Вернемся снова к тому вечеру, когда переодетый принц со своим слугой Хешамом отправился в сераль отыскивать следы маленького принца Саладина.
В то время как принц Мурад на дворе запальчиво говорил с Зсрой-беем, мушир Изет показался в передней султанши Валиде, находившейся в серале.
Изету было вменено в обязанность наблюдать за принцами, и султанша-мать тотчас приняла его, так как она признавала важность этого наблюдения.
Мушир Изет вошел в комнату, где на диване сидела султанша Валиде, и поклонился ей низко, со всеми знаками глубочайшего почтения.
-- Ты принес мне известие, касающееся принцев? -- спросила она.
-- Ваше величество! Соизвольте выслушать мое важное известие, -- сказал мушир. -- Принц Абдул-Гамид не оставляет никогда Терапии и занят назначениями и распоряжениями относительно устройства своего маленького дворца в Китхат-Хапе у Пресных Вод, куда принц хочет вскоре переехать, как только придут все вещи из Парижа! Принц же Мурад с некоторого времени в сильной тревоге, и причина ее -- неизвестность об участи принца Саладина.
-- Какой вздор! Принц Мурад может быть спокоен, что мальчик этот, во всяком случае, останется жив! -- воскликнула султанша Валиде.
-- Принц хочет убедиться сам и получить нужные объяснения, -- продолжал мушир, -- поэтому его высочество сегодня вечером в сопровождении слуги, переодетый, потихоньку оставил Терапию.
-- Переодетый? В каком же костюме?
-- Его высочество надели мундир баши!
-- А где находится принц?
-- Внизу, во дворе сераля, ваше величество! Его высочество явились в сопровождении слуги и вступили в жаркий спор с офицером Зорой-беем, которого они искали!
-- Этот Зора-бей заодно с принцем? Сопровождал ли он принца?
-- Его высочество искали Зору-бея, по всей вероятности, питая надежду получить от него сведения о местопребывании маленького принца Саладина!
-- К чему это переодевание? Что значит этот маскарад? -- воскликнула султанша. -- Хотят сыграть со мной шутку или стать насмешкой прислуги? Принц ведь и так может оставлять свой дворец, к чему же такое переодевание?
Мушир поклонился, пожав плечами.
-- Пусть немедленно попросят принца и его свиту отправиться в Розовый дворец, дальнейшее пусть решит сам султан!
Это походило на арест. Изет снова поклонился.
-- Приказание вашего величества будет немедленно приведено в исполнение, -- сказал он тоном рабской преданности.
-- Ступай и донеси мне, как только принц и свита его будут там, -- приказала султанша Валиде, -- я хочу тогда оставить сераль! Пусть предварительно займут караулами все выходы, как того предписывает положение принцев. Чтобы приказание мое было исполнено!
Мушир отправился, и вскоре после того показался дежурный офицер, пригласив принца, Зору-бея и слугу следовать за ним в Розовый дворец, который находился в садах сераля и представлял уединенное, очень старое и угрюмое здание, вовсе не заслуживающее названия Розового дворца. По названию можно представить его обвитым розами, живописно расположенным, прелестным домиком -- ничего подобного не было! Это строение расположено в тенистом, пустынном месте, среди прежде баснословно прекрасных, а теперь совершенно запущенных садов сераля, и ничто не дает повода так называть его, кроме нескольких дико растущих поблизости розовых кустов.
Сам Розовый дворец -- очень неуклюжее сооружение, которое в настоящее время необитаемо и остается без всякого употребления. Своими серыми, угрюмыми стенами, грубыми лепными украшениями и куполами вверху напоминает оно то время, когда султанские жены часто приходили в этот сад и тут пили кофе, курили и предавались скуке.
Как только Изет донес султанше Валиде, что ее приказание выполнено, она оставила сераль и отправилась в Беглербег к султану.
Когда принц Мурад, Зора-бей и слуга Хешам через коридоры сераля и затем через дворы были введены в сад, в это время случайно их увидел из своих покоев Шейх-уль-Ислам, у которого было какое-то дело в серале. Тотчас же он велел позвать начальника капиджей.
-- Давно не удостаивался я милости являться пред твое высокое лицо, могущественный и мудрый Мансур-эфенди, -- сказал Магомет-бей.
Шейх-уль-Ислам велел ему подойти к окну, выходившему во внутренний двор. В эту минуту по двору как раз проходили в вечерних сумерках трое арестованных.
-- Кто те военные, которых ведет капиджи-баши? -- спросил он.
-- Баши, который идет впереди, не кто иной, как переодетый принц Мурад, великий и могущественный Баба-Мансур!
-- Как принц?
-- Клянусь бородой пророка! Последний -- слуга принца Хешам, а второй -- один из тех трех неверных, которые своим внезапным и самовольным выходом обесславили твой полк, всемогущий Баба-Мансур!
-- Полк капиджи? Ты об этом еще ничего не доносил мне, Магомет-бей.
-- Твоя милость с того дня еще ни разу не удостаивал меня аудиенции!
-- Как могли они выйти из полка? Кто дал им позволение на такой неслыханный шаг?
-- Сам его величество султан!
-- А кто эти три смельчака?
-- Зора-бей, Гассан-бей и Сади-бей!
-- Тот, кого ты назвал последним, не он ли был нам рекомендован принцессой Рошаной?
-- Да, мудрый и всемогущий Баба-Мансур, это он. Сади по повелению султана переведен беем в корпус башибузуков вместе с Зорой!
-- А третий?
-- Третий из этих преданных друг другу товарищей, Гассан-бей, стал адъютантом принца Юссуфа-Изеддина, -- отвечал Магомет-бей с выражением ненависти, зависти и глубокого негодования. -- Они обратились к его величеству султану с просьбой о перемещении. Такого позора еще никогда не случалось в твоем полку, всемогущий Мансур-эфенди, и осмелюсь высказать мое живейшее желание и настоятельнейшую просьбу, которая ни днем, ни ночью не дает мне покоя: накажи этих дерзких за этот позор.
-- Твое раздражение справедливо, и меня также возмущает этот поступок, так как до сих пор все считали за особенную честь и милость иметь право служить в полку капиджи, -- сказал Шейх-уль-Ислам.
-- Накажи, раздави этих недостойных твоим гневом, мудрый и могущественный Баба-Мансур, или предоставь мне дать волю моему справедливому негодованию и наказать троих друзей.
-- Знаешь ли ты причину, приведшую трех офицеров к этому шагу?
-- Да, могущественный и мудрый Баба-Мансур, и это могу я тебе сказать. Сади, тот молодой, рекомендованный светлейшей принцессой солдат, должен был по твоему приказанию арестовать дочь толкователя Корана Альманзора, Рецию, и находящегося при ней мальчика, но Сади любит эту Рецию и взял ее себе в жены!
-- Тот Сади-бей? Верно ли твое известие?
-- Не сомневайся в этом...
-- Оп вернулся тогда с ответом, что не нашел дочери Альманзора в доме ее отца?
-- Это была правда, мудрый и всемогущий Баба-Мансур, он не нашел ее на том месте, которое ты ему указал, по потом оп нашел ее в другом месте и взял к себе в дом! Тут, по случаю пожара, дом его обратился в пепел, и она пропала без вести! Чтобы не получать больше такого приказа, он искал и нашел случай выйти из твоего великого и славного полка!
-- А два других офицера?
-- Они, как я уже заметил, связаны с Сади тесными узами дружбы, и я понял из их разговоров, что они имеют общие дела и что все трое разыскивают дочь Альманзора. Итак, они ради Сади изменили полку!
-- Я предоставляю тебе, Магомет-бей, наказать троих отступников за их измену, но устрой так, чтобы никто ничего не узнал и не заметил наказания! Перевод состоялся по приказанию его величества султана, значит, об открытом приговоре и наказании не может быть и речи!
-- У меня готов уже хороший план, могущественный и мудрый Баба-Мансур.
-- И оставь его при себе! -- перебил его Шейх-уль-Ислам. -- Я не хочу узнавать его, ты один в ответе, будь осмотрителен! В моей же признательности за твое усердие можешь быть уверен.
Мансур-эфенди отпустил начальника капиджи и затем без свиты отправился по самой отдаленной дороге к внутреннему двору сераля, который, как и первый двор, постоянно охраняют капиджи.
Отсюда проходят в сады сераля, ворота которых теперь открыты, а в прежнее время строго охранялись черными и белыми евнухами.
С тех пор как султан появляется в серале очень редко, только в торжественных случаях, а настоящий своп двор и гарем держит во дворце Беглербег, ворота эти вовсе не охраняются. Поэтому никто не заметил, что Мансур-эфенди в такое позднее время отправился в темные сады сераля. Войдя, он тотчас повернул в ту сторону, где вдали, среди высоких деревьев, находился Розовый дворец. Когда он приближался к нему, навстречу ему вдруг раздался сторожевой оклик солдат: "Кто идет?"
Шейх-уль-Ислам остолбенел, он и не думал, что Розовый дворец охраняется стражей! Затем он быстро подошел к часовому, прежде чем тот успел повторить оклик -- это был солдат из капиджи! Шейх-уль-Ислам назвал себя, солдат стал навытяжку.
Мансур направился к дворцу, но не к глубокому, наподобие остроконечной арки, входу, а к выдающимся по сторонам, тоже в форме высоких остроконечных сводов, окнам.
Он увидел, что в соседней комнате горел огонь, слабое мерцание которого доходило до него через комнату, окно которой было еще открыто.
-- Светлейший принц! -- сказал Мансур-эфенди тихим голосом.
Вслед за тем к окну приблизились шаги.
-- Кто ты? -- спросил принц Мурад.
-- Разве светлейший принц не узнает того, кто только что получил известие об участи вашего высочества?
-- Мне кажется, ты великий, мудрейший Мансур-эфенди! Что тебе от меня нужно?
-- Я пришел уверить ваше высочество в своей преданности!
-- Зачем это? Ты настолько посвящен во все, чтобы знать, как опасно давать здесь подобные уверения, -- отвечал принц Мурад.
-- Известие о случившемся огорчило меня, и я пришел уверить ваше высочество в том, что я хочу употребить все свое влияние, чтобы избежать последствий!
-- Кажется истолковали в дурную сторону то, что переодетый принц посетил сераль! Но ведь это было необходимо! Я имел на то свои причины!
-- Причины эти -- тайна?
-- Они уже больше не тайна, великий муфтий, с тех пор, как их знает офицер, находящийся теперь в другой части дворца! Я пришел отыскать следы моего сына, принца Саладина.
-- Смею ли я указать вашему высочеству этот след? -- спросил Мансур-эфенди уклончиво.
-- Можешь быть уверен в моей вечной благодарности, мудрый Мансур-эфенди, если окажешь мне эту услугу!
-- Ваше высочество оставили принца на воспитании у известного своей мудростью толкователя Корана Альманзора?
-- Это так! Но Альманзор ведь умер!
-- Я слышал, будто он пропал без вести и каким-то образом маленький принц был отдан бывшему служителю сераля Корасанди, -- продолжал Шейх-уль-Ислам, нашедший, наконец, давно желанный случай сойтись с будущим преемником престола и приобрести его доверие.
-- Все это я знаю! Но где же теперь находится принц Саладин?
-- Пусть ваше высочество предоставит мне с этих пор отечески заботиться о принце.
-- Ты согласился бы сделать это, мудрый Мансур-эфенди?
-- Я обещаю вашему высочеству еще больше: переселение в любимый дворец светлейшего принца!
-- Что побуждает тебя к таким обещаниям?
-- Я хотел бы приобрести доверие вашего высочества.
-- Ты получишь его и к тому еще мою благодарность, если сдержишь слово, мудрый Мансур-эфенди!
-- От меня самого, ваше высочество, больше ничего не услышите, но дела будут говорить за меня! -- отвечал Шейх-уль-Ислам. -- Да защитит ваше высочество милосердный Аллах!
В то время как в этой стороне дворца происходил вышеупомянутый разговор, Зора-бей ходил взад и вперед по отведенной ему комнате в другой его части.
Он не зажигал огня. Встреча с переодетым принцем не выходила у него из головы, и он сожалел только об одном обстоятельстве, что, к несчастью, не мог сообщить принцу о местопребывании Саладина.
Но только он подошел к открытому окну и бросил взгляд в глубокий мрак, расстилающийся между деревьями, как ему показалось, что под окном кто-то шевелится.
-- Благородный Зора-бей! -- прозвучал тихий голос.
Он прислушался -- он ясно слышал свое имя, но не мог узнать ни голоса, ни фигуры.
-- Кто зовет меня? -- спросил он.
-- Тише, пожалуйста, мой благородный Зора-бей, тише! -- отозвался голос. -- У меня есть для тебя известие, которого никто другой не должен слышать!
-- Прежде всего скажи мне, кто ты?
-- Твой друг и друг твоих обоих товарищей! -- отвечал глубокий, сдержанный голос, который молодому офицеру показался знакомым, но все-таки он не мог догадаться, кто бы это мог быть.
-- Сади ищет свою жену, которая исчезла во время пожара в его доме! Ты и храбрый Гассан-бей присоединились к Сади, и все трое отыскиваете дочь Альманзора.
-- Твоя правда.
-- Я даже скажу тебе, благородный Зора-бей, где находится прекрасная Реция, чтобы ты мог передать эту весть твоему другу Сади-бею!
-- Как, ты знаешь, где дочь Альманзора? Говори, кто ты, оказывающий моему товарищу эту услугу?
-- Не спрашивай о моем имени, благородный Зора-бей, достаточно будет тебе моих слов. Сади-бей снова увидит дочь Альманзора, если ему удастся проникнуть в те покои сераля, где находятся избранные на праздник Байрам женщины, из которых султанша Валиде выбирает на этот год одалиску для гарема султана.
Зора-бей прислушался, эта весть поразила его!
-- Ты наверняка это знаешь? -- спросил он.
-- Ты и Сади-бей сможете сами убедиться в истинности моих слов! -- отвечал незнакомец. -- Я видел сам, как была введена в эти покои дочь Альманзора!
Зора-бей помолчал минуту, потом вдруг подошел к столу, чтобы зажечь стоящую на нем свечу. Он хотел увидеть, кто же принес это известие.
-- Постарайтесь проникнуть в покои, может быть, вам удастся, -- продолжал незнакомец, -- вы найдете там прекрасную Рецию!
В эту минуту Зора-бей зажег свечку и подошел к открытому окну, чтобы осветить стоящего в саду, но незнакомец в ту же минуту бросился в кусты. Зора-бей еще слышал его шаги, но видеть его самого уже не мог.