Последние часы Укразии.
Раннее утро встретило генерала Биллинга в штабе. С театрализованной решимостью генерал мерил кабинет, бросая серьезные взгляды из-под нахмуренных бровей.
-- До последней капли крови!.. Держаться во что бы то ни стало!
Генералы и офицеры слушали и думали: "когда же ты кончишь", и косились в окно на улицу.
На улице то и дело мелькали толпы спешащих людей, в панике бегущих в порт в последней надежде на иностранные пароходы.
Бегут...
Паника...
-- Да, держаться. Мы ученики Гинденбурга! Я буду руководить лично всей операцией, -- и, подумав, добавил: -- из порта.
В штабе замерла жизнь. Все, кто успел, сбежали, и теперь последние, находящиеся в штабе, добыв из цейхгауза солдатские шинели, поспешно переодевались.
Утро, как назло, было хорошее. Солнце манило на улицу, но у всех офицеров была тоска, острая тоска по жизни. Никаких идей, а только одно -- жить, жить и жить...
Стрельба не умолкала...
Это брали еще вокзал и здание судебных установлений.
Потом вдруг тишина.
Подозрительная тишина, ни одного выстрела.
Зазвонил телефон.
Биллинг быстро подошел и снял трубку.
-- У телефона командующий областью.
-- Вокзал в наших руках. Прекратите бесполезное сопротивление. Говорит комендант города Макаров! -- резко прозвучало в телефон.
-- Мерзавец! -- захлебываясь прокричал Биллинг. -- Я тебя первого расстреляю, подлеца. Через час я вас всех успокою.
-- Все будет успокоено раньше, чем через час, -- с насмешкой ответил Макаров.
Биллинг нервно сорвал трубку телефона и нервно бросил на пол.
-- Мерзавцы, я им покажу!
Офицеры не имели случая покинуть комнату и с тоской поглядывали на дверь, ища этого удобного случая.
В дверь вбежала в распахнутом манто Самарова. В руках был баульчик, из которого выглядывал шелковый чулок.
-- Спасайтесь, генерал, спасайтесь!
Манто упало, и она без сил опустилась на руки генерала. Она была в одной рубашке, сорванная страхом прямо с постели.
-- Помогите! Воды! -- закричал Биллинг.
Но офицеры, воспользовавшись случаем, эвакуировались через дверь. И теперь бежали по лестнице, срывая погоны.
-- Воды! -- крикнул генерал, укутывая в манто Самарову.
И, усадив ее в кресло, генерал бросился к звонку. Но звонок никого не вызвал из пустых коридоров и комнат штаба.
Бежать, бежать... И торопливо открыв ящик стола, генерал стал вынимать деньги.
Самарова, приоткрыв глаза, следила за генералом и, увидев деньги, пришла в себя. Открыв баульчик, стала помогать генералу упаковывать деньги.
Работали лихорадочно.
*
По улице мчались извозчики, тянулись возы, бежали люди. То и дело мелькали офицерские погоны и косынки сестер милосердия.
Вся эта волна по разным улицам катилась в порт, где ранее прибывшие брали пароходы с боя.
Английские матросы едва успевали отбивать атаки людей, пропуская только лиц, имеющих пропуск.
Прыгали в лодку, перегружали ее и плыли к пароходам, стоящим на рейде.
Опрокидывались... Тонули...
Всех охватила паника, и все стремились только к одной цели -- в море.
Барлетт, отдуваясь, уже достиг порта. Остановился и вместе с платком случайно вытянул красную ленточку. Прикрепив ее бантиком к груди, он пошел спокойно, вытирая пот.
Он думал, что красный цвет, что красный бантик избавит его от неприятности.
Джон, спасшись с вокзала, бежал по улицам и вспомнил о том, что ему надо встретить отряд Галайды, который сейчас уже находится где-нибудь поблизости.
Навстречу мчался перепуганный велосипедист. Одним ударом Джон сбил его с велосипеда и, вскочив, понесся по улице. Не зная хорошо города, Джон летел прямо к зданию контр-разведки. Был замечен стоящим офицером. Повернул обратно. Прозвучали выстрелы.
Офицер вскочил в мотоциклет и помчался за Джоном.
От мотоцикла не уйдешь.
Замедляя скорость, Джон соскочил с велосипеда и бросил его под мотоцикл. Мотоцикл упал. Не давая опомниться офицеру, Джон дважды стукнул его головой о камень. Поднял мотоцикл и понесся по улицам.
Гаврилов сидел в контр-разведке и давал распоряжения.
-- Всю большевистскую сволочь, находящуюся в тюрьме, расстрелять. Еще есть время. А ротмистра Энгера я шлепну сам.
В сопровождении двух офицеров, Гаврилов поехал к тюрьме.
Джон мчался уже по шоссе. Вдали, навстречу ему, неслась удалая конница Галайды.