Явленіе "трезвенниковъ" не новое въ Россіи. Въ народѣ въ той или иной формѣ оно всегда было и будетъ, какъ бы ни старались его затушить, затоптать. Народъ не можетъ жить безъ жизни, и онъ, при первомъ лучѣ сознанія, всегда начинаетъ творить жизнь по своему. Отцы и дѣды простонародныхъ массъ передали сыновьямъ и внукамъ первоначальныя понятія о стремленіяхъ къ лучшей жизни, основывая свои воззрѣнія на религіозномъ міросозерцаніи. Теперь одни относятся къ вѣрѣ равнодушно и ищутъ иныхъ путей въ жизни. Другіе плетутся въ своемъ бытіи день за днемъ, то, что въ народѣ называютъ, "черезъ пень -- колоду". Иные-же вслушиваются, вдумываются въ слова евангелія, поученій святыхъ отцовъ, молитвъ, псалмовъ, акафистовъ, зажигаются ими и желаютъ все въ нихъ подходящее и цѣнное претворить въ жизнь. Эти дѣятельные, активные православные, конечно, не могутъ удовлетвориться исполненіемъ церковныхъ требъ, слушаніемъ службъ, и вообще всей той мертвой и мертвящей жизнью прихода, которая существуетъ у насъ въ Россіи. Они рвутся къ жизни, къ дѣятельности, къ проявленію себя, не отрываясь отъ вѣры отцовъ, а желая исполнить завѣты вѣры,
отысканные въ ней. Равнодушіе духовенства, боящагося всякой лишней обязанности, объединяетъ еще больше такихъ людей, и повсюду выростаютъ многолюдныя, объединяющія сотни тысячъ, людей, самочинныя организаціи акафистниковъ, черничекъ, богомоловъ, постниковъ, стефановцевъ -- они же "благодѣтели", воздержанцевъ, "братцевъ во Христѣ" и пр., т. п. Они всѣ прекрасно знаютъ церковныя службы, хорошо поютъ, читаютъ акафисты, стремятся помогать другъ другу, служить народу такъ или иначе, постничаютъ, ведутъ воздержный образъ жизни, ходятъ по святымъ мѣстамъ, обучаютъ въ деревняхъ грамотѣ дѣтей, заводятъ хоры, многіе отправляются странствовать по Россіи, даютъ и тщательно выполняютъ разные обѣты, распространяютъ Евангеліе и книжки духовно-нравственнаго содержанія,-- однимъ словомъ, стараются жить полной, доступной имъ жизнью. Всегда являются усердными посѣтителями всѣхъ церковныхъ службъ и пр.
Вотъ такъ же появились и "трезвенники". Конечно, протестантскіе или католическіе священники, давно научившіеся прекрасно вить изъ народа веревки, сумѣли бы твердо спаять эти элементы народа въ своихъ собственныхъ интересахъ, найдя въ нихъ прочный оплотъ для клерикализма. У насъ -- другое дѣло. Все, что у насъ поднимается надъ уровнемъ мертвечины, берется на подозрѣніе, и прежде всего, конечно, духовенствомъ, такъ какъ такіе дѣятельные прихожане очень непріятны обыкновенно глубоко погрузившимся въ матеріальные расчеты и своекорыстную жизнь пастырямъ душъ православныхъ людей. И это "подозрѣніе" власть имущихъ приноситъ огромную пользу. Народъ начинаетъ жить по своему, выдвигая своихъ руководителей, своихъ пастырей, ему родныхъ и близкихъ, которыхъ онъ лелѣетъ и любитъ, готовый ласкать и возвеличивать всею великой силой своей зардѣвшейся и освященной души.
"Братецъ ты нашъ! Родной! Братецъ! Братецъ!... Иди къ намъ!" молили его, простирая руки, сотни людей нѣсколько дней тому назадъ, когда онъ, вернувшійся изъ Владиміра, весь радостный, просвѣтленный и живой, вышелъ къ нимъ, его друзьямъ, и любовно и тихо оглядывалъ ихъ, стоящихъ въ тѣсной комнатѣ, стоящихъ одной стѣной, съ слившимися душами, съ сіявшими счастьемъ глазами, полными слезъ, мольбы и радости! Чисто одѣтые, всѣ красивые красотой воспламененнаго духа, они рвались къ нему, хоромъ славословя его... Да, онъ ихъ и они его!..-- подумалъ я. Это все -- одно, слитное, что творитъ чудеса жизни. Народная воля сильна; она тянетъ и манитъ къ себѣ, претворяя самую смерть въ жизнь и воскресеніе. И вотъ эти воскресшіе, вчерашніе обитатели "дна" жизни, смотрите, какіе они? Сколько вдохновенія! Сколько жизни и радости!... Сколько цѣломудренной страсти и огня!... Но съ огнемъ вѣдь шутитъ опасно, тѣмъ болѣе съ пламенемъ вѣры. Я знаю многіе случаи, когда послѣ постоянныхъ преслѣдованій, особенно до 1905 года, эти упорные, дѣятельные и лучшіе православные, до чистоты и искренности которыхъ всѣмъ этимъ г. г. миссіонерамъ и ихъ сообщникамъ, какъ до звѣзды небесной, далеко,-- измученные всякими опросами, допросами, сысками, обысками и судами, наконецъ, заявляли громко и открыто: "церковь намъ стала не мать, а мачеха. И мы, вѣрные ея сыны, осиротѣли. Но вотъ не безъ милости, найдетъ и подберетъ своихъ овецъ..."
И цѣлыми обществами откалывались эти дѣятельные православные отъ православія, организовывали свои общины или распредѣлялись среди уже существующихъ, такъ называемыхъ, сектантскихъ вѣроученій. Такъ зарождаются и такъ множатся тѣ религіозно-общественныя единицы въ русскомъ народѣ, которыя принято у насъ называть сектантскими общинами.