Въ одной изъ глубокихъ долинъ западнаго берега Норвегіи сохраняется доселѣ замѣчательная легенда. Нѣсколько столѣтій тому назадъ жилъ въ этомъ приходѣ поселянинъ съ двумя сыновьями-близнецами. Въ дѣтствѣ они такъ походили другъ на друга, что даже отецъ не всегда могъ ихъ различить; а такъ какъ мать умерла вскорѣ послѣ ихъ рожденія, то некому было рѣшить вопроса о первородствѣ. Съ теченіемъ времени умеръ и отецъ; тогда каждый изъ нихъ, чувствуя себя старшимъ, предъявилъ свои права на ферму. Впродолженіи года они ссорились и дрались, угрожая другъ другу сжечь домъ, если кто-нибудь изъ нихъ посмѣетъ имъ завладѣть. На второй годъ, ихъ распрѣ былъ положенъ конецъ сосѣдомъ, славившимся своей мудростью. Онъ посовѣтовалъ имъ посадить два растенія, и тотъ, чье растеніе примется, будетъ назначенъ самимъ небомъ въ собственники фермы. Братья согласились на такой Божій судъ, считая, что Богъ справедливѣе разсудитъ, чѣмъ человѣкъ. Одинъ изъ нихъ, по имени Арнъ, выбралъ папоротникъ, а другой, Ульфъ -- шиповникъ. Спустя недѣлю, они отправились съ мудрымъ совѣтникомъ и двумя сосѣдями на отдаленное пастбище у подножія ледника, избранное ими для Божьяго суда. Папоротникъ Арна весело колыхался свѣжимъ утреннимъ вѣтеркомъ, а шиповникъ Ульфа валялся на землѣ, засохшій и вырванный съ корнемъ чьей-то враждебной рукой. Глаза обоихъ братьевъ встрѣтились въ гнѣвномъ, пылавшемъ ненавистью взглядѣ.
-- Это -- не Божій судъ, промолвилъ въ полголоса Ульфъ:-- я знаю руку, учинившую это подлое дѣло.
Посредники, не обращая вниманія на эти слова, осмотрѣли вырванный съ корнемъ шиповникъ и рѣшили, что это работа какого-нибудь дикаго звѣря, вслѣдствіе чего и присудили Арну отцовскую ферму. Но скорѣе молніи сверкнулъ ножъ Ульфа; Арнъ поблѣднѣлъ и затрясся, какъ осиновый листъ. Посредники бросились къ нему на защиту, но въ ту же минуту Ульфъ съ дикимъ крикомъ бросилъ ножъ на землю и кинулся въ ледяную пучину, зіявшую у ихъ ногъ. Раздался отдаленный, глухой плескъ, и затѣмъ наступила мертвая тишина. Всѣ присутствующіе подбѣжали къ самому краю обрыва; ледникъ спокойно тянулся своей громадной, холодной поверхностью, сверкавшей на солнцѣ. Тысячи маленькихъ ручейковъ наполняли воздухъ своимъ мелодичнымъ журчаніемъ.
-- Богъ судья вамъ обоимъ, сказали сосѣди Арну и поспѣшно удалились.
Съ того времени Арна прозвали Армграсъ, т. е. папоротникъ -- и это прозвище сохранили до сего дня его потомки. По той или другой причинѣ, но со времени смерти Ульфа эта семья не пользовалась общей любовью и, живя въ гордомъ одиночествѣ на вершинѣ подъ вѣчными ледниками, они еще болѣе чуждались сосѣдей, чѣмъ послѣдніе отъ нихъ отвертывались.
Въ началѣ нынѣшняго столѣтія, потомокъ Арна, Гудмундъ Армграсъ владѣлъ родовымъ помѣстьемъ, по несчастному стеченію обстоятельствъ, два сына его, Арнъ и Таральдъ, влюбились въ одну и ту же молодую дѣвушку, самую гордую и прелестную красавицу всего околотка. Послѣ нѣкотораго колебанія, она сдѣлалась невѣстой Арна, потому что, какъ объявляли злые языки, онъ былъ старшій, а слѣдовательно наслѣдникъ фермы. Но за двѣ недѣли до свадьбы она родила ребенка, и не Арнъ былъ его отцомъ. Въ ту же ночь между братьями произошла страшная ссора; отъ словъ перешли къ ударамъ, и ножи пошли въ ходъ. Къ утру Таральда принесли на ферму безчувственнаго и съ глубокой раной въ плечѣ. Впродолженіи недѣли онъ былъ между жизнью и смертью, но потомъ мало-по-малу оправился. Арнъ же исчезъ; по слухамъ, онъ на слѣдующій день ушелъ въ море на суднѣ съ деревомъ, отправлявшемся въ Гулъ. Въ концѣ года Таральдъ женился на невѣстѣ брата и вступилъ во владѣніе фермой.