ГРАФЪ еЕДOРЪ ПЕТРОВИЧЪ ЛИТКЕ.
LV
qeHie трехъ четвертей нын%шняго стохЕ'йя, онъ заблуживаетъ
и глубокаго потомства, какъ единственный
въ своемъ род'Ь образецъ въ нашей высшей государственной
Сфер•Ь и въ петербургскомъ обществ'Ь. Излишне было бы гово-
рить объ его необыкновенной, можно сказать героической ге-
сударственной честности и неподкупности, не въ Асномъ только,
а въ самомъ широкомъ смысхЬ, — слишкоиъ из“стныхъ и не
допускавшихъ въ его д±ятељности ни маййшихъ, даже отда-
ленныхъ сдЬокъ съ сов±стью и съ вопреки вся-
кимъ соблазнамъ его и окружавшаго его общества.
Этими хотя и ртдкими, отлчалсь и нткоторыя
личности въ той-же СфергЬ.
Но гр. Литке бьиъ единственный въ своемъ род%, въ той
срехЬ, въ которой онъ жиль и д%йствовалъ, прежде всего какъ
ипменный, нелицем%рный почитатељ науки, даже прямо какъ
человљхб нау•ки, какимъ онъ быль въ своей молодости и какимъ
остался по своему нравственному существу, въ всей своей
жизни. Онъ бьиъ представителемъ научной и умственной
въ правите.љственной и высшей общественной Сфер± Петербурга
и съ нимъ всей Въ этрмъ представляется намъ самая суще-
ственная и исключительная особенность этой личности, оставившей
посхЬ себя пустое Асто въ высшемъ петербургскомъ обще-
ств%. Кь графу Литке могуть быть прим%нены, съ гораздо
большею справедливостью, слова, сказанныя гр. П. Д. Кисе-
левымъ въ его запискахъ, по поводу смерти Тенгоборскаго.
Гр. Киселевъ говорилъ, что его общественный кругъ (т. е.
правительственная среда) утратил со смертью Тенгобор-
скаго единственнаго въ немъ представителя науки. Хотя Тен-
даже въ самомъ посйднемъ nepioxB своей жизни,
продолжалъ свои литературные и ученые труды (статистику