ГЛАВА I.
-- Мальчикъ, мистеръ Какстонъ, мальчикъ!-- Отецъ мой погруженъ былъ въ чтеніе. Мальчикъ! повторилъ онъ съ видимымъ смущеніемъ, поднявъ глаза.-- Что такое мальчикъ?
При такомъ вопросъ, отецъ вовсе не думалъ начинать философическаго изслѣдованія, и требовать у безграмотной женщины, ворвавшейся въ его кабинетъ, рѣшенія психологической и физіологической задачи, затрудняющей до сихъ поръ ученыхъ мудрецовъ: "что такое " -- Возьмите первый словарь, и онъ скажетъ вамъ, что мальчикъ есть дитя мужскаго пола..... т. е. юная мужская отрасль человѣка. Кто хочетъ пускаться въ изслѣдованія и наукообразно узнать, что такое мальчикъ, долженъ сперва опредѣлить, что такое человѣкъ.
Отецъ мой прочелъ Бюффоня, Монбоддо, епископа Берклея, профессора Комба, всѣхъ авторовъ-матеріалистовъ Эпикурейской школы, всѣхъ умозрителей школы Зенона, и пр. пр.-- Слѣдовательно, признавая, что мальчикъ есть юная мужская отрасль человѣка, онъ могъ, сказать себѣ, по произволу:
"Человѣкъ есть желудокъ: слѣдовательно, мальчикъ есть юный желудокъ мужскаго пола.
"Человѣкъ есть разумъ: слѣдов. мальчикъ есть юный разумъ мужскаго пола.
"Человѣкъ машина: слѣдов. мальчикъ есть юная машина мужскаго пола.
"Человѣкъ безхвостая обезьяна: слѣдов. мальчикъ есть юная безхвостая обезьяна мужскаго пола.
"Человѣкъ сліяніе, сродство газовъ: слѣдов. мальчикъ есть юное сліяніе мужскаго пола газовъ.
"Человѣкъ призракъ: слѣдов. мальчикъ есть юный призракъ мужскаго пола." И такъ далѣе, до безконечности.
Но, если бы ни одно изъ этихъ опредѣленій не удовольствовало любознательности отца моего, то конечно не сталъ бы онъ у мистрисъ Примминсъ просить новаго опредѣленія.
Судьба однакоже хотѣла, чтобъ въ эту минуту отецъ мой занятъ былъ важнымъ вопросомъ: "Кѣмъ сочинена Иліада? Гомеромъ? или многими авторами, которыхъ пѣсни собраны и сложены во-едино, обществомъ умныхъ людей?" Слово: мальчикъ! коснувшись его слуха, не отвѣчало за его умственное недоумѣніе, и спросивши у мистрисъ Примминссъ, что такое мальчикъ? онъ нисколько не думалъ о вопросѣ своемъ, и только выразилъ имъ замѣшательство человѣка, внезапно встревоженнаго и удивленнаго.
-- Вотъ прекрасно! что такое мальчикъ,-- отвѣчала мисстрисъ Примминсъ: -- разумѣется, вашъ новорожденный.
-- Новорожденный! повторилъ отецъ, вскакивая. Какъ что? неужели вы думаете, что мистрисъ Какстонъ?.... Да говорите же!
-- Безъ всякаго сомнѣнія, отвѣчала мистрисъ Примминсъ, и я съ роду не видывала такого миленькаго мальчика.
-- Бѣдная, бѣдная! сказалъ отецъ съ глубокимъ состраданіемъ. Такъ скоро, такъ непонятно скоро! Давно ли мы обвѣнчались!
-- Давно ли? вскричала мистрисъ Примминсъ обиженнымъ голосомъ. Что вы это, мистеръ; кажется, уже прошло одиннадцать мѣсяцевъ съ тѣхъ поръ какъ вы обвѣнчались!
-- Одиннадцать мѣсяцевъ! сказалъ отецъ, вздыхая. Одиннадцать мѣсяцевъ! а я еще не кончилъ пятидесяти страницъ моего возраженія на чудовищную теорію Вольфа! Въ теченіе одиннадцати мѣсяцевъ образовалось цѣлое дитя, съ руками, съ ногами, съ глазами и со всѣми прочими принадлежностями. Дитя вполнѣ совершенное, а бѣдное дитя головы моей (тутъ отецъ важно положилъ руку на трактатъ свою по сію пору еще не воплотилось! О, жена моя драгоцѣнная женщина! Сохрани ее Господъ и пошли мнѣ силу принять достойно такое благоволеніе!
-- Однакоже мистеръ, вамъ вѣрно угодно взглянуть на новорожденнаго? Пойдемте, пойдемте со мною.
И мистрисъ Примминсъ ласковой рукою потащила отца моего за рукавъ.
-- Взглянуть? конечно, конечно! сказалъ отецъ съ предоброй улыбкой. Взглянуть! ужъ меньше этого я ничего не могу сдѣлать въ разсужденіи мистрисъ Какстонъ; бѣдная такъ много страдала! бѣдная! душенька!
Тогда отецъ важно, завернувшись въ шлафорокъ, пошелъ за мистрисъ Примминсъ, которая привела его въ первый этажъ и ввела въ темную комнату, тщательно занавѣшанную.
-- Каково тебѣ, другъ мой? спросилъ отецъ съ сострадательною нѣжностью, ощупью подходя къ постелѣ.
Слабый голосъ прошепталъ:
"Лучше теперь, я такъ счастлива!"
М-съ Примминсъ въ ту же минуту потащила отца моего въ другую сторону, подняла занавѣсъ маленькой колыбели, и поднесла свѣчу почти къ самому носу новорожденнаго. Вотъ онъ, сказала она, благословите его!
-- Вѣрно вы не сомнѣваетесь, Мистрисъ Примминсъ, что я благословляю его, сказалъ отецъ съ маленькой досадой. Мнѣ долгъ велитъ благословлять его. Буди благословенъ!-- И вотъ какими родимся мы на свѣтъ.... Красными, очень красными.... напередъ краснѣющими отъ всѣхъ будущихъ нашихъ глупостей.
Отецъ сѣлъ на стулъ сидѣлки, всѣ женщины столпились около него. Онъ продолжалъ разсматривать содержаніе колыбели, и сказалъ наконецъ тихо:
"Самъ Гомеръ былъ похожъ на это!"
Въ это мгновеніе, подобіе новорожденнаго Гомера, обезпокоенный вѣроятно близостью свѣчи къ слабымъ его глазкамъ, испустилъ первые, нестройные звуки, данные ему природой.
-- Гомеръ пѣлъ лучше, когда выросъ, замѣтилъ Г. Скиль акушеръ, который въ углу комнаты занимался какою-то таинственной работой.
Отецъ заткнулъ себѣ уши.
-- Маленькія существа могутъ произвести много шуму, замѣтилъ онъ весьма мудро, и чѣмъ меньше существо, тѣмъ больше можетъ оно шумѣть.
Говоря такимъ образомъ, онъ на цыпочкахъ прокрался къ кровати, взялъ бѣлую ручку, къ нему протянутую, и прошепталъ нѣсколько словъ, вѣроятно пріятныхъ слуху той, до которой дошли они, потому что бѣлая ручка, освободившись изъ руки отца моего, обвилась вокругъ его шеи. Онъ нагнулся.... и звукъ нѣжнаго поцѣлуя раздался среди молчанія тихой комнаты.
-- Мистеръ Какстонъ! вскричалъ Г. Скиль съ упрекомъ: вы волнуете больную мою, пора вамъ уйти.
Отецъ мой выпрямился, обратилъ къ Г. Скилю спокойно свое лице, отеръ глаза рукою и исчезъ безъ шума за дверью.
-- Кажется мнѣ, сказала одна изъ женщинъ, сидѣвшихъ по другую сторону кровати мистрисъ Какстонъ, что мужъ вашъ могъ бы изъявить больше радости.... то есть, больше чувства, увидѣвъ дитя свое.... и какое дитя! Но всѣ мужчины одинаковы, повѣрьте мнѣ, милая, они всѣ ничего не чувствуютъ.
-- Бѣдный Робертъ, сказала матушка, вздыхая, какъ вы несправедливо объ немъ судите!
-- Мнѣ должно теперь выслать отсюда всѣхъ, сказалъ Г. Скиль. А вы усните, мистрисъ Какстонъ, и спите, спите сколько можно долѣе.
-- Г. Скиль, сказала матушка, отодвигая занавѣсь слабой рукой, прошу васъ, посмотрите, не нужно ли чего мистеру Какстону.... Скажите ему, чтобъ онъ не сердился что я не приду... Скоро, не правда ли, скоро, мнѣ можно будетъ сойти внизъ?
-- Скоро, сударыня, если теперь будете спокойно лежать.
-- Не забудьте же моей просьбы, и ты тоже, Примминсъ. Боюсь, что всѣ теперь безъ вниманія оставили нашего хозяина. Примминсъ, милая, о смотри и провѣтри его ночной колпакъ.
-- Прекрасныя творенія, эти женщины! думалъ Г. Скиль, выпроваживая, всѣхъ набившихся въ комнату родильницы, выключая мистрисъ Примминсъ и сидѣлки, и направляя шаги свои къ кабинету М. Какстона.
-- Джонъ, сказалъ онъ слугѣ, попавшемуся ему въ корридорѣ, неси ужинъ въ комнату твоего господина и приготовь намъ хорошенькій пуншъ.