Тургутскій Ханъ назывался Убаши. Предокъ его Аюки, будучи утѣсняемъ Чжуньгарами, ушелъ съ своимъ аймакомъ въ Россію. Тогда онъ былъ малосиленъ и людьми и скотомъ. Россіяне отвели ему для кочеванія страну Оцьзирь, которую одна большая и широкая рѣка раздѣляетъ на двѣ части. По обоимъ ея берегамъ земли обширны и травы сочны. Тургуты разселились по симъ мѣстамъ, и жили спокойно. Отъ Аюки до Убаши было семь колѣнъ, и прошло болѣе 170 лѣтъ. Въ продолженіе сего времени расплодилось верблюдовъ, лошадей, рогатаго скота и овецъ до невѣроятнаго множества. Число жившихъ при Убаши на южномъ берегу Оманера простиралось выше 460,000 кибитокъ или семействъ; на сѣверномъ берегу было столько же кибитокъ подъ управленіемъ (разныхъ) Ношокъ-Тайцзіевъ. Въ 20-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1755), когда армія (Китайская) опустошила Или, остатки жителей сей страны разбѣжались по разнымъ мѣстамъ. Дурботы, Хойты, Хошоты, и Цэрыномъ уведенные Олоты, всѣ ушли въ Россію. Россійскій Бѣлый Царь всѣхъ размѣстилъ въ Убашіевомъ аймакѣ, подъ названіемъ новыхъ Тургутовъ. Россіяне къ сѣверу смежны съ Кунгаромъ, господствовавшею державою. Въ послѣдствіи Бѣлый Царь отказался представлять Кунгарамъ дань, и началъ войну; но нѣсколько разъ былъ на-голову разбитъ. Въ разныя времена требовалъ войскъ у Тургутовъ, которыхъ уже отъ 7 до 80,000 погибло на войнѣ. Въ сіе время вновь потребовалъ у нихъ войскъ. Жители Тургутскихъ аймаковъ пришли въ страхъ, и Убаши незналъ, на что рѣшиться. Вновь пришедшіе Олоты, Дурботы, Хойьы и Хошоты, въ быьность ихъ въ Или, кочевали въ Ярѣ и Харашарѣ. Имъ тамошнія мѣстоположенія и дороги были совершенно извѣстны. Въ сихъ мѣстахъ травы сочны, воды пріятны, земли обширны: почему можно было занять оныя для поселенія. Такимъ образомъ они подстрекали Убаши бѣжать туда съ своимъ народомъ. Убаши, будучи обольщенъ ими, собралъ Тайцзіевъ и Ламъ на тайный совѣтъ, на которомъ составили планъ, и условились, чтобы живущіе на сѣверномъ берегу переправились чрезъ рѣку, когда она станетъ, дабы совокупно бѣжать въ Или; послѣ сего Олотскій Цэрынъ пропустилъ слухъ, что "Бѣлый Царь опять требуетъ войскъ и предписываетъ итти противъ непріятеля всѣмъ, имѣющимъ выше пятнадцати лѣтъ. Это значитъ, что онъ подъ предлогомъ войны съ Кунгарами имѣетъ въ виду совершенное истребленіе Тургутовъ, что же остается предпринять?" Отъ сей вѣсти въ каждомъ домѣ качался вой, въ каждомъ семействѣ плачь; всѣ пришли въ смущеніе. Убаши, видя таковое волненіе въ мысляхъ, созвалъ большихъ и малыхъ Зайсановъ, и предложилъ имъ, что лучше всего бѣжать въ Или. Всѣ обрадовались и начали дѣлать приготовленія къ предпринятію дальняго пути. Это былъ 35 годъ правленія Цянь-лунъ (1770). Погода стояла теплая; въ срединѣ 10 луны рѣка еще непокрылась льдомъ, и Убаши немогъ взять съ собою жившихъ по сѣверную сторону рѣки. Почему убилъ до 1000 Русскихъ мастеровыхъ и торговыхъ людей; взялъ около 460,000 кибитокъ Тургутовъ, Хошотовъ, Хойтовъ, Дурботовъ и Олотовъ, и въ 23 день 10-й луны отправился въ путь. На дорогѣ разграбилъ четыре Русскіе городка. Бѣлый Царь, услышавъ о семъ, содрогнулся, и отправилъ Генерала { Генералъ есть тамошній Цзянь-цзюнб (полководецъ). Примѣч. Сочин.} съ нѣсколькими десятками тысячъ войскъ въ погоню за ними. Но Убашіевы люди уже перешли за Кынгэлтулу {Кынгэлтула есть названіе Русскаго пограничнаго караула.} на югъ, и вступили въ предѣлы Срединнаго государства {Сочинитель полагаетъ, что предѣлы Китая простираются до Каспійскаго моря. Прим. Перев.}. И такъ Генералъ съ войсками возвратился. Убаши, по вступленіи въ Срединное государство, пошелъ на Балгаси-норъ. На пятидневномъ пути чрезъ тамошнюю песчаную степь, хотя и находятся ключи, но травы не растетъ ни былинки, отъ чего пало великое множество скота. Когда пришли въ Чингисъ-чагань, страну, принадлежавшую Казачьему Владѣтелю Аблаю и Бію Абурбисъ-ебурбаню; то Казаки, опасаясь безпокойствъ для своихъ кочевьевъ и съ завистью смотря на Тургутскій скотъ и людей, партіями устремились къ грабежамъ; ежедневно имѣли между собою схватки съ равною съ обѣихъ сторонъ потерею въ людяхъ убитыми и раненными: такимъ образомъ они не могли возпрепятствовать Тургутамъ продолжать путь далѣе. Тургуты, употребивъ взятыхъ въ плѣнъ Казаковъ вожатыми, достигли Кичикъ-юзъ (Меньшой Орды). Здѣшніе жители были сильны, смѣлы и по близости къ Бурутамъ, опытны въ бояхъ. Начальникъ ихъ Углы-нурали, бывшій въ достоинствѣ тѣлохранителя съ шарикомъ и павлинынъ перомъ 2-го класса, почитался человѣкомъ умнымъ. Казаки имѣли приверженность къ нему. Какъ скоро онъ получилъ извѣстіе, что война Тургутовъ въ Чингисъ-чагани прекраталась, то ближайшихъ жителей со скотомъ перевелъ далѣе, а самъ съ 10,00 отборныхъ людей выступилъ на встрѣчу имъ, и расположился на важномъ проходѣ въ Кичинъ-юзѣ: но вскорѣ пошелъ къ Казакамъ, желая, чтобы Аблай напалъ на Тургутовъ съ лица, а Тайцзіи пяти Потоковъ со всѣхъ сторонъ обезпокоивали на срединѣ пути, дабы передніе немогли подкрѣплять заднихъ. Между тѣмъ Казаки и Аблай, видя, что Тургуты, идущіе изъ Россіи въ Или, уже открыли войну въ Чингисъ-чагани, наскоро донесли Илискому Главнокомандующему (Kитайскому), и ожидалъ повелѣній отъ него. Тургуты сосредоточили свои войска и Углынурали увидѣлъ, что по многочисленности оныхъ трудно ему удержать ихъ. Между тѣмъ Убаши, также опасаясь отборныхъ войскъ Углы-нураліевыхъ, несмѣлъ итти впередъ необдуманно, и болѣе полумѣсяца стоялъ въ виду его. Главнокомандующій предписалъ Казакамъ обратить вниманіе къ охраненію страны, и недозволятъ Тургутамъ проходить чрезъ пастьбищныя мѣста; а кто изъ нихъ окажется дерзновеннымъ, тѣхъ предавать смерти. Углы-нурали, по полученіи такого повелѣнія, послалъ увѣдомить о семъ Убаши. Сей въ совѣтахъ съ Тайцзіями и Ламами положилъ итти чрезъ Халатоль {Должно быть названіе хребта Кара-тагъ, или Монгольское слово Хара-тала. }. Какъ сія страна изобилуетъ скотомъ и пастьбищами, привольными водою и травою; то онъ хотѣлъ при помощи грабежей достигнуть Или, и тамъ посмотрѣть на обстоятельства. Но Углы-нурали крѣпко держался на своемъ посту, и Убаши простоялъ предъ нимъ около пяти дней. Жители въ Халатала, услышавъ о семъ, собрались во множествѣ отборныхъ людей, въ намѣреніи дать сраженіе, ежели Тургуты покусятся войти въ предѣлы ихъ. Когда Убаши съ прочими узналъ о предписаніи Илискаго Главнокомандующаго, то незналъ, что предпринять: почему заключилъ миръ съ Углы-нурали, и пошелъ къ Шара-беку. Но Углы-нурали, предводительствуя жителями Кичикъ-юза и Харлатала, выступилъ противъ чаянія Тургутовъ, разрѣзалъ ихъ на двѣ части и началъ грабить. Въ сіе время побито было множество Тургутовъ. Когда они достигли южныхъ предѣловъ Шара-бековыхъ, то очутилисъ въ сосѣдствѣ съ Бурутами. Когда услышали о семъ Буруты, то прыгали отъ радости и поздравляли другъ друга съ толикимъ даромъ неба. Они собрали до 100,000 конницы. Убаши принужденъ былъ уклонишься отъ нихъ къ сѣвернымъ Шарабековымъ предѣламъ, и вступить въ песчаную степь, которая на тысячу ли пространства неимѣетъ ни травы, ни воды. Въ сіе время была уже третія луна, и погода настала теплая. Люди принуждены были пить кровь изъ лошадей и рогатаго скота, отъ чего сдѣлалась сильная моровая язва. Сказываютъ, что въ сіе время померло до 300,000 человѣкъ; изъ скота уцѣлѣло не болѣе трети. Чрезъ 10 дней съ крайнимъ затрудненіемъ выбрели изъ песчаныхъ степей: но Буруты уже давно ожидали ихъ за степями. нападая на Тургутовъ то съ лица, то съ тыла, то соединенію, то партіями, они денно и нощью преслѣдовали и отняли у нихъ людей и скота и имущества гораздо болѣе, нежели Казаки. Достигши урочища Тамги, они приближились къ Китайскимъ пограничнымъ карауламъ. Тогда Буруты, собравъ свои войска, отступили. Убаши, по приходѣ въ Тамгу, еще имѣлъ до 280,000 человѣкъ обоего пола возрастныхъ и малолѣтныхъ. Главнокомандующій отправилъ трехъ Генераловъ съ нѣсколькими офицерами спросить о цѣли прихода. Убаши съ Тайцзіями и Ламами совѣтовался около семи дней, и наконецъ рѣшился объявить, что онъ поддается Великому Императору. И такъ они представили Убаши къ Главнокомандующему, которому онъ поднесъ яшмовыя вещи, столовые часы, фарфоровую посуду, ружье съ замкомъ, Лагорскія деревянныя чаши и золотыя монеты; при семъ еще представилъ яшмовую печать съ надписью изъ древнихъ Китайскихъ гіероглифовъ, жалованную предку его домомъ Минъ въ 8-е лѣто правленія Юнъ-лэ (1410 г.)., Послѣ сего Главнокомандующій размѣстилъ народъ его по разнымъ мѣстамъ въ Или, и донесъ Двору. Императорскому зятю Сэбтынъ-Балцзіору указано, Тургутскаго Хана Убаши съ Тайцзіями и старшинами представишь въ Жехэ. Государь былъ доволенъ и возвелъ Убаши въ достоинство Черихту-Хана Тургугаскаго аймака, Цебокъ-дорцзія въ Буиньту-цинь-ванъ, Сэрына въ Биликту-цзюнь-ванъ новыхъ Тургутовъ и Олотовъ, Бошь-бара въ Бишилэрту-цзюнъ-ванъ, Гунгэ въ Тушетубэйлэ Хошотскаго айзуіака, Момыньшу въ Цзиргиръ-бэйлэ, Ванъ-янъ, Шару, Кэуныня, Кэбтына, Цидэ-мупира, Эбугыня и Убаши, всѣхъ въ Бэйзы; Цзиху въ Фу-гогунъ, Нохай-боръ-хаерху въ Тайцзи 1-го класса. Всѣ вышепомянутые сдѣланы Чжасаками { Чжасакъ на Монгольскомъ языкѣ значитъ управляющій. Сей титулъ Китайское правительство приписываетъ Монгольскимъ Князьямъ, владѣющимъ поколѣніями.}, независимыми другъ отъ друга, и каждому изъ нихъ положено жалованье. Изъ прочихъ высшихъ Старшинъ 30 человѣкъ пожалованы въ Тайцзи 1-го, 2-го и 3-го классовъ, подчинены Илискому Главнокомандующему, и отпущены въ свои аймаки. Всѣмъ имъ отведены земли для кочеванія. Въ 38-е лѣто правленія Цяньлунъ (1773) Убаши и Момыньшу переведены въ Чжулдусъ. Въ 40-е лѣто (1775) Убаши померъ отъ болѣзни, и сынъ его Церынъ-намчжалъ наслѣдовалъ Ханское достоинство на 8-мъ году отъ рожденія.
Примѣч. Китайцы Кунгарами называютъ Турковъ.