Совсем смеркалось, когда Бофор прибыл в дом архиепископа. Не поднимаясь по лестнице, он подозвал одного из слуг коадъютора.
-- Не знаешь ли ты, во дворце герцогиня Монбазон?
-- Она здесь, ваша светлость, -- отвечал слуга.
"Непременно у нее ключ от этой тайны", -- думал Бофор, шагая по лестнице.
В ожидании ужина в зале образовалось несколько обособленных групп. Роскошное гостеприимство хозяина всегда собирало за его вечерним столом множество друзей и знакомых.
Бофор не колебался, прямо подошел к самой блистательной группе, оживленной присутствием прекрасной герцогини Монбазон.
Неудовлетворенная судом королевы в ссоре с герцогиней Лонгвилль, герцогиня де-Монбазон возненавидела королеву и пристала к рядам Фронды, зная, что в междоусобной войне есть место для всякого честолюбия, для любой мести. По этому случаю ей не мешало знание того, что госпожа де Лонгвилль есть душа и руководящая мысль этой партии.
Герцогиня де-Шеврез, хотя и старше ее летами, была дочерью ее мужа. Редкая красота, необычайная, восхитительная внешность госпожи Монбазон вызывала восторг и удивление мужчин, поклонников женских прелестей. Высокий рост, роскошные формы, черная копна волос, от природы несколько вьющихся -- все придавало ей величавое очарование сановных венецианок или римских красавиц, для которых любовь и наслаждение были единственной целью жизни.
Надо сказать правду, что она не славилась простотой своих обычаев и чистотой нрава, но не мужчинам же упрекать за слабости эту дивную красавицу.
Для Бофора не было тайной, что он произвел сильное впечатление на сердце герцогини Монбазон и что ее бешеному характеру не сродни было выносить оскорбительное соперничество. Вот почему он надеялся через нее доискаться истины.
-- А! Вот и сам герцог Бофор! -- сказала герцогиня, увидев его. -- Наверное, он откроет нам тайну этого дела.
-- Какого дела?
-- Как взрыв пороха разнеслась по всему Парижу эта молва, любезный герцог; другого разговора нет.
-- Как же это я ничего о том не знаю?
-- Всегда так бывает, что последним узнает тот, кто в деле был первым.
-- Ага! Так это обо мне идет молва? -- спросил Бофор смеясь.
-- И молва самая жалкая.
-- В самом деле?
-- И если я беру смелость рассказать вам о ней, так это потому, что я не верю ни единому слову этой клеветы. Так хорошо я вас знаю!
-- О! Каким талантом вы обладаете, чтобы возбуждать мое любопытство.
-- Итак, если мне суждено передать вам эту весть, знайте же, что маркиз де Жарзэ уверяет, будто заставил сегодня отступить перед собой одного из храбрейших вельмож королевства.
-- Он солгал! -- воскликнул герцог.
-- Я так и знала, -- подхватила герцогиня с видимой радостью.
-- И вот вам клятва: завтра же он перестанет хвастаться.
-- Как! Неужели ваше высочество согласитесь драться с простым дворянином?
-- А я сегодня чуть-чуть не подрался с каким-то носильщиком на рынке.
-- Вы, герцог? -- воскликнула герцогиня Монбазон, и ее нежные ноздри раздувались от восторга при виде мужественной отваги, звучавшей в каждом слове принца.
-- Да, клянусь честью! Какой-то негодяй, шпион, нарядившись в платье рыночного носильщика, оскорбил меня. Вы понимаете, что рыночный король не мог отступить от угроз какого-нибудь шалопая. Я передал мою шляпу и трость на хранение окружающим торговкам, засучил кружевные манжеты и выставил кулаки вперед, как английский боксер.
-- Браво, герцог! -- пронеслось между придворными, слушавшими его рассказ.
-- Негодяй струсил и бежал. Что касается Жарзэ, я не стану боксировать с ним, просто запрещу произносить выдуманную им ложь.
-- Очень хорошо! -- пронеслось между присутствующими. -- Этого достаточно, и Жарзэ должен будет присмиреть.
-- Однако, -- заметил герцог Бриссак, -- коадъютор сейчас рассказывал о новой выходке этого нахального маркиза.
-- Это правда, -- сказала герцогиня, -- именно госпожа Фронтенак умоляла коадъютора не говорить вам о том.
-- Так ли это?
-- Госпожа Фронтенак, кажется, очень боится за вас.
-- А вот посмотрим, -- возразил Бофор, -- я всегда люблю действовать начистоту и как можно скорее.
С этими словами герцог подал руку герцогине Монбазон, и оба отправились в гостиную, где председательствовал Гонди.
-- Герцогиня, -- сказал Бофор, замедляя шаг, -- у вас своя полиция, вам известно почти все, что делается в Париже.
-- Почти все -- это чересчур много.
-- Гостиница "Красная Роза" тоже находится в вашем реестре?
-- Что это за гостиница?
-- В ней находится главная квартира порядочного негодяя, Ле Моффа.
-- Я знаю его. Вчера меня уверяли, что он убит. Но, вероятно, у него всегда есть под рукой верный человек, готовый умереть за него, -- отвечала герцогиня со спокойной беззаботностью.
-- Вижу, что вы хорошо знаете "Красную Розу".
-- Мне даже вспоминается, где она находится: на улице Сент-Антуанской, кажется?
-- Точно так. И вот меня уверяли, герцогиня, что туда была приведена женщина...
-- Из ревности! Да, герцог, из жесточайшей ревности, я должна в том признаться, -- сказала герцогиня Монбазон, останавливаясь и смотря прямо ему в глаза. -- Да, я была там прошлую ночь.
-- Вы?
-- Так вы этого не знали?
-- Не имел никакого понятия.
-- Так о ком же вы спрашиваете?
-- Там была другая женщина...
-- Делать нечего, я сделаю вам еще признание. Так как вы сами затеяли этот разговор, я выскажу вам все, что у меня есть на сердце.
-- Говорите, герцогиня. Чем больше я думаю об этой интриге, тем меньше ее понимаю.
-- Я люблю вас, герцог, -- сказала она, и глаза ее загорелись страстью. -- Я люблю вас такой пламенной любовью, такой страстью, которая составляет всю жизнь женщины. Вы это знаете и имели много доказательств тому. Но я ревнива, ревнива до бешенства! Вдруг узнаю я вчера, что женщина, которую я и без того ненавижу по разным причинам, и, главное -- вы любили ее, и хотя она отвечала вам холодностью, но это все равно -- узнаю, что эта женщина будет похищена по вашему приказанию и укрыта в гостинице.
-- Никогда! Подобное насилие не в моих привычках и не в моем характере.
Герцогиня заглянула ему в глаза.
-- И притом же, -- продолжал он, -- ни одна женщина на свете не заслуживает подобного обращения. Я ничего не хочу через насилие.
-- Ни одна женщина?
-- Ни одна.
-- Ни даже...
-- Заканчивайте, герцогиня.
-- Полноте, вы вполне понимаете.
-- Клянусь, нет...
-- Послушайте, герцог, я убеждена, что не вы были в этой гостинице вчерашнюю ночь.
-- Следовательно, кто-нибудь приходил туда под моим именем, как меня уверяли?
-- Кажется.
-- Горе ему!
-- Выслушайте же: я виделась с Ле Моффом, самым хитрым плутом, какого только мне случалось знать, и дала ему важное поручение, которое вы одобрите, когда я открою вам его цель. Вам, как и всем моим друзьям, когда наступит нужная минута. По окончании делового разговора я велела этому человеку проводить меня к той женщине, которая похищена по вашему приказанию.
-- Так вы знаете, стало быть, кто она?
-- Да, бедная девушка из простолюдинок.
-- Так это правда! -- воскликнул Бофор с отчаянием.
-- Не тревожьтесь, за чернь нечего бояться; их честь дорога только в глазах им подобных.
-- Вы ошибаетесь, герцогиня, добродетель имеет право на уважение во всяком сословии, где бы она ни встретилась. Если та, о которой идет речь, получила малейшее оскорбление, то я принимаю его лично на себя и так отомщу, что в другой раз не придет охота подражать таким делам.
-- Тише! Тише! Как вы разгорячились! А я надеялась... но через форточку, сделанную в двери той комнаты, где была заключена похищенная женщина, я узнала, что это не та соперница, которая страшит меня, и я ушла успокоенная.
Бофор вздрогнул, когда герцогиня заговорила о сопернице, и захотелось ему узнать что-нибудь побольше.
-- Герцогиня, -- сказал он ласкающим голосом.
-- Что прикажете, ваше высочество?
-- Неужели вы можете подозревать меня? Как допускать такие мысли обо мне?... Ведь это ужасно!
-- Вот как!
-- И что бы вы сделали, если бы гнусному злодею удалось совершить это преступление и захватить ту особу... которую вы оскорбляете своими подозрениями?
-- Я убила бы ее.
-- Убить! Разве это можно?... убить вашею рукою.
-- В случае надобности Ле Мофф удивительно изобретателен.
-- Но жертва нашла бы защитников.
-- И нашла на этот раз в первом прохожем, которого успела кликнуть из окна, только Ле Мофф скоро образумил его.
-- Кровь была пролита?...
-- Кажется, мне так послышалось, -- сказала герцогиня равнодушно. -- Речь шла о молокососе, которому судьба дала больше храбрости, чем счастья. Они порядком оттузили его.
-- Ах! Я вижу бездну под моими ногами! Ясно -- не простой случай руководил этим делом. Тут замешано злоумышленное желание погубить меня в мнении народа, как уже погубили при дворе.
-- Это может быть.
-- Уж не Жарзэ ли опять?
-- Маркиз Жарзэ честнейший человек; он может поссориться с вами, может похвастаться, будто заставил вас отступить перед ним, но это совсем не то, чтобы под вашим именем совершать...
-- Непременно надо проникнуть в эту адскую тайну... Может быть, я достигну этого с помощью коадъютора, у которого полиция действует в другом роде.
-- Ступайте к нему, принц, только без меня. Здесь ожидают герцогиню Лонгвилль, а я, как вам известно, желаю по возможности избегать встреч с этой красавицей.
-- Вы покидаете нас?
-- Сегодня же, в полночь, я буду счастлива, если услышу от вас самих, что вы точно не замешаны в истории похищения этой госпожи.
-- Но скажите же, что это за госпожа?
-- Ступайте, ступайте к коадъютору; он, может быть, и скажет вам.
-- Герцогиня, вы знаете, кто нанес удар?
-- Ну так что же из этого? Я знаю.
-- Произнесите это проклятое имя.
-- Герцог, если б дело шло о простом человеке, я не колеблясь произнесла бы его имя; но это такая важная особа, что я совсем не желаю сделать вас ее врагом.
-- Имя! Ради самого неба назовите мне эту особу!
-- Это такой человек, которого вы бесполезно будете вызывать на дуэль. В ответ он прикажет зарезать вас.
-- Неужели вы думаете устрашить меня?
-- Разумеется, нет, но вы забываете, что я люблю вас.
-- Герцогиня, -- настаивал Бофор с возрастающею энергией, -- мне надо знать имя этого человека.
-- До свидания, герцог, -- сказала она, высвобождая свою руку из его руки. -- Если вам непременно хочется узнать это имя и если коадъютор -- он тоже любит вас, потому что нуждается в вас -- откажется назвать вам этого человека, то обратитесь к герцогине Лонгвилль.
-- К герцогине?...
-- И не забудьте, что я вас жду в полночь.
Герцогиня Монбазон наградила его самой очаровательной улыбкой, и Бофор простился с ней, поцеловав ее руку с видом нежнейшей страсти, хотя далеко не разделял ее.
"На этот раз, -- думал он, глядя вслед прекрасной и величественной герцогине, которую приветствовали со всех сторон самые знатные и красивые юноши, -- кажется, кинжалом хотят действовать против меня -- беда грозит, надо остерегаться!"