Отъ Анисьи Киріаковны Тресчалкиной къ Анфисѣ Патрикеевнѣ Гладкобраловой.
Ущелье.......
Экъ, что тебѣ въ башку-то взбрело, Анфисушка! съ чего ты взяла, чтобъ я опятъ прилѣпилась къ своей племяненкѣ? Ты развѣ меня не знаешь?-- Ужь какъ разъ я сказала нѣтъ такъ и нѣтъ. У меня свой обычай; хоть бы Губернаторшей она была, такъ я бы ей не простила. Нѣтъ, Анфисушка, ты моя дочь и наслѣдница; никому, мимо тебя моего имѣньишка не достанется; я ничего съ бельмеса не обѣщаю.-- Узнай только, Анфисушка, привезли ли они съ собою денжонокъ? Мнѣ, правда, до этаго и нѣтъ нужды, да хочется узнать, не будетъ ли она съ своимъ сорванцемъ на сухой коркѣ сидѣть.
Смотрижъ, мать моя, ни подъ какимъ видомъ не ссорься съ Храбриными, а то какъ намъ, Анафисушка, будетъ, узнавать, что у нихъ дѣлается. Да развѣдай пожалуйста и объ дѣвчонкахъ-та; чай такія же злыя и жеманныя, какъ непутная ихъ матушка.
Ну, Анфисушка, ничему я такъ не рада, какъ, что пріѣхалъ въ городъ Егупъ Самойловичъ! Коли Любосердовъ парень не промахъ, такъ надѣлаетъ онъ ему хлопотъ. Лиска не увернется; все фи, да фи: поменьше станетъ ломаться; этихъ коверканныхъ сердце мое терпѣть хе можетъ!
Анисья Тресчалкина.