Посмотрим теперь, что же произошло накануне ночью в монастыре Святой Марии и каким образом дон Карлос избежал опасности быть взятым в плен.
В то время как патер Амброзио вел принца и карлистского генерала Веласко в потайную комнату подземелья, где граф Кортецилла встречался с доном Карлосом, патер Бонифацио по приказанию великого инквизитора сошел на монастырский двор.
Он был в страшном волнении и негодовании. Губы его дрожали, колени подгибались, он бледностью напоминал мертвеца.
Три дежурных монаха, доложившие великому инквизитору о требовании офицеров впустить их в монастырь, сошли вниз и с братом-привратником отперли ворота. На монастырский двор вошли два высоких военных начальника. К ним быстро подошел Бонифацио.
-- Что здесь такое? -- спросил он дрожащим голосом. -- Кто эти люди?
-- Позвольте представиться вам, святой отец, -- отвечал один из офицеров, -- этот благородный дон -- бригадир Жиль-и-Германос, а меня зовут Мануэль Павиа де Албукерке! С кем имею честь говорить?
-- Я патер Бонифацио и прошу объяснить, что значит это вторжение? -- спросил монах, указывая на солдат, стоявших за воротами.
-- Мы имеем приказание искать в вашем монастыре одно высокое лицо, которое, по нашим сведениям, должно быть здесь, -- вежливо, но твердо отвечал Мануэль. -- Будьте добры, святой отец, проводите нас.
-- И кто же это?
-- Дон Карлос Бурбонский! Но я бы просил вас оставить вопросы: тот, кого мы ищем, может за это время скрыться.
-- Неслыханное насилие! -- вскричал, вспыхнув гневом, Бонифацио. -- Есть у вас письменное приказание?
-- Непременно, святой отец, мы имеем полномочия от маршала Серрано.
-- Какое самоуправство! Какое оскорбление святого места! Подобного полномочия для нас недостаточно.
-- А для нас вполне, святой отец, -- сказал Мануэль и прибавил, обращаясь к своему спутнику: -- Велите занять ворота!
Жиль повернулся к солдатам и улыбнулся, увидев застывших в молчаливом ужасе монахов. Он отправился за патером и своим другом.
-- Будьте добры, -- вежливо попросил Мануэль взбешенного Бонифацио, -- проводите нас в монастырь и велите дать несколько свечей, мы исполняем данное нам приказание. Пойдем, Жиль.
Все трое отправились через мрачный портал по переходам монастыря.
Патер вынужден был приказать дежурному брату принести железный подсвечник с двумя толстыми восковыми свечами. Мануэль, взяв его, начал осматривать каждую келью. Маленькие комнатки братьев шли одна за другой, в каждую вела высокая деревянная дверь без замка, только с железными ручками.
Мануэль стучался и входил. Некоторые монахи были уже в постели. Он вместе с Германосом тщательно осмотрел каждый уголок, а затем велел вести себя на верхний этаж монастыря. Жиль расставил солдат в коридорах. Осмотрели весь верхний этаж -- но и там не нашли никаких следов того, кого искали. Вернувшись вниз, обыскали кладовые, кухню и даже винные погреба, но все было напрасно.
-- Видите, сеньоры, -- сказал, холодно и насмешливо улыбаясь, патер Бонифацио, -- ваши подозрения не имеют никакого основания.
Мануэль пожал плечами.
-- Солдат должен исполнять все, что бы ни приказало ему начальство, -- сказал он, -- ведь и в вашей общине, благочестивый брат, послушание и дисциплина играют важную роль.
-- Ну, а теперь в аббатство! -- решил Жиль, обращаясь к своему другу.
Он не заметил, как сверкнул на него глазами нахмурившийся патер.
-- В этой части здания мы ничего не нашли, благочестивый брат, -- сказал Мануэль, не выпуская из рук подсвечника. -- Прошу вас проводить нас в аббатство!
-- Туда я не имею права вести вас, аббатство недоступно светским людям.
-- Так дайте нам в проводники кого-нибудь, кто имеет право туда входить.
-- Да, одним словом, мы идем, и дело с концом! -- решил Жиль со свойственной ему невозмутимостью и полным отсутствием всякого неудовольствия.
Патер Бонифацио едва мог скрыть досаду.
-- Вы хотите употребить силу, сеньоры? -- спросил ин.
-- Мы надеемся, благочестивый брат, что вы признаете и уважите долг, который велит нам осмотреть каждый уголок. Не бойтесь, однако, мы никого не потревожим: мы уважаем вашу церковь и все, связанное с религией. Но аббатство составляет часть монастырского здания, а значит, мы должны осмотреть и его. Прошу вас указать дорогу, благочестивый брат, -- прибавил он, вежливым жестом приглашая патера идти вперед.
-- Какое неслыханное посягательство на святое право нашей общины! Я должен доложить о вашем требовании почтенному патеру Доминго.
-- Только, пожалуйста, поторопитесь, прошу вас, благочестивый брат, -- отвечал Мануэль, в то время как Бонифацио широкими шагами направился к аббатству.
Оба офицера медленно шли за ним по коридору с колоннами.
-- Боюсь, как бы полученное нами сообщение не оказалось мистификацией, -- сказал Мануэль, понижая голос.
-- А между тем, -- заметил Жиль, -- по всему видно, что оно написано человеком, посвященным в тайны монастыря, и почерк монашеский. Но постой, что это?
Он наклонился и поднял что-то белое.
-- Ого, да это чудная находка!
-- Перчатка!
-- Да, перчатка, -- тихо сказал Жиль, -- белая замшевая перчатка, какие носят кавалерийские офицеры. Но мы с тобой своих перчаток не теряли, а монахи не носят даже сапог.
-- Он здесь! Рассеялись мои последние сомнения, -- сказал Мануэль. -- Мы должны обыскать все.
-- Принц неосторожен! Перчатка выдала его, -- посмеивался Жиль.
-- Есть на ней какой-нибудь вензель?
-- Ничего нет.
В эту минуту тяжелая дверь аббатства отворилась.
-- Патер Бонифацио нашел нам проводника, -- шепнул Мануэль.
На пороге показался сам великий инквизитор Доминго, вышедший вместе с Бонифацио навстречу донам.
-- Простите, достойнейший отец, -- сказал, поклонившись, Мануэль с той вежливостью и любезностью, которые так нравились в нем всем, -- простите, что тревожим вас, но этого требует необходимость!
-- Как только почтенный брат сказал мне, что желают обыскать аббатство, -- отвечал старый Доминго, -- я спросил себя, не слишком ли далеко зашли требования чуждой нам власти. Я удаляюсь отсюда в монастырь, пока доны будут исполнять свою обязанность.
-- Благодарим почтенного отца за позволение, мы воспользуемся им со всей возможной деликатностью, ровно настолько, насколько этого требует данное нам приказание.
Великий инквизитор склонил голову в ответ на их поклоны и ушел в монастырь.
Бонифацио, поднявшись по широкой лестнице, отворил тяжелую дверь и ввел офицеров в здание старинной архитектуры, где всюду витал легкий запах ладана. Высокий сводчатый коридор, в который они вошли, слабо освещенный светом восковых свечей, напоминал коридоры древних замков.
Кроме дверей в стенах было много ниш. Пол был сделан из плит, в глубине несколько толстых колонн поддерживали галерею, на которую вела широкая лестница. Патер Бонифацио ввел офицеров в нижний этаж здания,
одна половина которого занята была комнатами, принадлежавшими великому инквизитору. Приемные отличались чрезвычайной простотой и полным отсутствием всяких украшений, но зато остальные комнаты, в которых собственно и жил патер Доминго, были убраны с царским великолепием: ковры, кресла, картины -- все было роскошно. В библиотеке хранились драгоценные и редкие книги; в спальне и в рабочем кабинете не было недостатка в безделушках, составляющих принадлежность богатой и прихотливой жизни. Обыскав все, хотя и со всей возможной деликатностью, но тем не менее оставаясь верными своим обязанностям, Мануэль и Жиль перешли на вторую половину этажа, где находились комнаты Амброзио и Бонифацио. И здесь было то же великолепие, но патер объяснил с улыбкой, что это только для виду, сами же они не пользуются тут ничем.
Затем он повел офицеров наверх, и тут в нем проявилось некоторое беспокойство.
Мануэль велел отворять каждую дверь, таким образом он видел и комнату, в которой вновь поступающие монахи давали свои обеты, и ту, где обсуждали провинившихся братьев, и, наконец, большие комнаты пыток, куда мы со временем введем читателя.
Но нигде не было следов принца. Они видели и круглую комнату, и все остальные прилежащие к ней части здания.
К Бонифацио между тем вернулось спокойствие, он шел теперь с легкой улыбкой торжества. Мануэль заметил это и заключил, что, вероятно, они уже миновали потайную комнату, где мог быть спрятан принц, или просто прошли мимо него, не заметив.
-- Вот вы видели теперь и аббатство, -- сказал патер, -- но тоже ничего не нашли. Неужели вы все еще не удовлетворены, сеньоры?
-- Не совсем, благочестивый брат, -- отвечал Мануэль, -- у вас должны быть еще секретные комнаты.
Бонифацио замялся и этим выдал себя зорко наблюдавшему за ним Мануэлю. Теперь последний был уверен, что не ошибался в своих предположениях.
-- Прошу вас провести нас туда, -- прибавил он.
-- Секретные комнаты? Где же они, по-вашему? Вы, кажется, знаете больше, чем мы сами, -- резко сказал патер.
-- Том ваш показывает, что я прав, -- отвечал Мануэль. -- Вы раздражены и не хотите этого показать. Но прошу не задерживать нас!
-- Не понимаю, сеньоры, из чего вы сделали подобное заключение?
-- Без проволочек, старинушка, -- сказал со своим обычным добродушием Жиль, похлопав монаха по плечу, -- без проволочек! Мы ведь знаем, что принц здесь, ведите же нас дальше.
-- Вы знаете? -- с бешенством сказал патер, смерив взглядом бесцеремонного бригадира.
-- Ну конечно! Посмотрите-ка, -- прибавил он, подмигнув, -- знакомо вам это?
-- Перчатка.
-- Да, всего лишь замшевая перчатка, какие носят кавалеристы! А угадаете ли, где мы нашли ее? В галерее с колоннами, которая ведет прямо сюда. Ну-ка, что вы на это скажете?
Бонифацио быстро собрался с мыслями.
-- Что за странные вещи вы говорите, сеньор! -- сказал он, отворачиваясь. -- Я не знаю, откуда взялась эта перчатка и какое отношение она имеет к нашему разговору!
-- Я вам это объясню, благочестивый брат, -- сказал Мануэль. -- Перчатка доказывает, что владелец ее здесь, в монастыре.
-- Позвольте, -- прервал его патер, -- неужели вы думаете, что здесь ходят только монахи? К нам, бывает, приезжают знатные господа, офицеры и дамы.
-- Славно придумано, благочестивый брат, -- со смехом сказал Жиль, -- а мы думаем, что эта перчатка принадлежит дону Карлосу. Что вы на это скажете?
-- Однако прошу вас провести нас в секретные комнаты, -- решительно объявил наконец Мануэль, начавший уже терять терпение, -- и, пожалуйста, поскорее! Если вы еще будете медлить, так мы сами найдем дорогу!
Патер Бонифацио, видимо, колебался.
-- Мне неизвестны такие комнаты, -- сказал он, -- и если вы настаиваете на своем предположении, я вынужден предоставить вам самим отыскивать их!
-- Мне помнится, что в комнатах нижнего этажа я видел потайную дверь, надо отыскать ее, Мануэль!
Эти слова заставили монаха побледнеть.
-- Опять идти вниз? -- пробормотал он.
-- Всего на одну минуту, -- успокоил его Мануэль.
Монах повиновался неохотно, как бы что-то обдумывая. Офицеры напали на верный след, и дон Карлос будет в их руках, если они войдут в секретные комнаты.
Нерешительность патера утвердила Мануэля и Жиля в их догадках.
Они спустились по лестнице.
Беспокойство и страх Бонифацио нарастали с каждой минутой, он лихорадочно обдумывал, что же ему теперь предпринять.
Между тем офицеры нашли секретную дверь и открыли ее.
-- Посмотри-ка, старинушка, -- посмеивался Жиль, -- тут как будто винтовая лестница?
-- А, вы об этих комнатах говорили, сеньоры? Да, здесь есть комнаты, в которых хранятся акты.
-- Так, так, -- сказал Мануэль, -- мы сейчас увидим.
-- Я пойду вперед, -- сказал патер и нарочито громко добавил: -- Пожалуйте, сеньоры, осмотрите и здесь!
-- Ты замечаешь, -- шепнул Жиль, -- он предостерегает его!
-- Монастырь оцеплен солдатами, ему невозможно уйти от нас, -- отвечал Мануэль, входя в коридор, куда, как мы знаем, выходило несколько дверей.
-- Отворяйте же, благочестивый брат, -- прибавил он. Патер Бонифацио открывал одну дверь за другой.
В первой комнате действительно хранились важные документы монастыря, во второй, несмотря на поздний час ночи, сидел брат-казначей, сводя счета, третья была пуста. Здесь или недалеко отсюда должен был находиться тот, кого искали, потому что патер громко сказал:
-- Остается еще одна, последняя комната, сеньоры, и вы можете осмотреть ее, если вам угодно!
Решительная минута наступила. Бонифацио открыл дверь, и Мануэль увидел при слабом свете восковых свечей мужскую фигуру в шляпе с широкими полями и плаще, какие обычно носил дон Карлос.
-- Это он, клянусь душой, он! -- шепнул Жиль. Передав подсвечник товарищу, Мануэль вошел в комнату.
Человек в плаще гордо и недовольно обернулся к нему.
-- Простите, принц, -- с поклоном сказал Мануэль, -- я имею приказание арестовать вас.
-- Кто дал вам это приказание?
-- Маршал Серрано, именем короля!
-- Я готов идти за вами.
-- Вашу шпагу, принц!
-- Как вы смеете! Довольно того, что я иду за вами. Мануэль и Жиль пошли с арестованным, а Бонифацио остался позади.
Войдя во двор, Мануэль велел подать трех лошадей, и все втроем они отправились к замку. Солдаты последовали за ними, не заботясь больше о монастыре. В замке уже распространилась весть об аресте и о последствиях, которые он может иметь, как вдруг, при более ярком освещении, все увидели, что арестованный -- генерал Веласко, чрезвычайно походивший на принца не только костюмом, но и лицом и осанкой. Веласко пожертвовал собою, чтобы дать уйти дону Карлосу, который через несколько минут после того, как солдаты удалились с пленником, покинул монастырь, отправившись в отдаленную гостиницу Сан-Педро.