Мне тридцать два года. Родился я в Днепропетровске в семье печатника. Всю свою раннюю жизнь учился. Окончил биологический факультет Одесского института народного образования. Попутно прошел обширный курс социально-экономических дисциплин на другом факультете. Затем работал в различных научных организациях, специализируясь по гидробиологии. Летом 1930 года впервые попал на север, отправившись в экспедицию на Кольский полуостров. После этого был на Новой Земле, затем участвовал в походах «Сибирякова» и «Челюскина». В 1935 году плавал на ледоколе «Красин» в Чукотском море.
Вынужденная зимовка на «Челюскине» и последовавшая затем двухмесячная жизнь на льду меня прямо обрадовали. Мне удалось осуществить систематическое наблюдение над жизнью полярного моря в течение зимнего периода. Таких наблюдений до тех пор не производилось. Кроме того, длительное пребывание на льду убедило меня в полной реальности зимовки на дрейфующих льдинах центральной части Арктики. Идея об организации такой зимовки, высказанная советскими учеными несколько лет назад, нашла во мне горячего сторонника и поборника. Все опасения, что подвижки льда не дают возможности спокойно жить и работать, были преувеличены. Результаты научной работы на «Сибирякове», «Челюскине» и «Красине» были мною объединены в одном труде, который вскоре выходит из печати. Этот труд является сводкой всего, что мы знаем о сезонных изменениях состава планктона в зависимости от внешних условий.
Закончив плавание по Чукотскому морю, я начал готовиться к зимовке на Северном полюсе. В свое время эту идею выдвинул Фритьоф Нансен. Он представлял себе осуществление этой операции так: небольшая группа людей, снабженная всем необходимым — продовольствием, топливом и палаткой, — с помощью дирижабля высаживается на лед где-либо в центральной части Полярного моря. В течение года или полугода зимовщики проводят постоянное наблюдение над климатом и гидрологическим режимом океана. Нансену реализовать эту идею не удалось. Его последователь Харольд Свердруп пытался осуществить эту экспедицию в 1932 году совместно с немецкими учеными. Но и у них ничего не вышло.
Исподволь вынашивал эту мысль и Отто Юльевич Шмидт. Когда я впервые затеял с ним разговор о зимовке на Северном полюсе (это было в 1932 году во время плавания на ледоколе «Сибиряков»), Шмидт отнесся очень положительно к нашему рвению, заявив, однако, что время экспедиции еще не подошло, ибо тогда мы еще мало знали север и наше техническое вооружение было недостаточным. Я попросил его, если все же такая экспедиция состоится, считать меня кандидатом. Шмидт улыбнулся и обещал иметь меня в виду. Во время плавания «Челюскина», в дни жизни на льдине мы не раз снова возвращались к нашему заветному плану. Однако, все это были лишь разговоры.
Вернувшись в 1935 году из плавания на «Красине», я узнал, что разговоры превратились в дело. Обратившись вновь к Отто Юльевичу Шмидту, мне удалось добиться его принципиального согласия на мое участие в экспедиции, причем, однако, Шмидт оговорился, что окончательный подбор участников зимовки остается за начальником дрейфующей станции Папаниным. В то время я Папанина почти не знал. Но ему обо мне много говорили Шмидт и другие полярники и ученые. Не дожидаясь моей официальной просьбы, Папанин сам решил включить меня в состав экспедиции.
* * *
Товарищ Ширшов — Герой Советского Союза. Награжден двумя орденами Ленина, орденами Красной звезды и Трудового красного знамени.