ГЛАВА І.
-- Чтобы вамъ не уклоняться отъ предмета, сказалъ мистеръ Гэзельденъ: -- я только попрошу васъ оглянуться назадъ и сказать мнѣ по совѣсти, видали ли вы когда нибудь болѣе странное зрѣлище.
Говоря такимъ образомъ, сквайръ Гезельденъ { Squire, esquire -- сквайръ; первоначально этимъ словомъ назывался рыцарскій щитоносецъ, теперь оно означаетъ титулъ одной ступенью ниже кавалера,-- въ общемъ же употребленіи оно служитъ для означенія въ Англіи по большей части тѣхъ лицъ, которыя владѣютъ поземельною собственностію. Прим. Пер. } всею тяжестію своего тѣла облокотился на лѣвое плечо пастора Дэля и протянулъ свою трость параллельно его правому глазу, такъ что направлялъ его зрѣніе именно къ предмету, который онъ такъ невыгодно описалъ.
-- Я сознаюсь, сказалъ пасторъ: -- что если смотрѣть чувственнымъ окомъ, то это такая вещь, которая, даже въ самомъ выгодномъ свѣтѣ, не можетъ нравиться. Но, другъ мои, если смотрѣть внутренними очами человѣка -- глазами сельскаго философа и добраго прихожанина -- то я скажу, что отъ такого небреженія и забвенія дѣлается грустно.
Сквайръ сурово взглянулъ на пастора, не переставая смотрѣть на указанный предметъ. Это была поросшая мхомъ, провалившаяся посрединѣ, съ окнами, лишенными рамъ и похожими на глаза безъ вѣкъ, колода {Такъ называется механизмъ особеннаго устройства, употребляемый въ англійскихъ деревняхъ какъ вѣра наказанія. Колода устроивается такъ, что виновный, посаженный въ нее, остается весь на виду, лишаясь только свободнаго употребленія рукъ и ногъ, и такимъ образомъ подвергается стыду публичнаго ареста, на долгій или кратчайшій срокъ, смотря по мѣрѣ вины своей. Прим. пер. }, съ репейникомъ и крапивой на всякой трещинѣ, разросшимися точно лѣсъ. Въ добавокъ, тутъ помѣстился проѣзжій мѣдникъ съ своимъ осломъ, который принялся завтракать, обрывая траву по краямъ оконъ и дверей разрушеннаго зданія.
Сквайръ опять сурово посмотрѣлъ на пастора, но какъ умѣлъ, въ нѣкоторой мѣрѣ, владѣть собою, то укротилъ на нѣкоторое время свое негодованіе, и потомъ, съ быстротою, бросился на осла.
У осла, переднія ноги были сцѣплены веревкою, къ которой былъ привязанъ чурбанъ, и подъ вліяніемъ этого снаряда, называемаго техниками путы, животное не могло избѣжать нападенія. Но оселъ, повернувшись съ необыкновенною быстротою, при первомъ ударѣ тростью, задѣлъ веревкой ногу сквайра и потащилъ его, кувыркая, между кустами крапивы; потомъ съ важностію нагнулся, въ продолженіе этой процедуры, понюхалъ и полизалъ своего распростертаго врага; наконецъ, убѣждаясь, что хлопотать больше нечего, и что всего лучше предоставить развязку дѣла самой судьбѣ, онъ, въ ожиданіи ея, сорвалъ зубами цвѣтущую и рослую крапиву вплоть къ уху сквайра,-- до такой степени вплоть, что пасторъ подумалъ, что вмѣстѣ съ крапивой откушено и ухо, каковое предположеніе было тѣмъ правдоподобнѣе, что сквайръ, почувствовавъ горячее дыханіе животнаго закричалъ всѣми силами своихъ мощныхъ легкихъ.
-- Ну что, откусилъ? спросилъ пасторъ, становясь между осломъ и сквайромъ.
-- Тысячи проклятій! кричалъ сквайръ, вставая и вытираясь.
-- Фу, какое неприличное выраженіе! сказавъ пасторъ кротко.
-- Неприличное выраженіе! попробовалъ бы я васъ одѣтъ въ нанку, сказалъ сквайръ продолжая вытираться: -- одѣть въ нанку да бросить въ самую чащу крапивы, съ ослиными зубами вплоть къ вашему уху....
-- Такъ значитъ онъ не откусилъ его? прервалъ пасторъ.
-- Нѣтъ то есть по крайней мѣрѣ мнѣ кажется, что нѣтъ, сказалъ сквайръ, голосомъ, полнымъ сомнѣнія.
И вслѣдъ за тѣмъ схватился онъ за слуховой органъ.
-- Нѣтъ, не откушено: тутъ.
-- Слава Богу, сказалъ пасторъ съ участіемъ.
-- Мм, проворчалъ сквайръ, который все продолжалъ вытираться.-- Слава Богу! Только посмотрите, я весь облѣпленъ репейникомъ. Вотъ ужь желалъ бы знать, для чего созданы крапива и репейникъ.
-- Для питанія ословъ, если только вы позволите имъ, сквайръ, отвѣчалъ пасторъ.
-- Ахъ, проклятыя животныя! вскричалъ мистеръ Гэзельденъ, снова закипѣвъ гнѣвомъ, въ отношеніи ли ко всей породѣ ословъ, или по чувству человѣка, уязвленнаго сквозь нанковую одежду крапивой, которая теперь заставляла его ежиться и потирать разные пункты своего выпачканнаго платья.-- Животное! продолжалъ онъ, снова поднявъ палку на осла., который почтительно отступилъ на насколько, шаговъ и теперь стоялъ, поднявъ свой тощій хвостъ, и тщетно стараясь двигнуть передней ногой, которую кусали мухи.
-- Бѣдный сказалъ пасторъ съ состраданіемъ.-- Посмотрите, у него стерто плечо, и безжалостныя мухи именно тутъ и напали.
-- А я такъ радуюсь этому, сказалъ сквайръ злобно.
-- Фи, фи!
-- Вамъ хорошо говорить, фи, фи. Не вы, небось, попали въ крапиву. Вотъ толкуй послѣ этого съ людьми!
Пасторъ пошелъ къ каштану, росшему на ближнемъ краю деревни, сломилъ сучокъ, возвратился къ ослу, прогналъ мухъ и потомъ бережно положилъ листъ на стертое мѣсто, въ защиту отъ насѣкомыхъ. Оселъ поворотилъ головою и смотрѣлъ на него съ кроткимъ удивленіемъ.
-- Я готовъ прозакладывать шиллингъ, что это первая ласка, которую тебѣ оказываютъ въ продолженіе многихъ дней. А какъ легко, кажется, приласкать животное!
Съ этими словами, пасторъ опустилъ руку въ карманъ и вынулъ оттуда яблоко.
Это была большое, краснощокое яблоко, одно изъ яблоковъ прошлогодняго урожая отъ знаменитой яблони въ саду пастора, и которое онъ принесъ теперь какому-то деревенскому мальчику, отличившемуся въ послѣдній разъ въ школѣ.
-- Да, по всей справедливости Ленни Ферфильдъ долженъ имѣть предъ другими преимущество, пробормоталъ пасторъ.
Оселъ подрядъ ухо и робко придвинулъ голову.
-- Но Ленни Ферфильдъ можетъ точно также удовольствоваться двумя пенсами; а тебѣ для чего два пенса?
Носъ осла коснулся теперь яблока.
-- Возьми его, во имя состраданія, произнесъ пасторъ.
Оселъ взялъ яблоко.
-- Неужели у васъ достаетъ духу? спросилъ пасторъ, указывая на трость сквайра, которая снова поднималась.
Оселъ стоялъ, жуя яблоко и искоса поглядывая на сквайра.
-- Полно, кушай; онъ не будетъ тебя бить болѣе.
-- Нѣтъ, не буду, произнесъ сквайръ въ отвѣтъ.-- Но дѣло вотъ въ чемъ: онъ не нашъ здѣшній оселъ: онъ пришлецъ, и потому его нужно загнать къ намъ въ околицу. Но околица у насъ въ самомъ дурномъ положеніи.
-- Колода завтра должна быть поправлена... да! заборъ тоже,-- и первый оселъ, который забредетъ сюда, будетъ загнанъ въ стойло безвозвратно. Все это такъ же вѣрно, какъ то, что я называюсь Гэзельденъ.
-- Въ такомъ случаѣ, сказалъ пасторъ съ важностію: -- мнѣ остается только надѣяться, что другіе прихожане не послѣдуютъ вашему примѣру, и пожелать, чтобы мы какъ можно рѣже встрѣчались другъ съ другомъ.