Жребій брошенъ.
Обѣды въ Перріамъ-Плэсѣ не были ни пышны, ни шумны; м-ръ Керью и его дочь не нашли въ салонѣ ни души, когда вошли въ него за нѣсколько минутъ до семи часовъ. Этотъ обширный покой, съ его массивной, но рѣдкой мебелью, имѣлъ печальный видъ при вечернемъ освѣщеніи. Размѣры и высота его невольно наводили на мысль, что хорошо было бы, еслибы въ немъ толпился народъ. М-ръ Керью, который, подобно всѣмъ себялюбивымъ людямъ, легко поддавался внѣшнимъ впечатлѣніямъ, слегка поёжился, обводя взоромъ обширный, высокій салонъ.
-- Красивая комната, проговорилъ онъ, только нѣсколько мрачна на видъ.
Сильвія съ любопытствомъ оглядѣлась. Она была рада случаю разглядѣть всѣ эти великолѣпія. Въ ея прошлый визитъ было сначала темно, затѣмъ салонъ скудно освѣтили нѣсколькими лампами и свѣчами, и оба джентльмена были на лицо, поэтому нельзя было осмотрѣть покоя. Сегодня же она могла свободно оглядѣть его, и сегодня она созерцала комнату съ новымъ чувствомъ. Черезъ мѣсяцъ эта комната станетъ ея собственной. Она медленно прохаживалась взадъ и впередъ по великолѣпной комнатѣ, оглядывая высокія китайскія вазы, шкафы съ книгами, массивные диваны и ничѣмъ непокрытые столы.
-- Какія курьёзныя занавѣсы, вскричала она, разсматривая восточный узоръ. Но онѣ очень полиняли. Я думаю, что уговорю сэра Обри замѣнить ихъ новыми... желтый атласъ всего лучше пойдетъ къ этой комнатѣ.
-- Надѣюсь, что сэръ Обри станетъ снисходительно исполнять твои желанія, отвѣчалъ отецъ, припоминая о вчерашнемъ Свиданіи, во время котораго баронетъ отнюдь не показался ему снисходительнымъ.
-- О, я не сомнѣваюсь въ этомъ, возразила Сильвія, улыбаясь своему изображенію въ узкомъ зеркалѣ, расположенномъ между окнами. И когда я сдѣлаюсь лэди Перріамъ -- она никогда не говорила "когда я выйду замужъ", но всегда -- "когда я сдѣлаюсь лэди Перріамъ" -- я буду давать вечера, и эта комната получить тотъ видъ, какой слѣдуетъ. Это великолѣпная комната для вечеровъ, не правда ли, папа?
-- Нѣтъ сомнѣнія. Но я не думаю, чтобы сэръ Обри былъ охотникъ до вечеровъ. Про него всегда говорили, что онъ сидитъ весь вѣкъ взаперти и никого почти не видитъ.
-- Какой вы безтолковый, папа! Разумѣется, будучи холостякомъ сэръ Обри не заботился о гостяхъ. Но все это перемѣнится, когда онъ будетъ женатъ. Неужели вы думаете, что я намѣрена заживо похоронить себя, сдѣлавшись лэди Перріамъ. Еслибы такъ, то мнѣ лучше было бы выйти замужъ за Эдмонда.
-- Разумѣется, нѣтъ, душа моя, возразилъ отецъ поспѣшно. Пожалуйста, не говори о молодомъ Стенденѣ. Вспоминать о его ничтожномъ существованіи, значитъ быть невѣрной относительно сэра Обри.
Сильвія вздохнула. Простое упоминовеще имени ея перваго жениха привело за собой рой печальныхъ воспоминаній... воспоминаній, которыя были такъ же сладки, какъ и печальны. Она вспомнила о лѣтнихъ вечерахъ, которые они проводили вмѣстѣ еще такъ недавно. Недавно! Теперь ей казалось, что ее отдѣляло цѣлыхъ полвѣка отъ этого недавняго прошлаго.
"Я чувствую себя на десять дѣть старше съ тѣхъ поръ, какъ приняла предложеніе сэра Обри", подумала она съ новымъ вздохомъ.
Осмотръ салона пересталъ занимать ее. Она бросилась на кресло у открытаго окна и сидѣла тамъ молчаливая и унылая. Отецъ поглядѣлъ на нее съ тревогой, но не ея чувства тревожили его, а боязнь лишиться обѣщанныхъ ему ста фунтовъ.
-- Если ты намѣрена сентиментальничать по поводу Эдмонда Стендена, то чѣмъ скорѣе сообщишь сэру Обри, въ какомъ положеніи находятся дѣла и откажешься отъ мысли сдѣлаться лэди Перріамъ, тѣмъ лучше, сказалъ школьный учитель сурово.
Онъ чувствовалъ, что тегіерь не время деликатничать.
Прежде чѣмъ Сильвія успѣла отвѣтить ему, дверь отворилась, и вошелъ сэръ Обри въ сопровожденій своего управляющаго.
Баронетъ перешелъ черезъ всю комнату на встрѣчу своей невѣстѣ. М-ръ Бэнъ направился въ камину, у котораго сидѣлъ м-ръ Керью.
-- Милая Сильвія, тысячу разъ прошу прощенія, проговорилъ баронетъ, сжавъ маленькую ручку, которую ему подали нѣсколько холодно:-- меня задержалъ дѣловой разговоръ съ Бэномъ, моимъ стряпчимъ.
-- Вамъ нечего извиняться, сэръ Обри, отвѣчала Сильвія, и затѣмъ, понизивъ голосъ, прибавила:-- я должна поблагодарить, васъ за доброту, съ какой вы дали папа денегъ, на мое приданое. Я знаю, что это не въ обычаѣ... но мы такъ бѣдны... что я не могу отказаться отъ вашего подарка.
Слезы, слезы оскорбленной гордости навернулись ей на глаза. Она столько слыхала о разныхъ приданыхъ отъ Мэри Питеръ и знала, что всегда отецъ невѣсты дѣлаетъ приданое. Она же получала свое точно милостыню.
-- Радость моя, не стоитъ и говорить о такой бездѣлицѣ. Я надѣюсь, что вы пріятно прокатились сюда.
-- Очень. Какъ вы добры, что прислали экипажъ.
-- Онъ скоро станетъ вашимъ и будетъ возитъ васъ, куда вы прикажете.
Эта мысль была утѣшительна и осушила гордыя слезы.
Пріятно будетъ также истратить сто фунтовъ, подаренныхъ сэромъ Обри, хотя принимать ихъ было нѣсколько унизительно.
Сильвія намѣревалась посвятить слѣдующій день на покупки. Какое наслажденіе отправиться въ Генцлейну съ сознаніемъ, что можешь купить все, что угодно: ей и въ голову не приходило, чтобы ста фунтовъ могло не хватить на ея прихоти.
-- Кстати, сказалъ сэръ Обри, когда они поговорили немного о погодѣ и о Перріамѣ, похвалы которому баронетъ любилъ выслушивать, я долженъ представить вамъ моего агента, м-ра Бена, весьма полезнаго и почтеннаго человѣка. Онъ управляетъ моимъ помѣстьемъ, снимаетъ съ меня всѣ хлопоты, такъ что мнѣ остается только получать доходы. Подойдите, Бэнъ, я желаю представить васъ миссъ Керью.
М-ръ Бэнъ повиновался. Онъ уже разглядѣлъ издали стройную фигуру въ бѣломъ платьѣ, и его острые глаза успѣли замѣтить всю грацію ея движеній. Но лицо Сильвіи было повернуто въ другую сторону, и онъ впервые увидѣлъ его теперь, озаренное мягкимъ лѣтнимъ вечернимъ освѣщеніемъ. Онъ поклонился, пробормоталъ что-то неразборчивое о чести, которую ему доставляло это знакомство, и затѣмъ остановился молча, ожидая, чтобы его патронъ заговорилъ. Онъ глядѣлъ на Сильвію, но его твердый, прямой взглядъ не выдавалъ того, что онъ думалъ.
Онъ думалъ, что эта дѣвушка настолько хороша, что могла бы очаровать и болѣе разумнаго человѣка, чѣмъ сэръ Обри Перріамъ; думалъ даже, что онъ, Шадракъ Бэнъ, никогда до сегодняшняго вечера не видывалъ настоящей красавицы, что всѣ хорошенькія женщины, которыхъ онъ когда-либо видалъ въ жизни, были восковыми куклами въ сравненіи съ ея чистой и изящной красотой. Такой нѣжной, изящной красоты ему еще не случалось встрѣчать. Эти глубокіе, блестящіе, каріе глаза были для него такими же диковинными, какъ флора какого-нибудь вновь открытаго острова на обширномъ Тихомъ океанѣ для ботаника.
Но Шадракъ Бэнъ былъ не такой человѣкъ, чтобы его могла глубоко затронуть красота, какъ бы она ни была необыкновенна. Онъ дивился и любовался, но мужественное сердце его ни единымъ біеніемъ не отозвалось на прелесть Сильвіи. Будь она его родная дочь, онъ не могъ бы спокойнѣе и болѣе критически разсматривать ее.
Онъ былъ однако прежде всего практическимъ человѣкомъ -- человѣкомъ, смотрѣвшимъ на людей исключительно съ одной точки зрѣнія. И эта точка зрѣнія была его личный интересъ. Во время своихъ долгихъ размышленій онъ рѣшилъ, что Сильвія займетъ мѣсто въ его дальнѣйшихъ планахъ. Она могла быть или не быть годной къ тому, чтобы занять тотъ квадратъ въ геометрическомъ планѣ его дальнѣйшей участи, который онъ ей предназначалъ, но если она не была годной, то ее надлежало обработать. На этотъ счетъ м-ръ Бэнъ не колебался.
Въ настоящую минуту м-ръ Перріамъ ввалился въ комнату въ своемъ старомодномъ сюртукѣ, короткихъ черныхъ штанахъ стараго фасона, бѣлыхъ чулкахъ, допотопныхъ башмакахъ, съ перевязанными ленточками, смахивая на старѣйшее изданіе своего брата, небрежно выполненное. Любопытнымъ подтвержденіемъ нездоровосги сидячей и замкнутой жизни служило то, что Мордредъ казался десятью годами старше своего старшаго и болѣе дѣятельнаго брата.
Буфетчикъ доложилъ, что обѣдъ поданъ, и они пошли въ столовую, Сильвія подъ-руку съ сэромъ Обри, Мордредъ и м-ръ Кэрью рядомъ, разговаривая о книгахъ или, лучше сказать, Мордредъ говорилъ, а школьный учитель дѣлалъ видъ, что съ интересомъ его слушаетъ. Шадракъ Бенъ слѣдовалъ за ними одинокій и молчаливый. Буфетчикъ разсадилъ ихъ за длиннымъ столомъ, далеко другъ отъ друга, точно молодыя деревья въ новой усадьбѣ,-- такъ далеко, что разговоръ казался принужденнымъ: казалось, точно будто разговариваешь съ кѣмъ-нибудь черезъ всю улицу. Сильвія сидѣла возлѣ сэра Обри, и во время обѣда, онъ придвинулъ свой стулъ немного ближе, такъ что они могли разговаривать, не будучи услышаны остальными. М-ръ Бэнъ кушалъ свой обѣдъ въ ненарушимомъ почти молчаніи. Какъ гость за королевскимъ столомъ, онъ ожидалъ, чтобы съ нимъ заговорили, и такъ какъ никто съ нимъ не заговаривалъ, то онъ скромно молчалъ. Мордредъ безъ умолку повѣствовалъ м-ру Керью про свои книжныя сдѣлки антикварскимъ путемъ. Сэръ Обри исключительно занимался своею невѣстой. М-ръ же Бенъ кушалъ свой обѣдъ и развлекался собственными мыслями, и казался весьма довольнымъ. Время отъ времени онъ бросалъ взглядъ исподтишка на Сильвію: разъ или два онъ улыбнулся самъ про себя.... тихой, задумчивой улыбкой... но вотъ и все.
Обѣдъ самъ по себѣ былъ хорошъ и обиленъ, но крайне простъ.... обѣдъ на старинный ладъ, далеко не такой торжественный, какъ обѣды, даваемые миссисъ Тойнби, описаніе которыхъ Сильвія слыхала отъ Мэри Питеръ, деревенской кумушки, обѣды, которые заготовлялись задолго до назначеннаго дня и на которыхъ присутствовали Монкгемптонскіе оффиціалты.
Сильвія любовалась прекраснымъ, стариннымъ китайскимъ фарфоромъ съ его темно-красными и темно-пурпуровыми цвѣтами и богатымъ узоромъ, массивнымъ, старомоднымъ серебромъ, нѣсколько быть можетъ тяжелымъ, но говорившемъ о древности, богатствѣ и знатности рода. Сумракъ, въ которомъ они обѣдали, былъ не веселъ, но самый мракъ сообщалъ всей обстановкѣ величественный видъ: драпировки изъ темно-малиноваго бархата, падавшія широкими складками, были какъ разъ подъ стать дубовымъ панелямъ; обширный каминъ изъ темно-зеленаго мрамора поддерживался колоннами изъ бѣлаго камня съ основаніями и капителями изъ краснаго порфира. Этотъ каминъ -- самая красивая вещь въ комнатѣ -- оживлялъ темныя тѣни стѣнъ и мебели.
Джентльмены, по приглашенію сэра Обри, вернулись въ салонъ вмѣстѣ съ Сильвіей, и затѣмъ наступилъ одинъ изъ тѣхъ вечеровъ, которые непочтительными людьми величаются "томительными". Сэръ Обри естественно занимался исключительно своей невѣстой. Онъ показывалъ ей различные, хотя и не многочисленные, любопытные предметы въ салонѣ, и разсказывалъ ей исторію каждаго. Какъ эти вазы присланы были изъ Индіи нѣкіимъ генераломъ Перріамомъ, его двоюроднымъ дѣдомъ; какъ эти занавѣсы были сработаны индусами, которые просиживали цѣлые дни на корточкахъ на полу корридора, окружавшаго покои его бабушки въ Калькуттѣ, и которымъ платили столько-то въ день за ихъ работу. Онъ повелъ Сильвію въ библіотеку и показалъ ей въ этомъ покоѣ сокровище учености, которое не было, однако, облечено въ привлекательную форму. Здѣсь въ самомъ дѣлѣ строгія музы какъ-будто косились сердито на всякаго, явившагося изучать ихъ. Самымъ легкимъ произведеніемъ на массивныхъ дубовыхъ рѣзныхъ полкахъ была "Царица Фей" Спенсера, да и это литературное произведеніе получало отталкивающій видъ, благодаря своему грязному переплету.
Сэръ Обри показалъ Сильвіи столъ, на которомъ онъ привыкъ писать письма и заниматься дѣлами съ м-ромъ Бэномъ... то была старинная конторка, обитая потасканной кожей.
-- Библіотека не такъ красива, какъ салонъ, сказала Сильвія.
-- Нѣтъ, отвѣчалъ баронетъ, библіотека предназначается для пользы. Никто не ожидаетъ красоты отъ библіотеки.
-- А книги занимательны? спросила Сильвія застѣнчиво.
Было слишкомъ темно, чтобы разобрать заглавія, но она подумала, что содержаніе этихъ грязныхъ томовъ, можетъ быть, привлекательнѣе ихъ внѣшняго вида.
-- Ну, я не знаю хорошенько, какія книги интересны по мнѣнію молодой лэди. Вамъ нравится Вертеръ, пустой и сентиментальный вздоръ, говоря мимоходомъ, который съ ума сводилъ людей во времена моего отца. Здѣсь, конечно, ничего не найдется въ родѣ Вертера... Здѣсь нѣтъ вымышленныхъ твореній. Вотъ здѣсь прекрасное изданіе Голиншеда, "Хроника" Фруассара, "Смерть Артура", проповѣди, начиная отъ Латимера до Соута и Барроу; прозаическія сочиненія Мильтона; Ролленъ, Юмъ и всѣ лучшіе историки.
-- Маколей и Карлейль? спросила Сильвія, думая, что охотно прочтетъ ихъ. Она любила исторію, пересказываемую этими блестящими, но различными перьями.
-- Нѣтъ, сюда ничего не прибавляли въ послѣднія пятьдесятъ лѣтъ. Мой дѣдушка окончательно пополнилъ библіотеку.
"Точно библіотека можетъ быть когда-либо окончательно пополнена", подумала Сильвія.
Пріятно было думать о перемѣнахъ, которыя она внесетъ въ этотъ мрачный храмъ отжившей учености. Новая драпировка яркаго, веселаго цвѣта, вмѣсто этихъ темно-зеленыхъ бархатныхъ, которыя отъ времени и пыли получили цвѣтъ стволовъ поросшихъ мохомъ деревьевъ; новый коверъ, чтобы замѣнитъ поношенный и полинялый турецкій, на которомъ всѣ тѣни слились въ одинъ неопредѣленный цвѣтъ; новые столы; мольберты для гравюръ; новыя кресла, широкія, роскошныя, обитыя краснымъ сафьяномъ съ золотыми кистями. Она видала роскошныя вещи, но лишь въ окнахъ Монкгемптонскаго обойщика.
Они вернулись назадъ въ гостиную, обойдя рядъ комнатъ, концертную залу, давно не употреблявшуюся, просторную, пустую комнату, съ отличнымъ резонансомъ, диванную, будуаръ покойной лэди Перріамъ.
-- Я покажу вамъ комнаты моего брата въ другой разъ, сказалъ сэръ Обри. Онѣ расположены въ верхнемъ этажѣ. Въ нихъ нечѣмъ любоваться, кромѣ массы книгъ.
Въ гостиной они нашли м-ра Керью, зѣвавшаго надъ пустой чашкой чая, Мордреда украдкой пожиравшаго каталогъ предстоявшей аукціонной продажи въ послѣднемъ No "Атенея"; м-ра Бэна въ раздумьи... все общество въ молчаливомъ настроеніи духа.
-- Вы какъ-будто скучаете, сказалъ баронетъ; кстати, мнѣ нужно достать фортепіано. Какъ жаль, что его здѣсь нѣтъ, миссъ Керью поиграла бы намъ.
Миссъ Керью оглядѣлась вокругъ и подумала, какъ много вещей необходимо для этой комнаты, кромѣ фортепіано, чтобы сдѣлать ее вполнѣ пріятной. Это старомодное убранство было очень хорошо въ своемъ родѣ, но Сильвія желала современной роскоши равно, какъ и античнаго величія. Пріятно было смотрѣть на покой, который напоминалъ "Spectator" и Белинду Попе; но нельзя же было вполнѣ презирать усовершенствованія новѣйшаго комфорта.
Вечеръ тянулся долго. Какъ ни былъ очарованъ сэръ Обри своей невѣстой, но ему не о чемъ было распространяться съ ней. Глаза, восхищавшіе его, не дѣлали его краснорѣчивымъ. Онъ разсказывалъ ей главнымъ образомъ о себѣ. Изъ книгъ ему знакомы были весьма немногія, за исключеніемъ сочиненій Аддисона, Попе, Свифта, Вольтера и немногихъ другихъ той же эпохи. О людяхъ онъ зналъ еще меньше. И вотъ онъ передавалъ Сильвіи невинные, маленькіе анекдоты о своей безупречной юности, о своей уважаемой матери, отличномъ отцѣ, и время отъ времени разражался какой-нибудь безцвѣтной шуткой, одной изъ тѣхъ, которыя передаются отъ отца къ сыну, подобно графскому достоинству.
Сильвія слушала, улыбалась даже невиннымъ шуткамъ, но думала не безъ горькаго сожалѣнія о веселой, интересной бесѣдѣ Эдмонда... быть можетъ и ему случалось говорить пустяки, но то были такіе краснорѣчивые пустяки... Въ той бесѣдѣ толковалось о поэтахъ, артистахъ, романистахъ, та бесѣда зачастую сверкала блестящими идеями, не всегда заимствованными, та бесѣда, оживлялась силою и страстью молодости.
"Я никогда больше не услышу его. Никогда больше не буду гулять съ нимъ по милымъ, старымъ тропинкамъ во время солнечнаго заката", говорила она самой себѣ, "но за то я буду лэди Перріамъ. Я буду хозяйкой этого великолѣпнаго стараго дома".
Но какъ ни былъ великолѣпенъ Перріамъ-Плэсъ, его будущая хозяйка рада была сегодня уѣхать изъ него. Она вздохнула съ облегченіемъ, когда дверца кареты захлопнулась, и старыя, сильныя лошади побѣжали крупной рысью.
-- Сэръ Обри очень добръ, пап а, сказала она, какъ-бы извиняясь за свой вздохъ, но нѣсколько скученъ. По крайней мѣрѣ онъ былъ скученъ сегодня вечеромъ.
-- Далеко не такъ скученъ, какъ его братъ. Онъ меня до смерти замучилъ своими скучными исторіями объ антикварскихъ книгахъ. Мнѣ казалось, что тебѣ весело съ сэромъ Обри. Я нѣсколько разъ слышалъ, какъ ты смѣялась.
-- Иногда приходится поневолѣ смѣяться, когда слушаешь анекдоты. Но этотъ смѣхъ очень утомителенъ. Я такъ устала, точно цѣлый день учила въ воскресной школѣ. Желала бы я знать, неужели хорошее общество всегда бываетъ такимъ утомительнымъ.
М-ръ Керью не отвѣчалъ на этотъ вопросъ. Онъ помнилъ о такомъ обществѣ, которое никогда не знавало скуки. Онъ помнилъ о пріятныхъ небольшихъ обѣдахъ въ Кильбёрнской виллѣ... о веселыхъ вечерахъ въ фруктовомъ садикѣ, гдѣ онъ и его гости пили кофе возлѣ веранды, увитой жасминомъ, при свѣтѣ лѣтнихъ звѣздъ; о неистощимыхъ толкахъ о людяхъ и лошадяхъ, объ искусствѣ и музыкѣ, и центромъ всего этого служило прекрасное личико его хорошенькой жены, притягивавшей, какъ магнитъ, всѣ взоры, если и не служившей для него путеводной звѣздой. Это общество, которому Джемсъ Керью принесъ въ жертву честь и честность, если и не было "хорошимъ", зато никогда не бывало скучнымъ.
Сильвія забилась въ мягкій уголокъ покойной, старой кареты и думала о томъ, какъ она завтра будетъ бѣгать по магазинамъ въ Монкгемптонѣ. Она отобрала у отца банковые билеты и неохотно пожертвовала десять фунтовъ родителю, когда тотъ сталъ жаловаться на свою бѣдность и затруднительныя обстоятельства.
-- Сто футовъ вовсе не такъ много для такого приданаго, какое я должна себѣ сдѣлать, пап а, говорила она жалобно. Очень право тяжело, что вы хотите удержать изъ нихъ часть.
-- Очень право тяжело, что тебѣ жаль пожертвовать своему отцу такую бездѣлицу, когда тебѣ свалилось такое счастье, отвѣчалъ школьный учитель горько. Къ чему тебѣ кучу нарядныхъ платьевъ? Сэръ Обри дастъ тебѣ все, что ты у него ни попросишь, когда будешь его женой.
Была еще одна особа, нуждавшаяся въ ея помощи, несчастная женщина въ Бель-Аллэ, Феттеръ-Лэнъ. Сильвія не забыла про ея права на дочернюю благотворительность.
"Я пошлю ей пять фунтовъ изъ Монкгемптона завтра", сказала она самой себѣ: "когда я буду леди Перріамъ, мнѣ можно будетъ часто посылать ей деньги".
-----
Отправляясь въ Монкгемптонъ, Сильвія взяла съ собой Мэри Питеръ, портниху, которая до нѣкоторой степени была посвящена въ тайну. Она сообщила этой полезной для нея пріятельницѣ о своемъ скоромъ замужствѣ, но такъ какъ она не упомянула о женихѣ, то миссъ Питеръ естественно заключила, что Эдмондъ Стенденъ былъ этимъ счастливцемъ. Сильвіи нужна была помощь портнихи въ выборѣ матерій, количества аршинъ, и ей пріятно было ѣхать въ кабріолетѣ въ Монкгемптонъ въ сопровожденіи Мэри Питеръ. Прогулка по магазинамъ была похожа на тріумфальное шествіе, и новымъ счастіемъ была возможность выбирать самыя хорошенькія вещи... тѣ прекрасныя ботинки, на которыя Сильвія съ завистью поглядывала въ красиво-убранномъ окнѣ башмачника... блестящіе шелки, нѣжныя кружева, изящныя вышивки. Сильвія изумилась, какъ быстро таяли ея банковые билеты по мѣрѣ того, какъ она выбирала лучшій и отборнѣйшій товаръ изъ склада м-ра Генцлейна. Мэри Питеръ шептала ей, что нужно двадцать ярдовъ этого, семнадцать того и десять ярдовъ широкаго брюссельскаго кружева на отдѣлку, и три или четыре куска прошивокъ для нижняго бѣлья, которое должна была сшить для нее миссъ Питеръ. Она нашла, что семьдесятъ фунтовъ ничтожная сумма въ магазинѣ м-ра Генцлейна и что ей придется ограничиться тремя или четырьмя платьями.
Мэри сказала ей, что тяжелая шелковая бѣлая матерія, избранная ею послѣ тщательнаго обсужденія для подвѣнечнаго платья, будетъ годиться для парадныхъ обѣдовъ, а съ теченіемъ времени пойдетъ въ краску.
-- Въ краску! вскричала Сильвія, выходя изъ своей сдержанности, неужели вы воображаете, что я стану носить крашеныя платья?
-- Почему бы тебѣ не носить ихъ, Сильвія. Богатые люди носятъ ихъ. Я шила прошлою весною крашеное платье муаръ-антикъ для миссъ Тойнби, и оно казалось очень богатымъ, только отдавало полосами при дневномъ свѣтѣ. Ты могла бы выкрасить свое подвѣнечное платье въ прекрасный голубой цвѣтъ на будущій годъ.
Сильвія выбрала еще шелковое платье двуличневаго цвѣта и изящное сѣрое. Она помнила выходку сэра Обри насчетъ простоты и воображала, что эти блѣдные цвѣта навѣрное ему понравятся. Она купила довольно много кружевъ, нѣсколько бѣлья, достаточно тонкаго для принцессы крови, одинъ или два утреннихъ капота изъ простого бѣлаго батиста, черную шелковую накидку и теплую шаль для дороги, и нашла, что всѣ эти покупки поглотили около шестидесяти фунтовъ. Десять другихъ истрачены были въ модной башмачной лавкѣ, о которой упоминалось выше. Еще десять у моднаго парфюмера и парикмахера, гдѣ Сильвія закупила гребни и щетки, достойные будущей лэди Перріамъ.
-- У меня не хватитъ даже денегъ на дорожный несессеръ, жаловалась Сильвія, заглянувъ въ пустой почти кошелекъ, который казался неистощимымъ нѣсколько времени тому назадъ.
-- Я увѣрена, что м-ръ Стенденъ подарить тебѣ несессеръ, отвѣчала миссъ Питеръ,-- они всегда такъ дѣлаютъ.
Они обозначало жениховъ вообще.
Сильвія слегка вздрогнула при звукѣ этого слишкомъ знакомаго имени. Мысль объ Эдмондѣ время отъ времени подавляла въ ней чувство торжества и все отравляла.
Несмотря на это обѣ молодыя женщины довольно весело вернулись домой. Онѣ толковали о фасонахъ платьевъ, и Сильвія отдавала приказанія съ видомъ императрицы. Она требовала, чтобы Мэри обратила особенное вниманіе на чистоту работы и чтобы отдѣлка была проста, хотя и изящна. Не надо было никакихъ оборочекъ, бантиковъ, бахромочекъ, нашивокъ и отворотовъ, къ которымъ питали такую слабость обѣ миссъ Тойнби.
-- Я могу обойтись безъ отдѣлокъ, замѣтила Сильвія величественно.
-- Ты, конечно, отложишь въ сторону всѣ другія работы, сказала она своей спутницѣ при разставаньи; но помни, что ты никому не должна говорить, кому ты шьешь приданое. Я не желаю, чтобы кто-нибудь зналъ, что я выхожу замужъ, пока не обвѣнчаюсь!
-- Я полагаю, что ты обвѣнчаешься тотчасъ же, какъ онъ вернется изъ Демерары? гадала Мэри.
-- Это не твое дѣло. Помни только, что мнѣ нужно, чтобы платья мои были готовы черезъ три недѣли.
-- Я полагаю, что это нравственная невозможенность, отвѣчала Мэри, которая имѣла весьма смутныя представленія о нѣкоторыхъ существительныхъ и говорила невозможенность, вмѣсто невозможность.-- Но если въ человѣческихъ силахъ передѣлать столько работы въ такой короткій срокъ, я это сдѣлаю.
Сильвія подумала о счетѣ портнихи. У ней оставалось всего десять фунтовъ, и изъ нихъ пять она собиралась послать матери: но теперь она рѣшилась приберечь эти деньги для Мэри Питеръ. Ей вовсе не желательно было начинать новую жизнь долгомъ деревенской портнихѣ. Она пошлетъ денегъ миссисъ Карфордъ послѣ свадьбы.
Такимъ образомъ случилось, что жилицѣ Бель-Аллэ не пришлось вовсе попользоваться изъ ста фунтовъ сэра Обри.
До наступленія ночи множество людей въ Монкгемптонѣ услышало о закупкахъ, сдѣланныхъ миссъ Керью у Генцлейна. Дочь школьнаго учителя была хорошо извѣстна въ лавкѣ, хотя ея покупки до сихъ поръ бывали весьма ничтожны -- одинъ ярдъ или два лентъ, дешевое кисейное платье, пара перчатокъ и т. д. Счетъ въ семьдесятъ фунтовъ заставилъ самого солиднаго Генцлейна широко раскрыть глаза въ то время, какъ онъ стоялъ за своей конторкой въ темномъ углу магазина, считая деньги миссъ Керью. Онъ сообщилъ объ этомъ обстоятельствѣ за обѣдомъ, въ кругу своего семейства, высказывая предположеніе о томъ, что она скоро выйдетъ замужъ за Эдмонда Стендена; и миссисъ, и обѣ миссъ Генцлейнъ много распространялись о безумномъ увлеченіи м-ра Стендена.
-- Должно быть, молодой Стенденъ далъ ей тѣ деньги, которыя она сегодня истратила, замѣтилъ торговецъ.-- Она врядъ ли получила ихъ отъ отца.
-- Эта дѣвчонка всѣмъ головы вскружила, отвѣтила миссисъ Генцлейнъ. Мнѣ говорили еще вчера, что сэръ Обри обратилъ вниманіе на нее и ея отца, и пригласилъ ихъ въ Перріамъ-Плэсъ.