— 240 —

разуМется зависти въ хорошему быту и

богатству отдТльнаго класса людей, открывъ (Јширн(Ю

поле для сатиры и насмТшекъ. За перо брался

кто только умтлъ писать; каждый хотћлъ открыть что

нибудь нож», при чемъ, одни писали wrpoyMH0, а дру—

1) общимъ же гмультатомъ всей этой

было то, что имя неофита, въ

короткаго времени, было на устахъ всего польскаго М-

щества, и что варшавская чернь указывала пальцами на

франкистовъ.

Въ эту несчастную эпоху Тосифъ и Ева,

еще въ 1789 года въ Варшаву, очутились въ

весьма грустномъ они столицу въ

бурливою и дворъ

Понятовскаго, когда-то веселый, теперь представлялся

въ родеЬ монастыря; печальная и занятая

свно ролью, не думала и се-

стра со вртени Ош ЕМ)скаго не только были хо-

лодно приняты у но подвергались даже

черни на улиц•ахъ.

Семейства неофитовъ находились въ большомъ страхгђ

и не выказывали уже прежняго кь Д'ђтямъ па-

Tpiapxa. Брань Евы съ Романомъ 111имановскимъ не со-

стоялся, того, что старый отка-

иль дать сыну (злотыхъ), какъ того требовала

Ева.

мало разговаривалъ съ джьми Франка,

относился кь нимъ сурово и запретилъ имъ всякую пе-

реписку съ ихъ отцемъ. Жизнь въ это вря представ-

лялась имъ по истин'ћ адскою.

Въ 1юнтЬ того же (1790 года) созвалъ

у себя тайный сойтъ.

— Друзья мои,—обратился кь совттни-

к.амъ,—прежде тего, мы должны удалить . отсюда дгЬтей

1) Изъ множества брошюръ, приведены мною толко тавъ

навь cwraBZ8H)Tb вь наше вра.—