В волнении подымался я по грязной и плохо освещенной лестнице чёрного двора.

"Как-то чувствует себя Анета одна, в моем отсутствии?.."

Со времени моего исчезновения прошло полгода... О себе я не подавал никаких вестей...

-- Бедная Анета! -- вздыхал я у дверей... -- Может быть ты уже не однажды оплакивала мой труп?.. Сколько слез пролито тобою в тоске разлуки!

Я позвонил... Квартирная хозяйка отперла дверь. И пока она удивлялась, что никого нет, -- я боком проскользнул мимо неё в коридор. Стараясь быть незамеченным, чтоб сделать жене приятный сюрприз, я вошел в свою комнату... И... и...

Не веря глазам, я отшатнулся...

Моя жена сидела за круглым столом. Рядом на кушетке расположился наглый и красивый грузин Лошакидзе, которого я десять лет тому назад выгнал из квартиры. Нахал утверждал, что он князь, когда он на самом деле был всего только агентом табачной фабрики.

Я стиснул со злобой зубы и стал около комода с мыслью:

-- Хорошо же!.. Посмотрю, голубчики, что вы будете делать!..

Грузин встревоженно подошел к двери, осмотрел везде и возвратился на свое место...

Я обратил теперь только внимание на то, что на столе горкой были сложены набитые папиросы и табак. И не понимал, что это могло значить...

Грузин как ни в чем не бывало продолжал:

-- Ваши глаза!.. О-о!.. Ваши красивые глаза!..

Анета -- потупившись -- набивала папиросы, и тонкие худые пальцы её дрожали...

Тут я уже не вытерпел... Главное -- мне показалось обидным, что оба они не обращали на меня внимания, словно меня нисколько не касалось все!

О, легкомысленные женщины!.. Как быстро вы порываете нити прошлого!..

Я с бешенством стукнул кулаком по комоду. Круглое туалетное зеркальце упало и разбилось...

-- Боже мой!.. что такое?.. -- суеверно вскрикнула жена.

Хвастунишка грузин поднялся, дрожа от страха, схватился

за кинжал, заткнутый за пояс, и пробормотал:

-- Э... э!.. Это что за дур-рачество!..

Кровь волной хлынула мне в лицо...

"Это я дурак?.. Хорошо же!.. Я покажу вам дурака!.."

Хотелось броситься на наглеца и пронзить насквозь ему сердце вместе с синим чекменем. Но я пересилил себя и только заскрежетал в ярости зубами:

-- Хор-рошо-же!.. Вы еще меня вспомните!.. Я придумаю для вас обоих такое наказание, от которого запляшут чертики в аду!..

И я крикнул:

-- Вон отсюда, мер-рзавец!..

Оба опрометью бросились в ужасе из комнаты, а следом за ними и я.