Генеральский пипифакс.
Выбежали из ворот тюрьмы. Вдали шел отряд Галайды. Пыль. Побежали. Пошли шагом.
-- Товарищи, -- крикнул Энгер и остановился в смущении. -- Я так давно не говорил этого слова.
Дройд с каждым шагом отставал. Видя, что на него никто не смотрит, он опрометью вбежал на кладбище и, прыгая через кресты и могилы, бежал к другому выходу.
Он торопился к броненосцу "Император Индии".
Он не хотел оставаться в Укразии, не зная того, что Укразия перестала существовать вместе с белыми. Что перестали существовать беззаконие, произвол восточного деспотизма, а что осталась Украина, Красная, которая вскоре покроется сотнями дымящихся фабричных труб.
Дройд бежал без оглядки. Да он и не нужен был стране.
На автомобиле, бешено гоня его, мчался генерал Биллинг и Самарова. Генерал смотрел перепуганными глазами на Пушкинскую улицу, по которой мчались, ехали, бежали остатки буржуазии.
Порт представлял море голов, рук.
Атака сходень пароходов. Английские матросы едва могли отстаивать свои позиции и не пропускали никого.
На поверхности моря плавали картонки, баульчики, чемоданы, шляпы.
Матери теряли, бросали детей и в исступлении бросались в каждую отходящую лодку.
В Александровском парке шла перестрелка между офицерами и рабочими.
Остатки офицерства и армии бежали по Большефонтанской дороге на Румынию.
Биллинг и Самарова, пробираясь через толпу, вбежали на сходни, предъявив пропуска.
У сходней стоял изможденный офицер на костылях. Увидя генерала, он в исступлении выхватил револьвер.
-- Вот они. Погубившие все дело родины. Мерзавцы! Выстрел...
Но толпа, снова атаковав сходни, смяла стрелявшего.
Порт стали обстреливать сверху, и это еще увеличило панику.
Барлетт сидел в каюте и радостно посасывал свою сигару, чувствуя всеми фибрами тела радость... О, ему уже не нужно таких командировок. С него довольно. И он с удовольствием разглядывал свое лицо в зеркало.
"Император Индии" отошел.
В это время Дройд без шляпы влетел в порт и с размаху бросился в море. Погрузился и, оттолкнув чемодан, яростно поплыл к броненосцу. Догнал лодку и, несмотря на протесты, влез в нее.
Через пять минут Дройд, весь мокрый, вошел, шатаясь, в каюту Барлетта.
-- С вас течет вода.
-- Я думаю, -- сказал Дройд и, став в уголок, старательно выжимал пиджак.
Барлетт раскрыл чемодан.
-- Оденьтесь, Дройд.
Барлетт, присев к столу, стал из кармана вынимать сувениры. Раскрыл бумажник и вынул из него колокольчики, донские, а вместе с ними "дамские панталоны", розетку клуба "Голубых фраков".
Барлетт усмехнулся, посмотрев на эту розетку.
"Последнее достижение европейской цивилизации", -- подумал он и подбросил розетку на ладони.
Все-таки Укразия научила его иронически относиться к своей жизни в Лондоне.
Бросив розетку, взяв добровольческие деньги, Барлетт вышел из каюты. На минутку вошел в кабинку уборной, где на крючках с надписью "pipifaks" повесил добровольческие деньги.
А потом, разлегшись удобно на койках, Барлетт и Дройд стали с улыбкой вспоминать свою краткую жизнь в Укразии.
-- Мне кажется, я набрался материалу по горло, -- отвечая своим мыслям, сказал Дройд.
-- О, да, "Укразия" даст много денег вам, мистер Дройд.
И погрузились в курение.
*
Насвистывая песенку, по коридору в уборную шел генерал Биллинг. Он был счастлив. Деньги есть. Отчета некому спросить. Бегство. Переворот.
-- Амалия и так далее... -- и вошел в кабинку. Расстегнул френч и, улыбаясь своей будущей жизни, генерал вспомнил об истории и сразу сообразил, что и он историческая личность.
-- Теперь я засяду писать мемуары.
И остолбенел, увидя на крючке добровольческие деньги.
Осторожно снял, разгладил и спрятал в карман. Он был удивлен, почему здесь очутились деньги. Но на всякий случай, пригодятся.