Когда Сади проснулся на другой день после ночи, в которую он в первый раз встретился с красавицей Рецией, образ ее все еще был у него перед глазами. У него снова всплыло в памяти все происшедшее накануне, и ему казалось, что порок и добродетель воплотились в греке Лаццаро и красавице Реции.
Бедняжка Реция была круглая сирота, одинокая в целом мире, не имела ни единой души, которая была бы к ней привязана.
-- Но, -- говорил себе Сади, -- она должна была почувствовать, что я полюбил ее, что я готов ее защищать и пожертвовать для нее всем!
Как гордо и в то же время мягко просила она его, чтобы ом оставил ее одну: "Иди, -- говорила она, -- ты спас меня от рук ужасного Лаццаро, но теперь не следуй за мной!"
Сади не мог поступить иначе, как исполнить ее просьбу, и теперь не знал, где снова найти ее! А между тем, он должен был найти ее во что бы то ни стало, и для того он будет искать ее день и ночь.
Вдруг Сади поспешно вскочил с постели.
Он вспомнил про ковер принцессы. Его надо было отнести во дворец принцессы и сделать это непременно в это утро!
Сади поспешно оделся, затем оставил маленький и низкий дом своего отца, в котором жил один, и пошел в гавань.
Солнце только что начало подниматься из-за ясных вод Золотого Рога. По морю уже тут и там скользили легкие лодки, поддерживавшие сообщение между городом и лежащими по берегам деревнями. На самом берегу поднимались стены сераля, дворца султана, который со своими беседками, павильонами и садами занимал более полумили вдоль берега. Вдали виднелись купола мечетей и шпили стройных минаретов, украшенных полумесяцами.
На берегу царило сильное оживление. Торговцы фруктами, цветами и овощами спешили с товарами на базар. Перевозчики мыли и чистили свои лодки. Сака [ водовозы ] с ведрами на плечах несли воду в город, и даже изредка появлялись носилки, в которых сидели знатные турчанки. Постоянно встречались армянские, еврейские и французские купцы.
Сади нашел свою лодку на прежнем месте и, вскочив в нее, взял весла и стал грести к каналу, который вел ко дворцу принцессы Рошаны.
Этот довольно широкий канал был так стар, что камни, которыми была отделана набережная, совсем заросли мхом. Вода в канале никогда не нагревалась солнцем, так как деревья по обе стороны канала совершенно закрывали его.
Дворец, к которому вел этот канал и в котором жила теперь принцесса Рошана, служил прежде местом жительства для братьев султана, за которыми в этом дворце легко было наблюдать: в Турции на престол вступает не сын после отца, а старший принц из всех потомков Османа, так что он мог быть братом или племянником умершего султана. Поэтому султаны обыкновенно смотрели подозрительно на своих наследников, боясь их попыток захватить престол.
Но с некоторого времени принцам был отведен другой дворец, с которым мы тоже познакомимся в свое время, а принцесса Рошана заняла дворец в Скутари.
Подъехав к пристани, у которой стояли лодки принцессы, Сади привязал свой канат и начал подниматься по ступеням лестницы, ведущей ко дворцу.
Навстречу ему попался слуга и сердито преградил путь. Сади хотел объяснить причину своего прихода, но подошедший к ним другой слуга не хотел ничего слышать, а угрожал схватить его и, связав, передать караульному, если только он осмелится сделать еще хоть шаг.
Сади только улыбнулся в ответ на эти угрозы, так как одним движением руки мог бы расправиться с этими старыми слугами, но именно их старость и останавливала его от решительных действий.
В это время одно неожиданное обстоятельство помогло Сади выйти из этого положения.
Вероятно, принцесса из окна увидела происходящую сцену, потому что вдруг появился солдат-араб, один из тех, которые обыкновенно день и ночь караулили в передней дворца, и приказал слугам от имени принцессы сейчас же пропустить Сади.
Слуги с удивлением расступились.
-- Следуй за мной, каикджи! -- обратился солдат к Сади и повел его через громадную переднюю дворца по мраморной лестнице.
Грека-слуги нигде не было видно, впрочем, Сади в эту минуту совершенно не думал о нем. Великолепие дворца вполне заняло все его внимание и пробудило в нем мысль о том, как хорошо быть богатым и иметь возможность исполнять все свои желания.
Мраморная лестница была устлана дорогими персидскими коврами, а комната, в которую черный солдат привел Сади, была вся обита зеленой шелковой материей. В золотой клетке сидел пестрый попугай.
Едва только дверь затворилась за арабом, как с противоположной стороны распахнулась портьера.
Окружавшая Сади роскошь хоть и восхищала его, но нисколько не смущала и не сковывала.
Вошедшая в комнату прислужница пригласила Сади следовать за ней. Она привела его в большую комнату, в которой на мягких шелковых подушках сидела принцесса Рошана, окруженная своими прислужницами, ожидавшими ее приказаний.
Принцесса так же, как и ее прислужницы, была под покрывалом.
-- Ты хорошо сделал, что пришел, Сади, -- сказала принцесса, когда он опустился перед ней на колени. -- Я -- твоя должница!
-- Я не для того пришел, чтобы напомнить тебе об этом, принцесса, а только затем, чтобы положить к твоим ногам ковер, который ты вчера вечером оставила в моем каике, -- ответил Сади и положил на пол ковер.
Одна из прислужниц тотчас унесла его.
-- Сколько тебе заплатить за вчерашнее путешествие? -- спросила принцесса.
-- Пять пиастров, такова такса!
-- Пусть будет так! Эсма, -- обратилась принцесса к одной из женщин, -- выдай перевозчику деньги! Это за перевоз, Сади, но не за спасение моей жизни. За это я оставляю за собой право вознаградить тебя по своему усмотрению! Я дорого ценю свою жизнь, поэтому так же высоко ценю и ее спасение! Скажи мне, чего ты желаешь, я все исполню! Говори, Сади!
-- Ты очень добра, принцесса, но мне ничего не нужно!
-- Как, у тебя пет никакого желания? -- с изумлением спросила принцесса. -- Ты так счастлив и доволен, что на душе у тебя нет никакого неисполненного желания? Это большая редкость! Или, может быть, твои желания настолько велики, что ты считаешь их выше моей власти. Неужели тебе хочется быть всю жизнь перевозчиком? Неужели ты никогда не видел башибузуков, черкесов? Неужели твое сердце никогда не билось сильнее при звуках военной музыки? Неужели при виде проезжающего мимо тебя аги тебе никогда не приходила в голову мысль надеть такую же блестящую форму? Неужели ты никогда не мечтал о славных военных подвигах, о том, что и ты мог бы прославить свое имя и сделаться героем?
-- Да, да, принцесса! -- вскричал Сади с воодушевлением, и его красивые глаза ярко засверкали. -- Ты возбуждаешь у меня мечты о славе!
-- Ты не должен оставаться лодочником, Сади, -- снова продолжала принцесса, видя, что ее слова произвели сильное впечатление на красивого юношу. -- Тебе суждено занять высокое положение в свете! В тебе кипит кровь героя! Замени весло дамасским клинком! Сбрось с себя красную куртку каикджи и надень военный мундир. Ты бесстрашно подвергал из-за меня свою жизнь опасности, посвяти же ее служению своему отечеству, я предсказываю тебе блестящее будущее!
-- Я уже давно хотел быть солдатом, но Али-бей, к которому я обращался, не принял меня, так как не было места.
-- Я сделаю тебя агой, капитаном моих телохранителей, и обещаю тебе в будущем почести и богатство. Когда ты будешь офицером сераля, то моя воля даст тебе и титулы, и отличия.
-- Остановись, принцесса, -- вскричал Сади, -- я не хочу быть обязанным тебе! То, что ты мне обещаешь, я хочу заслужить сам! Я хочу быть обязанным только своим собственным заслугам!
-- Ты горд, Сади, но твое требование еще больше убеждает меня в том, что тебе предстоит великое будущее! Ты отказываешься от моего покровительства -- хорошо! Ты будешь обязан своим успехом только самому себе, но ты должен согласиться на то, чтобы я дала тебе сначала возможность проявить себя!
-- Сделай меня солдатом, принцесса, и больше ничего!
-- Завтра ты узнаешь мою волю, Сади, иди домой и жди, но у тебя должно остаться воспоминание о твоем подвиге, -- сказала принцесса и, поднявшись с подушек, сняла с пальца кольцо с большим бриллиантом. -- Возьми это кольцо в знак моей благодарности. Пусть оно напоминает тебе о принцессе Рошане. Знай, что это кольцо откроет тебе в любое время доступ ко мне.
-- Ты слишком щедро вознаграждаешь меня за ничтожную услугу, принцесса!
-- Воспользуйся правом видеть меня, которое дает это кольцо, -- продолжала принцесса, -- я хочу видеть тебя время от времени и знать, чего ты достиг! А теперь можешь идти!
Сказав это, она протянула Сади свою прелестную руку, украшенную дорогими кольцами, и подала ему кольцо.
Сади опустился на колени и с жаром поцеловал протянутую руку.
Принцесса благосклонно кивнула юноше и покинула комнату, в которой Сади еще продолжал стоять на коленях.
Сади поднялся с колен, у дверей его ожидала та же самая прислужница, которая провела его в комнату. Она проводила его в переднюю и опустила за ним тяжелую портьеру.
Когда Сади вышел на лестницу, то лицом к лицу столкнулся с греком Лаццаро, верным слугой принцессы. Казалось, что в эту минуту грек узнал в Сади того, кто ночью вырвал у него из рук его добычу, его жертву...
Грек устремил на Сади взгляд, полный смертельной, непримиримой ненависти, но Сади прошел мимо, к выходу, погруженный в мечты и надежды на будущее.