Это "семь плюс два".
Вестовой Энгера уже несколько раз огрел сапогом Мата, собаку Энгера, за то, что она пробовала несколько раз повыть. И сейчас, в остервенении начищая сапог, вестовой неодобрительно косил глаза на Мата.
-- Ишь, черт, повыть захотел. Я тебе повою!
Но Мат скучал. И, обежав несколько раз квартиру, подбежал к вестовому и, теребя лапами, жалобно повизгивал.
-- Я тебе повою на ночь.
Мат жалобно взвизгнул и, опустив хвост, ушел в гостиную, где растянулся на ковре, уткнув морду между передними лапами. И, казалось, задремал. Но Мат не спал. Он чутко ждал.
Звонок.
И вестовой, и Мат сразу бросились к двери.
Вошел Иванов.
-- Дома ротмистр?
-- Никак нет, ваше благородие.
-- Я подожду.
И Иванов прошел в кабинет, улыбаясь тому, что наконец он доведет свое дело до конца.
Сел за стол. И начал перебирать бумаги, лежавшие на столе.
Иванов вздрогнул. Ему в руки попала записка, вынутая Энгером из французской булки.
"Не беспокойтесь за свою судьбу.
7 + 2".
Иванов оглянулся через плечо и сжал записку в руке. Его подозрительные глаза настороженно обежали кабинет.
Вестовой, лаская Мата, прошел гостиную, приемную и только тогда, когда он скрылся в кухню, в квартиру вошли Энгер и Катя.
Их никто не видел.
И Энгер никого не спросил и не знал, что Иванов сидит в его кабинете.
Энгер провел Катю в гостиную.
Извозчик повернул в сторону и не заметил, как от задка отделилась фигура бесплатного пассажира. Это был Горбов. Он прошел мимо окна несколько раз, чутко прислушиваясь. И, остановившись в воротах, стал закуривать.
-- Прошу, разденьтесь. Только на пару минут.
-- Хорошо. -- И Катя сбросила пальто и шляпу.
-- Да. Хорошо, что пришли именно вы.
-- Да, хорошо.
-- Я искал встречи с вами, мне нужно поговорить наедине.
Катя засмеялась.
-- Я тоже искала встречи.
Энгер отошел. Пристукивая пальцами по столику и повернувшись к Кате, сказал:
-- Я не могу больше притворяться. Я должен вам сказать, что...
Легкий шум в кабинете долетел до слуха Энгера. Он вздрогнул.
Катя по началу разговора сразу заподозрила, что Энгер хочет объясниться ей в любви. Жандарм -- революционерке. Мгновенная вспышка радости женщины сменилась холодным презрением.
Чеканя слова, встав, Катя произнесла:
-- Я прибыла за сведениями. Прошу!
-- В таком случае я вам дам сейчас все, что вам нужно, -- холодно щелкнул шпорами Энгер.
Повернулся и быстро вошел в кабинет.
Выхватив револьвер, Катя очутилась около двери. Затаив дыхание, раскрыв дверь, она в спину офицера, стоящего у стола, выпустила несколько пуль.
Падая, офицер зацепил и уронил настольную лампу.
Катя замерла.
Свет от камина давал причудливые, колебания теней.
"Убила или нет?"
Вскочила в кабинет. Дверь захлопнулась.
Американский замок запер Катю в кабинете.
Труп лежал, лицом уткнувшись в ковер. Одна рука судорожно вцепилась в ковер, а другая зажала кончик записки.
"Убила". И Катя вынула записку из рук.
"Не беспокойтесь за свою судьбу.
7 + 2".
-- Не может быть... Не может быть Энгер нашим информатором.
Но все-таки ужас охватил Катю, что она опрометчиво, не подумав, убила Энгера.. Почему у него записка "7 + 2"? Неужели это он, он, дающий сведения, предупреждающий события?
Почти с любовью Катя нагнулась к трупу. Перевернула на спину.
Руки стукнули мертво о ковер. Катя обеими руками приподняла голову.
Свет из камина осветил остановившиеся остеклевшие глаза Иванова и его вечно ироническую улыбку.
Разжала руки, схватилась за голову. Голова Иванова глухо стукнулась о ковер. Катя вскочила с криком.
-- Это не Энгер. Это "семь плюс два"!
Подняла револьвер. Бросилась к двери. Дверь заперта.
Острая мысль: "Попалась. Все погибло..." Почти с отчаянием обернулась и отшатнулась. В портьерах перед ней стоял иронический Энгер. Браунинг щелкнул, но выстрел не последовал. Энгер бросился к ней, выхватил револьвер и зажал ладонью ей рот.
-- Молчите! Молчите!
Катя упала в обморок.
Энгер положил ее на грудь Иванова и пристально всмотрелся в лицо Кати, этой все отдающей революции и партии женщины.
По лицу пробежала гримаса. Энгер настороженно прислушался.
Тихо...
Выстрелы не обратили ничьего внимания.
Только Мат начал усердно царапаться в дверь и жалобно взвизгивать.
Энгер подошел к окну и на мгновение задумался, глядя в ночь, угадывая неизбежное будущее.