Жмурки.
Сильвія поспѣшно покинула свой уголокъ, утонясь наблюдать за маленькими группами народа, которыя, встрѣчаясь другъ съ другомъ, останавливались, пожимали взаимно руки и бесѣдовали другъ съ другомъ въ теченіе пяти минутъ и больше, съ такимъ жаромъ, какъ будто испытывали нѣжнѣйшую преданность другъ въ другу, и затѣмъ расходились, чтобы съ такимъ же энтузіазмомъ пожимать руки другимъ группамъ. Обозрѣвая à vol d'oiseau картину, которую представлялъ Гедингемскій школьный базаръ, наблюдатель невольно приходилъ къ заключенію, что образованное общество страдаетъ пустотой. Люди постоянно улыбались и казалось необыкновенно рады были видѣть другъ друга, а между тѣмъ Сильвія замѣтила, какъ иные изъ этихъ восторженныхъ господь зѣвали, когда на нихъ никто не глядѣлъ.
Она вернулась въ ту часть огорода, гдѣ дѣти играли въ жмурки. Они стали умолять ее присоединиться къ нимъ, и самъ викарій, игравшій роль церемоніймейстера, настаивалъ на этомъ, такъ что ей нельзя было отказаться. Она неохотно согласилась принять участіе въ игрѣ и вскорѣ затѣмъ была поймана однимъ изъ мальчиковъ, который провелъ своими грубыми руками по ея лицу и головѣ, сжалъ съ тріумфомъ въ своихъ кулакахъ ея золотистая косы и заоралъ, что онъ поймалъ -- миссъ Керью.
Послѣ этого, Сильвіи завяэали платкомъ глаза и послѣ нелѣпыхъ вопросовъ о домѣ ея отца, ласковая рука викарія повертѣла ее на мѣстѣ и ей было предложено ловить, кого она хочетъ. "Она играетъ не особенно охотно, лукаво замѣчали перезрѣлыя молодыя лэди другъ другу. Такія невинныя развлеченія не имѣютъ цѣны въ глазахъ Сильвіи Керью, говорили онѣ, когда въ нихъ не участвуютъ молодые джентльмены, которые могли бы восхищаться ею".
Въ самомъ дѣлѣ, Сильвія скользила нѣсколько безпечно между искривленными яблонями и вишневыми деревьями, больше опасаясь какъ бы не оцарапать своего лица объ ихъ кривыя сучья, чѣмъ стремясь поймать кого-либо изъ участниковъ игры. Время отъ времени она протягивала впередъ руки и пыталась подглядѣть изъ-подъ носового платка, и съ этой цѣлью подымала голову, но викарій завязалъ платокъ вполнѣ основательно. Само правосудіе было не болѣе слѣпо, чѣмъ Сильвія Керью.
Вдругъ мальчики и дѣвочки присмирѣли. Каждый невѣрный шагъ Сильвіи не вызывалъ больше прежнихъ криковъ и воплей. Ей показалось, что она слышитъ чьи-то незнакомые голоса... голоса кавалеровъ, разговаривавшихъ неподалеку отъ нея; среди нихъ выдѣлялся одинъ голосъ, въ которомъ звучали тихія томныя ноты. Этотъ голосъ былъ для нея совершенно незнакомъ и отличался отъ гедингемскихъ голосовъ, по отсутствію въ немъ той добродушной звучности, которая отличала голоса мѣстныхъ обывателей.
Сильвія двигалась медленно и неохотно, неоднократно ударяясь головой о кривые сучья, за которыя цѣплялись ея волосы, но ничего не могла поймать руками, кромѣ перепутанныхъ вѣтвей, которыя попадались ей на каждомъ шагу. Она начинала чувствовать большое утомленіе и нетерпѣливо ждала приглашенія приготовлять чай... или какого-нибудь перерыва, который бы освободилъ ее отъ ненавистной игры... какъ вдругъ кто-то угодилъ какъ-разъ въ ея объятія.
Она поспѣшно ухватилась за свою добычу и ее тотчасъ же привѣтствовало громкое ура! къ которому присоединялся и голосъ викарія, точно она сдѣлала необыкновенную вещь, поймавъ это лицо. То не былъ ни мальчикъ, ни дѣвочка, принадлежащіе къ приходской школѣ. Ея любопытные пальцы ощупали не накрахмаленное ситцевое платье, не плисовую куртку, но тончайшее, мягчайшее сукно и бархатный воротникъ сюртука, очевидно" принадлежавшаго джентльмену.
Неужели то былъ Эдмондъ Стенденъ? Ея первая мысль была о немъ; ея тонкіе пальчики съ дрожью поглаживали сюртукъ, за который ухватились. Нѣтъ, это былъ кто-то вовсе не такой высокій и плечистый, какъ Эдмондъ. Она подняла руку и дотронулась до непокрытой головы. Мягкіе шелковистые волосы были прямы и жидки, а не густы и курчавы, какъ у Эдмонда.
-- Я не знаю, кто это такой, сказала она безпомощно, разочаровавшись отъ открытія, что это не Эдмондъ Стенденъ, хотя послѣ того, что онъ сказалъ, она не имѣла никакого основанія ожидать, чтобы это былъ онъ. Но любовь и разсудокъ не всегда идутъ рука объ руку.
-- Когда такъ, то вы должны заплатить фантъ, закричалъ пронзительный голосъ смѣлаго, большого мальчишки изъ разряда тѣхъ, которыхъ ничѣмъ не запугаешь.
-- А какого рода этотъ фантъ? спросилъ голосъ плѣнника... тотъ самый низкій, томный голосъ, который Сильвія слышала нѣсколько минуть раньше.
-- Поцѣлуй! заоралъ бѣдовый мальчишка.
-- Когда такъ, то я осмѣливаюсь воспользоваться своей привилегіей, сказалъ джентльменъ, и усатый ротъ слегка коснулся губъ Сильвіи. То было почтительное привѣтствіе вѣжливаго рыцаря.
Ласковая рука развязала повязку, и Сильвія увидѣла себя посреди огорода, лицомъ къ лицу съ пожилымъ джентльменомъ; викарій, мальчики и дѣвочки и перезрѣлыя молодыя лэди -- всѣ. глядѣли на нихъ.
Джентльменъ былъ незнакомецъ, человѣкъ лѣтъ около пятидесяти или шестидесяти, быть можетъ скорѣе шестидесяти, чѣмъ пятидесяти, человѣкъ съ такой изящной осанкой и наружностью, какая была совсѣмъ нова для Сильвіи, человѣкъ съ длиннымъ овальнымъ лицомъ и той правильностью чертъ, которая какъ будто носить отпечатокъ высокаго рожденія, лицо, напоминавшее портретъ Карла I или, лучше сказать, лицо въ этомъ же родѣ, но только постарше, съ мягкими, серебристыми, сѣдоватыми волосами, раздѣленными на высокомъ, узкомъ лбѣ и съ длинными усами, ниспадавшими надъ тонкими губами. Глаза были голубые и ласково глядѣли на Сильвію,-- нѣтъ, болѣе чѣмъ ласково, съ восхищеніемъ. Этотъ восхищенный взглядъ заставилъ покраснѣть хорошенькое личико дѣвушки, Ей было пріятно, что маленькій гедингемскій мірокъ видитъ, какъ ею восхищается этотъ незнакомый господинъ, повидимому, знатнаго происхожденія.
-- Честно захвачены въ плѣнъ, сэръ Обри, не такъ ли? проговорилъ викарій, смѣясь.
Сильвія слегка вздрогнула и поглядѣла на незнакомца своими великолѣпными карими глазами, которые околдовали Эдмонда Отендена... глазами, которые были настолько красивы, что покоряли даже холодныхъ критиковъ, хулившихъ дочь школьнаго учителя. Она поглядѣла на пожилого джентльмена съ нескрываемымъ удивленіемъ. Итакъ, это былъ сэръ Обри Перріамъ; егь присутствіе произвело волненіе на огородѣ, вызвало оживленность въ манерахъ викарія и его свиты старыхъ дѣвъ и почтительную тишину въ средѣ ребятъ, которые стояли широкимъ полукругомъ, глазѣли во всѣ глаза и сопѣли сильнѣе, чѣмъ когда-либо.
-- Честно захвачены въ плѣнъ! повторилъ викарій, довольный тѣмъ, что важный землевладѣлецъ такъ снисходительно принимаетъ участіе въ сельскихъ забавахъ. Это обстоятельство, безъ сомнѣнія, поведетъ къ щедрой подпискѣ на школьный фондъ.
-- Честно захваченъ, не спорю, сказалъ сэръ Обри мягкимъ тономъ и, склонившись съ рыцарскимъ видомъ передъ Сильвіей, поцѣловалъ маленькую ручку, безпомощно повисшую вдоль тѣла. Эта старомодная галантность наполнила ее чувствомъ новаго тріумфа. Она желала, чтобы миссисъ Стенденъ видѣла, какое вниманіе оказываетъ ей сэръ Обри.
-- Идемъ теперь за столъ, проговорилъ викарій, живо! Пора пить чай.
Не слѣдовало терять больше драгоцѣннаго времени въ созерцаніи маленькой группы, образовавшей центръ круга: Сильвію, краснѣющую и съ опущенными глазами, но съ довольнымъ выраженіемъ въ карихъ глазахъ, полузакрытыхъ длинными рѣсницами и улыбающимися губами; сэра Обри, глядящаго на нее съ свѣтскимъ, рыцарскимъ восхищеніемъ,-- обѣ эти фигуры представляли изящную картину на освѣщенномъ солнцемъ заднемъ фонѣ огорода. Все это было весьма прилично и пріятно: важный джентльменъ, любующійся сельской красавицей и т. д., но мистеръ Ванкортъ, викарій, чувствовалъ, что всякое дальнѣйшее промедленіе этой сцены будетъ идти въ разрѣзъ съ его духовнымъ саномъ. Онъ громко хлопнулъ въ ладоши, какъ бы желая разсѣять неуловимые чары, разлитые въ воздухѣ, кликнулъ своихъ почитательницъ и съ такимъ громомъ принялся разставлять чашки и блюдечки, что могъ разбудитъ болѣе упорнаго мечтатели, чѣмъ сэръ Обри Перріамъ.
Сильвія приступила къ своимъ обязанностямъ, болѣе довольная жизнью вообще, чѣмъ полчаса тому назадъ. Сэръ Обри Перріамъ восхищался ею, и ея маленькій мірокъ былъ свидѣтелемъ его восхищенія. Это было ножемъ въ сердце тѣмъ высокомѣрнымъ христіанкамъ, которыя безжалостно унижали ее за нѣсколько минутъ передъ тѣмъ. Мэри Питеръ и Алиса Букъ были также свидѣтельницами ея кроткаго тріумфа, и хотя она считала этихъ подругъ своего дѣтства несравненно ниже себя, но ей пріятно было одержать побѣду на ихъ главахъ. Она весело гремѣла чашками и блюдечками, разставляя ихъ вдоль узкаго стола, покрытаго блестящей скатертью. Она весело дѣлала тартинки съ масломъ, хотя этому дѣлу казалось и не предвидѣлось конца.
-- Вы напоминаете мнѣ героиню одного извѣстнаго романа, проговорилъ тихій голосъ надъ самымъ ея ухомъ. Она подняла голову и внезапно покраснѣла. Сильвія вообще легко краснѣла; одного слова или взгляда было достаточно, чтобы вызвать краску на ея нѣжныхъ щечкахъ.
То былъ сэръ Обри, прогуливавшійся между столами, вмѣстѣ съ мистеромъ Ванкортомъ. Онъ обошелъ базаръ, истратилъ нѣсколько золотыхъ въ одной изъ палатокъ и пришелъ на огородъ за пять минутъ до того, какъ его поймала Сильвія. Быть можетъ, онъ самъ пошелъ на встрѣчу плѣну, когда увидѣлъ бѣлую фигуру, направлявшуюся къ нему съ протянутыми руками.
Попавъ на огородъ, сэръ Обри, повидимому, предпочиталъ его сельскія приманки обольщеніямъ прекрасныхъ продавщицъ на близлежащемъ полѣ.
-- Солнце такъ печетъ на полѣ, что это свыше моихъ силъ, сказалъ онъ, чтобы извинить свое предпочтеніе. Здѣсь же эти красивыя, старыя деревья даютъ такую пріятную тѣнь, а дернъ такъ мягокъ. Мнѣ бы хотѣлось посмотрѣть, какъ молодежь пьетъ чай.
Виварій шепнулъ что-то одной изъ своихъ вѣрныхъ приближенныхъ, и черезъ пять минутъ, какъ бы по мановенію волшебнаго жезла, комфортабельное садовое кресло было поставлено у одного изъ столовъ для сэра Обри Перріама. Оно было привезено изъ приходскаго дома, въ предчувствіи этой минуты. Мистеръ Ванкортъ рѣшилъ, что если сэръ Обри выказываетъ дружеское расположеніе къ школѣ, то ничто не должно охлаждать его рвенія.
Сэръ Обри опустился на садовое кресло съ довольнымъ видомъ и снисходительно глядѣлъ, какъ угощали голодныхъ ребятишекъ. Сильвія и другія лэди проходили мимо него съ нагруженными подносами и надѣляли съѣдобнымъ жадныхъ школьниковъ. Груды ломтей кэка, печенья, тартинокъ съ масломъ уплетались этими юными обжорами. Сильвіи было много дѣла. То она стояла у одного стола, разливая чай, уже заправленный сахаромъ и сливками -- такъ какъ личные вкусы врядъ ли могли приниматься во вниманіе въ такой толпѣ гостей -- изъ большого бѣлаго кувшина; то переходила къ другому столу, гдѣ нарѣзывала свѣжіе ломти кэка. Угощеніе было обильное, но и аппетиты были его достойны.
Сэръ Обри съ очевиднымъ интересомъ наблюдалъ за всей процедурой; но тѣ изъ женскихъ друзей викарія, которымъ было время наблюдать за нимъ, замѣчали, что глаза его слѣдили за каждымъ движеніемъ Сильвіи Керью. Если она исчезала у него изъ глазъ на нѣкоторое время, то взглядъ его становился безпокоенъ и оживлялся только тогда, когда она снова появлялась. Вслѣдствіе чего гедингемскія лэди порѣшили, что онъ безнравственный пожилой джентльменъ. Онѣ не уважали никого изъ тѣхъ, кто восхищался Сильвіей Керью.
Быть очарованнымъ этой видной красавицей считалось признакомъ мелкаго ума. Эдмонда Стендена осудили на погибель съ того самаго дня, когда впервые увидѣли его гуляющимъ съ Сильвіей Керью. А теперь, глядите, сэръ Обри Перріамъ готовъ пойти по той же опасной дорогѣ; сэръ Обри Перріамъ, передъ которымъ преклонялся весь Гедингемъ, какъ передъ сюзереномъ, ибо развѣ весь Гедингемъ, за исключеніемъ немногихъ акровъ земли, не принадлежалъ ему, столько же, сколько тотъ батистовый платокъ, отъ котораго распространялось благоуханіе въ лѣтнемъ воздухѣ?
Неоднократно Сильвія встрѣчала взглядъ этихъ мягкихъ, степенныхъ глазъ. То былъ взглядъ, который заставилъ ее съ любопытствомъ задать себѣ вопросъ: что могло случиться, если бы она не любила и не была любима Эдмондомъ Стенденомъ?