Лондонскій сезонъ истекалъ, и Юстинъ Джерминъ поговаривалъ о своемъ лѣтнемъ курсѣ леченія... О, ничего особенно интереснаго... поѣздка въ Пиренеи... Въ это время сплетники, собиравшіеся въ литературно-художественныхъ общественныхъ клубахъ, извѣстныхъ подъ названіемъ "Sensorium" и "Heptachord", были заинтересованы слѣдующимъ краткимъ извѣщеніемъ въ отдѣлѣ некрологовъ "Times":
"Іюля 19-го числа, на яхтѣ "Джерсейская Лилія" -- въ Корфу, скончался Джерардъ Гиллерсдонъ, 29-ти лѣтъ отъ роду".
-- Вотъ и конецъ Гиллерсдонской удачѣ!-- сказалъ Ларозъ:-- и одинъ изъ прекраснѣйшихъ домовъ въ Лондонѣ поступитъ въ продажу. Всего лишь полтора года тому назадъ, какъ онъ былъ выстроенъ, и мы тратили деньги при его постройкѣ, не считая, увѣряю васъ. Чтобы угодить ему, мы должны были не стѣсняться въ расходахъ. Положеніе восхитительное по своей новизнѣ.
-- А въ чемъ заключалась его удача? Онъ получилъ въ наслѣдство милліонъ или около того, за то, что поднялъ зонтикъ, оброненный какимъ-то старикомъ, не правда ли?
-- Нѣтъ; онъ спасъ жизнь старика и чуть-было не лишился его милостей за то, что не поднялъ зонтика.
-- М-ръ Джерминъ лишается полезнаго друга въ его лицѣ. Онъ постоянно былъ съ Гиллерсдономъ. А кому достанутся его деньги? Или же Гиллерсдонъ ихъ всѣ промоталъ?
-- О, нѣтъ!-- отвѣчалъ одинъ джентльменъ, любитель скачекъ.-- Онъ былъ жалкое существо, и не думаю, чтобы когда-либо садился на лошадь послѣ того, какъ оставилъ Оксфордъ. Такой человѣкъ не могъ промотать милліона, а тѣмъ менѣе двухъ. Онъ былъ изъ тѣхъ людей, которые способны копить деньги и пускать ихъ въ ростъ. Онъ не изъ тѣхъ людей, которые дѣлаютъ исторію.
-- Онъ началъ свою карьеру строченіемъ романовъ,-- замѣтилъ кто-то другой.-- Сочинилъ какую-то сантиментальную исторію и очаровалъ ею всѣхъ женщинъ, а потомъ сталъ строчить въ газетахъ и совсѣмъ обнищалъ передъ тѣмъ, какъ получить милліоны.
-- Ему бы слѣдовало открыть театръ.
-- Онъ неспособенъ былъ къ этому! Этотъ человѣкъ не умѣлъ тратить денегъ. У него не было изящныхъ вкусовъ.
-- Онъ давалъ восхитительные завтраки,-- сказалъ Ларозъ.
-- Да, полудюжинѣ краснобаевъ, какъ вы и Рубинъ Гамбіеръ. Я считалъ его жалкимъ созданіемъ, у котораго милліоны пропадали даромъ.
Таковъ былъ окончательный вердиктъ, произнесенный въ курительной комнатѣ клуба.
Въ тотъ же самый день къ м-ру Крафтону, фирмы "Крафтонъ и Кранберри" въ Линкольнъ-Иннъ-Фильдсѣ, явился посѣтитель, извѣстившій о своемъ визитѣ по телеграфу. Посѣтитель былъ Юстинъ Джерминъ, котораго м-ръ Крафтонъ встрѣчалъ одинъ только разъ въ жизни на обѣдѣ, данномъ его кліентомъ, Джерардомъ Гиллерсдономъ.
Солиситоръ принялъ м-ра Джермина радушно, но серьезно, такъ какъ недавняя смерть значительнаго кліента требовала извѣстной торжественной грусти.
-- Печальныя вѣсти изъ Корфу,-- сказалъ Джерминъ:-- вы читали объявленіе въ "Times".
-- Да; но это для меня не новость. Я получилъ телеграмму два часа послѣ событія... которое не было неожиданно. Нашъ кліентъ медленно угасалъ съ того самого момента, какъ оставилъ Англію въ іюнѣ мѣсяцѣ. Вы не были съ нимъ на яхтѣ, м-ръ Джерминъ?
-- Нѣтъ; я писалъ ему два или три раза и предлагалъ свои услуги; яхту эту я вѣдь купилъ ему и завѣдывалъ ея снаряженіемъ. Но отвѣты его были коротки и...-- тутъ Джерминъ издалъ нѣчто въ родѣ обычнаго своего смѣха, но смягченнаго въ виду обстоятельствъ:-- ...онъ, очевидно, не желалъ моего общества; а такъ какъ въ дѣлѣ была замѣшана дама, то я и не обижался. Ну, а вотъ теперь онъ умеръ, бѣдняга. Блестящее существованіе, но слишкомъ кратковременное...
Наступило минутное молчаніе. М-ръ Крафтонъ вѣжливо ждалъ, что будетъ дальше. Но такъ какъ собесѣдникъ сидѣлъ, улыбаясь, и ничего не говорилъ, то онъ самъ началъ:
-- Вы естественно думаете, что, какъ пріятель м-ра Гиллерсдона, можете разсчитывать на то, что покойный оставилъ вамъ подарокъ или извѣстную сумму денегъ по завѣщанію; но, къ сожалѣнію, долженъ сказать, что такого подарка вамъ не оставлено. Покойный умеръ безъ завѣщанія.
-- Какимъ образомъ вы это узнали... и такъ скоро?-- спросилъ Джерминъ, все еще улыбаясь.
-- У насъ фактъ подъ руками, въ письмѣ, написанномъ всего лишь за три дня до его смерти. Вотъ это письмо... онъ взялъ его изъ-подъ бронзоваго преспапь е на столѣ.-- Я прочитаю вамъ отрывокъ изъ него.
Онъ прокашлялся, вздохнулъ и прочиталъ слѣдующее.
"Мой докторъ, намекавшій мнѣ весь послѣдній мѣсяцъ про завѣщаніе, говоритъ мнѣ, что если я хочу составить завѣщаніе, то долженъ сдѣлать это, не теряя времени. Но я не хочу писать завѣщанія. Мое богатство перейдетъ въ тѣ именно руки, какъ мнѣ то желательно, и я могу положиться на то, что мои наслѣдники великодушно поступятъ и съ тѣми, кого я упомянулъ бы въ своемъ завѣщаніи, еслибы могъ настолько совладать съ своими нервами, чтобы его составить. Но для меня это равнозначаще тому, какъ если бы я самъ сталъ сколачивать себѣ гробъ. Я предоставлю отцу вознаградить васъ и м-ра Кранберри, какъ слѣдуетъ, за ваши безкорыстныя заботы о моемъ имуществѣ"... Гмъ, гмъ, гмъ...-- пробормоталъ законовѣдъ, складывая письмо. Дальше читать не стоитъ.
-- Нѣтъ. Но курьезная вещь, что человѣкъ, написавшій эти слова, за три мѣсяца передъ тѣмъ составилъ собственноручно завѣщаніе и засвидѣтельствовалъ его какъ слѣдуетъ въ моемъ присутствіи.
-- Когда это было?
-- Третьяго мая текущаго года.
-- Вы удивляете меня. Вы были однимъ изъ свидѣтелей?
-- Конечно нѣтъ.
-- А почему же вы знаете про завѣщаніе?
-- Я былъ при томъ, какъ оно писалось, и оно было поручено мнѣ на храненіе. Я привезъ его къ вамъ, м-ръ Крафтонъ, съ тѣмъ, чтобы вы оказали мнѣ такую же помощь, какъ, два года тому назадъ, моему глубоко-оплакиваемому другу Джерарду Гиллерсдону.
Онъ подалъ солиситору документъ, состоявшій только изъ двухъ листовъ почтовой бумаги фабрики Бать. Каждый листъ былъ исписанъ почеркомъ Джерарда Гиллерсдона и каждый, какъ слѣдуетъ, подписанъ и засвидѣтельствованъ.
Въ первомъ листѣ перечислялись бумаги, находившіяся во владѣніи завѣщателя, а во второмъ -- эти бумага завѣщались "Юстину Джермину, 4, Борландъ-Коргъ, Пиккадилли, котораго я назначаю всеобщимъ наслѣдникомъ".
-- Это завѣщаніе вполнѣ законное, я думаю, м-ръ Крафтонъ?
-- Прекрасное завѣщаніе, но оно не упоминаетъ и половины имущества.
-- Нѣтъ; но я думаю, что слова: "всеобщій наслѣдникъ" -- уладятъ все дѣло.
-- Разумѣется. Что, онъ былъ въ своемъ умѣ, когда писалъ это завѣщаніе?
-- Онъ никогда не терялъ ума, сколько мнѣ извѣстно. Спросите лучше свидѣтелей, камердинера и буфетчика, насчетъ состоянія его умственныхъ способностей въ вечеръ третьяго мая.
-- Я не стану ихъ безпокоить. Мнѣ жаль васъ разочаровывать, м-ръ Джерминъ, хотя я бы еще больше жалѣлъ объ этомъ, будь вы родственникъ нашего покойнаго кліента. Это завѣщаніе не имѣетъ никакой цѣны.
-- Чортъ возьми! Неужели же вы хотите сказать, что есть другое, позднѣйшее?
-- Нѣтъ, если только онъ не составилъ его послѣ того, какъ написалъ письмо, прочитанное мною вамъ. Ваше завѣщаніе недѣйствительно, благодаря браку нашего кліента.
-- Его браку?
-- Да. Онъ женился третьяго іюня въ приходской церкви Лоукомба, въ Беркширѣ. Я знаю, онъ держалъ въ тайнѣ свой бракъ. О немъ не было объявлено въ газетахъ. Леди, на которой онъ женился, была бѣдна, и вообще бракъ этотъ -- чисто романическій. Она сопровождала его съ тѣхъ поръ на яхтѣ.
-- Да, я знаю, что она была съ нимъ. Но чтобы она была его женой -- это фикція.
-- Если такъ, то свидѣтельство о бракѣ, которое у меня въ рукахъ, было бы весьма искусной поддѣлкой. А это свидѣтельство прислано мнѣ пасторомъ, который ихъ вѣнчалъ. М-ръ Гиллерсдонъ умеръ безъ завѣщанія, а потому все его состояніе будетъ раздѣлено между его отцомъ и женой. Вамъ остается теперь только одинъ шансъ, м-ръ Джерминъ: попытайтесь жениться на вдовѣ.
-- Благодарю за совѣтъ. Нѣтъ, я не думаю, чтобы мнѣ это удалось. Ну, что-жъ, я потерялъ друга и состояніе, но я живъ, а жизнь сладка. Я не сраженъ вашимъ извѣстіемъ, м-ръ Крафтонъ, хотя оно и удивительно. Прощайте.
Онъ засмѣялся своимъ демоническимъ смѣхомъ, взялъ шляпу въ одну руку, а другою махнулъ въ знакъ привѣта въ сторону юриста и исчезъ, такой же веселый и спокойный, какъ и пришелъ... человѣкъ безъ совѣсти и безъ страсти.
А что же сталось съ Эстеръ, обогащенной свыше мечтаній всякой алчности, но овдовѣвшей на утрѣ дней своихъ? Можетъ ли знать счастіе вновь это одинокое сердце, испытавшее столько горькаго?
Да; она можетъ, по крайней мѣрѣ, узнать счастіе жизни, посвященной добрымъ дѣламъ,-- жизни, которая дѣлится между сельской тишиной деревеньки на берегу Темзы и людными, грязными улицами и жалкими вертепами, въ которыхъ трудятся Джонъ Кумберлендъ и его молодая жена, и гдѣ Эстеръ служитъ имъ преданнымъ и ревностнымъ помощникомъ. Во всѣхъ предпріятіяхъ для обезпеченія невинныхъ маленькихъ дѣтей отъ нищеты и порока, спасенія павшихъ женщинъ и дѣвушекъ Эстеръ является толковой и дѣятельной помощницей. Она не бросаетъ слѣпо и зря денегъ направо и налѣво. Ее нельзя поддѣть на лесть и похвалы. Она вноситъ столько же ума, сколько и сердца въ дѣло филантропіи и во всѣхъ сношеніяхъ съ бѣдными проявляетъ даръ проницательности, вмѣстѣ съ даромъ симпатіи.
Если помогать другимъ въ несчастіи есть счастіе, то Эстеръ счастлива. Но многіе читаютъ на красивомъ молодомъ личикѣ признаки преждевременной кончины, и, быть можетъ, въ тѣхъ тѣнистыхъ прибрежныхъ тропинкахъ, по которымъ она гуляла съ Джерардомъ въ краткую весну ихъ любви, ей мелькаетъ вдали тѣнь смерти.
Она перевезла тѣло своего мужа изъ прекрасной страны, гдѣ онъ умеръ, на лоукомбское кладбище, и лѣтнее солнце рѣдко заходитъ, не озаривъ послѣдними лучами тихой фигуры, сидящей или колѣнопреклоненной въ укромномъ убѣжищѣ подъ большимъ вязомъ, ростущимъ надъ могилой Джерарда Гиллерсдона.
Перевод Анны Энгельгардт.
"Вѣстникъ Европы", NoNo 7--12, 1892