"7 + 2"
Рассказ Энгера произвел ошеломляющее впечатление, но все-таки у каждого копошилась мысль, а что, если это не совсем так... Ну, был партизаном, был, и стал контр-разведчиком. Очень уж был ярок Энгер в роли офицера. Катю также не убедил рассказ Энгера, и она проницательно взглянула в его глаза.
Энгер понял ее взгляд и мягко, мягко...
-- А вы помните первую записку, предупреждающую о разгроме явки?
Все вздрогнули. Если это не писал Энгер, то откуда он знает?
-- А вы помните, -- обратился Энгер к Кате, -- когда я вошел в кабинет и увидел Иванова, роющегося в моем письменном столе, я сразу спрятался за портьеру, а вы в этот момент, открыв дверь, выстрелили ему в спину. Иванов упал убитым. Вбежали вы и сразу закричали: "это убит "семь плюс два"". Выстрелы должны были переполошить всех. Я не мог убедить вас, да и не пытался. Это убийство срывало мою работу, расшифровывало меня. Вы упали в обморок, и я положил около вас записочку о черном ходе. А сам начал яростно звонить в телефон, чтобы пробудить вас.
-- Так это вы писали записку?
-- Да. Я писал. Я писал все записки.
-- Но кто же Иванов? Кто?
-- Иванов был душой и вдохновителем контр-разведки, в нем сочеталась мягкость и невероятная жестокость.
-- И я вас чуть-чуть не убила!
-- Я каждый день шел на смерть от пули своих.
-- Какая канонада! -- сказал Горбов.
-- Это "Ильич". Через десять минут Галайда должен быть здесь.
Рабочий, смотревший в окно, отскочил.
-- Приехали контр-разведчики.
Энгер быстро выхватил лимонку и, зажав ее в руке, бросился к двери.
В воротах контр-разведку задержали. Привратник ни за что не хотел открыть ворота.
-- Пропуск.
-- Я сам начальник контр-разведки.
-- Ничего не знаю. Мне бумажку с пропуском.
-- Идиот!
Но окошко захлопнулось перед разъяренным Гавриловым.
Мимо бежала рота офицеров к шоссе, переброшенная из города.
-- Десять человек ко мне! -- крикнул Гаврилов.
-- Бей ворота.
Удары прикладов посыпались на ворота.
В окошко высунулась голова привратника, и убедительный револьвер сразу заставил открыть ворота.
Ворвались во двор.
Канонада усиливалась. Офицеры задержались во дворе.
Из окошка камеры высунулся Горбов.
Часовой выстрелил. Пуля засыпала штукатуркой глаза Горбова.
Горбов отскочил.
-- Стоят во дворе... Ну, до свидания, товарищи.
Все отшатнулись от двери, к стене. Стояли в ожидании смерти.
Энгер застыл с лимонкой.
А по полю мчался Галайда со своим отрядом, посланный степью, лесом, на освобождение города.
Навстречу на мотоцикле Джон.
-- Скорее, скорее, -- кричал Джон, -- дорога свободна.
И отряд понесся вихрем... Трещали тачанки, цокали копыта и изредка свист шашек прорезывал воздух. Это партизаны готовились к рубке.
Камеры притаились в тишине. Арестованные, прислонившись к глазкам дверей, слушали, ожидая приближения шагов контр-разведчиков.
Внизу скрипнула дверь.
Выстрелы...
Началось... И кровь быстрей и быстрей заставляла стучаться сердце.
Неужели, вот сейчас, когда освобождение близко, близко, когда, быть может, город уже взят красными, расстреляют.
Тоска... Бессильная ярость...
В коридорах тихо.
Глухо хлопают двери.
Шаги... Звон шпор...
Торопливые шаги... Голоса...
-- Стыдитесь.
-- Господин генерал.
-- Да, да, вы офицеры. Все равно гибель, хоть этих сначала.
Хлопнули двери.
Камера 27, притаив дыхание, не сводила глаз с двери. Энгер спокойно сжимал в руке лимонку.
Выстрелы... Выстрелы...
Шаги... Лязг засова.
Напряжение... Кровь бьет в виски.
Дверь открылась.
В камеру ворвался Джон с несколькими партизанами и рабочими.
Молчание... Слишком была велика радость. Джон, не выпуская винтовки, бросился к Энгеру.
Катя, забыв все, бросилась перед Энгером и заслонила его собой. Хотела крикнуть, но не могла.
Джон схватил ее за руку и потянул в сторону.
Вся напряжение, Катя схватила руку Джона и вцепилась в нее зубами.
В голове туман и одна мысль. Мысль не дать убить его -- Энгера. Этого таинственного "7 + 2". Она не даст. Не даст совершиться ошибке.
Джон расхохотался и его смех нарушил тишину камеры.
Бросив винтовку, он освободившейся рукой схватил руку Энгера, и дружески пожал ее. Катя пришла в себя.
-- Он свой, свой!
-- Да, он наш, -- сказал один из партизан.
-- Здорово, давно не видались!
Крепкий поцелуй.
Выбежали из камеры и натолкнулись на трупы контрразведчиков.
-- У самой камеры хлопнули.
-- Собаки!
И пробежали к выходу.
Канонада уменьшилась. Винтовок не было слышно...
Укразия перестала существовать.
В городе развевались красные флаги УССР.