Незванная гостья.
Въ то время, какъ баронетъ любезничалъ въ гостинной викаріата и прикидывался, будто принимаетъ простой мед о къ м-ра Ваинорта за тонкій шато-марг о, прелюбопытная сцена происходила въ пріемной школьнаго дома -- сцена выдѣлявшаяся, по своей драматичности, изъ обычнаго строя жизни м-ра Керью, установленнаго имъ со времени его переселенія въ Гедингемъ.
Наступила уже темная, бевзвѣздная ночь, когда школьный учитель опустилъ пггору и усѣлся за маленькій столикъ читать газету при свѣтѣ двухъ свѣчей, изъ вторыхъ вторая зажигалась лишь на время итого чтенія. При незначительности содержанія м-ра Керью, довольно важнымъ вопросомъ было: горитъ ли у него одна свѣча или двѣ; и поэтому, когда онъ складывалъ и клалъ въ сторону свою газету, Сильвія была обязана тушить вторую свѣчу.
Интересъ къ чтенію газетъ нѣсколько удивлялъ въ человѣкѣ, чуждавшемся людского общества, какъ м-ръ Керью. Онъ мало интересовался книгами вообще, хотя прочелъ ихъ много въ извѣстную пору своей жизни. Но газетами онъ просто упивался, слѣдя за карьерой общественныхъ дѣятелей, въ особенности же изъ коммерческаго міра, и тщательно отмѣчая каждый шагъ ихъ на пути житейскихъ успѣховъ. Сильвіи часто случалось замѣчать, какъ онъ откладывалъ нумеръ газеты въ сторону съ раздирающимъ душу вздохомъ, который можно лишь сравнить со вздохами, вырывавшимися у грѣшниковъ въ преисподней, при видѣ удаляющихся свѣтлыхъ призраковъ Данта и Виргалія, по исчезновеніи которыхъ все снова погружалось во мракъ. Несмотря на его долгое пребываніе въ этомъ мирномъ уединеніи, у него, очевидно, сохранились нѣкоторыя стремленія, и въ груди его все еще тлѣлъ неугасимый огонь страстей. Иногда онъ давалъ волю своему раздраженію и награждалъ Сильвію безконечною проповѣдью о превратностяхъ судьбы и непрочности благъ земныхъ. Но онъ разсматривалъ этотъ вопросъ не съ религіозной точки зрѣнія, и не въ упованіи на загробную жизнь совѣтовалъ онъ дочери искать утѣшенія. Онъ смотрѣлъ на предметъ съ чисто-внѣшней стороны, и поучалъ ее, что жизнь человѣческая есть сплетеніе противорѣчій, гдѣ остаются въ выигрышѣ лишь тѣ немногіе предпріимчивые люди, которые вдуть на проломъ. Эти избранники и господствуютъ надъ всеобщимъ хаосомъ, и одни пользуются благами жизни. Для массы же -- жизнь представляетъ безнадежную путаницу.
Сильвія внимательно слушала и соглашалась съ проповѣдникомъ. Она всегда была готова обвинять порядокъ вещей, обрекшій ее носить полинялыя платья и шляпы домашняго издѣлія. Она не вполнѣ сознавала, чья тутъ вина; судьбу или общества, но чувствовала тутъ что-то неладное, и жизнь казалась ей неразрѣшимой загадкой.
Въ этотъ вечеръ, однакожъ, м-ръ Керью былъ необыкновенно оживленъ и, опуская стору, насвистывалъ итальянскую мелодію -- память тѣхъ дней, когда онъ посѣщалъ оперу.
-- Спѣла бы ты мнѣ пѣсенку, Сильвія, сказалъ онъ, пока я выкурю другую трубочку.
Дѣвушка повиновалась и сѣла за фортепіано, но такъ какъ мысли ея летѣли вслѣдъ за Эдмондомъ Стенденомъ, то изъ своего скуднаго репертуара она выбрала самую грустную мелодію. "По всей вѣроятности, въ эту пору, бѣдный путникъ находится въ Соутгемптонѣ", думала она, "и блуждаетъ по освѣщеннымъ улицамъ незнакомаго города, печальный и одинокій, тоскуя обо мнѣ". И такъ запѣла она печальную пѣсенку сэра Вальтеръ-Скотта, наложенную на грустную мелодію:
The heath this night must be my bed
The bracken curtain for my head,
My lullaby the warder's trade,
Far, far from lore and thee, Mary.
То-morrow eve, more stilly laid,
My couch may be my bloody plaid,
My vesper-song, thy wail, sweet maid.
It will not waken me, Mary l).
1) "Степь нынѣшней ночью будетъ мнѣ постелью, папоротники -- покрываломъ, колыбельною пѣснью -- шаги ночного сторожа, вдали отъ тебя и твоей любви, Мэри.
"Завтра же вечеромъ, я буду спать еще непробуднѣе, кровавый плащъ послужить мнѣ быть можетъ вмѣсто постели, вечерней пѣснью будетъ твой стонъ, но онъ не пробудитъ меня, Мэри".
М-ръ Керью не обратилъ большого вниманіи на пѣсню. Пріятный, грустный напѣвъ ласкалъ его слухъ, въ то время какъ онъ, покуривая, былъ погруженъ въ свои мечты, преисполненныя самыхъ сладкихъ надеждъ.
Онъ говорилъ себѣ, что его дочь одержала блистательную побѣду. По всей очевидности, сэръ Обри Перріамъ былъ сильно пораженъ ея замѣчательной красотой. Нѣкоторые взгляды и интонація его голоса не оставляли въ томъ сомнѣнія. Къ тому же, какъ объяснить появленіе баронета у нихъ въ тотъ вечеръ? Мнимый интересъ къ постройкѣ новой школы былъ самымъ пустымъ предлогомъ. Ясно, что сэръ Обри пріѣхалъ, чтобъ увидѣть Сильвію, и ни для чего иного.
Конечно, восхищеніе сэра Обри могло ни къ чему не повести. Да и по всей вѣроятности оно ни къ чему не поведетъ. Кахъ допустить предположеніе, чтобы человѣкъ съ состояніемъ и высокимъ общественнымъ положеніемъ, прожившій въ одиночествѣ до пятидесяти или шестидесяти лѣтъ, и сумѣвшій обойти всѣ ловушки, которыя, вѣроятно, разставлялись на пути его жизни, увлекся сельской красавицей!
-- "Люди бываютъ обыкновенно рабами того общества, въ которомъ живутъ, и нельзя ожидать, чтобъ этотъ человѣкъ нашелъ смѣлость поставить на своемъ, раздумывалъ про себя м-ръ Керью. Сколько бы онъ ни любовался моей дочерью, у него хватитъ стойкости отвернуться отъ насъ во-время и позабыть ее".
Сильвія разсказала отцу о маленькомъ эпизодѣ во фруктовомъ саду; о томъ, какъ она во время игры въ жмурки поймала сэра Обри Перріама, и какъ потомъ объ поцѣловалъ ея руку, какъ истый рыцарь старой школы. Вѣрность Эдмонду нисколько не мѣшала ей быть польщенной такимъ поклоненіемъ передъ ея красотой. Между тѣмъ она строго бы осудила Эдмонда, еслибы онъ осмѣлился кѣмъ-либо любоваться, кромѣ нея.
Но въ этотъ вечеръ, во время пѣнія, ея мысли невольно переходили отъ Эдмонда къ баронету, и она недоумѣвала: "зачѣмъ онъ пріѣзжалъ къ нимъ сегодня, и не замѣтилъ ли кто изъ постороннихъ восхищенный взоръ его, когда онъ говорилъ съ ней. Бѣдный Эдмондъ! Если бы онъ былъ владѣльцемъ Перріамъ-Плеса, вмѣсто того, чтобъ находиться въ зависимости отъ каприза такой тиранической матери"!
-- Послушай, Сильвія, сказалъ отецъ, докуривая трубку: у меня былъ сегодня откровенный разговоръ съ твоимъ возлюбленнымъ м-ромъ Стенденомъ. Ты, должно быть, повела свои дѣла еще хитрѣе, чѣмъ большинство женщинъ, потому что я могъ оставаться въ невѣдѣніи до самой послѣдней минуты.
-- Что толку было говорить, папа, равнодушно отвѣчала дѣвушка, когда я была заранѣе увѣрена, что вы будете противъ насъ. Къ тому же мы еще очень недавно дали другъ другу слово.
-- Дали другъ другу слово! воскликнулъ школьный учитель презрительно. Неужели ты серьезно собираешься выйти замужъ за этого нищаго?
-- Конечно, я выйду замужъ за м-ра Стендена, съ твердостью отвѣчала Сильвія.
Она смотрѣла прямо отцу въ лицо: онъ видѣлъ вызовъ въ этомъ взглядѣ.
-- Я полагалъ, что ты довольно натерпѣлась отъ бѣдности.
-- Онъ будетъ для меня работать, возразила она, не спуская пристальнаго взгляда съ отца. Отецъ понялъ намекъ.
-- Развѣ онъ сдѣлалъ какія-нибудь попытки спасти тебя отъ мрачной обстановки бѣдности?
-- Эдмондъ станетъ самъ работать для меня, повторила дѣвушка. Отчего ему не устроить своихъ дѣлъ? Онъ молодъ и энергиченъ, и не будетъ сидѣть сложа руки, мирясь съ нищетой, какъ какой-нибудь жалкій колпакъ, надъ которымъ смѣется каждый лѣнивый мальчишка.
-- Я не умѣю спорить съ бабами! презрительно воскликнулъ м-ръ Керью. Въ нихъ такая бездна глупости, что умъ человѣческій не можетъ унизиться до ихъ пониманія. Выходи замужъ за Эдмонда Стендена, если тебѣ угодно. Разгласи по всему Гедингему, что вы помолвлены; и если ты прозѣваешь самую блестящую будущность, какую только можетъ пожелать себѣ дѣвушка, и впослѣдствіи будешь съ мужемъ умирать съ голоду, то вини себя одну.
-- Блестящую будущность!-- повторила дѣвушка съ горькой усмѣшкой: какую блестящую будущность могу я ожидать здѣсь?
Она презрительнымъ взглядомъ окинула свою бѣдную обстановку и непріятно расхохоталась.
-- А что бы ты отвѣтила на предложеніе сдѣлаться хозяйкой Перріамъ-Плэса?
Дѣвушка снова засмѣялась, но на этотъ разъ меньше горечи стлалось въ ея смѣхѣ.
-- Бѣдный папа! сказала она съ состраданіемъ: можно ли быть настолько неразумнымъ, чтобъ придавать значеніе пустой любезности сэра Обри?
-- Великія событія возникали изъ малыхъ причинъ, поучительно отвѣчалъ ея отецъ. Но если ты выйдешь замужъ за Эдмонда, то закроешь себѣ двери счастья навсегда.
Сильвія нетерпѣливо вздохнула.
-- Пожалуйста не набивайте мнѣ голову такими глупостями, валѣ. Это положительно смущаетъ мое спокойствіе. Стать госпожей Перріамъ-Плэса! Какъ бы да не такъ! и это потому, что пожилой джентльменъ сказалъ мнѣ одинъ или два комплимента. Слыхалъ ли кто такую нелѣпость?
М-ръ Керью ничего не отвѣтивъ, и снова принялся за чтеніе газетъ. Сильвія перерыла свою рабочую корзинку, но не принималась за работу. Безразсудныя рѣчи отца очень взволновали ее. Она опять вздохнула, но глубже прежняго.
-- Вы не знаете, папа, какъ добръ Эдмондъ, сказала она съ мольбой въ голосѣ: вы не знаете, какъ нѣжно, какъ искренно онъ любитъ меня.
-- Но я знаю, что у него нѣтъ ни единаго шиллинга вѣрнаго дохода, отвѣчалъ отецъ: довольно съ меня и этого, чтобъ знать, годится ли этотъ человѣкъ въ мужья моей дочери.
-- Желала бы и я, чтобъ онъ былъ богаче. Но вѣдь можетъ же м-съ Стенденъ когда-нибудь смягчиться, произнесла задумчиво Сильвія. Онъ такъ добръ, смѣлъ и искрененъ; и съ такой готовностью рѣшается пожертвовать своимъ наслѣдствомъ ради меня, какъ будто дѣло шло о завядшемъ цвѣткѣ.
-- Что служитъ яснымъ доказательствомъ, что онъ набитый дуракъ, возразилъ отецъ, и что онъ никогда не будетъ имѣть никакого успѣха въ жизни.
-- И это непреложная истина, папа? Однакожъ, если бы умные люди всегда пользовались успѣхомъ, то вамъ слѣдовало бы достичь лучшаго положенія.
-- Я не претендую на умъ. Въ свое время я тоже былъ дуракомъ,-- да и за это меня кругомъ одурачили... Послушай, прибавилъ онъ, встрепенувшись. Что это такое?
Послышался тихій стукъ въ наружную дверь, и это въ такую пору, когда посѣтители въ школьномъ домѣ были рѣдкостью. Небольшіе голландскіе часы въ кухнѣ пробили десять, часъ довольно поздній въ Гедингемѣ, время, когда мѣстные обыватели ложились сватъ, если у нихъ не собирались гости. Самые записные кутилы въ Гедингемѣ вставали изъ-за стола въ одиннадцать часовъ, и черезъ четверть часа сонъ смыкалъ ихъ очи.
У нервныхъ темпераментовъ всякая неожиданность, будь то хоть легкій стукъ въ наружную дверь, производитъ испугъ, а въ этотъ вечеръ нервы м-ра Керью были нѣсколько напряжены. Сознаніе, что баронетъ заинтересовался его дочерью, при всей своей призрачности, взволновало его.
Онъ подошелъ въ двери и осторожно отворилъ ее, какъ будто ожидая встрѣтиться лицомъ къ лицу съ ночнымъ воромъ въ маскѣ и съ фонаремъ въ рукѣ, или же съ современнымъ гарротёромъ. Но фигура, представшая передъ нимъ, никакъ не могла навести ужаса; то была чрезвычайно худощавая женщина, одѣтая въ платье, которое, несмотря на окружающій ее мракъ, казалось опрятнымъ, хотя сильно поношеннымъ.
-- Что вамъ угодно? спросилъ онъ неособенно привѣтливо.
Ему отвѣтилъ такой тихій голосъ, что Сильвія, изъ всѣхъ силъ напрягавшая слухъ свой, услышала лишь неясный шопотъ. Хотя она не разслышала ничего опредѣленнаго, но поведеніе отца испугало ее. Онъ вздрогнулъ, отскочилъ назадъ съ подавленнымъ восклицаніемъ, потомъ опять нагнулся впередъ, какъ-бы желая разглядѣть лицо несвоевременной посѣтительницы.
-- Подождите съ минутку, пробормоталъ онъ, и потомъ обратясь къ дочери, проговорилъ поспѣшно:
-- Иди наверхъ въ свою комнату, Сильвія, и оставайся тамъ, пока я не позову тебя. Мнѣ нужно переговорить съ этой особой.
Сильвія взглянула на него, какъ-бы собираясь спросить о чемъ-то.
-- Сказано тебѣ, иди. Я позову тебя, когда до мнѣ будешь нужна.
Сильвія повиновалась безпрекословно. Она захватила съ собой одну свѣчу, оставивъ комнату слабо-освѣщенною другой.
М-ръ Керью впустилъ въ этотъ полумракъ незнакомку, но пріемъ его не выражалъ искренняго гостепріимства, а скорѣе ту принужденность, съ какою человѣкъ впускаетъ къ себѣ исполнителя закона, являющагося лишить его свободы.