Всѣ, кому приходилось у насъ писать о Л. Н. Толстомъ, жалуются на недостатокъ біографическихъ подробностей о немъ и на непоправимость этого недостатка. Самъ Левъ Николаевичъ не соглашается сообщать свѣдѣній о себѣ. Такая скромность писателя инымъ казалась "паче гордости", но эта поспѣшность на приговоры вовсе не оправдывается ни фактами, какіе проникали въ печать въ послѣдніе годы о личной жизни Толстого, ни его произведеніями, въ которыхъ, какъ небезызвѣстно теперь, много автобіографическаго матеріала.
Громкими случайностями и житейскими превратностями внѣшняго блеска и жгучаго интереса не богата біографія Л. Н. Толстого. "Великій писатель Русской земли",-- какъ назвалъ его Тургеневъ въ одномъ изъ предсмертныхъ своихъ писемъ,-- великъ и въ непритязательной простотѣ жизни. Послѣдняя вся была посвящена двумъ цѣлямъ -- быть общественнымъ дѣятелемъ, полезнымъ меньшей братіи, и служить русской литературѣ. Это двойное теченіе жизни его, красной нитью проходящее по всей его литературной дѣятельности, потверждается даже сухими біографическими свѣдѣніями, какія удалось собрать изъ разнообразныхъ источниковъ документальныхъ и отчасти устныхъ.
Л. Н. Толстой родился 28 августа 1828 года въ сельцѣ "Ясная Поляна" (Тульской губерніи, Крапивенскаго уѣзда). Мать его -- урожденная княжна Марья Николаевна Волконская -- умерла, когда Льву Николаевичу не было еще и двухъ лѣтъ. Образъ этой идеальной женщины рельефно выступаетъ въ "Войнѣ и Мирѣ" (Мари Болконская). Первыми наставницами нашего писателя были Т. А. Ергольская, дальняя родственница Толстыхъ, и графиня А. И. Остенъ-Сакенъ, тетка по отцу Л. Н. По переѣздѣ семьи въ Москву (1837 года), Левъ Николаевичъ потерялъ отца, Николая Ильича, живую характеристику котораго не будетъ большой смѣлостью видѣть въ лицѣ Николая Ростова ("Война и Миръ"). Лишившись отца, Левъ Николаевичъ съ братомъ Дмитріемъ и сестрой Марьей опять переѣхали въ деревню, а братъ его Николай остался при графинѣ А. И. Остенъ-Сакенъ и посѣщалъ московскій университетъ.
Черезъ три года умерла и эта опекунша. Опека перешла къ другой родной теткѣ по отцу Л. Н., П. И. Юшковой, жившей въ Казани. И въ 1843 году Левъ Николаевичъ поступилъ въ казанскій университетъ, пробывъ годъ на факультетѣ восточныхъ языковъ и два года на юридическомъ. Потомъ онъ уѣхалъ изъ Казани и поселился въ "Ясной Полянѣ". Тутъ, въ тиши сельской жизни, Л. Н. занялся самообразованіемъ и сталъ приглядываться поближе въ народной жизни. Въ 1851 году онъ поѣхалъ на Кавказъ въ брату Николаю, и эта поѣздка, какъ объяснится дальше, имѣла рѣшительное вліяніе на судьбу и нравственное міросозерцаніе нашего писателя.
Левъ Николаевичъ въ 1851 году поступилъ на службу юнкеромъ въ 4-ю батарею 20-й артиллерійской бригады. Эта батарея стояла на Терекѣ, въ станицѣ Старо-Лидовской. Здѣсь онъ пробылъ четыре года до начала турецкой кампаніи. На Кавказѣ для Л. Н. началась новая жизнь, полная сильныхъ и неизвѣданныхъ впечатлѣній. Грандіозное величіе природы, богатой красотами и поэзіей, своеобразное станичное житье казаковъ, свобода ихъ быта -- произвели глубокое дѣйствіе на 23-хъ лѣтняго молодого человѣка своей непосредственностью и естественной простой. Подъ этимъ дѣйствіемъ создалась и первыя произведенія Толстого. Прежде всѣхъ имъ написано "Дѣтство". Вторымъ по порядку былъ созданъ "Набѣгъ". Затѣмъ слѣдовали: "Отрочество", "Изъ записокъ маркера", "Утро помѣщика" я "Казаки". Всѣ эти произведенія печатались въ "Современникѣ", за исключеніемъ повѣсти "Казаки", впервые появившейся въ "Русскомъ Вѣстникѣ" (1863 года No 1.)
Въ турецкой кампаніи Л. Н. участвовалъ, находясь при штабѣ князя М. Д. Горчакова при дунайской арміи. Въ 1855 году онъ получилъ командованіе горной батареей, принималъ дѣятельное участіе при Черной (4 августа), былъ при штурмѣ Севастополя (27 августа), а по окончаніи кампаніи, когда служебная карьера нашего писателя была вполнѣ обезпечена, вышелъ въ отставку. Въ этотъ періодъ времени написаны имъ военные разсказы въ такой послѣдовательности: "Севастополь въ декабрѣ 1854 года", "Севастополь въ маѣ 1855 года", "Рубка лѣса" и "Севастополь въ августѣ 1855 года". Тогда-же создались и шутливыя стихотворныя легенды Севастополя, авторство которыхъ общій голосъ арміи приписывалъ Л. Н. {См. Русская Старина 1875 года, февраль и мартъ. Пѣсня эта начинается такъ:
Какъ 4-го числа
Насъ нелегкая несла...}
Такъ началась литературная дѣятельность Л. Н. въ лучшій періодъ развитія русской литературы, когда между нашими писателями еще не было нетерпимости, непріязненности и какой-то растерянности во взглядахъ на искусство, когда всѣ они, кто, какъ умѣлъ, стремились искренно и горячо къ истинѣ и добру. Успѣхъ "Дѣтства" и первыхъ произведеній, подписанныхъ иниціалами "Л. H. Т.," то есть Левъ Николаевичъ Толстой, на первыхъ-же порахъ обезпеченъ былъ въ кругу писателей и любителей литературы. Громкихъ лавровъ не досталось въ самомъ началѣ его дѣятельности Льву Николаевичу, но и холодности не было въ пріемѣ, ему сдѣланномъ читающей публикой. Когда-же явились въ печати его кавказскіе очерки и севастопольскіе разсказы, симпатіи къ ихъ автору многихъ читателей изъ военныхъ не заставили себя ждать. Извѣстность его была упрочена и съ тѣхъ поръ шла въ гору crescendo.
Въ 1856 году въ Петербургъ собрались лучшіе представители нашей литературы. Они сблизились тѣснѣе. Сохранилась фотографія группы, снятой г. Левицкимъ, гдѣ эти представители собраны въ дружескомъ кружкѣ: Гончаровъ, Григоровичъ, Дружининъ, Островскій, Толстой и Тургеневъ. Льву Николаевичу было тогда 26 лѣтъ. Въ Петербургѣ его "приняли, какъ своего, льстили мнѣ даже", пишетъ онъ въ своихъ автобіографическихъ воспоминаніяхъ. Но ни эта лесть, ни "сословные писательскіе взгляды на жизнь" не плѣнили его. Л. Н. удалился въ свое имѣніе "Ясная Поляна". Уже тогда въ немъ проявились стремленія къ исканью "душевной осѣдлости", какъ выражается Тургеневъ въ письмѣ къ Толстому (8-го декабря 1856 года). Въ слѣдующемъ году Л. Н. уѣхалъ заграницу. Въ письмѣ В. П. Боткина къ А. В. Дружинину {См. "Сборникъ", изд. литературнымъ фондомъ.} (8 марта 1857 года) находимъ такое извѣстіе: "Письмо Толстого всего занимаетъ только одну страничку, но исполнено свѣжести и бодрости. Германія очень заинтересовала его, и онъ хочетъ потомъ поближе узнать ее. Черезъ мѣсяцъ ѣдетъ онъ въ Римъ... Толстой пишетъ о свиданіи своемъ съ Тургеневымъ: оба они блуждаютъ въ какомъ-то мракѣ, грустятъ, жалуются, на жизнь, ничего не дѣлаютъ и тяготятся, какъ кажется, каждый своими респективными отношеніями." Изъ-за чего установились эти "респективныя отношенія" между Толстымъ и Тургеневымъ, близкими сосѣдями по имѣніямъ, объясняютъ разнымъ образомъ, но самый фактъ размолвки подтверждается и въ "Письмахъ" Тургенева. Въ 1857 году онъ писалъ: "Съ Толстымъ я все-таки не могу сблизиться окончательно: слишкомъ мы врозь глядимъ".
Л. Н. "глядѣлъ врозь" не только съ Тургеневымъ, во и со всѣмъ тогдашнимъ теченьемъ, увлекшимъ литературу. Всѣ хлопотали о "прогрессѣ", всѣ спѣшили обличать отсталость и застой. Только Толстой сталъ въ сторонѣ отъ этихъ обличеній, ища себѣ положительной дѣятельности. Въ этотъ періодъ до 1861 г. онъ еще разъ побывалъ заграницей, и тогда же написаны имъ "Мятель", "Два гусара" и "Юность". Затѣмъ въ одно время создавались разсказы "Встрѣча въ отрядѣ съ московскимъ знакомымъ" и "Альбертъ". Слѣдующими по порядку были "Семейное счастье" и "Три смерти", потомъ -- "Люцернъ" и "Поливушва". Къ тому-же періоду относится и разсказъ "Холстомѣръ" (исторія лошади), впервые напечатанный въ новомъ (5-мъ) изданіи "Сочиненій".
Заграницей онъ успѣлъ познакомиться съ школьнымъ дѣломъ и по возвращеніи въ "Ясную Поляну" основалъ свою "свободную школу" на своеобразныхъ началахъ, чуждыхъ всякой рутины и педагогическихъ кунстштюковъ. Взгляды свои на дѣло воспитанія и обученія онъ излагалъ въ журналѣ "Ясная Поляна". Замѣчательныя своей оригинальностью статьи его по вопросамъ педагогическимъ вошли въ составъ 4-го тома Салаевскаго изданія его "Сочиненій".
Въ 1862 г. онъ женился на Софьѣ Андреевнѣ Берсъ, дочери московскаго доктора, и со времени своей женитьбы неизмѣнно велъ жизнь простаго мѣстнаго дѣятеля, всею душою служа народному благосостоянію, обогащая родную литературу и работая надъ разрѣшеніемъ высшихъ нравственныхъ вопросовъ.
Въ первые годы женитьбы Толстой задумалъ писать романъ "Декабристы". Три главы этого романа, созданныя въ то время, напечатаны въ "Сборникѣ общества для пособія нуждающимся литераторамъ и ученымъ" и теперь вошли въ новое изданіе (Сочиненій".
Умѣстно упомянуть здѣсь же о томъ, что извѣстно по поводу написанія этого романа. Предположивъ изобразить эпоху 1825 года, Л. Н. сталъ собирать необходимый матеріалъ и вмѣстѣ съ тѣмъ написалъ одну изъ глазъ романа. Въ ней обрисовано чувство, съ какимъ одинъ изъ ссыльныхъ декабристовъ, вернувшись на родину, снова видитъ передъ собою блестящее, модное общество, тогда какъ самъ онъ отвыкъ за время изгнанія отъ мишуры свѣта. Далѣе были описаны "Лысыя Горы", имѣніе старика Болконскаго, самъ старикъ, и при этомъ автору пришлось коснуться двѣнадцатаго года. Тутъ Л. Н. собралъ все, что только могъ найти, относившееся до этой эпохи. Матеріалъ оказался настолько обширный, что Л. Н. подробнѣе занялся имъ, нова, наконецъ, совсѣмъ не остановился на двѣнадцатомъ годѣ. Этому иного способствовали семейныя преданія, дошедшія до Льва Николаевича въ разсказахъ; затѣмъ въ его воображеніи давно уже очерчивался характеръ Наполеона. И такъ планъ романа "Декабристы" былъ оставленъ, а вмѣсто него вышло новое великое твореніе -- "Война и Миръ", созданное въ концѣ 60-хъ годовъ. Оно начало печататься въ "Русскомъ Вѣстникѣ" 1865 г.
Послѣ созданія "Войны и Мира", Л. Н. снова, занялся вопросами народнаго образованія. Въ началѣ 1870-хъ годахъ написаны имъ "Азбука" и(нѣсколько "Книгъ для чтенія". Ни одна изъ вопіющихъ народныхъ нуждъ не оставалась при этомъ безъ отклика въ сердцѣ нашего писателя. Въ 1873 г. онъ напечаталъ въ "Московскихъ Вѣдомостяхъ" письмо о самарскомъ голодѣ, а въ 1874 г., когда вопросъ о народномъ образованіи выдвинулся впередъ съ особенной силой, въ "Отечественныхъ Запискахъ" явилась весьма взволновавшая гг. педагоговъ статья "О народномъ образованіи". Въ томъ-же году начато имъ второе капитальное произведеніе -- романъ "Анна Каренина". Затѣмъ написаны варіанты І-й и ІІ-й главъ романа "Декабристы", также помѣщенные въ помянутомъ "Сборникѣ" литературнаго фонда. Послѣ этихъ варіантовъ Л. Н. занялся критикой богословія и вмѣстѣ съ. тѣмъ переводомъ Евангелія. Эти труды показываютъ, что нашъ писатель проникся высшимъ религіознымъ вдохновеніемъ. Потомъ написаны изданный въ 1881 г. разсказъ "Чѣмъ люди живы" и помѣщенное въ "Современныхъ Извѣстіяхъ" 1883 г. письмо о народной переписи. Далѣе создалась исповѣдь писателя подъ заглавіемъ "Въ чемъ моя вѣра?" Здѣсь слышится страданіе генія, въ своей собственной духовной силѣ познающаго, какъ нѣчто неимовѣрно тягостное, безконечность человѣческаго духа и рядомъ съ этимъ гнетъ узкой ограниченности, подъ которымъ стонетъ человѣчество. Слѣдующее по порядку произведеніе Л. Н. есть обѣщанная "Русской Мыслью", но ненапечатанная статья "Такъ что же намъ дѣлать?" Хотя статья эта и не появлялась въ журналѣ, но о ней многое извѣстно изъ выдержекъ, приводившихся въ нашихъ газетахъ 1885 г. Тутъ Л. Н. ребромъ ставитъ вопросъ о развращающей нищетѣ и о безсиліи благотворительности устранить всѣ ужасы этой нищеты. Самъ авторъ на собственномъ опытѣ убѣдился въ безплодности филантропическихъ попытокъ. Онъ думалъ устроить такъ, чтобъ бѣдныхъ "не было въ Москвѣ и чтобы богатые со спокойною совѣстью могли пользоваться привычными благами жизни". Но знакомые графа только пообѣщали содѣйствовать, на дѣлѣ-же ни одинъ не предложилъ сейчасъ-же дать, а только молчаливо соглашался на сумму, которую опредѣлилъ Л. Н. Въ личному опыту прибавилась еще критика извѣстнаго сектанта Сютаева, съ которымъ графъ съ 1881 г. поддерживаетъ самыя дружескія отношенія. Сютаевъ, узнавъ о филантропическомъ планѣ Тол стого, совершенно разрушилъ его своими замѣчаніями. Л. Н. замѣчаетъ по этому поводу: "вникнувъ въ свойства городской бѣдности, которой я не могъ помочь, я увидѣлъ, что причина ея первая та, что я обираю необходимое у деревенскихъ жителей и привожу все это въ городъ. Вторая-же причина та, что здѣсь, въ городѣ, я пользуюсь тѣмъ, что я собралъ въ деревнѣ, и своей безумной роскошью соблазняю и развращаю тѣхъ деревенскихъ жителей, которые приходятъ сюда за мной, чтобы какъ-нибудь вернуть то, что отобрано у нихъ". Эта мысль ярко освѣщена въ статьяхъ "Деревня и городъ", помѣщенныхъ въ "Русскомъ Богатствѣ" 1885 г., журналѣ, удостоившемся получить и нѣсколько картинокъ московской бѣдности, написанныхъ Толстымъ подъ заглавіемъ "Жизнь въ городѣ", и очеркъ "изъ воспоминаній о переписи". Но и этой заботливостью о нуждахъ бѣднаго люда не ограничивается теперешняя литературная дѣятельность Л. Н. Въ послѣднее время онъ сталъ писать исключительно для народа. Его перу принадлежатъ разсказы, продающіеся на улицахъ нашей столицы: "Богъ правду видитъ, да не скоро скажетъ", "Упустишь огонь -- не потушишь", "Два старика" и "Свѣчка". Это -- небольшія поэмы въ прозѣ, способныя подготовить и непросвѣщеннаго читателя къ пониманію образцовъ родной литературы.
Изъ приведенныхъ данныхъ видна двойственность жизненнаго назначенія таланта Толстого. Изучая дѣйствительную жизнь путемъ непосредственныхъ наблюденій и отвѣчая на ея запросы живой, практической дѣятельностью въ качествѣ то военнаго, лично выносящаго всѣ тягости службы, то народнаго учителя, непосредственно стоящаго у дѣла школы, то мироваго посредника (въ 60-хъ гг.), прислушивающагося въ нуждамъ народной жизни, то, наконецъ, филантропа,-- нашъ писатель неутомимо и мучительно ищетъ умомъ и сердцемъ вездѣ, въ окружающей дѣйствительности, высшей правды, какъ лучшаго блага въ мірѣ, какъ проникающей жизнь тайны, какъ руководящей цѣли для своей дѣятельности. Краснорѣчивымъ тому свидѣтельствомъ служатъ всѣ безъ исключенія произведенія Л. Н. Толстого. По нимъ можно прослѣдить постепенный ростъ могучей, свѣтлой личности писателя и послѣдовательное развитіе идей его и нравственныхъ воззрѣній на жизнь.