План "Индийской поэмы"
В апреле месяце, однако, Верещагин был уже в Париже, где нанял небольшую мастерскую в Отейле, так как его собственная мастерская, задуманная еще до отъезда в Индию, не была готова. "Друзья", которым он поручил устроить это дело, оказались людьми в высшей степени недобросовестными: за землю, купленную в Maisons-Laffitte, заплачено было вдвое дороже, чем следовало. Подрядчики были первостатейные плуты. Дело это окончилось процессом, и Верещагин поплатился довольно значительной суммой денег. Эго обстоятельство было тем более досадно, что по возвращении из Индии Верещагину необходима была хорошая мастерская. Написав огромную массу этюдов, запасшись новыми свежими впечатлениями, Верещагин задумал массу картин, которые так и просились на полотно. "Впечатления мои", писал он В. Стасову 14-го апреля 1876 г., "складываются в два ряда картин, в две поэмы: ода - короткая (так и назову ее "коротенькая поэма"), другая - длинная, в 20 или 30 колоссальных картинах. Придется, вероятно, еще раз съездить в Индию..." Для этой поездки и, особенно, для устройства задуманных им школ Верещагину нужны были деньги, а потому задуманные картины он решил продать, кому придется, "в случае нужды не брезгать и Англией, благо, для них Индия интересна". Нужны были и деньги также для задуманного издания своего индийского путешествия, которое он предполагал сделать, не прибегая к кошельку издателей. За год перед тем Верещагин задумал издать большинство своих туркестанских картин в виде иллюстраций к "Путешествию по Туркестану". Но самому рисовать было некогда, поручить же рисовать эти картинки постороннему художнику (В.М. Васнецову), даже не видевшему Средней Азии, как это сделали В.В. Стасов и А.К. Гейнс, писавший текст, Верещагин не захотел. Таким образом, не путешествие в Индию, не туркестанское путешествие, для которого было уже сделано несколько рисунков, не были изданы.
Между тем, несмотря на всякого рода недоразумения, около 1877 года был окончен домик Верещагина в Maisons-Laffitte с двумя огромными мастерскими. Одна из этих мастерских, длиною в 11 сажен, предназначалась для работы зимою. Освещалась она сбоку сквозь почти сплошную стеклянную стену. Другая, тоже очень большая, но круглая, была открытая, с небольшим, прикрытым лишь сверху от дождя и солнца, сегментом, и вся поворачивалась по рельсам на центральной оси, так что в продолжение целых дней, весной, летом и осенью, Верещагин мог работать в ней с освещением с той стороны, которая требовалась для той или другой его картины.
Устроив удобную мастерскую, Верещагин начал усиленно работать над выполнением задуманной им "поэмы", большая часть картин которой рисовалась в голове художника, "как живые". Прежде всего, он принялся за начатую уже раньше картину "Гималайские вершины". За ней должны были следовать: "Английские купцы, желающие образовать Ость-Индскую компанию, представляются королю Иакову I в Лондонском дворце", затем следовало представление тех же купцов уже в Ост-Индии: "Английские купцы представляются Великому Моголу" и т.д. Длинный ряд этих картин должен был, по плану художника, закончиться путешествием принца Уэльского по Индии в октябре 1875 г. Приступив к работе, Верещагин, однако, не строго придерживался своего плана, не писал последовательно вторую картину после первой, третью после второй и т.д., а сразу же принялся за картину заключительную: "Процессия английских и туземных властей в Джейпуре". Начал он ее раньше других потому, что, по его словам, "впечатление было сильно" и "просилось на полотно". В этой картине он хотел изобразить "торжество там, где еще недавно было унижение". Нa первом из четырех слонов, великолепно убранных, идущих гуськом один за другим, Верещагин изобразил в этой громадной и блестящей картине принца Уэльского сидящим рядом с индийским владыкой, магараджей, который так низко пал, что считает за честь и счастье сидеть рядом со своим европейским барином. Здесь же была написана картина "Великий Могол, молящийся в мечети, в Дели" и расчерчена картина "Послы английские перед Моголом". Послы эти изгибаются перед ногою, которая виднеется из ниши, где сидит Могол.
* * *
Весь алмазами залитый,
Среди пышного двора,
Индустана повелитель
Принимал посла.
* * *
Издалека с кораблями.
Нагруженными добром
И заморскими дарами,
К Падишаху прислан он...[1]
[1 Во время езды на почтовых, удаляясь от Гималаев, Верещагин сочинял к каждой из своих картин подобные четверостишия].
Контраст между первой картиной и последней, несомненно, был бы огромный. Две эти картины вполне определенно подчеркнули бы общую идею, которую хотел провести художник в "Индийской поэме", обнаружили бы ясно "торжество там, где еще недавно было унижение".
Вспыхнувшая в это время Русско-Турецкая война неожиданно прервала эти работы.