Однажды утромъ, поздней весною 1868 года, лѣтъ тридцать пять послѣ только что разсказаннаго событія, въ долинѣ на берегу Фьорда подъ ледниками была неожиданно нарушена обычная тишина тремя свистками. Это былъ сигналъ проходящаго мимо парохода, чтобы съ берега подали лодку для пассажира. Двѣ лодки тотчасъ отчалили отъ берега съ полдюжиною людей въ красныхъ колпакахъ и живописной одеждѣ. Вскорѣ лодки пристали къ пароходу. Прежде всего спустили въ лодки нѣсколько большихъ сундуковъ и чемодановъ, доказывавшихъ, что пассажиръ, сходившій на берегъ, былъ человѣкомъ достаточнымъ. Это впечатлѣніе тѣмъ болѣе подтвердилось, когда появился высокаго роста человѣкъ, съ смуглымъ цвѣтомъ лица, сопровождаемый небольшимъ мохнатымъ существомъ, кожа котораго была чисто адской черноты, что возбудило сильное волненіе среди лодочниковъ. Потомъ пароходъ далъ еще свистокъ, повторившійся безконечнымъ эхо въ снѣжныхъ пикахъ, и лодки медленно направились къ берегу по блестящей зеркальной поверхности Фьорда.
-- Могу я здѣсь гдѣ-нибудь на фермѣ найдти пріютъ съ моимъ слугой на все лѣто? спросилъ путешественникъ, обращаясь къ молодому поселянину: -- я желалъ бы поселиться какъ можно ближе къ леднику.
Онъ говорилъ по норвежски, хотя и съ сильнымъ иностраннымъ выговоромъ, но правильно и очень внятно.
-- Мой отецъ, Таральдъ Армграсъ, живетъ подлѣ самаго ледника, отвѣчалъ юноша: -- вѣроятно, онъ согласится васъ пріютить, если вы удовольствуетесь нашей скромной жизнью.
-- Вы проводите меня къ вашему отцу?
-- Конечно.
Юноша, не дожидаясь дальнѣйшихъ приказаній, пошелъ впередъ, а путешественникъ и его черный слуга послѣдовали за нимъ.
Морисъ Фернъ (такъ звали иностранца) былъ, какъ уже сказано, высокаго роста, очень смуглый, лѣтъ тридцати съ небольшимъ, съ прямымъ носомъ, изящно очерченнымъ ртомъ, выражавшимъ сильную волю, и блестящими карими глазами, которые доказывали, что онъ имѣлъ наклонность къ пламенному энтузіазму. Но, несмотря на это, онъ производилъ впечатлѣніе человѣка, одареннаго хладнокровнымъ разсудкомъ и спокойной энергіей. При замѣчательной внѣшности, которая тотчасъ видѣлила бы его изъ многочисленной толпы, онъ поражалъ своими граціозными, аристократическими манерами. Черты его лица отличались безспорно красотой и ясно говорили, что это культурный человѣкъ. Онѣ не обнаруживали той варварской откровенности, которая, словно вывѣска, повѣствуетъ всѣмъ исторію происхожденія, расы и національности многихъ людей. Высшая культура враждебна сохраненію рѣзко опредѣленнаго типа; она придаетъ человѣческій оттѣнокъ звѣрскимъ скуламъ кельта и нѣкоторую блѣдность краснымъ щекамъ англо-саксонца, уменьшаетъ толщину германца и смягчаетъ крайнія угловатости фигуры и характера брата Іонаѳана. Однако, несмотря на это отсутствіе національной типичности, мы не можемъ оставить читателей въ невѣдѣніи тѣхъ обстоятельствъ, безсознательнымъ результатомъ которыхъ былъ мистеръ Фернъ.
Послѣ бѣгства изъ Норвегіи, Арнъ Армграсъ скитался по свѣту впродолженіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ и, наконецъ, поселился въ Новомъ Орлеанѣ, гдѣ, вмѣстѣ съ предпріимчивымъ молодымъ шведомъ, основалъ гостинницу подъ названіемъ "Валгала моряковъ". Ему повезло; смѣлость, краснорѣчіе и особенно замѣчательная красота вскорѣ составили ему завидную репутацію. Денегъ у него завелось много, онъ сломалъ старую гостинницу и выстроилъ новый блестящій отель, съ варварскимъ обиліемъ золота, пестроты и зеркалъ. Одна молодая дѣвушка, съ длинною французской фамиліей и аристократическаго происхожденія, влюбилась въ Арна, не спокойно и благоразумно, какъ барышни на сѣверѣ, но съ дикими трагическими жестами и пламенной декламаціей. Однако, для норвежца эта лихорадочная страсть была не очень пріятной новизной; онъ былъ смущенъ и испуганъ, встрѣтивъ впервые въ жизни непонятную загадку. Ихъ тайныя свиданія были случайно открыты. Братъ молодой особы стрѣлялся съ Арномъ, затѣмъ послѣдовали похищеніе, тайный бракъ, наконецъ, возвращеніе въ лоно семейства и трогательное примиреніе.
Съ тѣхъ поръ Арнъ Фернъ (норвежская фамилія была просто переведена по-англійски, такъ кака Армграсъ и Фернъ одинаково означаютъ папоротникъ) сдѣлался человѣкомъ вполнѣ приличнымъ и изящнымъ. Послѣ смерти своего тестя въ 1859 г., онъ продалъ свое помѣстье въ Луизіанѣ и переселился съ женою и дѣтьми въ Сан-Франциско, гдѣ успѣшными спекуляціями по части покупки и продажи недвижимой собственности быстро увеличилъ свое состояніе. Старшій сынъ его Морисъ, по личному желанію, былъ отправленъ въ восточные штаты, гдѣ воспитательное дѣло стоитъ гораздо выше. Онъ поступилъ въ одинъ изъ лучшихъ университетовъ и, къ величайшему неудовольствію отца, обнаружилъ пламенную страсть къ естественнымъ наукамъ. Однако, видя, что всѣ сопротивленія наклонностямъ сына тщетны, старикъ мало-по-малу привыкъ смотрѣть съ нѣкоторымъ смутнымъ уваженіемъ на непонятныя ему занятія сына и, наконецъ, удивилъ его предложеніемъ значительной суммы денегъ на геологическую экскурсію въ Норвегію.