-- Ты говоришь, что оба офицера уже вернулись? -- спросил султан своего адъютанта Гассана.
-- Сегодня утром корабли вашего величества вошли в гавань! -- отвечал тот. -- После блестящих побед войска возвращаются в Стамбул, чтобы сложить к ногам вашего величества полученные в битвах трофеи.
-- Курьеры уже сообщили мне, что племя мятежников истреблено и дочь змира взята в плен. Я хочу наградить победителей по заслугам. Они положили быстрый конец войне!
-- Благосклонность вашего величества будет высшей наградой для Сади-бея и Зоры-бея.
-- Мне помнится, они твои товарищи и друзья!
-- Однако я поступил бы не в духе моих храбрых товарищей, если бы замолвил за них слово вашему величеству, они хотят собственными подвигами заслужить прощение.
-- Они уже сделали это, исполнив мои приказания.
-- И теперь у них одно только желание -- получить от вашего величества дозволение на триумфальное шествие.
-- Пусть им будет это дозволено! Я сам хочу из окон сераля быть свидетелем их триумфа, -- отвечал Абдул-Азис, -- они наказали мятежное племя, водворили наконец, мир, это достойно награды. Да будет забыто прошлое. Ссылка отменена. Твои товарищи могут вступить в город, я отдам сераскиру соответствующие приказания. Меня удивляет только то, что он еще не донес мне об этом!
В эту минуту в кабинет султана явился дежурный камергер и доложил ему о принцессе Рошане.
Абдул-Азис отдал приказание ввести принцессу.
Гассан остался, как теперь почти всегда, свидетелем следующего разговора. С некоторых пор он в любое время дня безотлучно находился при особе султана.
Принцесса вошла в кабинет и была чрезвычайно любезно принята султаном.
-- Очень рад тебя видеть, -- сказал ои, -- садись возле меня. Мне все еще не представляется случая поздравить тебя с обручением, принцесса. Мне кажется, ты очень долго выбираешь!
-- Извини меня, дорогой мой дядя и султан, что я все еще должна отвечать на твой вопрос: я еще не выбрала! -- возразила принцесса. -- Я все еще не нашла человека, достойного моей любви, а если и нашла его, то успехи его не настолько велики, чтобы назвать его моим супругом.
-- Твои притязания слишком велики, принцесса!
-- В особенности одно превосходит все остальные: это быть руководимой любовью, мой добрый дядя и султан! Ты знаешь, что Фуад-паша, умерший несколько лет тому назад в Ницце, мудрый министр и советник, искал моей руки, но я не любила его. Ты знаешь, что Кирулли-паша, двоюродный брат вице-короля Египта, был у моих ног, но я знала его склонность к одалискам и не принадлежу к женщинам, чуждым ревности. Я не могла бы вынести необходимость разделять любовь моего супруга с моими служанками!
Султан улыбнулся, он иногда любил разговаривать с принцессой Рошаной.
-- Я уже привык слышать от тебя совершенно особые мнения, -- сказал он, -- у тебя европейские взгляды, и я думаю, ты охотнее всего жила бы со своим супругом в таком месте, как Париж или Вена.
-- Ошибаетесь, дорогой мой дядя и султан, я предпочитаю остаться здесь, я добрая, ревностная дочь божественного пророка! Супруга у меня еще нет, но есть любимец, и я пришла к вашему величеству просить за него!
-- Любимец! Говори же, кто это, принцесса, мне любопытно узнать твой вкус!
-- Я хочу просить за него, мой милостивейший дядя и султан, -- продолжала принцесса, -- и клянусь тебе, что он достоин твоей милости и благосклонности!
-- Я хочу услышать его имя!
-- Это Сади-бей, один из двух предводителей твоих войск, которых ты послал против мятежных бедуинов.
-- Сади-бей! Ты?а него хочешь просить, принцесса?
-- Ты наказал его вечной ссылкой, дорогой мой дядя и султан!
-- И тем обидел тебя; ссылка, я могу сказать тебе для твоего успокоения, уже отменена.
-- Отменена? О, благодарю, горячо благодарю, мой добрый дядя! -- пылко воскликнула принцесса. -- Твоя милость пала на достойного, ибо где ты найдешь между твоими офицерами такого, который дал бы подобные доказательства своей храбрости! Где можно встретить офицера, который одержал бы такие победы? Кровавую Невесту он везет живую, он везет пленную в Стамбул, чтобы предстать перед твоим троном! Что не удалось никому другому, того он достиг и завоевал оружием!
-- Ты, без сомнения, ходатайствуешь за достойного, принцесса! Я с удовольствием награжу его.
-- Доказательства его неустрашимой храбрости налицо. Ты многих посылал в далекую страну, мой добрый дядя и султан, но ни одному из них не удалось достичь того, что приобрел Сади. И еще выше его мужества -- его благородный ум, его возвышенное сердце, его великодушие. От всех ходатайств он отказался. Он хотел сам пробить себе дорогу, хотел возвыситься своими заслугами, он ни в чем не хотел быть обязанным посторонней помощи. Это достойно подражания, мой дорогой дядя и султан, это редко встречается, это признак благородного характера, и если такой слуга вашего величества не достоин особой благосклонности, тогда ее не заслуживает ни один человек во всем обширном государстве!
-- Твой восторг -- для меня лучшее доказательство достоинств молодого офицера!
-- Он возвращается как победитель, дорогой мой дядя и султан, он приближается с пленными врагами, которых он в триумфальном шествии приведет к тебе, к ступеням твоего трона.
-- Я вижу, ты уже в душе своей пожаловала ему награду, которая кажется тебе справедливой и достойной, -- сказал султан, -- говори, принцесса, назови мне, какой ты просишь награды?
-- О, мой добрейший дядя и султан, ты осчастливишь меня, ты наградишь истинные заслуги, если ты Сади-бея за его подвиги пожалуешь титулом паши! -- воскликнула принцесса.
-- Ты умеешь награждать и просить! -- отвечал Абдул-Азис.
-- Но я мыслю справедливо, дорогой мой дядя и султан, этот титул не слишком высок для Сади-бея. Никогда еще не повергала я к ногам твоим просьбы для себя, не оставь же эту сегодняшнюю просьбу без внимания!
-- Я очень рад, что пожалованием этого ранга могу обрадовать два сердца: твое, принцесса, и молодого победителя! Пусть будет по-твоему!
-- Ты хочешь возвысить его до звания паши?
-- Пусть будет так!
-- О, благодарю, мой добрейший дядя и султан!
-- Я надеюсь этим действительно приобрести твою благосклонность, принцесса. Но я исполню твою просьбу тем охотнее, что она касается достойного!
-- Он получит бунчук паши! -- воскликнула принцесса в сильной радости, которая яснее всего обнаруживала ее любовь. -- Сади будет богато награжден тобой. Благодарю, горячо благодарю!
-- И ты сама вручишь ему мой приказ о его назначении!
-- Позволь мне присутствовать тогда, когда ты возвысишь его и пожалуешь пашой, мой милостивый дядя и султан, -- возразила принцесса, -- позволь мне явиться в Тронный зал к великому торжеству, и я буду обязана тебе лучшим часом моей жизни!
-- Пусть будет так! Я хочу отпраздновать победоносное возвращение моих войск, и пусть в празднестве этом принимают участие и дамы, -- сказал султан. -- После доклада сераскира я назначу день, когда должен совершиться торжественный въезд, и триумфальное шествие должно закончиться праздником в залах сераля. Я хочу этим примером моей милости и богатой награды поощрить и других к такому же усердию. Перед собравшимися придворными и в присутствии своей свиты я хочу наградить достойных за их подвиги!
Аудиенция принцессы была окончена, и после пылких слов благодарности она оставила кабинет. Гассану же дано было поручение передать сераскиру приказание немедленно доложить об окончании похода против мятежного племени.
На следующий день был сделан подробный доклад, из которого видно было, что и Сади-бей, и Зора-бей отличились необычайной храбростью.
Сам султан теперь не только дал позволение на триумфальное шествие по городу до сераля, но и назначил для этого следующий день и приказал считать его праздником для придворных чиновников и войска. Затем он определил, что шествие должно будет окончиться в Тронном зале и что на этом торжестве будут присутствовать дамы, принцессы и все сановники.
Такое высокое отличие еще никому не выпадало на долю, и все были удивлены, получив императорский приказ. Уже накануне праздника были сделаны приготовления к триумфальному шествию, и с быстротой ветра разнеслась по всему городу весть, что пленная Кровавая Невеста со своими воинами, в цепях, будут проведены по всему городу к сералю, и там они, как трофеи, будут повергнуты победителями к ступеням трона султана.
С наступлением праздника во всей обширной гавани все корабли были украшены флагами, и когда шествие сошло с больших морских пароходов и вышло на берег, десять пушечных выстрелов возвестили всему народу начало торжества.
Все улицы, через которые должно было пройти шествие, были полны любопытными, и тысячи людей стояли на крышах и балконах. Закрытые покрывалом женщины сидели у окон, желая увидеть знаменитого Сади-бея, имя которого было предметом всеобщих толков. Рассказывали чудеса о подвигах его и Зоры-бея, находившегося подле него, и все с возрастающим любопытством и ожиданием смотрели на шествие, так как давно уже в Константинополе не представлялось случая полюбоваться подобным триумфальным шествием.
Наконец с берега показались первые всадники -- это были гвардейцы султана, которые расчищали дорогу и должны были смотреть за тем, чтобы при виде пленных врагов не возникали беспорядки. Через некоторое время появились всадники, вроде герольдов, верхом, которые время от времени трубили в свои золотые трубы, как бы желая этими далеко разносящимися звуками известить всех о приближении желанного шествия.
За ними показался отряд победоносных войск с верблюдами, тащившими пушки совсем так, как они двигались по пустыне.
Громкий радостный крик приветствовал смуглых мускулистых солдат.
Затем следовали пленные -- закованные в цепи арабы в своих белых платах; их была целая толпа.
В то же время лошади и верблюды везли взятые в качестве трофеев меха, оружие, шатры и драгоценности эмира.
Снова раздался громкий, радостный крик, пленные же сыны пустыни шли сгорбившись и быстрыми шагами, как будто бы не хотели ни слышать радостных криков победителей, ни видеть их.
Затем следовала маленькая группа музыкантов, которая сопровождала войска, играя торжественный марш.
Но он был заглушен криками тысячной толпы. Шум был невыразимый, воодушевление народа было всеобщим н таким сильным, каким еще никогда не бывало. Слышны были слова: "Сади-бей, Зора-бей, Кровавая Невеста!"
Вот появилась и она. Она сидела, закованная в цепи, на своей лошади. Знамя, которое она носила в сражениях, было прикреплено к лошади, так как держать его она не хотела.
Так совершился въезд Солии!
Рядом с ней ехали: по правую руку -- Сади, слева -- Зора, приветствуемые со всех сторон криками одобрения тысяч голосов толпы, маханием платков дам.
Сади со счастливой улыбкой отвечал на поклоны, и из уст в уста переходили слова удивления его красотой.
Сади внезапно сделался героем дня! Победитель бедуинов, смелый боец, которому удалось страшную Кровавую Невесту [ Кровавая Невеста, дочь эмира из племени Бени-Кавасов -- лицо невымышленное; все, что здесь о ей рассказано, основывается на правде ] живой доставить в Стамбул, сделался предметом уважения, обожания, и многочисленные лавровые венки летели с балконов на его пути, бросаемые ему прекрасными женскими ручками.
Хотя Зоре тоже перепадала часть этих поздравлений, но предпочтение все-таки отдавали Сади, так как он был гораздо красивее и, сидя на коне, как гордый победитель, приводил в восторг девушек и женщин.
Другой отряд победоносных войск замыкал длинное шествие, которое с музыкой и барабанным боем под гром пушек направилось к сералю, где должно было произойти настоящее торжество.
На большом дворе стояли длинными рядами вернувшиеся солдаты Сади и Зоры.
Сераскир со своими офицерами от имени султана принял вернувшихся победителей у ворот сераля и велел раздать солдатам денежные премии. Сади и Зора соскочили с лошадей, Кровавая Невеста тоже слезла с коня, и пока солдаты с пленными бедуинами оставались внизу на большом дворе, оба офицера с Кровавой Невестой были введены сераскиром во внутренние покои сераля. Сади-бей нес в руках знамя Солии.
В передней появились гофмаршалы, чтобы с особенной торжественностью ввести их в Тронный зал к падишаху.
Абдул-Азис сидел на своем высоком золотом троне, подле него стояли принцы, за ними -- высшие сановники, министры, придворные чиновники и большое число высших офицеров, из которых Гассан был ближе всех к султану.
Придворные дамы заняли свои места наверху, в галереях Тронного зала, и даже султанша Валиде явилась, чтобы принять участие в этом редком празднестве.
В переднем ряду сидела принцесса Рошана в роскошном костюме.
На ступенях трона стояли по обеим сторонам пажи, позади трона -- визири, все в блестящих мундирах.
У дверей Тронного зала Сади и Зора были приняты великим визирем, который подвел их к ступеням трона.
Кровавая Невеста также должна была приблизиться к нему.
Сади-бей поверг знамя к ногам султана, затем он и Зора опустились на колени.
Кровавая Невеста стояла, мрачно и пристально глядя перед собой с дерзким видом, она не видела окружавшую ее роскошь, она думала только о своем позоре, о гибели ее племени.
-- Сади-бей! Зора-бей! -- громко сказал султан. -- Как победители возвращаетесь вы на родину! Вы наказали мятежное племя Бени-Кавасов и привезли как живой трофей дочь эмира в мою столицу! Я доволен вашими успехами и хочу перед всеми, собравшимися здесь, наградить вас! Я назначил за голову Кровавой Невесты цену в 20 тысяч пиастров, я удваиваю ее, чтобы каждый из вас мог получить столько!
-- Лучшая награда вашего величества за исполненный нами долг -- это почетное шествие, устроенное нам, -- сказал Сади громким голосом, -- знамя я повергаю к ногам вашего величества, гофмаршал несет к ступеням трона врученные ему мной договоры с прочими эмирами далекой страны! Да всемилостивейше примет их ваше величество!
-- С твоей стороны было очень умно и ловко воспользоваться добытыми оружием успехами, Сади-бей! Ты поверг к моим ногам знамя племени и вручил маршалу договоры, я хочу тебя за это особенно отличить моей милостью и, чтобы другие брали с тебя пример, я жалую тебя пашой!
В ту же минуту подошел маршал со знаком трех бунчуков в руках и поднял его над Сади, который был так тронут всем этим, что не мог произнести ни слова...
На улице загремели пушки.
-- Ты получишь знаки твоего нового сана из маршальской палаты, Сади-паша! -- продолжал султан. -- И надеюсь, что это отличие, которое выпадает на долю только немногих избранных, вдохновит тебя на новые подвиги!
Сади, стоя на коленях перед султаном, взволнованным голосом произнес несколько слов благодарности.
Всеобщее удивление царило в кругу присутствующих. Султанские жены и принцессы с удовольствием и с большим участием смотрели на прекрасного молодого офицера, которому готовилось такое блестящее поприще и которому и теперь уже дивились и знатный, и простолюдин.
Сади был ослеплен, упоен, этого он не ожидал! Едва ли даже он был в состоянии сразу постигнуть значение этого повышения! Он был неожиданно причислен к высшим офицерам и сановникам! Он достиг положения, какого до сих пор не достигал никто другой на его месте.
Теперь всеобщее внимание переключилось на Кровавую Невесту, которая в цепях стояла в Тронном зале и о которой носились такие слухи, что никто не надеялся увидеть посланные войска.
Сам султан рассматривал пленную с интересом, а принцессы и другие женщины сверху глядели на нее и шептались между собой.
Зора-бей, нисколько не завидуя Сади, однако немного смущенный, стоял в стороне, пока Сади привлекал всеобщее внимание и утопал в блаженстве.
Султан отдал приказание отвести в надежную темницу кровожадную аравитянку, руки которой умертвили так много его солдат.
Затем окончилось торжество вернувшихся на родину войск, и султан со своими советниками и министрами оставил Тронный зал.
Теперь только Гассан подошел к своим друзьям и сердечно приветствовал их. Сначала он поздравил Сади, затем обратился к смущенно улыбающемуся Зоре.
-- Теперь я скажу тебе, мой храбрый Зора, почему ты не получил еще здесь, в Тронном зале, особого отличия, как Сади, -- говорил Гассан тихим голосом, -- тебе также предстоит повышение и неожиданная радость! Твое высочайшее желание исполнится! Ты вступишь на дипломатическое поприще и будешь военным министром при посольстве, ты можешь заявить, куда хочешь отправиться!
-- Гассан, друг мой, правду ли ты говоришь? -- горячо воскликнул Зора, забыв свою прежнюю сдержанность.
-- Что я говорю, то верно! Через несколько дней ты получишь касающиеся этого указания!
-- Это истинная радость для меня! -- сказал Сади. -- Это делает мое счастье полным! Одно мое возвышение не могло бы вполне осчастливить меня!
-- Теперь мы все трое на пути к славе, -- обратился Гассан к своим друзьям, -- но я должен следовать за султаном! Сегодня вечером мы опять увидимся! Вы еще должны рассказать мне о своих военных приключениях!
После этого Гассан поспешно удалился, а Зора и Сади вместе с Кровавой Невестой, вслед за гофмаршалом оставили Тронный зал.
Тут взоры Сади скользнули вверх по галерее, наверху у золотой решетки стояла принцесса Рошана! Он узнал ее! Она благосклонно приветствовала его рукой, как будто хотела знаком принести ему свое поздравление.
Тогда перед глазами Сади появилась соблазнительная картина земного блеска и человеческого величия, теперь он чувствовал все могущество соблазна честолюбия, богатства, блеска и славы. Принцесса любила его! Теперь он был паша, сановник, для которого был открыт путь к почестям, и в его душу прокралась мысль, что было бы недурно иметь право назвать принцессу своей супругой...
Но он уже оставил Тронный зал вместе с Кровавой Невестой, которую он и Зора должны были препроводить в государственную тюрьму.
Народ встретил обоих офицеров и пленницу громким криком, со всех сторон стекались толпы народа, чтобы увидеть победителей и Кровавую Невесту.
Сади и Зора передали пленницу сторожам подземной государственной тюрьмы, и ее повели в подземные камеры.
На следующую же ночь Кровавой Невесте удалось задушиться при помощи ее покрывала. Она не могла перенести позор неволи. После того, как она так долго была охраняема днем и ночью, она улучила, наконец, удобный час, когда за ней не наблюдали, и лишила себя жизни.
Так кончилась полная приключений жизнь этой дочери пустыни.