-- Как все это не к месту, -- пробормотал майор, видя, что посетительница потеряла сознание. -- Бедняжка!.. Вот результат любви -- любви к болезненному, бледному, ничтожному созданию... Кто бы мог подумать, что существуют люди, умеющие чувствовать так живо и глубоко? Сказать об этом Аде? Нет, это может иметь плохие последствия! Бог весть чего только не наговорил ей этот тупоумный Артур!
Он позвонил, и Соломон немедленно появился в дверях.
-- Пришлите сюда горничную миссис Варней с холодной водой и всеми средствами, применяемыми при обмороках, -- сказал ему майор. -- Миссис Вальдзингам дурно!
Нюхательная соль привела миссис Вальдзингам в чувство. Ее заботливо усадили в кресло, которое придвинули к открытому окну. Она с недоумением оглянулась, но увидела майора и вспомнила все. Подобно всем бесстрастным людям, она великолепно владела собой.
-- Благодарю... мне лучше, -- сказала она. -- Не беспокойтесь обо мне. Итак, майор Варней, я готова продолжить разговор и постараюсь больше не доставлять вам неприятных сюрпризов.
Слуги вышли из комнаты, и майор остался с глазу на глаз со своей гостьей. Он встал у ее кресла; она тихо взяла его руки в свои и взглянула в его глаза.
-- Будьте так добры и объясните мне значение ваших слов! -- воскликнула она. -- Вы не стали бы произносить их, если бы у вас не было намерения раскрыть их сокровенный смысл.
Майор придвинул стул и сел рядом с ней.
-- Святая истина! -- ответил он серьезно. -- За всю свою жизнь я не сказал ни единого необдуманного слова. Если вы обещаете выслушать меня спокойно, то убедитесь сами, что и на этот раз я не изменю этому разумному правилу! Итак, вы обещаете?
-- Даю вам слово!
Она не отрывала от него жадного взгляда, а он смотрел на нее таким ясным взором, как способен смотреть только человек с чистой совестью, который не боится самых проницательных глаз.
-- Я сказал вам -- не забудьте, однако, о вашем обещании, -- я сказал, что имею основания думать, что ваш сын жив, -- начал он осторожно. -- Но людям свойственно ошибаться... Все мы заблуждаемся, и я прошу вас не слишком увлекаться моими предположениями.
-- Умоляю вас, выражайтесь яснее! -- воскликнула миссис Вальдзингам.
-- Я очень бы хотел этого... Итак, я высказал мысль о том, что ваш сын жив. Я должен, однако, сообщить вам, на каком шатком основании зиждется подобная... догадка.
-- На шатком основании?.. -- повторила с глубокой тревогой Клэрибелль.
-- Да, миссис Вальдзингам... Я обладаю счастливой способностью хранить в памяти лица людей. Плохо пришлось бы дезертиру, которого судьба привела бы к майору Гранвилю! Я бы тотчас узнал каждую черточку его лица и выражение его глаз, даже если б он пробыл в моем полку не больше пяти дней, а потом исчез на десять лет. Прошло четырнадцать лет с тех пор, как я видел сэра Руперта Лисля; если он жив, то должен быть уже взрослым... Но, несмотря на это, я почти убежден, что я видел его три недели тому назад!
-- Майор Варней!
-- Не забудьте о вашем обещании... Три недели тому назад мы с женой были приглашены в театр. Наша ложа была в первом ряду, так что партер был перед нами как на ладони. В первом ряду сидел какой-то молодой человек, с таким живым интересом следивший за игрой актеров, что он невольно обратил на себя внимание моей жены. Она указала мне на него... Я не верю в привидения, миссис Вальдзингам, но в этот вечер мне показалось, что я вижу перед собой вашего сына, сэра Руперта Лисля!
Майор замолчал.
-- Правда ли это?.. Может ли быть подобное?! -- с волнением воскликнула Клэрибелль Вальдзингам.
-- Слушайте дальше и судите сами... Так как я не верю в привидения, то сказал себе: я никогда еще не видел такого сходства! Оно настолько поразительно, мне просто необходимо узнать, кто этот бледный и красивый молодой человек. Он сильно отличается от своих сверстников, и я должен во что бы то ни стало узнать о нем побольше! У меня есть весьма способный камердинер, Альфред Соломон, -- вы его видели. Он тоже был в театре, ждал меня в партере. Я знаком приказал ему подойти к ложе и показал на молодого человека. "О сударь, я узнаю его, он похож..." -- воскликнул Соломон. "На кого?" -- спросил я, "Он ужасно похож на сэра Руперта Лисля..." -- "Хорошо, Соломон, -- ответили, поскольку обращаюсь с прислугой чрезвычайно гуманно, -- это странное сходство побуждает меня узнать, кто этот милый молодой человек. Проследуйте за ним до его квартиры, достойный Соломон, и постарайтесь собрать о нем подробнейшие сведения".
-- И... что же он узнал?
-- Вы, миссис Вальдзингам, не можете представить себе, каков мой Соломон! Он тихо последовал за этим незнакомцем до отдаленной улицы неподалеку от Ольд-Кент-Рида, и в конце концов узнал его имя -- Слогуд. Отец его, методический проповедник, живет в этой квартире уже несколько лет. Все это как будто не предвещало ничего хорошего; но я все же решил познакомиться с этим молодым человеком.
-- И вы были у него?
-- Да, на другой же день. Я видел и отца его, методического проповедника Джозефа Слогуда... и что же вы думаете, кого я узнал в нем?
-- Не могу представить, -- сказала Клэрибелль.
-- Слугу из Лисльвуд-Парка, сторожа... раскаявшегося браконьера, которого, если мне не изменяет память, звали Жильбертом...
-- Арнольдом?
-- Да, Жильбертом Арнольдом, -- продолжал майор Варней. -- Уже одно это дало мне повод предположить, что между сэром Рупертом и молодым человеком, увиденным мною в театре, могло быть что-то общее... Скажите, миссис Вальдзингам, не припомните ли вы, между вашим сыном и сыном браконьера существовало сходство? Помните или нет?
Задавая вопрос, майор Варней взглянул на лицо Клэрибелль.
-- Не могу вам сказать, чтобы я когда-либо это замечала, -- ответила она с некоторой надменностью. -- Многие говорили о сходстве Руперта с мальчишкою Арнольда, но я не находила, чтобы мой сын похож на этого несчастного оборванца Джеймса.
-- В подобном деле вы самый компетентный судья! Мистер Джозеф Слогуд, или Жильберт Арнольд, или как его там, не особенно обрадовался, когда увидел меня. Он скрывает свое настоящее имя, а это подозрительно! Он очень испугался и даже обозлился, когда я намекнул ему на то, что видел его в Лисльвуде, и начал отрицать, что Слогуд и браконьер Арнольд -- это одно лицо. Когда я попросил представить меня его сыну, он стал было изворачиваться, лгать и в конце концов отказал мне в моей просьбе. Тут-то я окончательно утвердился в своих подозрениях и приготовил ему отличную ловушку: я покинул его, но добился свидания с молодым человеком...Несчастное создание! Бедный жалкий ребенок! Кто бы он ни был, на кого бы ни казался похож, это не сын Жильберта Арнольда.
-- О, умоляю вас, говорите яснее!
-- Я не могу сказать ничего яснее этого! -- возразил Варней. -- Я в состоянии лишь повторить еще раз: мне кажется, что молодой человек, живущий у бывшего браконьера и мнимого методического священника Жильберта, -- не его сын. Полагаю, его родители занимали высокое положение в свете и стали жертвою какого-нибудь заговора, в котором главную роль играл этот самый Арнольд... Вот и все, что я знаю! Я не могу сказать вам ничего больше, пока вы сами не посмотрите на этого симпатичного юношу!
-- О, сейчас же отведите меня к нему! Неизвестность тяжелее самой смерти!
-- Да, но вы должны иметь терпение... вы должны владеть собою! В подобных обстоятельствах нельзя действовать слишком быстро: один неверный шаг может погубить все дело. Осторожность здесь просто необходима. К тому же примите к сведению, что нам придется бороться со страшным хитрецом и лицемером. Нельзя приступать к делу до вашего свидания с молодым человеком. И здесь я вполне полагаюсь на ваш материнский инстинкт. Внимательно посмотрите на юношу, поговорите с ним... изучите каждую черту его лица, каждый его жест, и если после этого вы скажете: "Гранвиль Варней, это мой сын, сэр Руперт Лисль!" -- я переверну небо и землю, чтобы доказать это свету и помочь вам вернуть вашего сына! До этих пор мы ничего не сможем предпринять: нашей отправной точкой будет минута, когда вы, миссис, дадите ответ на этот вопрос. Придется куда-нибудь удалить Арнольда, чтобы вы могли увидеться с молодым человеком. Это может устроить мой слуга Соломон, если вам будет угодно, то сегодня же вечером. Если я ошибся и напрасно заставил вас страдать и волноваться, простите мне мою невольную вину. В случае же, если вам с моей помощью удастся разгадать эту тайну...
-- То я... буду вам глубоко благодарна! Мой сын станет и вашим сыном; все его состояние будет и вашим состоянием, как и наш дом.
-- Достаточно, достаточно, -- весело перебил ее майор. -- Милостивая государыня, я попросил бы вас отдохнуть, прилечь на пару часов. Я пришлю вам что-нибудь прохладительное и немного мадеры, которая пережила столько же переездов, сколько и я сам; убедительно прошу вас подкрепить свои силы: не забудьте, что вечером вам предстоит принять решение, от которого будут зависеть все наши последующие действия! Прощайте же, миссис Вальдзингам, до наступления сумерек!
Майор взял руки Клэрибелль и дружески пожал их. Он принял самый кроткий и внушительный вид, а его шелковистые волосы, блестевшие на солнце, сделали его красивое лицо еще привлекательнее.