Дождливый періодъ въ Манчжуріи, который можетъ имѣть вліяніе на ходъ сухопутныхъ военныхъ дѣйствій на Дальнемъ Востокѣ, по-китайски называется "фу-тянь" и съ конца іюня длится шесть недѣль, составляя самое тягостное, нездоровое время не только для европейцевъ, но и для туземнаго населенія. Даже средній "фу-тянь" въ Манчжуріи тяжелъ по своимъ климатическимъ особенностямъ. Не столько страшить сырость, не столько "паръ", постоянный днемъ и ночью, когда температура стоитъ на одномъ градусѣ 26--28° R, насыщенный этимъ паромъ воздухъ, которымъ такъ тяжело дышать, не столько даже страшить скученность и вынужденная бездѣятельность многотысячныхъ войскъ, сколько страшить, по словамъ пекинскаго корреспондента "Русск. Вѣд." г. Корсакова, та загрязненная и пропитанная болѣзнетворными зародышами почва, на которой по неотложной необходимости должны располагаться войска.
Но, по увѣренію лицъ, близко ознакомившихся съ мѣстными условіями театра русско-японской войны, надо различать вліяніе водныхъ массъ дождливаго періода въ Манчжуріи на раввины и на горныя мѣстности. Такъ, по описанію лондонскаго корреспондента "Frankf. Ztg.", печатающаго свои интересные военные очерки "О войнѣ между Россіей и Японіей" подъ псевдонимомъ "Von einem alten preussischen Officier", подъ которымъ, по слухамъ, скрывается одинъ изъ наиболѣе видныхъ германскихъ стратеговъ, въ письмѣ изъ Лондона отъ 10-го іюня (н. ст.) узнаемъ слѣдующее о періодѣ дождей въ Маньчжуріи:
"Въ теченіе приблизительно шести недѣль не течетъ, а льется потоками въ Сѣверномъ Китаѣ съ неба на землю водная масса, которая за періодъ отъ конца іюня до начала августа составляетъ семьдесятъ четыре процента всѣхъ дождевыхъ осадковъ за годъ, и, само-собою разумѣется, что подобныя водныя массы оказываютъ на равнинѣ иное вліяніе, нежели въ горной мѣстности... Съ манчжурскихъ горъ, простирающихся отъ Ляодунскаго залива до устья Амура, водные потоки изливаются на равнину, гдѣ расположились русскія войска, съ чрезвычайной быстротою превращая горныя долины въ сплошные потоки и способствуя тому, что вся эта равнина, даже западнѣе большой дороги изъ Мукдена на югъ. превращается въ одно сплошное озеро, вѣрнѣе (благодаря глиняной почвѣ), въ одно непроходимое болото. Черезъ это-то болото ведетъ большая дорога, близъ которой русскіе держатся съ отчаянной энергіей. Отчеты уже сообщили намъ, что люди на дорогахъ равнины были подхвачены потоками и унесены ими. Кто знакомъ съ устройствомъ сѣверно-китайскихъ и манчжурскихъ дорогъ, того подобные случаи нисколько не удивятъ. Китаецъ не снабжаетъ свои дороги прочнымъ верхнимъ пластомъ, онъ ихъ и не строитъ такъ, чтобы водныя массы стекали съ дорогъ: нѣть, онъ просто проводитъ борозду въ мягкомъ грунтѣ, такъ что эта дорога по существу не что иное, какъ тѣ слѣды колесъ, которые въ Европѣ оставляетъ экипажъ въ мягкой почвѣ. Естественно, что эти борозды первымъ дѣломъ наполняются водой. Дорога изъ Мукдена на югъ, благодаря этому, въ періодъ дождей превращается въ водяной стокъ, имѣющій, въ зависимости отъ высоты параллельныхъ съ дорогою полей, подчасъ довольно значительную глубину. И если бы даже эта глубина стока не была значительна, то самъ по себѣ фактъ наводненія п размягченія почвы достаточенъ, чтобы сдѣлать дорогу вполнѣ непригодной для передвиженія военныхъ матеріаловъ на приспособленіяхъ какого угодно типа. Китайскіе крестьяне смотрятъ на свои дороги, какъ на естественныхъ поставщиковъ той поверхности полей, которая унесена чрезмѣрнымъ обиліемъ дождевыхъ осадковъ. Они постоянно въ раздорѣ изъ-за этого съ китайскими купцами, которые нуждаются въ дорогахъ для перевозки своихъ товаровъ, но до сихъ поръ изъ этого спора побѣдителями выходили исключительно крестьяне. Такимъ образомъ китайскія дороги*, даже въ сухое время года, представляютъ собою рядъ бѣгущихъ иараллельно рытвинъ, по которымъ лишь съ большимъ трудомъ могутъ подвигаться впередъ повозки; какъ только дороги покрываются водой, смѣшанной съ глиной, йсякое пользованіе ими становится невозможнымъ. Вотъ почему ошибочно предположеніе что съ началомъ дождливаго періода передвиженіе войскъ на равнинѣ должно будетъ прекратиться. Свобода передвиженія въ параллельныхъ съ большой дорогой горныхъ хребтахъ, однако, далеко не такъ значительно страдаетъ отъ дождей. Это, вѣроятно, поняли японцы, п этому, пожалуй, надо приписать то, что генералъ Куроки такъ энергично старался еще до начала дождей занять горные хребты и ведущіе черезъ нихъ перевалы".
