ГРАФЪ еЕДOРЪ ПЕТРОВИЧЪ ЛИТКЕ.

LV

qeHie трехъ четвертей нын%шняго стохЕ'йя, онъ заблуживаетъ

и глубокаго потомства, какъ единственный

въ своемъ род'Ь образецъ въ нашей высшей государственной

Сфер•Ь и въ петербургскомъ обществ'Ь. Излишне было бы гово-

рить объ его необыкновенной, можно сказать героической ге-

сударственной честности и неподкупности, не въ Асномъ только,

а въ самомъ широкомъ смысхЬ, — слишкоиъ из“стныхъ и не

допускавшихъ въ его д±ятељности ни маййшихъ, даже отда-

ленныхъ сдЬокъ съ сов±стью и съ вопреки вся-

кимъ соблазнамъ его и окружавшаго его общества.

Этими хотя и ртдкими, отлчалсь и нткоторыя

личности въ той-же СфергЬ.

Но гр. Литке бьиъ единственный въ своемъ род%, въ той

срехЬ, въ которой онъ жиль и д%йствовалъ, прежде всего какъ

ипменный, нелицем%рный почитатељ науки, даже прямо какъ

человљхб нау•ки, какимъ онъ быль въ своей молодости и какимъ

остался по своему нравственному существу, въ всей своей

жизни. Онъ бьиъ представителемъ научной и умственной

въ правите.љственной и высшей общественной Сфер± Петербурга

и съ нимъ всей Въ этрмъ представляется намъ самая суще-

ственная и исключительная особенность этой личности, оставившей

посхЬ себя пустое Асто въ высшемъ петербургскомъ обще-

ств%. Кь графу Литке могуть быть прим%нены, съ гораздо

большею справедливостью, слова, сказанныя гр. П. Д. Кисе-

левымъ въ его запискахъ, по поводу смерти Тенгоборскаго.

Гр. Киселевъ говорилъ, что его общественный кругъ (т. е.

правительственная среда) утратил со смертью Тенгобор-

скаго единственнаго въ немъ представителя науки. Хотя Тен-

даже въ самомъ посйднемъ nepioxB своей жизни,

продолжалъ свои литературные и ученые труды (статистику