-- Я хочу видеть Мансура-эфенди! Проводите меня к нему! -- кричала старая гадалка в Чертогах Смерти.
Но глухонемой Тагир не слышал ее криков, а толстые стены тюрьмы не пропускали ни малейшего звука...
Наконец однажды вечером в камеру Кадиджи вошел Баба-Мансур.
Увидев его, гадалка бросилась ему навстречу и упала на колени.
-- Наконец-то ты пришел, мудрый и могущественный Мансур! -- вскричала она. -- За что заключили меня в эту тюрьму?
-- Но ты вовсе не в тюрьме, -- отвечал Мансур, -- просто ты нужна мне, и я хотел получить от тебя помощь.
-- О! Это совсем другое дело! Но зачем же ты велел схватить меня? Разве я не готова была всегда служить тебе?
-- Ты гадалка из Галаты, не так ли?
-- Да, по имени Кадиджа, мудрый Баба-Мансур.
-- Не была ли ты в родстве с толкователем Корана Альманзором? -- продолжал Мансур.
-- Да, мудрый шейх, ты прав.
-- В каком родстве ты находишься с ним?
-- О! Этого я сама не знаю.
-- Как узнала ты о сокровищах калифов?
Кадиджа с изумлением взглянула на Мансура, казалось, не веря своим ушам. Как он мог узнать о сокровищах старых калифов? Кроме нее, никто не знал этого!
Она не помнила, что сама рассказала об этом Неджибу под влиянием опиума.
-- Я спрашиваю тебя, как узнала ты о сокровищах калифов из дома Абассидов? -- повторил Мансур.
-- Как я... узнала о сокровищах? Старый Альманзор был из дома калифов... -- говорила Кадиджа прерывающимся голосом. -- О! Ты всеведущ, мудрый Баба-Мансур, ты также знаешь о сокровищах калифов. О! Ты всеведущ!
-- Кто сказал тебе, что сокровища лежат в одной из пирамид?
-- Сам Альманзор.
-- И они еще там?
-- Да, ими никто еще не мог овладеть.
-- Ты искала сокровища!
-- Как? Ты и это знаешь? -- вскричала Кадиджа.
-- Ты знаешь эту пирамиду! -- продолжал Мансур.
-- Тебе все это известно?
-- Ты была внутри пирамиды!
Кадиджа молчала, пораженная изумлением.
-- Однако ты ничего не нашла!
-- Ты всеведущ! -- вскричала гадалка. -- Что значу я в сравнении с тобой! Приказывай, и старая Кадиджа будет тебе повиноваться. Я твоя раба!
-- Точно ли ты знаешь, что пирамида, в которой ты была, именно та, в которой скрыты сокровища? -- спросил Мансур.
-- Я уверена в этом, мудрый шейх. Толкователь Корана указал мне ее.
-- А если он дал тебе ложное указание?
-- Альманзор никогда так не делал.
-- На какую же пирамиду он указал тебе?
-- На пирамиду в пустыне Эль-Тей.
-- Как могла ты проникнуть внутрь нее?
-- Автранна был тогда еще жив. Он вынул камень, который закрывал вход.
-- Кто этот Автранна?
-- Мой муж! Он умер от чумы.
-- Следующей ночью мы идем, и ты будешь сопровождать нас, -- сказал Мансур.
-- К пирамиде? Ты хочешь там отыскать сокровища калифов?
-- Наследники умерли, и это сокровище принадлежит церкви. Так решил кади.
С этими словами Мансур-эфенди вышел из тюрьмы старой гадалки.
Через несколько дней пароход высадил в Дамиетте Мансура-эфенди, Лаццаро, Кадиджу и шестерых дервишей, из которых один был хорошо знаком с минным искусством.
В Дамиетте были наняты верблюды, и маленький караван двинулся в пустыню. Старая гадалка указывала путь.
Когда конному конвою каравана, сопровождавшему его для защиты от арабов, стала известна цель путешествия, всадники пришли в такое волнение и страх, что это обратило на себя внимание Мансура. Оказалось, что пирамида пользовалась в окрестности недоброй славой. Там слышны были по временам голоса, крики и стоны.
Услышав это, Мансур только презрительно улыбнулся. Но на другой день утром весь конвой исчез. Они предпочли лишиться платы, чем подвергаться опасностям из-за соседства с шайтаном.
Это обстоятельство было очень приятно для Мансура-эфенди, так как с ним остались только его дервиши, на которых он мог всецело положиться.
Наконец пирамида была найдена, и старая гадалка стала отыскивать камень, закрывавший вход.
Но или она уже успела забыть то место, или не хотела его указывать, только некоторое время она ходила вокруг пирамиды совершенно безуспешно.
Нетерпение овладело Мансуром.
Но вдруг Лаццаро заметил в стене пирамиды круглый, сравнительно небольшой камень, который, по-видимому, был недавно сдвинут с места.
-- Смотри-ка, -- крикнул он старой гадалке, -- не этот ли камень ты ищешь?
-- Ах, да! Это, должно быть, тот самый! -- сказала Кадиджа. -- Автранна вынимал его из стены.
Грек попробовал сдвинуть камень, но безуспешно.
-- Только один Автранна мог это сделать! -- заметила Кадиджа.
Майсур приказал дервишам помочь греку, и камень уступил наконец их совместным усилиям.
За камнем показалось четырехугольное темное отверстие.
Первый шаг был сделан! Доступ внутрь пирамиды был открыт.
Дервиши зажгли маленькие лампы, и по приказанию Мансура один из них полез внутрь пирамиды.
За ним последовал Мансур и остальные дервиши, последними влезли грек и Кадиджа.
Спертый, удушливый воздух пахнул в лицо вошедшим.
Мансур остановился, мрачный и задумчивый. Со всех сторон были глухие стены, и ничто не указывало на существование сообщения с внутренностью пирамиды, а между тем старый документ говорил, что золото калифов скрыто во внутренней камере.
-- Надо взорвать эту стену! -- сказал Мансур-эфенди, обращаясь к дервишу, умевшему закладывать мины.
-- Этого нельзя сделать, пока мы тут, -- отвечал дервиш. -- Это слишком опасно: потолок может обрушиться и задавить нас.
-- Сделай тогда самую слабую мину. Надо узнать, можно ли с этой стороны достичь нашей цели. Для этого надо только расшатать стену, чтобы легче было проделать в ней отверстие.
Дервиши повиновались и начали сверлить отверстие для мины. Мансур следил за их работой с лихорадочным нетерпением.
Наконец после нескольких часов трудной работы все было готово, и Мансур приказал начинять мину.
-- Я исполню твою волю, мудрый Баба-Мансур, -- сказал дервиш, -- но я не могу отвечать за последствия. Как бы слаб ни был взрыв, все-таки я боюсь, что разрушение будет сильнее, чем ты предполагаешь.
-- Пирамида не развалится?
-- Нет, мудрый Баба-Мансур, пирамида не развалится, но внутренность ее при этом пострадает.
-- Тем лучше! Нам легче будет проникнуть внутрь нее, если степы будут разрушены.
Дервиш больше не возражал и принялся за исполнение данного ему приказания.
Все вышли из пирамиды, последним оставил ее дервиш, устанавливавший мину, предварительно поджегши фитиль, который должен был гореть в течение нескольких минут.
Наступило тягостное ожидание. Среди мрака, окружавшего пирамиду, тут и там мелькали огни ламп дервишей.
Наконец послышался глухой взрыв. Порох сделал свое дело.
В сопровождении всех своих спутников бросился Мансур внутрь пирамиды, чтобы увидеть результат взрыва.
В первой камере не было никакой перемены, только в одном месте была заметна широкая трещина, которой прежде не было.
Результат взрыва оказался гораздо меньше ожидаемого, стена, закрывавшая сокровища калифов, была почти не повреждена.
Тогда Мансур-эфенди приказал дервишам разломать стену ломами.
Они тотчас же принялись за работу, и после страшных усилий им удалось наконец сдвинуть с места один громадный камень.
С глухим стуком упал колосс на песок, покрывавший пол камеры. В ту же минуту раздался страшный грохот, и послышались крики ужаса и отчаянья.
Казалось, вся внутренность пирамиды обрушилась, чтобы наказать дерзких, осмелившихся нарушить покой могилы.
Дервиши бросились на колени. Пораженный ужасом Лаццаро был бледен, как смерть.
Даже Мансур почувствовал, что страх овладевает им.
Когда прошла первая минута ужаса и остолбенения, Шейх-уль-Ислам схватил лампу и бросился к выходу из пирамиды.
В том месте, где находился выход, потолок обрушился, и громадные камни полностью закрыли отверстие в стене.
Мансур и его спутники были заживо похоронены внутри пирамиды!