Если самые различные виды человѣческой дѣятельности, съ одной стороны, стихійной работы силъ природы -- съ другой, могутъ приводить къ схематически-совпадающимъ результатамъ, то, очевидно, во всѣхъ этихъ разнородныхъ активностяхъ должно найтись нѣчто общее, способное дать основу для всѣхъ такихъ совпаденій. Въ чемъ оно можетъ заключаться?
Чтобы итти послѣдовательно, попробуемъ найти самый общій характеръ, присущій человѣческой практикѣ и въ то же время встрѣчающійся въ стихійныхъ процессахъ. Онъ состоитъ въ объективномъ смыслѣ нашей практики. Активность человѣка что-либо организуетъ или дезорганируетъ, какъ мы это наблюдаемъ на каждомъ шагу; и тѣ же опредѣленія мы часто относимъ къ активностямъ природы. Изслѣдуемъ эти характеристики: что онѣ означаютъ, и насколько широко примѣнимы?
Употребленіе слова "организовать" въ обычной рѣчи довольно прихотливо и неопредѣленно. Чаще всего оно относится къ людямъ и ихъ труду, ихъ усиліямъ: "организовать" предпріятіе, армію, нападеніе, защиту, научную экспедицію, изученіе вопроса, и т. д. Затѣмъ "организаціонными" называютъ стихійные процессы, посредствомъ которыхъ образуются живыя тѣла, ихъ группы и ихъ части: "это животное, это растеніе организовано такъ-то";-- "виды животныхъ и растеній организуются въ природѣ дѣйствіемъ естественнаго подбора и наслѣдственности"; -- "организація данныхъ тканей, ихъ функцій такая-то", и т. под. Для нашей цѣли необходимо установить точное и строгое, научно-пригодное значеніе слова.
Прежде всего, слѣдуетъ ли относить понятіе "организаціи:только къ живымъ объектамъ или активностямъ, какъ дѣлается въ обыденной рѣчи? Беремъ самый типичный примѣръ: "организовать предпріятіе". Въ чемъ сущность этого процесса? Организаторъ комбинируетъ рабочія силы, соединяетъ трудовые акты людей въ цѣлесообразную систему. Но это -- не всѣ элементы, съ которыми имѣетъ дѣло его организующая функція. Съ силами людей онъ считаетъ энергіи вещей: съ рабочими руками -- орудія, машины, вообще -- средства производства. Мысль организатора оперируетъ и съ тѣми и съ другими элементами одинаково, такъ что даже тѣ и другіе взаимно замѣщаются: недостаточность или порча орудій заставляетъ увеличивать количество труда; напротивъ, новая машина вытѣсняетъ часть рабочихъ рукъ, исполняя за нихъ нѣкоторыя операціи. Очевидно, что съ точки зрѣнія техники предпріятіе является организаціей людей и вещей одновременно: другое -- производительныя силы, организуемыя въ цѣлесообразное единство.
Слѣдовательно, здѣсь понятіе организаціи прилагается и къ "мертвымъ вещамъ". Въ самомъ дѣлѣ, если понимать организованность, согласно обычнымъ представленіямъ, какъ "цѣлесообразное единство" элементовъ, то странно было бы не признавать, папр., машину за организованную систему; и не только машину, а всякое орудіе, всякое техническое приспособленіе.
Далѣе. Стихійные процессы выработки жизненныхъ формъ считаются также "организующими"; однако, понятіе "цѣлесообразности" тутъ можетъ примѣняться лишь какъ метафора: создавая клѣтку или организмъ, природа не ставитъ себѣ "цѣлей", какъ ихъ ставитъ человѣкъ, устраивающій предпріятіе или строющій машину. Значитъ, обычное пониманіе организаціи не обладаетъ научной точностью.-- А въ то же время сравненіе живой и мертвой природы приводитъ къ мысли, что нельзя ограничивать область "организованнаго" только живыми тѣлами, исключая изъ нея все "мертвое". Если кристаллы, подобно клѣткамъ или организмамъ, способны къ подвижному равновѣсію обмѣна вещества со своею средой, къ росту, къ размноженію, къ возстановленію нарушенной поврежденіемъ формы, то какъ считать ихъ совершенно неорганизованными? Ясно, что и по этой линіи границы обычнаго понятія неизбѣжно расплываются.
Чтобы выбраться изъ этихъ неопредѣленностей, анализируемъ организующую дѣятельность какъ въ человѣческой практикѣ, такъ и въ природѣ.