Отъ Терентья Пафнутьича Подлякава къ Егуѣу Самойловичу Скупалову.
Низовково....
Милостивый Государь батюшка Егупъ Самойловичь! Благодарю васъ всенижайше, что вы вздумали меня бѣднаго призрѣть; вѣчно, долженъ буду за васъ Бога молить! Какъ не идти мнѣ въ Засѣдатели; другіе и богатѣе и честнѣе меня, да такъ и рвутся. Сей часъ бы примчался, да у меня гости, Попъ Тарасъ да Чудинской голова. Спѣшу написать къ вамъ, доколѣ не зашумѣло въ головѣ. Ужъ какъ попаду въ Засѣдатели, такъ пить не буду, а коли и буду, такъ порѣже; да, правда, неубыточно, вѣдь все на мірской счетъ. Куда ни пріѣдешь, а штофъ-то ерофеичу непрошеной стоитъ, а угольная-то подъ Французскую и по кабакамъ ведется; къ чаю-то и тутъ какъ тутъ. Да дѣло станемъ дѣлать, такъ ума не преньемъ; нѣтъ, отецъ родной, не опасайтесь, не замараю своего честнаго имени, да и васъ на стыдъ не наведу.
Однако, какъ прочиталъ я ваше милостивое письмецо, и сталъ думу думать; вотъ де что дворяне-то дѣлаютъ: пристроють нашего брата бѣднаго человѣка къ мѣстечку покормиться; а какъ лапу-то запустить, такъ первые и ругаютъ. За что де, кажется, сердишься, вѣдь только что ихъ благую волю исполняютъ, себя кормятъ, да мало что на сторону откладываютъ. Вѣдь они знаютъ, кто ныньче и мужику пообѣдать полтина, да поужинать полтина, а въ году-та 365 дней; захочется передъ обѣдомъ и водочки выпить; надо одѣться, мундиръ, да сапоговъ сколько истопчишь; а въ деревнѣ-то въ халатѣ да въ валенцахъ ходишь. Кабы по уѣзду-то за все платить, такъ бы Засѣдателю и 2000 было бы мало. Дворянамъ-то бы собраться, да сказать: вотъ тебѣ, Терентій, столько-то на годъ, болѣе и въ уѣздѣ не украдешь; а мы тебѣ это отъ себя даемъ; только смотри, не воруй, а не то погубимъ. Ну ужь тогда отсѣки бы по локоть, еслибѣ я хоть за чужую копейку взялся.
Не утерпѣть мнѣ, батюшка, сказать вамъ присказку. Былъ у меня пріятель, который служилъ Исправникомъ, а до того былъ Капитаномъ въ пѣхотномъ полку; состояньица никакого, такъ жилъ службою, то есть, отъ, жалованья, да отъ ротной экономіи; какъ попалъ въ Засѣдатели, такъ подумалъ, что коли есть военная экономія, такъ должна быть и статская, и началъ потаскивать. Человѣкотъ былъ доброй, ума-то недальняго, и попалъ какъ куръ во щи. Въ Губернскомъ-то Правленіи запросить не успѣлъ; его отдали въ Уголовную. Тутъ-то была ему катка: въ городѣ-то его содержали; являйся всякой день въ покоянную, а дѣла не слушаютъ. Нужда ли съѣздятъ въ деревню поклониться, такъ отпустятъ, а не то, такъ ни по ногу. Предсѣдатель съ Совѣтникомъ были въ ссорѣ; глаза-то завидущіе: одинъ говоритъ да, а другой говорятъ нѣтъ. Ужь садилъ, садилъ онъ въ нихъ; спасибо оправдали, да за то пустили по міру Христа ради подъ окномъ сбирать. Вотъ чего и я побаиваюсь, батюшка Егупъ Самойловичь; да авось вашими святыми молитвами отбуду я отъ грѣха.-- Зовутъ гости; прощайте, отецъ родной, остаюсь
вашъ всенижайшій слуга
Терентій Подляковъ.