То, что я сказала, -- фанфаронада или нет? Не думаю. И вот почему.
С тех пор, как я себя помню, maman была уже вдовой. Сестру Сашу она воспитывала в институте, а меня оставила при себе для всевозможных воспитательных экспериментов. Если умирают от чахотки, то, по моему, точно также легко умереть от воспитания. Я не знаю во всем мире существа более жалкого, как девочка, рожденная в русской барской фамилии и предназначенная к так называемому "блестящему домашнему воспитанию". Я говорю это теперь с таким мраморным спокойствием, что никак не могу заподозрить себя в увлечении.
Я не обвиняю и maman. Стоит только поставить себя на ее место. В нашей жизни, без нужды, без огорчений, без страстей, без дела, как же не схватиться обеими руками за собственную дочь и не производить над ней педагогических опытов?
И прежде всего я подметила общую болезнь наших маменек: хлопотать о том, чтобы дочь как можно скорей убедилась в отсутствии всякой последовательности, всякой логики в родительнице. Грубые выходки, окрики, запугиванье, предрассудки, тирания, уродливость отношений, -- все это детали. Главное: полная анархия мысли и поведения. Кто из нас увидит это и хватит у ней того, что я уже назвала "темпераментом", та и выберется кое-как из этого болота. Меня с семи лет определили "гениальным ребенком" и вследствие этого начали меня вести, как ученую собачонку. Моя крупная натура рано подсказывала мне, как нужно быть. Я не делала почти никаких усилий ни по урокам, ни по шалостям, да если бы и делала, maman все-таки экспериментировала бы надо мною, потому что она не может кем-нибудь не распоряжаться и кого-нибудь не тормошить. До выхода сестры Саши из института, дни мои были наполнены бесчисленным количеством всяких уроков. Я сама стала выдумывать себе учителей. Этаким путем я больше оставалась одна, a maman могла рассказывать в гостиных, что я учусь по-испански и пожелала проникнуть в тайны тригонометрии. Вышла сестра Саша из института. Она скоро выскочила замуж, и во время ее выездов в свет, у меня было довольно вечеров, чтобы хорошенько обдумать кампанию против maman, которую я решила начать, как только мне стукнет шестнадцать лет.