Стальные болванки привозят и кладут в горн рельсопрокатного цеха. Специальная машина, газогенератор, подает газ для нагревания. До-бела нагретую болванку вынимают из печи электрическим краном. Несколько машин проходит болванка до обжимного стана, где ее начинает стискивать сильнейшая машина. Машину эту двигает другая машина в 3300 лошадиных сил. Раз прошла болванка сквозь стан, два и три раза прошла, с каждым разом все тоньше, все длинее вытягиваясь. Из одного обжимного стана переходит по роликам в другой, наконец, огненно-красной змеей вылетает шипя из обжима в обжим и становится длинной, длинной рельсой. Огненно-красная. Вышла одна, за ней другая, рядом третья. То и дело тянутся огненные паутины взад и вперед по цеху. Откатана, готова. Идет на обрезку. Пила с визгом бешеных собак режет полуостывшую рельсу. Искры сыплются золотыми брызгами. Раз -- и отпилила с одного боку. Подвинули рельсу по роликам в мерку. Ширр... и рельса откатывается обрезанная с большой точностью. Одну длинную нить на две, на три части разрезает пила. Все скрежещет, верещит. Отрезанные рельсы откатываются на охлаждение под навес. Остыли рельсы, можно на обжимных станках выпрямлять. Десяток рабочих возится у станка, так и эдак ее повернут. Мастер, быстро поворачиваясь, и отсюда на рельсу посмотрит и оттуда заглянет. Рядом рабочий стоит, рычаги переводит.
-- Вот тут надавите, вот здесь нажмите.
И сколько это возиться с ней надо -- беда. Нужно, чтобы как струнка была, а то железная дорога не примет. Это дело не шуточное. Поезда будут по ней ходить. Мастера тут заправские стоят. С пустой головой сюда нечего соваться.