До начала занятий в нашем распоряжении был еще целый свободный день. Мы с Бобом решили покончить со всеми долгами, которые мы наделали за последнее время.
Пообедав в школе, мы отправились на Кировские острова наловить лягушек, чтобы расквитаться с завхозом, а заодно и погулять.
На Елагином мы не были целых три года. Но он почти не изменился. Трава здесь оказалась не хуже, чем в мексиканских прериях, доходила местами нам до плеч.
Мы занялись охотой на лягушек. Особенно много их оказалось у пруда возле Стрелки, на взморье. Мы наловили пятьдесят восемь штук, самых крупных. Рюкзак Боба совсем раздулся.
Увлеченные охотой, мы не заметили как красный диск солнца спрятался за морским горизонтом, а в небе появился узкий серп луны.
С моря дул холодный ветерок. На Стрелке было безлюдно — ни одного человека.
Усевшись верхом на алебастровых львов, украшающих Стрелку, мы смотрели на темное море. Боб сидел на совершенно целом льве, а я на льве с отбитой задней лапой.
— Дует чистый вест! — крикнул Боб. — По левому борту виден парус! — и Боб пересел на льва с отбитой лапой, позади меня.
Слева от нас прошел из залива в Невку швербот. На носу и на корме у него чуть светились сигнальные огни. Потом где-то далеко в море пронесся торпедный катер.
— Ух, славно здесь! — воскликнул Боб, и в ту же секунду, как из-под земли, подле львов выросли две фигуры.
— Это, наверное, они! — прошептал женский голос.
Луч света от электрического фонаря ударил мне в глаза.
— Слезайте, граждане! Приехали! — сказал другой женский голос.
Я узнал в одной из женщин храбрую милиционершу, которая во время блокады всегда стояла на Кировском проспекте и никуда не уходила во время обстрела.
— Они? — спросила милиционерша, освещая наши лица.
— Вроде они! У того тоже был мешок за спиной. Они туда и складывали…
— Она о лягушках… — успел шепнуть мне Боб.
— Нечего сговариваться! — сердито закричала гражданка в штатском.
— Мы больше не будем! — сказал Боб дрожащим голосом. — Мы в последний раз. Честное слово, не знали, что их нельзя брать. Уверяю вас…
— Как не знали? — перебила его сердитая гражданка. — Не морочь мне голову. Покажут вам, как таскать государственное добро! А на вид такие приличные!..
— Ну, идемте на пост! — строго, но вежливо сказала милиционерша. — Там разберем как следует.
Молча, подавленные страшным обвинением в похищении государственных лягушек, мы зашагали к милицейскому посту.
Пост оказался совсем близко, в маленькой будочке. Там горел свет и стоял столик с телефоном. Милиционерша села за столик и положила перед собою лист бумаги.
— Ну-ка, показывайте, граждане, ваш мешок! — сказала она.
— Сейчас! Сейчас! — бормотал Боб, снимая с плеч свой мешок.
— Сколько штук? — спросила милиционерша.
— Пятьдесят восемь! — чистосердечно сознался Боб. — Все крупные…
— Пятьдесят восемь! — завопила наша обвинительница. — Все, все ограбили. Дочиста… Самые крупные… — запричитала она. — Товарищ милиционерша! Ты пересчитай хорошенько. Я за каждую штуку отвечаю.
Милиционерша развязала Бобин мешок и сунула туда руку. В тот же миг из мешка на стол выпрыгнули три лягушки!
Тут произошло что-то удивительное. Милиционерша взвизгнула и вскочила с ногами на стул.
— Что это у вас! Уберите скорей! — умоляюще кричала она.
Мы бросились ловить лягушек и водворили их опять в мешок.
— Страсть боюсь их! — созналась милиционерша, слезая, наконец, со стула.
— Это они нарочно придумали! — возмутилась наша обвинительница. — Испоганили своими лягушками все огурцы…
— Огурцы! — обрадованно воскликнули мы. — Честное слово! Там одни лягушки! Пятьдесят восемь штук. Самых крупных.
— Как, одни лягушки?
В будке поднялся ужасный хохот. Смеялись мы, смеялась милиционерша. Не смеялась только наша обвинительница — ей было не до смеха. Воры, похитившие огурцы, исчезли.
Что же оказалось! Мнимая заведующая лягушками на самом деле была сторожиха на огороде, расположенном поблизости. Туда забрались двое мальчишек и потаскали огурцы. Мальчишки, когда их заметила сторожиха, убежали по направлению к Стрелке. Нас случайно спутали.
По правде говоря, мы с Бобом здорово перетрусили пока все это не выяснилось. А теперь нам было очень весело.
Особенно нас смешило, что милиционерша, которая не боялась снарядов, испугалась обыкновенных лягушек.
Расстались мы с храброй милиционершей и „заведующей лягушками“ в самых приятельских отношениях.
