. Я сдѣлалъ предложеніе молодой лэди, сознаюсь въ этомъ, черезъ посредство ея матери. Она -- дочь и наслѣдницъ покойнаго сэра Ланселота Эльдриджа...
-- Что же это значитъ, Джэкъ?
-- Это значитъ, что я вернулся къ моей прежней любви... къ моей первой привязанности...
-- О!-- она приняла это извѣщеніе съ сомнѣніемъ, потому что оно было сказано съ недостаточнымъ жаромъ.
-- Я имѣю основаніе думать, что расположеніе лэди Милдредъ ко мнѣ, быть можетъ, раздѣляется -- замѣть, Алисія, что я говорю: быть можетъ, потому что не утверждаю положительно, что мнѣ извѣстны чувства молодой особы -- быть можетъ, раздѣляется ея дочерью...
-- Ну?..
-- Я, однако, написалъ лэди Мильдредъ, и дамъ тебѣ прочитать мое письмо. Вотъ оно.-- Онъ вынулъ письмо и подалъ ей. Ты видишь: это добровольный отказъ..
-- Джэкъ!-- Она поспѣшно пробѣжала письмо.-- Вполнѣ ли, вполнѣ ли ты откровененъ со мной?
-- Вполнѣ, Алисія. Я всегда былъ откровененъ съ тобой.
-- И это не изъ-за денегъ?
-- Ты, вѣроятно, хочешь сказать, что у меня мало денегъ. Это совершенно вѣрно. Я никогда и не скрывалъ этого отъ тебя. Но это не изъ-за денегъ. Во всякомъ случаѣ, у молодой особы полны карманы денегъ, гораздо болѣе, чѣмъ у тебя. Но это не изъ-за денегъ, Алисія; я не такой алчный человѣкъ, какъ ты думаешь. И если я отказался отъ той, другой дѣвушки, то только изъ любви въ тебѣ. Прости меня, Алисія; можетъ быть, современемъ, ты будешь мною гордиться...
-- Увидимъ,-- сказала она съ недовѣрчивой усмѣшкой.-- Ну, Джэкъ, я глупа, что прощаю тебѣ. Всякая другая женщина прогнала бы тебя послѣ всего, что было. Но когда мы будемъ женаты... смотри... Теперь можешь поцѣловать меня, если хочешь.
Джэкъ повиновался ей, но какъ будто не особенно охотно.