ТОМЪ ГОРДОНЪ.
-- Послушай, Нина, сказалъ ея братъ, вошедъ на другой день въ гостиную, послѣ осмотра плантаціи:-- ты непремѣнно должна оставить меня здѣсь, чтобъ управлять плантаціей. Здѣсь все ужасно запущено! Этотъ Гарри только разъѣзжаетъ въ своихъ блестящихъ сапогахъ и ничего не дѣлаетъ; обманываетъ тебя и заботится о своемъ гнѣздѣ. О, я знаю: всѣ эти полубѣлые ужасные бездѣльники!
-- И ты знаешь, Томъ, что въ управленіи плантаціею соблюдается тотъ порядокъ, который назначенъ покойникомъ отцомъ нашимъ въ духовномъ завѣщаніи. Дядюшка Джонъ говоритъ, что Гарри превосходный управляющій. Я съ своей стороны увѣрена, что преданнѣе его никто и быть не можетъ; и я очень имъ довольна.
-- Я думаю! Правда, по духовному завѣщанію все оставлено тебѣ и душеприкащикамъ, какъ ты называешь ихъ; но ужь будто и я ничего не значу? Ты очень ошибаешься, если не считаешь меня своимъ прямымъ опекуномъ! Зачѣмъ-то я и пріѣхалъ сюда, чтобъ разъ навсегда покончить съ наглостью этого негодяя!
-- Съ наглостію Гарри? Въ немъ ничего нѣтъ наглаго. Напротивъ, онъ поступаетъ благородно, какъ джентльменъ: всѣ замѣчаютъ это.
-- Благодарю! Вотъ это мнѣ нравится, Нина! Какъ глупо съ твоей стороны употреблять это слово въ отношеніи къ негру. Хорошъ джентльменъ! Конечно, разъигрывая джентльмена, станетъ ли онъ заботиться о твоихъ выгодахъ? Подожди немного, и ты сама увидишь, въ какомъ положеніи находятся твои дѣла. Отчего всѣ эти безпорядки? Оттого, что ты никогда не слушаешь меня, не обращаешь ни малѣйшаго вниманія на мои совѣты.
-- Прошу тебя, Томъ, не говори мнѣ объ этомъ! Я не вмѣшиваюсь въ твои дѣла. Пожалуйста, предоставь мнѣ право управлять и моими по моему усмотрѣнію.
-- А кто этотъ Клэйтонъ, который шатается здѣсь? Ужь не думаешь ли ты выдти за мужъ за него?
-- Не знаю, сказала Нина,
-- Ну такъ я знаю: онъ мнѣ не нравится, и я ни за что не дамъ тебѣ согласія на этотъ бракъ. Вотъ другой, совсѣмъ иное дѣло,-- тотъ вдвое достойнѣе. Это богатѣйшій человѣкъ въ Нью-Йоркѣ. Мнѣ говорилъ объ немъ Джо-Снэйдерь. За него ты можешь выдти.
-- Еслибъ онъ былъ богаче Креза, я и тогда не пойду за него. У меня еще покуда нѣтъ желанія идти замужъ; но если захочу, то мнѣ никто не можетъ запретить выдти за мистера Клэйтона, сказала Нина, и по лицу ея разлился яркій румянецъ.-- Ты не имѣешь права распоряжаться моими дѣлами; -- скажу тебѣ откровенно, Томъ, что я не хочу и не буду слушать твоихъ приказаній.
-- Въ самомъ дѣлѣ!-- посмотримъ! сказалъ Томъ.
-- Кромѣ того, продолжала Нина: -- я желаю, чтобъ ты оставилъ здѣсь все въ покоѣ и помнилъ, что мои слуги -- не твои, и что ты не имѣешь права повѣрять ихъ дѣйствія.
-- Увидимъ, будутъ ли твои слова согласны съ моими дѣйствіями! Ты не забудь, что я смотрю на положеніе плантаціи моего отца не изподтишка, не какъ чужой человѣкъ. Если твои негры не хотятъ смотрѣть въ оба, то и они узнаютъ, и притомъ очень скоро, господинъ ли я здѣсь или нѣтъ,-- особливо этотъ Гарри. Если эта собака осмѣлится неслушать моихъ приказаній, я влѣплю ей пулю въ голову такъ же легко, какъ въ голову дикой козы. Пусть эти слова послужатъ тебѣ предостереженіемъ.
-- О, Томъ! зачѣмъ говорить такія вещи!-- сказала Нина, начиная не на шутку тревожиться.-- Неужели тебѣ нравится огорчать меня?
Разговоръ былъ прерванъ приходомъ Милли.
-- Миссъ Нина, я стану крахмалить сегодня платье миссъ Лу, не угодно ли отдать мнѣ и ваши вещи.
Радуясь случаю прервать разговоръ, Нина убѣжала въ свою комнату; за ней послѣдовала и Милли и, затворивъ дверь, заговорила съ Ниной таинственнымъ тономъ.
-- Миссъ Нина! нельзя ли вамъ отправить Гарри куда-нибудь съ порученіемъ, дня на три, пока не уѣдетъ мистеръ Томъ.
-- Но какое право, сказала Нина, съ яркимъ румянцемъ: -- какое право имѣетъ онъ предписывать законы моимъ слугамъ или мнѣ, и вмѣшиваться въ здѣшнія распоряженія?
-- Теперь, миссъ Нина, безполезно разсуждать о правахъ. Мы должны дѣлать, что можемъ.-- Такъ ли мы дѣлаемъ или нѣтъ, это опять другая статья. Дѣло въ томъ, дитя мое: Гарри у васъ правая рука, и не то что мы; онъ не гнется передъ вѣтромъ. Онъ вспыльчивъ; теперь онъ точь въ гочь, какъ боченокъ, наполненный порохомъ; а масса Томъ, то и дѣло, что поджигаетъ его. Какъ вы хотите, моя милочка, а мнѣ кажется, что это не обойдется безъ чего нибудь ужаснаго.
-- Неужели ты думаешь, что онъ осмѣлится...
-- Ахъ, дитя мое, не говорите мнѣ!-- Осмѣлится! Конечно, осмѣлится! къ тому же молодые люди имѣютъ множество случаевъ оскорбить беззащитнаго и вывести изъ себя. А если ни тѣло ни душа не въ состояніи будутъ вынести оскорбленія, если Гарри подниметъ свою руку, тогда масса Томъ застрѣлитъ его! Пока еще ничего не сказано, ничего и не сдѣлано. А послѣ ужь будетъ поздно: тогда ужь ничѣмъ не поможешь. Вы не захотите заводить судебнаго процесса съ роднымъ братомъ, а если и заведете, то все же не возвратите жизни Гарри. Ахъ, дитя мое, еслибъ можно было разсказать вамъ, что я видѣла!... нѣтъ! вы ничего не знаете объ этомъ. Я только одно вамъ скажу: пошлите за чѣмъ нибудь на плантацію вашего дяди; пошлите туда Гарри съ чѣмъ нибудь, или просто ни съ чѣмъ; дайте только ему возможность уѣхать отсюда, а потомъ уже поговорите съ вашимъ братомъ откровенно и заставьте его удалиться отсюда. Но, ради Бога, не ссорьтесь съ нимъ, не сердите его, чтобы ни случилось. Здѣсь нѣтъ ни одного человѣка, который могъ бы равнодушно смотрѣть на него: его всѣ ненавидятъ. Пожалуйста, дитя мое, поторопитесь этимъ. Позвольте, я сбѣгаю и отъищу Гарри; а вы между тѣмъ идите въ заднюю комнату; я приведу его туда.
Блѣдная и трепещущая, Нина спустилась въ маленькую комнату, куда черезъ нѣсколько минутъ вошла Милли вмѣстѣ съ Гарри.
-- Гарри! сказала Нина, взволнованнымъ голосомъ:-- возьми лошадь и свези письмо на плантацію дядюшки Джона.
Гарри стоялъ, сложивъ руки на груди и потупивъ взоры. Нина продолжала:
-- Я нахожу необходимымъ, Гарри, удалить тебя отсюда дня на три, или даже на недѣлю.
-- Миссъ Нина, сказалъ Гарри: -- теперь наступили на плантаціи безотлагательныя работы, требующія строгаго надзора. Нѣсколько дней небрежнаго присмотра могутъ произвести большіе убытки, и потомъ будутъ говорить, что я пренебрегалъ своимъ дѣломъ, лѣнился и разъѣзжалъ безъ всякой цѣли по округу.
-- Если я посылаю тебя, то принимаю на себя всю отвѣтственность и всякіе убытки. Дѣло въ томъ, Гарри, я боюсь что у тебя не достанетъ терпѣнія оставаться здѣсь, пока Томъ гоститъ у меня. Откровенно скажу тебѣ, что я боюсь за твою жизнь! Если ты уважаешь меня, то, пожалуйста, распорядись, какъ можно лучше, работами, и сейчасъ же удались отсюда. Я скажу Тому, что послала тебя по дѣлу, и между тѣмъ напишу письмо, которое ты долженъ свезти. Это единственное средство спасти тебя. Томъ имѣетъ столько случаевъ оскорбить или обидѣть тебя, что наконецъ выведеть тебя изъ терпѣнія; а мнѣ кажется, онъ рѣшился довести тебя до этого.
-- Ужь одно это обидно и оскорбительно, сказалъ Гарри, стиснувъ зубы и продолжая смотрѣть въ землю:-- чтоя долженъ бросить все, и бросить только потому, что не имѣю права защищать васъ и ваши интересы.
-- Жаль! очень жаль! сказала Нина. Но, Гарри, не теряй времени на подобныя размышленія, уѣзжай отсюда, какъ можно скорѣе. И Нина ласково взяла его за руку. Ради меня, Гарри, будь добръ, будь благоразуменъ.
Комната, гдѣ они стояли, имѣла придолговатыя окна, которыя, подобно окнамъ залы, выходили на балконъ и на песчаную дорожку, окаймленную кустарникомъ. Въ то время, когда Гарри стоялъ въ раздумьи, онъ вдругъ вздрогнулъ, увидѣвъ на дорожкѣ Лизетту, съ небольшой корзинкой, въ которой лежали только что выглаженные дамскіе уборы. Ея статную, маленькую фигуру обхватывало легкое голубое платье; снѣжной бѣлизны платокъ наброшенъ былъ на ея граціозный бюстъ, другой такой же платокъ накинутъ былъ на руку, которою Лизетта поддерживала на головѣ корзинку. Она весело шла по дорожкѣ, напѣвая какую-то пѣсенку, и въ одно и то же время обратила на себя вниманіе Тома Гордона и своего мужа.
-- Клянусь честью, я въ первый разъ вижу такую милашку, сказалъ Томъ, сбѣгая съ балкона на встрѣчу Лизеттѣ. Здравствуй, моя милая.
-- Здравствуйте, сэръ, отвѣчала Лизегта своимъ обычнымъ веселымъ тономъ.
-- Скажи пожалуйста, моя милая, чья ты такая? Мнѣ кажется, я никогда не видалъ тебя въ этомъ мѣстѣ.
-- Извините, сэръ, я жена Гарри.
-- Вотъ что! гм! У него чертовски хорошій вкусъ, сказалъ онъ, фамильярно положивъ руку на плечо Лизетты.
Плечо было отдернуто въ то самое мгновеніе, какъ рука Тома прикоснулась къ ней и Лизетта, съ видомъ негодованія, дѣлавшимъ ее еще прекраснѣе, быстро перебѣжала на другую сторону дорожки.
-- Какъ, неужели ты не знаешь, что я господинъ твоего мужа? Будь же поумнѣе, моя милая! сказалъ онъ, слѣдуя за ней и стараясь взять ее за руку.
-- Оставьте меня, сказала Лизетта, покраснѣвъ, и такимъ голосомъ, въ которомъ отзывались и мольба и негодованіе.
-- Оставить тебя,-- нѣтъ! этого не будетъ; особливо когда ты просишь такъ мило.
И онъ снова хотѣлъ положить руку на плечо Лизетты.
Надобно сказать, что Гарри, хотя не слышалъ этого разговора, но угадалъ его, и довольно вѣрно, по пантомимѣ, которой былъ свидѣтелемъ. Онъ смотрѣлъ на эту сцену, сжавъ губы и расширивъ зрачки. Нина, стоявшая спиной къ окну, удивилась выраженію лица Гарри.
-- Взгляните въ окно, миссъ Нина, сказалъ онъ. Видите ли вы мою жену и вашего брата.
Нина обернулась, и вспыхнула; глаза ея разгорѣлись, и прежде, чѣмъ Гарри успѣлъ подумать, что ему сказать, какъ она выбѣжала на дорожку и взяла Лизетту за руку.
-- Томъ Гордонъ, сказала она:-- мнѣ стыдно за васъ! Молчите! продолжала она, устремивъ на него сердитый взглядъ и топнувъ ножкой. Вы осмѣлились пріѣхать сюда, и позволить себѣ такія дерзости! Пока я госпожа здѣсь, я не позволю вамъ этого; а незабудьте, что я госпожа въ этомъ домѣ! Несмѣйте дотронуться пальцемъ до нея; пока она находится подъ моей защитой, она неприкосновенна. Пойдемъ, Лизетта!
Сказавъ это, Нина взяла за руку испуганную Лизетту и увела ее въ домъ. Томъ Гордонъ до такой степени былъ смущенъ порывомъ гнѣва въ своей сестрѣ, что оставилъ слова ея безъ возраженія; онъ только посмотрѣлъ ей вслѣдъ и просвисталъ.
-- Можетъ говорить, что ей угодно! Она еще не знаетъ, что слово и дѣло,-- двѣ вещи, совершенно различныя, проговорилъ онъ послѣ свистка и побрелъ на балконъ, гдѣ стоялъ Гарри, сложивъ на груди руки; жилы на лбу Гарри налились кровью и раздулись отъ подавленнаго гнѣва.
-- Войди, Лизетта, сказала Нина: -- снеси эти вещи въ мою комнату, я сейчасъ приду къ тебѣ.
-- Клянусь честью, сэръ, сказалъ Томъ, входя на балконъ и обращаясь къ Гарри съ самымъ оскорбительнымъ тономъ: -- мы всѣ какъ нельзя болѣе обязаны вамъ за эту милую игрушку, которую завели вы въ здѣшнемъ мѣстѣ!
-- Моя же на не принадлежитъ къ здѣшнему мѣсту, сказалъ Гарри, принуждая себя говорить спокойно. Она принадлежитъ мистриссъ Ле-Клеръ, которая недавно получила въ наслѣдство плантацію Бельвиль.
-- А! благодарю тебя за это извѣстіе! Можетъ быть, мнѣ вздумается купить твою жену, поэтому совершенно не лишнее знать, кому принадлежитъ она? Мнѣ же нужна такая женщина. Она можетъ быть хорошей ключницей, не правда ли? Умѣетъ ли она приготовлять бѣлье? Какъ ты думаешь, къ чему она болѣе способна? Я непремѣнно поѣду къ ея госпожѣ.
Во время этихъ жестокихъ словъ, Гарри ломалъ себѣ пальцы, дрожалъ всѣмъ тѣломъ и отъ времени до времени смотрѣлъ то на Нину, то на своего мучителя. Его лицо покрылось мертвенною блѣдностью; даже губы его побѣлѣли. Продолжая держать руки за спиной, онъ, вмѣсто отвѣта, устремилъ на Тома свои большіе голубые глаза, и теперь, какъ случалось это и въ другое время, особливо въ минуты сильнаго волненія, гнѣвныя черты лица Гарри имѣли такое сильное сходство съ чертами полковника Гордона, что Нина замѣтила это и испугалась. Томъ Гордонъ тоже замѣтилъ. Но это только послужило къ увеличенію его бѣшенства; злоба и ненависть, сверкавшія въ его глазахъ, были, поистинѣ, ужасны. Два брата, какъ двѣ электрическія тучи, готовы были разразиться громомъ и молніей. Нина поспѣшила вмѣшаться.
-- Спѣши, спѣши Гарри! сказала она. Порученіе, которое я дѣлаю, очень важно. Ради Бога, поѣзжай скорѣе!
-- Позвать развѣ Джима, сказалъ Томъ: -- пусть онъ осѣдлаетъ лошадь. Гдѣ тутъ дорога въ Бельвиль? Я хочу туда съѣздить.
Онъ повернулся и началъ спускаться съ балкона.
-- Стыдись, Томъ! ты не хочешь, ты не можешь сдѣлать это. Не грѣшно ли тебѣ огорчать меня своимъ поведеніемъ?
Томъ обернулся, посмотрѣлъ на сестру съ злобной улыбкой, снова обернулся и ушелъ.
-- Поѣзжай, Гарри, поѣзжай скорѣе! Не огорчайся,-- тутъ нѣтъ никакой опасности, прибавила Нина, понизивъ голосъ: -- мадамъ Ле-Клеръ ни за что не согласится.
-- Почемъ знать! сказалъ Гарри: -- за деньги чего не дѣлаютъ?
-- Въ такомъ случаѣ, я.... я куплю ее сама! сказала Нина.
-- Миссъ Нина, вы не знаете въ какомъ положеніи ваши дѣла, поспѣшно сказалъ Гарри. Въ настоящее время невозможно достать денегъ на это, тѣмъ болѣе, если я удалюсь отсюда на недѣлю. Быть мнѣ здѣсь или не быть -- составитъ большую разницу; тогда какъ мистеръ Томъ въ состояніи заплатить тысячу долларовъ сію минуту. Я не знавалъ еще, чтобъ онъ нуждался въ деньгахъ, на удовлетвореніе своихъ гнусныхъ желаній. Ужели еще мало переносилъ я это иго?
-- Послушай, Гарри, я продамъ все, что имѣю, продамъ брильянты, заложу плантацію, но не позволю Тому совершить такой гнусный поступокъ! Повѣрь, я не такъ себялюбива, какою постоянно казалась. Я знаю, для моихъ интересовъ ты жертвовалъ собою; и я всегда принимала эту жертву, потому, что любила исполнять свои прихоти, потому, что была избалованнымъ ребенкомъ. При всемъ томъ, у меня не менѣе энергіи, чѣмъ у брата Тома; онъ затронулъ меня, и я сейчасъ же ѣду къ мадамъ Ле-Клеръ и дѣлаю ей предложеніе. Только ты, пожалуйста, Гарри, уѣзжай отсюда. Тебѣ не совладать съ завистью и раздраженіемъ, которыя ты возбудилъ въ моемъ братѣ; если ты станешь сопротивляться, тогда все и всѣ возстанутъ противъ тебя, и я не въ силахъ буду защитить тебя. Положись на меня... я не такой ребенокъ, какимъ меня считаютъ! Ты увидишь, что я съумѣю защитить и себя и тебя. Кажется, это идетъ мистеръ Клэйтонъ,-- и прекрасно! Вели подать двухъ лошадей, и мы сейчасъ же отправимся къ мадамъ Ле-Клеръ.
Нина отдала приказаніе съ достоинствомъ принцессы, такъ что Гарріи при всемъ своемъ волненіи не могъ не удивиться внезапной перемѣнѣ, которая произошла во всей ея натурѣ.
-- Вамъ, сказалъ Гарри, понизивъ голосъ: -- я готовъ служить до послѣдней капли крови! Но, прибавилъ онъ, голосомъ, который заставилъ Нину содрогнуться: -- мнѣ ненавистны всѣ другіе! Мнѣ ненавистна Америка! Я ненавижу ея законы!
-- Гарри, сказала Нина:-- ты поступаешь нехорошо, ты забываешься.
-- Я поступаю нехорошо... я? Неправда! Я принадлежу къ классу людей, которыхъ поступки въ отношеніи къ другимъ бываютъ всегда еще слишкомъ добры. Лучше было бы, еслибъ вашъ отецъ обратилъ меня въ обыкновеннаго квартерона, и заставилъ бы работать, какъ негра, это было бы въ тысячу разъ лучше, чѣмъ дать воспитаніе и предоставить всякому бѣлому полное право топтать меня ногами.
Нина помнила выраженіе лица своего отца, въ минуты гнѣва, и снова была поражена сходствомъ между его лицомъ и судорожно стянутымъ лицомъ Гарри.
-- Гарри, сказала она полу-умоляющимъ тономъ:-- подумай о томъ, что говоришь ты! Если ты любишь меня, то успокойся!
-- Люблю ли я васъ! Мое сердце всегда было въ вашихъ рукахъ! Моя привязанность къ вамъ, какъ цѣпь, сковывала меня. Еслибъ не вы, я давно или пробилъ бы себѣ дорогу на Сѣверъ, или нашелъ бы могилу на пути къ свободнымъ штатамъ!
-- Послушай, Гарри, сказала Нина, послѣ минутнаго размышленія:-- любовь ко мнѣ ни для кого не должна быть цѣпью: я дамъ тебѣ свободу, это вѣрно, какъ вѣрно и то, что на Небѣ есть Богъ! Я внесу билль объ этомъ въ первое законодательное собраніе, и увѣрена, что билль этотъ будетъ утвержденъ: объ этомъ похлопочутъ мои друзья. Уѣзжай же, Гарри! уѣзжай, какъ можно скорѣй!
Гарри простоялъ нѣсколько секундъ молча, потомъ вдругъ взялъ руку своей миленькой госпожи, поднесъ ее къ губамъ, повернулся и ушелъ. Въ это время Клэйтонъ проходилъ между кустами по извилистой дорожкѣ; но замѣтивъ, что Нина занята серьёзнымъ разговоромъ, остановился въ нѣкоторомъ разстояніи отъ балкона. Лишь только Нина увидѣла его, какъ съ радостію протянула ему руку.
-- Мистеръ Клэйтонъ! сказала она:-- васъ то мнѣ и нужно! Не хотите ли прогуляться со мной.
-- Съ большимъ удовольствіемъ.
-- Подождите же минуту; пока я одѣваюсь, намъ приведутъ лошадей.
И Нина, торопливо вбѣжавъ на балконъ, вошла въ комнаты.
Съ минуты пріѣзда Тома Гордона, Клэйтонъ чувствовалъ себя въ крайне затруднительномъ положеніи. Онъ замѣтилъ, что молодой человѣкъ съ перваго раза не полюбилъ его, и не могъ скрыть этого чувства,-- при всемъ своемъ желаніи. Онъ находилъ затруднительнымъ показать видъ, что ничего не замѣчаетъ. Боясь привести Нину еще въ большее замѣшательство, онъ не хотѣлъ показать, что понимаетъ ея положеніе, не хотѣлъ сдѣлать этого даже подъ прикрытіемъ сочувствія и желанія оказать свою помощь; и потому онъ ждалъ только отъ нея хоть одного слова, которое дало бы ему право начать разговоръ. Онъ ждалъ довѣрія съ ея стороны. Судя по ея откровенности, нельзя было сомнѣваться, что она заговоритъ съ нимъ о предметѣ, имѣвшемъ для нея такой глубокій интересъ.
Нина скоро явилась, и, сѣвъ на лошадей, они поѣхали по той же лѣсной дорогѣ, которая вела къ коттеджу Тома, и тамъ брала направленіе къ плантаціи Бельвиль.
-- Увидя васъ, я обрадовалась по многимъ причинамъ, сказала Нина:-- въ жизни своей я никогда еще не нуждалась такъ въ помощи друга, какъ сегодня. Мнѣ непріятно, что вы были свидѣтелемъ сцены вчерашняго вечера, но вмѣстѣ съ тѣмъ я радуюсь, что это самое обстоятельство даетъ мнѣ возможность поговорить съ вами откровенно. Дѣло въ томъ, что мой братъ, хотя у меня и единственный, но въ его обхожденіи со мной не проглядываетъ и искры родственной любви. Что за причина тому?-- не знаю: потому ли, что онъ завидуетъ любви моего бѣднаго папа ко мнѣ, или потому, что я кажусь капризною, избалованною дѣвочкой, и этимъ его раздражаю. Я не могу постичь этой причины, знаю только, что онъ никогда не былъ добръ и снисходителенъ ко мнѣ на долгое время. Быть можетъ, онъ и любилъ бы меня, еслибъ я дѣйствовала по его совѣтамъ: но я создана такою же рѣшительною и своевольною, какъ и онъ. Моими поступками никто еще не управлялъ, и я не могу признать права, которое братъ принимаетъ на себя, права повѣрять мои дѣйствія и управлять моими дѣлами. Я люблю его, но не хотѣла бы имѣть его опекуномъ. Надо вамъ сказать, онъ питаетъ глубокую и самую неосновательную ненависть къ Гарри; я не могу представить себѣ тѣхъ непріятностей, которыя ожидаютъ меня дома послѣ этой поѣздки. Какой-то злой духъ овладѣваетъ и Гарри и Томомъ, когда они сходятся вмѣстѣ; они, повидимому, наполняются электричествомъ, взрыва котораго я жду съ минуты на минуту. Къ несчастію для Гарри, онъ получилъ воспитаніе далеко выше большинства его сословія; довѣріе, которымъ онъ пользуется, возбуждаетъ въ немъ болѣе обыкновеннаго чувство свободнаго человѣка и даже джентльмена; во всемъ нашемъ домѣ нѣтъ никого, кромѣ Тома, кто бы не оказывалъ ему расположенія и даже почтенія. Это-то, мнѣ кажется, всего болѣе и раздражаетъ Тома и заставляетъ его пользоваться всякимъ случаемъ, чтобъ обижать и оскорблять другихъ. Я увѣрена, что братъ мой намѣренъ довести Гарри до какого побудь отчаяннаго поступка; когда я вижу, какъ страшно они смотрятъ другъ на друга, я трепещу за послѣдствія. Гарри недавно женился на хорошенькой дѣвушкѣ, съ которой живетъ въ маленькомъ коттеджѣ на краю бельвильской плантаціи. Сегодня утромъ Томъ увидѣлъ ее, и это, повидимому, внушило ему самый безчеловѣчный планъ, чтобъ оскорбить Гарри. Онъ грозилъ отправиться къ мадамъ Ле-Клеръ, и купить у нея жену Гарри; чтобъ успокоить Гарри, я обѣщала предупредить брата и сдѣлать тоже самое отъ себя.
-- А вы думаете, что мадамъ Ле-Клеръ продастъ ее? спросилъ Клэйтонъ.
-- Не знаю, сказала Нина: -- я знакома съ ней только по слуху. Знаю еще, что она нью-орлеанская креолка, недавно купившая эту плантацію. Лизетта, очень умная, дѣятельная дѣвушка; благодаря своимъ способностямъ и искусству въ рукодѣльяхъ, она ежемѣсячно платитъ своей госпожѣ довольно значительную сумму. Соблазнится ли она продать Лизетту, получивъ за нее большія деньги съ разу,-- не знаю, и не буду знать, пока не испытаю. Во всякомъ случаѣ, я бы желала откупить Лизетту собственно для Гарри.
-- Неужели вы полагаете, что угрозы вашего брата имѣютъ серьёзный характеръ?
-- Я бы не стала опасаться за послѣдствія, еслибъ не была увѣрена. Во всякомъ случаѣ, имѣютъ ли они или не имѣютъ серьёзный характеръ, но я рѣшилась сдѣлать это.
-- Если окажется необходимость въ немедленной уплатѣ, сказалъ Клэйтонъ:-- у меня есть небольшія деньги, которыя лежатъ безъ всякаго употребленія; вексель на эти деньги при мнѣ, и его примутъ съ перваго взгляда. Я предлагаю вамъ это, потому что возможность представитъ наличныя деньги можетъ облегчить переговоры. Позвольте и мнѣ принять участіе въ добромъ дѣлѣ; вы этимъ доставите мнѣ величайшее удовольствіе.
-- Благодарю васъ, сказала Нина отъ чистаго сердца:-- быть можетъ я не встрѣчу этой необходимости; но если она неизбѣжна, я приму предложеніе ваше съ тою же готовностью, съ которою вы сдѣлали его.
Послѣ часовой поѣздки, Нина и Клэйтонъ приблизились къ границамъ плантаціи Бельвиль. Въ дни своей юности, Нина знала это мѣсто, какъ резиденцію старинной и богатой фамиліи, съ которой отецъ ея былъ въ довольно близкихъ отношеніяхъ. Не удивительно, что въ настоящую минуту ее непріятно поразилъ видъ нищеты, запустѣнія и упадка, проглядывавшій во всѣхъ частяхъ плантаціи. Ничего не можетъ быть унылѣе и печальнѣе видимаго, постепеннаго разрушенія въ томъ, что устраивалось и сооружалось съ величайшей заботливостію. Увидѣвъ полуразвалившіеся ворота, ощипанный и обломанный кустарникъ, прогалины въ прекрасной аллеѣ, образовавшіяся отъ вырубки старыхъ деревьевъ на дрова, Нина не могла подавить въ душѣ своей чувства глубокаго унынія.
-- Какимъ прелестнымъ казалось мнѣ это мѣсто, когда я пріѣзжала сюда, будучи ребенкомъ! сказала Нина. По всему видно, что нынѣшняя госпожа плохая хозяйка.
Между тѣмъ лошади подъѣзжали къ лицевому фасаду дома, въ которомъ обнаруживались тѣже самые признаки неряшества и небреженія. Многія шторы держались на одномъ только крючкѣ; двери перекосились и врѣзались въ гнилые пороги; деревянные столбы, служившіе опорою небольшаго навѣса, лежали подлѣ крыльца, и розы, когда-то обвивавшіяся вокругъ этихъ столбовъ, оставлены въ величайшемъ небреженіи и разстилались по землѣ. Балконъ былъ заваленъ всякаго рода хламомъ, ящиками различныхъ величинъ, седлами, тряпьемъ и другими предметами, образовавшими удобные уголки для пріюта и укрывательства, уголки, въ которыхъ до полдюжины маленькихъ негровъ и три -- четыре собачки играли въ прятки, съ величайшимъ удовольствіемъ и шумомъ.
Когда Нина и Клэйтонъ остановились у крыльца, вся эта шумная ватага выстроилась въ рядъ, оскалила зубы и съ любопытствомъ смотрѣла на пріѣзжихъ.
Ни одному изъ этихъ маленькихъ созданій не пришло даже въ голову подержать лошадей или отвѣтить на вопросы пріѣзжихъ. Они поперемѣнно посматривали то другъ на друга, то на незнакомыхъ путниковъ, и скалили свои бѣлые зубы. Наконецъ какой-то оборванный лакей, съ половиною соломенной шляпы на головѣ, призывомъ Клэйтона поднятъ былъ на ноги; онъ взялъ лошадей, разумѣется, одаривъ сначала толчками всю группу ребятишекъ, которые до такой степени были невѣжливы, что даже не пригласили джентльмена и лэди пожаловать въ комнаты. Послѣ такого увѣщанія, Нина и Клэйтонъ, предшествуемые ребятишками, вошли въ комнату на право отъ главной залы. Въ комнатъ этой, повидимому, все находилось въ недоконченномъ состояніи. Половина занавѣсей навѣшена была на окна, между тѣмъ, какъ другая половина валялась по стульямъ. Сырыя, покрытыя плесенью шпалеры мѣстами были оторваны отъ стѣнъ, приготовленныхъ для новой оклейки; нѣсколько полуразвернутыхъ кусковъ дорогихъ шпалеръ лежало на столѣ, заставленномъ остатками стараго, неоконченнаго завтрака; на немъ были тарелки, куски хлѣба и сыра, грязные стаканы и пустая бутылка. Трудно было найти стулъ, не покрытый толстымъ слоемъ пыли. Нина послала свою карточку съ однимъ изъ маленькихъ шалуновъ, которому на половинѣ лѣстницы вдругъ пришла фантазія спуститься внизъ по периламъ. Неудивительно, что во время этой операціи, карточка выпала изъ рукъ и вся группа шалуновъ опрометью бросилась къ ней, отбивая другъ у друга честь снести ее на верхъ. Порывы ихъ усердія были остановлены внезапнымъ приходомъ лакея въ полушляпѣ, который, по убѣдительной просьбѣ Нины, вмѣшался въ крикливую толпу и разсѣялъ ее. Какъ стадо воронъ, съ говоромъ и крикомъ, они разлетѣлись по разнымъ частямъ залы, между тѣмъ, какъ лакей поднялъ карточку и съ безпредѣльнымъ радушіемъ, озарявшимъ его лоснящееся черное лицо, пошелъ на верхъ, оставивъ Нину и Клэйтона дожидаться внизу. Черезъ нѣсколько секундъ онъ воротился.
-- Миссисъ проситъ молодую лэди пожаловать на верхъ, сказалъ онъ.
Нина торопливо пошла за нимъ, оставивъ Клейтона на цѣлый часъ одинокимъ существомъ въ пустой, заброшенной комнатѣ. Наконецъ она воротилась въ величайшемъ одушевленіи.
-- Дѣло кончено! сказала она: -- купчая будетъ подписана, лишь только мы пришлемъ ее.
-- Я привезу ее самъ, сказалъ Клейтонъ: -- и самъ разсчитаюсь.
-- Благодарю васъ, сказала Нина: -- но теперь, ради Бога, уйдемте отсюда. Видали ли вы когда нибудь такое опустѣлое мѣсто. Я помню время, когда домъ этотъ казался настоящимъ раемъ, полнымъ любезныхъ и милыхъ людей.
-- Скажите, что это за особа, съ которой вы вели переговоры? спросилъ Клейтонъ на обратномъ пути.
-- Особа эта, сказала Нина: -- принадлежитъ къ числу мягкихъ и сговорчивыхъ женщинъ; высокаго роста, съ желтовато-блѣднымъ лицомъ, нюхаетъ табакъ, въ измятомъ платьи изъ грубой матеріи. Голова у нея обвязана яркимъ остъ-индскимъ платкомъ; говоритъ она въ носъ болѣе, чѣмъ это принято у французовъ, и безпрестанно размахиваетъ желтымъ носовымъ платкомъ. Бѣдняжка! Нѣсколько разъ она повторяла, что у нея болѣли зубы, что втеченіе недѣли ни одной ночи она не спала, и что поэтому въ отношеніи къ ея наряду не должно быть взыскательнымъ. Мнѣ нравится въ этихъ французахъ одна черта: они, какъ говорится, всегда ravis de vous voir, всегда остаются при убѣжденіи, что чему быть, того не миновать; эта добрая дама была очень любезна; сейчасъ же приказала очистить для меня стулъ отъ разнаго хлама и пыли. Комната, какъ и всѣ другія въ ея домѣ, представляла собою картину страшнаго безпорядка. Мадамъ Ле-Клеръ оправдывала такое состояніе невозможностью найдти рабочихъ, которые бы съумѣли сдѣлать что нибудь порядочное; поэтому-то все и оставалось въ ожиданіи какого нибудь сильнаго потрясенія. Во всемъ этомъ хаосѣ преспокойно и въ большомъ обиліи ползаютъ какія-то черныя букашки, которыя, мнѣ кажется, когда-нибудь, какъ саранча, нападутъ на эту добрую женщину и источатъ ее! Бѣдная! бѣдная! Здѣшній край ей не нравится и она съ грустью вспоминаетъ о Лузіаннѣ. Не смотря на ея табачную наружность и на желтый носовой платокъ, у нея развитъ вкусъ къ прекрасному: она съ чувствомъ говоритъ объ олеандрахъ, миртахъ и жасминахъ своего роднаго штата.
-- Желалъ бы я знать, съ чего вы начали свои переговоры? сказалъ Клэйтонъ, засмѣявшись послѣ этого описанія.
-- Очень просто! Я щегольнула французскимъ языкомъ, на сколько умѣла совладать съ нимъ, а она щегольнула англійскимъ, и, мнѣ кажется, я взяла верхъ надъ доброй душой, такъ, что могла приступить къ дѣлу. Я сейчасъ же разсказала сантиментальную исторію о любви Лизетты и Гарри; вѣдь я знаю, французы чрезвычайно любятъ все сантиментальное. Старушка растрогалась, утирала чорные глаза свои, вытягивала крючковатый носъ, какъ-бы отдавая дань моему краснорѣчію, называла Лизетту своимъ enfantmignon изъ заключеніе прочитала мнѣ маленькую лекцію о нѣжной страсти; эту лекцію я приберегу, на будущее время.
-- Въ самомъ дѣлѣ! сказалъ Клэйтонъ: -- я былъ бы въ восторгѣ, еслибъ вы повторили ее.
-- О, нѣтъ! Я вамъ только одно скажу, что, устроивъ это дѣло, и вырвавшись изъ этого опустѣлаго дома, я чувствую себя въ самомъ лучшемъ настроеніи духа! Видали ли вы когда нибудь такое скучное мѣсто? Скажите, отчего это, если мы переселяемся сюда на Югъ, то все, повидимому, приходитъ въ разрушеніе? Я замѣтила эту перемѣну во всей Виргиніи. Здѣсь какъ будто все останавливается въ своемъ прогрессѣ, и подвигается не впередъ, а назадъ. На Сѣверѣ совсѣмъ другое дѣло. Однажды, во время вакацій, я отправилась въ Нью-Гэмпшэйръ. Надо вамъ сказать, что это страшно безплодная страна, гористая и песчаная, а между тѣмъ тамъ всѣ живутъ, если не въ изобиліи, то, по крайней мѣрѣ, въ довольствѣ. У нихъ такіе маленькіе, но уютненькіе, чистенькіе домики! Все окружающее ихъ носитъ отпечатокъ особенной заботливости и комфорта, не смотря на то, что земля ихъ и вполовину не такъ хороша, какъ наша. Тамъ есть такія мѣста, гдѣ кромѣ камня ничего не видно. Тамъ и зима, мнѣ кажется, продолжается не меньше девяти мѣсяцевъ. Эти янки все принимаютъ въ разсчетъ. Если чье поле каменисто, тотъ непремѣнно найдетъ случай продавать камни и извлекать изъ этого выгоду; перенося морозы въ теченіе длинной зимы, они торгуютъ льдомъ и получаютъ барыши. Они, такъ сказать, живутъ, извлекая выгоды изъ своихъ невыгодъ!
-- А мы бѣднѣемъ, расточая свои выгоды, сказалъ Клэйтонъ.
-- Знаете ли, мистеръ Клэйтонъ, что быть приверженцемъ партій аболиціонистовъ считается у многихъ страшнымъ преступленіемъ? сказала Нина.-- Что касается до меня, то я имѣю особенное расположеніе принадлежать къ этой партіи. Быть можетъ это потому, что у меня капризный характеръ, или потому, что я не люблю вѣровать въ чужія убѣжденія. Если вы никому не скажете, я объявлю вамъ мое мнѣніе: я не вѣрю въ законность невольничества.
-- Я тоже, сказалъ Клэйтонъ.
-- Право? а я думала, что, сказавъ свое мнѣніе, сказала что нибудь оригинальное! Въ нашъ домъ, къ тетушкѣ Несбитъ, иногда пріѣзжаетъ ея пасторъ, и тогда между ними возникаютъ различные диспуты. Между прочимъ, я слышала вотъ что: "о, какое было бы блаженство, еслибъ перевезти всѣхъ этихъ африканцевъ сюда и обратить ихъ въ христіанскую вѣру! "Чтобы придать нѣсколько одушевленія бесѣдѣ и изумить ихъ, я замѣтила, что, по моему мнѣнію, для этихъ африканцевъ легче обратить насъ въ язычниковъ.
-- Ваше замѣчаніе весьма справедливо, сказалъ Клэйтонъ:-- нѣтъ никакого сомнѣнія, что общество, устроенное на этихъ основаніяхъ, постоянно будетъ клониться къ варварству. Такое устройство будетъ препятствовать общему воспитанію бѣлыхъ, и, доводя до нищеты болѣе бѣдныя сословія, обогащать весьма немногихъ.
-- Прекрасно; къ чему же намъ имѣть подобное общество? сказала Нина: -- почему не уничтожить его съ разу?
-- Подобный вопросъ легче предложить, чѣмъ отвѣтить ни него. Законы противъ эманципаціи весьма строги. Но, я думаю, что каждый плантаторъ долженъ имѣть это въ виду на будущее время, и, сообразно съ этимъ, воспитывать своихъ слугъ. Вотъ это-то я и стараюсь ввести на моей плантаціи.
-- Въ самомъ дѣлѣ! сказала Нина, посмотрѣвъ на Клэйтона весьма пристально: -- ваши слова напомнили мнѣ о томъ, что сама я хотѣла сказать. Вообще говоря, моя совѣсть не тревожитъ меня относительно участи моихъ слугъ, потому что они служатъ мнѣ, какъ стали бы служить во всякомъ другомъ мѣстѣ. Но что вы скажете, напримѣръ, на счетъ Гарри: онъ прекрасно образованъ, и я знаю, что во всякомъ другомъ мѣстѣ онъ былъ бы счастливѣе, чѣмъ здѣсь. Я всегда понимала это, но серьёзно подумала объ этомъ только недавно; я намѣрена освободить его при первомъ законодательномъ собраніи, и при этомъ случаѣ буду просить вашей помощи.
-- И, конечно, я буду весь къ вашимъ услугамъ, сказалъ Клэйтонъ.
-- Когда я гостила въ Сѣверныхъ Штатахъ, тамъ были люди, которые считали насъ не лучше шайки грабителей. Само собою разумѣется, я защищала наши учрежденія, не уступая моимъ противникамъ ни на волосъ. Это, однакожь, заставило меня задуматься; и результатомъ моихъ думъ было то, что люди, которыхъ мы заставляемъ работать на насъ, очевидно, могутъ сдѣлать для себя что нибудь лучшее. Возьмемъ для примѣра Милли, которая принадлежитъ тетушкѣ Несбитъ, потомъ Гарри и Лизетту. Кажется, ясно, что если они могутъ поддерживать и себя, и частію насъ, то, безъ всякаго сомнѣнія, въ состояніи будутъ поддерживать однихъ себя. Лизетта платила своей госпожѣ по восьми долларовъ въ мѣсяцъ, и кромѣ того содержала себя.
-- Прекрасно; и вы думаете, что тетушка Несбитъ намѣрена слѣдовать вашему примѣру?
-- Нѣтъ; въ этомъ отношеніи она далека отъ меня! Она до такой степени довольна какимъ нибудь трактатомъ въ родѣ: "Проклятый Ханаанъ", что будетъ брать отъ Милли по десяти долларовъ въ мѣсяцъ втеченіе года съ совершенно спокойною совѣстью. Вы знаете, что нѣкоторые люди имѣютъ обыкновеніе приписывать свои поступки предопредѣленію судьбы. Тетушка Несбитъ принадлежитъ къ числу этихъ людей. Она всегда называетъ предопредѣленіемъ, что негры привезены сюда, и предопредѣленіемъ, что мы должны быть госпожами. Повѣрьте, что пока тетушка Несбитъ жива, Милли не получитъ свободы. А между тѣмъ, я скажу вамъ, хотя это и не совсѣмъ великодушно съ моей стороны, но я сама рѣшилась оставить Милли при себѣ, потому что она такая добрая и составляетъ для меня такое утѣшеніе. Я имѣю къ ней болѣе расположенія, чѣмъ къ тетушкѣ Несбитъ. Мнѣ кажется, еслибъ Милли получила такое воспитаніе, какъ мы, она была бы великолѣпною женщиною, была бы настоящею Кандасъ, эѳіопской царицей. Въ нѣкоторыхъ изъ старыхъ негровъ есть много любопытнаго и интереснаго. Мнѣ всегда пріятно было сближаться съ ними: многіе изъ нихъ такъ остроумны и оригинальны! Въ настоящую минуту я желала бы знать, что подумаетъ Томъ, узнавши, что я такъ неожиданно его предупредила. Я увѣрена, поступокъ мой его разсердитъ.
-- А можетъ быть, онъ не имѣлъ серьёзнаго намѣренія сдѣлать что нибудь въ этомъ родѣ, сказалъ Клэйтонъ. Быть можетъ, онъ сказалъ это въ шутку, хотѣлъ похрабриться.
-- Я бы такъ же и сама подумала, еслибъ не знала, что онъ постоянно питаетъ ненависть къ Гарри.
Въ эту минуту по лѣсной дорогѣ послышался стукъ лошадиныхъ подковъ, и вскорѣ показался Томъ Гордонъ, сопровождаемый другимъ мужчиной, съ которымъ весьма серьёзно разговаривалъ. Въ лицѣ этого человѣка было что-то особенное, отталкивающее съ перваго взгляда. Онъ имѣлъ невысокій ростъ, крѣпкое, хотя и худощавое тѣлосложеніе; черты его лица были тонки и рѣзки; его волосы и брови -- густы и чорны; стекловидные, блѣдноголубые глаза представляли рѣзкій контрастъ съ темными зрачками. Въ выраженіи этихъ глазъ было что-то суровое и холодное. Хотя онъ и былъ одѣтъ джентльменомъ, но одежда не могла скрыть въ немъ человѣка грубаго, невѣжественнаго; эти качества обнаруживались въ немъ съ перваго взгляда, какъ обнаруживается грубое дерево изъ подъ какой бы то ни было краски и лака.
-- Здравствуй, Нина, сказалъ Томъ, остановивъ свою лошадь и сдѣлавъ товарищу знакъ, чтобъ онъ послѣдовалъ его примѣру. Позволь представить тебѣ моего друга, мистера Джекиля. Мы ѣдемъ съ нимъ на плантацію Бельвиль.
-- Желаю вамъ пріятной прогулки,-- сказала Нина, и тронувъ поводья, быстро проскакала мимо ихъ.
Нѣсколько секундъ спустя, она гнѣвно посмотрѣла имъ въ слѣдъ, и потомъ, обратясь къ Клэйтону, сказала:
-- Я ненавижу этого человѣка.
-- Кто онъ? спросилъ Клэйтонъ.
-- Не знаю, отвѣчала Нина. Въ первый разъ его вижу, и чувствую къ нему отвращеніе. Должно быть, онъ очень дурной человѣкъ. Мнѣ кажется, я скорѣе бы позволила приблизиться ко мнѣ змѣю, чѣмъ ему.
-- Дѣйствительно, лицо этого господина весьма непривлекательно, сказалъ Клэйтонъ: но, все же я бы не рѣшился произнеси. такой приговоръ.
-- Томъ изъ хорошаго сдѣлался дурнымъ и теперь имѣетъ какое-то особенное влеченіе ко всему дурному, продолжала Нина, слѣдуя за нитью своихъ размышленій и не обращая вниманія на замѣчаніе Клэйтона. Его можно сравнить съ хорошимъ виномъ, которое чуть попортится, и уже обращается въ уксусъ. Но товарищъ Тома, мнѣ кажется, не имѣетъ и понятія о хорошемъ.
-- Удивляюсь, право, какъ вы можете говорить такъ положительно о человѣкѣ, котораго видите въ первыйразъ,-- сказалъ Клэйтонъ.
-- О! сказала Нина, принимая свой обычный веселый тонъ: развѣ вы не знаете, что дѣвицы, собаки, и другія созданія низшаго разряда, одарены способностью угадывать людей? Этой способности лишены всѣ возвышенныя существа, подобныя вамъ;-- она принадлежитъ исключительно намъ, бѣднымъ созданіямъ, которыя вполнѣ полагаются на свой инстинктъ. Смотрите же, берегитесь!