Интересъ сэра Обри растетъ.
Солнце освѣтило прощальнымъ красноватымъ лучомъ тисовыя и кипарисныя деревья на кладбищѣ, когда сэръ Обри Перріамъ отворилъ калитку у сада школьнаго дома. Онъ оставилъ свою лошадь въ гостинницѣ, хозяинъ и прислуга которой были не мало изумлены, увидѣвъ владѣльца замка въ такой поздній часъ. Наружность его выражала благосклонность, казалось, онъ собирался облагодѣтельствовать Гедингемъ.
-- Невольно переносишься въ былыя времена, сэръ Обри, когда видишь васъ среди насъ -- неопредѣленно замѣтилъ трактирщикъ. И дѣйствительно, врядъ-ли кто помнилъ такія времена, когда бы сэръ Обри часто навѣдывался въ Гедингемъ.
-- Я пріѣхалъ повидаться съ архитекторомъ, который долженъ составить планъ новаго школьнаго дома, сказалъ баронетъ снисходительно.
-- Боже милостивый, да! нашъ викарій такой дѣятельный человѣкъ, вѣчно что-нибудь да затѣваетъ, отвѣчалъ м-ръ Барфордъ. Онъ охотно предпочелъ бы болѣе вялаго викарія, который не такъ часто посягалъ бы на его карманъ.
Улучшенія, вводимыя м-ромъ Ванкортомъ, ложились тяжкимъ бременемъ на Гедингемъ... Но вѣдь за то велика была и честь жить въ мѣстечкѣ, которое такъ преуспѣвало на пути прогресса. М-ръ Ванкортъ толковалъ даже о передѣлкахъ въ церкви, объ уничтоженіи галереи, въ которой цѣлыя поколѣнія Гедингемскихъ обывателей внимали въ тихой дремотѣ снотворнымъ вечернимъ проповѣдямъ, и о какихъ-то необыкновенныхъ украшеніяхъ для алтаря и придѣловъ. Но жители Гедингема ревностно противились такимъ нововведеніямъ. Имъ была дорог а церковь въ томъ видѣ, въ какомъ она служила предкамъ,-- говорили они сентиментально; но еще дороже имъ были ихъ денежки,-- о послѣднемъ они, конечно, умалчивали. М-ръ Ванкортъ и архитекторъ уже съ полчаса какъ мѣрили пространство, обсуждали и соображали будущую постройку. Сэръ Обри услыхалъ ихъ голоса въ то время, какъ отворялъ калитку и входилъ въ садъ школьнаго учителя, но не торопился подойти къ нимъ. Онъ медленно шелъ по узкой дорожкѣ, любуясь безъискусственнымъ сочетаніемъ цвѣтамъ и овощей, спутавшихся между собою. Гвоздика и Иванъ-да Марья окаймлялись густыми буксами, которые привольно разрослись за послѣднія сорокъ лѣтъ; высокія штокъ-розы заслоняли собою капусту и бобы раскидистыми кустарниками розъ. Для человѣка, проживавшаго половину года въ Парижѣ, этотъ сельскій садъ имѣлъ свою прелесть.
-- Что ни говори, а нѣтъ мѣста на свѣтѣ лучше Англія, сказалъ онъ про себя, и нѣтъ женщинъ красивѣе англичанокъ. Гдѣ на континентѣ встрѣтишь такую свѣжесть лица, какъ у этой дѣвушки?
Онъ засталъ м-ра Ванкорта и архитектора расхаживающими по зеленой лужайкѣ передъ пріемной м-ра Керью. Сильвія сидѣла у раскрытыхъ дверей, слѣдя за ними между дѣломъ. Художникъ не могъ пожелать болѣе прелестнаго зрѣлища, какъ эта дѣвушка, выдѣлявшаяся въ сумеречномъ полусвѣтѣ.
Отецъ ея помѣстился у двери, куря свою вечернюю трубку.
Сэръ Обри кивнулъ головой викарію и м-ру Спильби, и прямо направился къ двери, гдѣ снявъ шляпу, пожелалъ добраго вечера миссъ Керью.
Молодая дѣвушка слегка вздрогнула при первомъ его появленіи, и хорошенькое личико ея зарумянилось. Что могло привести его сюда въ этотъ вечеръ... въ тотъ самый вечеръ, когда бѣдный Эдмондъ пустился въ свое скучное путешествіе и былъ уже на пути въ Соутгемптонъ.
Сэръ Обри замѣтилъ ея смущеніе и остался имъ очень доволенъ. Нѣкоторыя знакомыя ему дамы считали его уже за старика. Ему было очень пріятно убѣдиться, что отъ его прихода сердце сильно забилось у этого очаровательнаго созданія.
-- Я надѣюсь, что вчерашнія хлопоты не очень утомили васъ, сказалъ онъ любезно.
Школьный учитель отложилъ въ сторону свою трубку и нанесъ изъ дому стулъ.
-- Я нисколько не устала, благодарю васъ, сэръ Обри, отвѣчала дѣвушка, улыбаясь на его вопросъ и сіяя молодостью и здоровьемъ.-- Я право и не знаю, что такое усталость. Я объясняю это тѣмъ, что никогда не ѣзжу въ экипажахъ.
-- Я бы завтра же заперъ свои конюшни и распустилъ своихъ конюховъ, если бы могъ разсчитывать на такое же преимущество, сказалъ сэръ Обри, слегка вздыхая и опускаясь на стулъ, который подалъ ему Джемсъ Керью.
Онъ поблагодарилъ школьнаго учителя за его любезность учтивымъ наклоненіемъ головы.
-- Я полагаю, что этотъ джентльменъ вашъ отецъ? сказалъ онъ Сильвіи вопросительно.
-- Да, сэръ Обри.
-- Очень радъ съ вами познакомиться, м-ръ Керью, промолвилъ баронетъ снисходительно.-- Вчера я не видалъ васъ въ саду.
-- Нѣтъ, сэръ Обри. Дѣтскій праздникъ единственный день, въ который я пользуюсь отдыхомъ. А такъ какъ я не особенно крѣпкаго здоровья, то и предоставляю болѣе молодымъ и веселымъ людямъ забавлять дѣтей. Я даже думаю, что мое присутствіе заставило бы ихъ по привычкѣ выкрикивать свои таблицы умноженія.
-- Очень вѣроятно, сказалъ сэръ Обри, смѣясь тѣмъ легкимъ машинальнымъ смѣхомъ, привычка къ которому пріобрѣтается въ хорошемъ обществѣ.
-- Вполнѣ справедливо, м-ръ Керью. А эта молодая дѣвушка ваша младшая дочь?
-- Это моя единственная дочь, сэръ Обри, мое единственное дитя.
-- Вотъ какъ! Вы, я думаю, очень ее любите?
Джемсъ Керью посмотрѣлъ на дочь съ недоумѣніемъ, сознавая, что ему слѣдовало бы сказать что-нибудь нѣжное -- дать волю душевному порыву, какого можно было ожидать отъ отца единственнаго дѣтища. Но ни отецъ, ни дочь не привыкли къ сердечнымъ изліяніямъ, и у м-ра Керью не оказалось на-готовѣ необходимыхъ для того словъ.
-- Мы очень хорошо съ нею ладимъ, сказалъ онъ, стараясь изъ всѣхъ силъ принять нѣжный тонъ: но я опасаюсь, что она порядочно скучаетъ при нашемъ образѣ жизни.
-- Ваша рѣчь отличается такимъ изяществомъ, какого я едва ли могъ ожидать отъ...
-- Отъ Гедингемскаго школьнаго учителя, подхватилъ м-ръ Керью. Не знаю, можетъ быть... хотя я очень отсталъ отъ новаго поколѣнія народныхъ учителей, которые должны совмѣщать въ себѣ всѣ отрасли знанія. Я же пріѣхалъ въ Гедингемъ въ доброе старое время, когда отъ сельскаго учителя требовалось только умѣніе правильно читать и четко писать.
М-ръ Керью могъ бы еще прибавить, что въ то блаженное время свидѣтельство о нравственности не такъ строго разсматривалось, какъ ныньче.
-- А вы уже такъ давно въ Гедингемѣ, спросилъ сэръ Обри.
-- Пятнадцать лѣтъ.
-- Вы удивляете меня; съ вашимъ образованіемъ вы могли бы, мнѣ кажется, давно найти себѣ лучшее мѣсто.
Сильвія не могла подавить вздоха нетерпѣнія. Мысль баронета такъ часто высказывалась ею.
-- Папашѣ совсѣмъ чуждо честолюбіе, сказала она.
-- Нѣтъ, я не честолюбивъ. Немногое нужно человѣку на землѣ, да и въ этомъ немногомъ нуждается онъ не долго. И стоитъ ли портить тотъ краткій мигъ, въ который онъ можетъ наслаждаться малымъ, безплодными стараніями добиться большаго. "Боги ни въ чемъ не нуждаются", говорили греки, "и человѣкъ, у котораго потребности ограничены, приближается къ богамъ". Я умѣю обуздывать свои желанія еще лучше, чѣмъ учить сельскихъ ребятишекъ, и, какъ примѣрный пастырь Гольдсмита, чувствую себя богаче богачей съ моимъ годовымъ доходомъ въ сорокъ фунтовъ.
М-ръ Керью могъ бы еще прибавить, что вопреки сходству съ идеальнымъ пастыремъ, онъ тратилъ свои сорокъ фунтовъ исключительно на свою персону, и потому ему хватало этихъ денегъ.
-- Я преклоняюсь передъ вашими философскими взглядами, сэръ, проговорилъ одобрительно баронетъ. Если бы на свѣтѣ было больше людей съ вашимъ образомъ мысли, то меньше было бы революцій. Однако-жъ, ради вашей дочери нельзя не пожалѣть, что вы удовольствовались положеніемъ, которое такъ значительно ниже вашихъ способностей.
Сильвія опять вздохнула.
-- О, пап а никогда обо мнѣ не думаетъ. Пока у него есть даровая прислуга, онъ вполнѣ доволенъ.
Эти слова были очень нелюбезны, и будь они произнесены менѣе красивыми устами, то показались бы непочтительными. Но сэръ Обри любовался устами и не взвѣшивалъ словъ, выходившихъ изъ нихъ. Онъ думалъ, какъ мила и умна эта дѣвушка, и какъ жаль, что она заживо похоронена въ этой глуши; обстановка ея, конечно, мила и идиллична, если посмотрѣть на нее, какъ на картинку, въ лѣтнія сумерки, но она недостойна такой красавицы.
Онъ поспѣшно всталъ, и направился черезъ лужайку къ викарію и м-ру Спильби, которые стояли прислонясь въ оградѣ и горячо бесѣдовали. Архитекторъ держалъ въ рукѣ карандашъ и записную книжку.
"Въ моемъ положеніи человѣкъ не можетъ позволять себѣ глупостей", подумалъ баронетъ.
Перріамскій замокъ со всѣми его угодьями висѣлъ на его шеѣ, какъ жерновъ, котораго онъ не могъ стряхнуть.
"Будь я юношей, я могъ бы подурачиться и жениться на этой дѣвушкѣ", размышлялъ онъ.
Между тѣмъ, со стороны молодого человѣка, который только-что начинаетъ жить, такой поступокъ былъ бы гораздо рискованнѣе, чѣмъ для человѣка въ возрастѣ сэра Обри, который прожилъ уже лучшую часть своей жизни, и, конечно, вправѣ думать о томъ, какъ бы ему скрасить остатокъ дней своихъ. Никогда, быть можетъ, не было человѣка болѣе свободнаго въ своихъ дѣйствіяхъ, чѣмъ сэръ Обри. У него не было близкихъ родственниковъ, за исключеніемъ брата, безвреднаго чудака, м-ра Перріама, который вдобавокъ слылъ за человѣка слегка тронутаго въ умѣ. Для него положительно не существовало никакихъ препятствій къ удовлетворенію его желаній, кромѣ личныхъ предразсудковъ. Но послѣднія были очень сильны. У него было преувеличенное понятіе о своемъ собственномъ достоинствѣ, о значеніи его въ большомъ свѣтѣ. Онъ никогда ни въ чемъ не конкуррировалъ съ другими, а потому никогда и не испытывалъ неудачъ. Въ жизни съ нимъ не случалось ничего такого, что бы могло умалить его вѣру въ самого себя.
Въ молодости онъ былъ обрученъ съ дочерью одного герцога. Герцогъ былъ бѣденъ, но принадлежалъ въ высшей аристократіи Англіи. Молодая дѣвушка, леди Гуннивера, умерла за мѣсяцъ до дня, назначеннаго для свадьбы, и ударъ этотъ тяжело обрушился на Обри Перріамъ. Портретъ его невѣсты все еще висѣлъ въ его кабинетѣ въ Перріамѣ, и онъ не могъ взглянуть на него безъ глубокаго вздоха сожалѣнія.
Это разочарованіе, или скорѣе воспоминаніе объ этомъ разочарованіи, потому что оно давно уже перешло въ область воспоминанія, заставило сэра Обри оставаться холостякомъ. Къ воспоминанію о томъ, что его Гуннивера была милѣйшимъ созданіемъ, всегда примѣшивалась мысль, что она тоже была дочерью одного изъ древнѣйшихъ герцоговъ Англіи. Онъ встрѣчалъ безчисленное множество хорошенькихъ и пріятныхъ женщинъ, которыя охотно согласились бы сдѣлаться леди Перріамъ; но ни одна не была достойна занять мѣсто, предназначавшееся Гунниверѣ. Онѣ могли оживить его очагъ всѣми радостями семейной жизни; но онѣ не могли дать въ дѣдушки его дѣтямъ герцога. Сэръ Обри принялъ этотъ фактъ къ сердцу, и остался xолостымъ.
Но на всякой жизненной тропѣ кроется змѣя. Сэръ Обри имѣлъ артистическіе вкусы. У него была своя мечта, свой идеалъ чистой красоты, котораго онъ никогда не надѣялся встрѣтить иначе, какъ на картинахъ своего любимца Тиціана. И вдругъ, передъ нимъ во-очію предстала его художественная мечта, идеалъ женской красоты, который воспѣвали поэты и живописали художники во всѣ вѣка. Онъ встрѣтилъ этотъ идеалъ здѣсь, въ деревнѣ Гедингемъ -- въ своихъ собственныхъ владѣніяхъ,-- лишь въ нѣсколькихъ миляхъ отъ своего дома. Онъ учтиво выслушивалъ мнѣнія м-ра Спильби о новомъ школьномъ домѣ. М-ръ Спильби полагалъ, что настоящее зданіе до того обветшало, состарѣлось, что едва-ли продержится еще съ мѣсяцъ.
-- Оно врядъ ли могло защищать отъ непогоды за эти послѣднія десять лѣтъ, сказалъ м-ръ Спильби съ глубокимъ презрѣніемъ, и для меня непостижимо, какъ еще могли держаться эти почтенныя, ветхія стѣны.
-- Я боюсь, Спильби, что имъ придется простоять еще годикъ-другой, сказалъ викарій. Но вы можете представить намъ свою смѣту, когда хотите. Намъ легче будетъ разсчитать свое средства, имѣя ее въ рукахъ.
Сэръ Обри выказывалъ большой интересъ, и когда м-ръ Спильби ушелъ за своимъ кабріолетомъ въ гостинницу, чтобы вернуться въ Монкгемптонъ, баронетъ все еще мѣшкалъ, и за этотъ разъ не отклонилъ предложенія викарія роспить бутылочку кларету. Домъ викарія стоялъ по-ту сторону кладбища. Имъ пришлось пройти, подъ сѣнью мрачныхъ кипарисовъ, пріютившихъ Эдмонда и Сильвію въ моментъ прощанія ихъ, другую болѣе открытую часть сельскаго кладбища, и они очутились передъ внушительными на видъ окнами солиднаго жилища викарія. Низш стѣна отдѣляла его садъ отъ мѣста, усѣяннаго могилами. Кусты георгинъ и арки, обвитыя розами, красиво выглядывали изъ-за дерноваго вала, а изъ-за поросшихъ мхомъ надгробныхъ памятниковъ привѣтливо выглядывали освѣщенныя окна гостинной Ванкортовъ. Обручи отъ крокета, разбросанные мячики и молоточки еще валялись на лугу.
-- Вашъ школьный учитель довольно оригинальный человѣкъ, сказалъ баронетъ, пока они проходили по кладбищу,-- человѣкъ, повидимому, знававшій лучшіе дни. Извѣстно-ли вамъ что-нибудь изъ его прошлаго?
-- Ничего ровно. Вѣдь онъ поселился здѣсь еще до меня.
-- Я удивляюсь, какимъ образомъ онъ попалъ на это мѣсто. Но говору онъ не похожъ на жителя западныхъ провинцій.
-- Между тѣмъ, Керью -- фамилія изъ западныхъ провинцй.
-- Да, и очень хорошая фамилія. Я неоднократно пьггался разузнать, къ какимъ Керью онъ принадлежитъ. Но онъ ужасю скрытенъ... отъ него ничего не добьешься. Онъ, во всякомъ случаѣ, непріятный человѣкъ, но несомнѣнно хорошій учитель.
-- Какое получаетъ онъ жалованье?
-- Сорокъ фунтовъ въ годъ, отопленіе, освѣщеніе и квартиру.
-- Бѣдняга! Но онъ по разговору совершенный джентльменъ. И дочка его очень интересна. Вы ее хорошо знаете?
-- Она расцвѣла на моихъ глазахъ. Ей было приблизительно двѣнадцать лѣтъ, когда я здѣсь поселился.
-- Она, повидимому, очень мила, вообще кажется хорошей дѣвушкой.
-- Какъ большинство молодыхъ дѣвушекъ, сказалъ викарій тономъ, который показывалъ, что онъ вообще не высокаго мнѣнія о молодыхъ дѣвушкахъ.-- Дочери мои говорятъ, что она тщеславна, но такъ какъ я нахожу, что онѣ сами не свободны отъ этой женской слабости, то и не придаю большого вѣса этому обвиненію. Такая красивая дѣвушка, какъ Сильвія, не можетъ ничего не знать о своей красотѣ.
Ни слова не сказалъ викарій о сельскихъ сплетняхъ или о томъ, что доброе имя ея пострадало. Сэръ Обри былъ этимъ очень доволенъ. Но сталъ разспрашивать дальше.
-- Ваша дочь упоминала ныньче вечеромъ о какихъ-то неблагопріятныхъ слухахъ, помѣшавшихъ ей продолжать прежнія дружескія сношенія съ миссъ Керью, сказалъ онъ.-- Вы но слыхали, какого рода эти слухи?
-- Слухи! воскликнулъ викарій, почти съ гнѣвомъ. Гедингемъ наполненъ слухами! Самый воздухъ ими пропитанъ! Если вы выйдете изъ дому поздно вечеромъ, васъ ожидаетъ сплетня! Если вы предпримете до завтрака непривычную прогулку -- новая сплетня! Если гость отобѣдаетъ у васъ -- опять сплетня! Вы даже не можете пообѣдать у себя дома въ одиночествѣ, чтобъ не возбудить толковъ. Вы кушаете курицу, когда другіе ѣдятъ говядину, значить, вы необыкновенно кутите! За обѣдомъ у васъ холодный филей съ салатомъ -- вы скряга! У меня не хватаетъ терпѣнія выслушивать разносчиковъ деревенскихъ сплетенъ, и моя ненависть къ ихъ болтовнѣ такъ извѣстна, что очень немногіе изъ нихъ осмѣливаются попадаться мнѣ на пути. Что же касается до Сильвіи Керью, я знаю ее съ дѣтства, и никогда не имѣлъ причины дурно отзываться о ней.
Сэръ Обри былъ очень доволенъ. Собственно нельзя было предполагать, что бы мысли. или мнѣнія людей объ этой деревенской красавицѣ могли имѣть какую-нибудь цѣну въ его глазахъ: однакожъ, въ глубинѣ души онъ былъ теперь очень счастливъ.