Театръ представляетъ залу сэръ Джона Визи. Въ глубинѣ дверь въ другую комнату; направо столъ съ газетами и книгами; налѣво письменный столъ.
СЦЕНА 1.
Сэръ Джонъ Визи, Джоржина.
Сэръ Джонъ (читая письмо съ черной каймою). Да, онъ говоритъ -- ровно въ два часа: "Любезный сэръ Джонъ, такъ какъ со времени смерти моей добродѣтельной Маріи" -- Гм! то есть, его жены. Она дѣлала изъ него страдальца, а теперь онъ дѣлаетъ изъ нея самую невинную.
Джоржина. Ну! такъ какъ со времени ея смерти?
Сэръ Джонъ (читая). "Я живу холостякомъ, и мнѣ не прилично приглашать къ себѣ дамъ, то позвольте привезти къ вамъ Н. Шарпа, нотаріуса, который прочтетъ намъ завѣщаніе покойнаго мистеръ Мордоунта (котораго я исполнитель)... ваша дочь самая близкая его родственница; я буду къ вамъ ровно въ два часа... Генри Гревсъ."
Джоржина. И вы точно увѣрены, что бѣдный мистеръ Мордоунтъ сдѣлалъ меня своей наслѣдницей?
Сэръ Джонъ. Да, богатѣйшей наслѣдницей Англіи. Можешь ли ты еще сомнѣваться? Не ты ли ближайшая его родственница? племянница по его сестрѣ, твоей бѣдной матери? Въ то время, какъ онъ наживалъ огромное богатство въ Индіи, не посылали ли вы ему часто бездѣлки, свидѣтельствовавшія о нашей безкорыстной привязанности? Во время его послѣдняго путешествія въ Англію, развѣ мой домъ не былъ его домомъ? Не страдалъ ли мой желудокъ отъ его проклятаго индійскаго пилава! Не курилъ ли онъ -- негодный старикъ... я хочу сказать этотъ бѣдный добрякъ -- въ моей лучшей залѣ? Не называла ли ты его всегда своимъ "красавцемъ дядюшкой!" Не даромъ этотъ превосходный человѣкъ былъ важенъ, какъ павлинъ.
Джоржина. И такъ безобразенъ...
Сэръ Джонъ. Добрый покойникъ! Увы! въ самомъ дѣлѣ, онъ похожъ былъ на кенгуру съ желтухою. И если, послѣ всѣхъ этихъ доказательствъ привязанности, не ты его наслѣдница... о! тогда самыя святѣйшія чувства, узы родства...
Джоржина. Превосходно, батюшка! Это именно фраза, кажется, изъ той рѣчи, которую вы произносили въ тавернѣ франк-масоновъ, по случаю важнаго вопроса трубочистовъ?
Сэръ Джонъ. Удивительная дѣвушка!.. какая память! Сядь, Джоржина. При этомъ счастливомъ... я хочу сказать -- печальномъ случаѣ, мнѣ кажется, я могу сообщить тебѣ тайну. Видишь этотъ прекрасный домъ... нашихъ прекрасныхъ лакеевъ... наше прекрасное серебро... наши прекрасные обѣды: всѣ думаютъ, что сэръ Джонъ Визи богатый человѣкъ.
Джоржина. А развѣ вы не богаты, батюшка?
Сэръ Джонъ. Вовсе нѣтъ! Все это обманъ, моя милая, одинъ обманъ. Иногда кидаютъ пискаря, чтобы поймать форель, и часто бросить одну гинею есть лучшее средство получить сто. Въ жизни два правила: 1-е, людей почитаютъ не за то, что они есть, но за то, чѣмъ они кажутся; 2-е, ежели самъ не имѣешь ни денегъ, ни достоинствъ, живи деньгами и достоинствами другихъ. Мой отецъ сдѣлался баронетомъ, служа въ арміи, и умеръ безъ копѣйки. Представя его заслуги, я получилъ пенсіонъ въ четыреста фунтовъ стерлинговъ; благодаря четыремъ стамъ фунтамъ стерлинговъ, я имѣлъ кредитъ на восемь сотъ; съ восемью стами я женился на твоей матери, у которой было десять тысячь фунтовъ стерлинговъ; съ этими десятью тысячами я имѣлъ кредитъ на сорокъ тысячь, и я платилъ три гинеи въ недѣлю Дику Госсину чтобъ онъ вездѣ разславлялъ меня, какъ скрягу.
Джоржина. Фи, какое непріятное названіе!
Сэръ Джонъ. Да, но какая прекрасная репутація! Назвать человѣка скупымъ, все равно, что назвать его богатымъ, а когда человѣкъ прослыветъ за богатаго, онъ вездѣ имѣетъ вѣсъ. Этотъ вѣсъ доставилъ мнѣ кресла въ парламентѣ; я перемѣнилъ политическое мнѣніе, я уступилъ свое мѣсто министру, который такому человѣку, какъ я, не могъ предложить взамѣнъ ничего инаго, какъ двѣ тысячи фунтовъ стерлинговъ годоваго дохода; вотъ средства успѣвать, мой другъ. Обманъ... все обманъ, клянусь честью.
Джоржина. Я должна сказать, что вы...
Сэръ Джонъ. Что я знаю свѣтъ... о, конечно. Но что касается до твоего богатства, то тратя все, что имѣю, мнѣ нечего будетъ тебѣ оставить. Между тѣмъ, тебя всегда считали богатой наслѣдницей, благодаря моему названію скряги. Для твоего воспитанія я точно также не жалѣлъ издержекъ, чтобы блеснуть. Я никогда не вбивалъ тебѣ въ голову исторіи и нравоученій; но ты умѣешь рисовать, пѣть, танцовать, ловко и непринужденно войти въ залу; точно такъ воспитываютъ теперь молодыхъ дѣвицъ высшаго круга, которыми гордятся родители, которыхъ благословляетъ мужъ... то есть, когда имъ удается поймать его. Кстати объ мужѣ; мы думали о Фредерикѣ Блоунтѣ.
Джоржина. Ахъ, батюшка, онъ прелестный...
Сэръ Джонъ. Былъ, моя милая тогда, какъ мы еще не знали о смерти твоего бѣднаго дяди; но такая наслѣдница, какъ ты, можетъ вытти за герцога... Чортъ возьми, гдѣ же Эвлинъ?
Джоржина. Я не видѣла его, батюшка; какой странный характеръ... какой насмѣшливый умъ! и однако, онъ бываетъ любезенъ, когда захочетъ.
Сэръ Джонъ. Оригиналъ, циникъ! Отъ него никогда не добьешься толку. Онъ мой секретарь, бѣдный cousin; у него нѣтъ ни шиллинга. Чтожъ! онъ насъ держитъ въ какомъ-то отдаленіи...
Джоржина. Но зачѣмъ же вы держите его у себя, когда онъ ни къ чему не годенъ?
Сэръ Джонъ. Ты ошибаешься, милая; Эвлинъ имѣетъ не одинъ талантъ: онъ приготовляетъ мнѣ рѣчи, сочиняетъ мои брошюры, повѣряетъ мои счеты. Мой рапортъ о послѣднемъ порученіи былъ принятъ съ одобреніемъ и доставилъ мнѣ главное мѣсто въ новомъ порученіи. Къ тому же, Эвлинъ нашъ cousin... я не плачу ему жалованья. Благодѣянія, оказываемыя бѣдному родственнику, всегда производятъ свое дѣйствіе въ свѣтѣ, и благотворительность добродѣтель полезная, особливо, когда она вамъ ничего не стоитъ. Вотъ твоя кузина, Клара, совсѣмъ другое дѣло: ея отцу вздумалось сдѣлать меня ея опекуномъ, хотя у него не было ни копѣйки... она была бы вамъ въ тягость, и безъ всякой пользы. Вотъ я и убѣдилъ мою золовку, леди Франклинъ, заступить мое мѣсто.
Джоржина. Долго ли еще продолжится у насъ визитъ леди Франклинъ?
Сэръ Джонъ. Не знаю, моя милая; пусть она остается, какъ можно долѣе: мужъ оставилъ ей чудесное состояніе. Ахъ, вотъ она.
СЦЕНА II.
Леди Франклинъ, Клара, сэръ Джонъ, Джоржина.
Сэръ Джонъ. Милая сестрица, мы только-что говорили о томъ, какъ вы добры и любезны... но что это значитъ? Вы не въ траурѣ!
Леди Франклинъ. Зачѣмъ мнѣ надѣвать трауръ по человѣкѣ, котораго я никогда не видѣла?
Сэръ Джонъ. Однако, можетъ быть его завѣщаніе касается и до васъ.
Леди Франклинъ. Въ такомъ случаѣ это новая причина, чтобъ не печалиться. Ахъ, любезный сэръ Джонъ, я изъ числа тѣхъ людей, которые безъ важныхъ причинъ не бываютъ чувствительны.
Сэръ Джонъ, (не сторону). Глупая женщина... (громко). Но, Клара, я вижу, что вы болѣе заботитесь о decorum; и однако вы дальняя, очень дальняя родственница покойнаго... кузина, кажется, въ третьемъ колѣнѣ.
Клара. Мордоунтъ былъ когда-то полезенъ моему батюшкѣ, и это траурное платье есть единственное свидѣтельство моей благодарности, которое я могу ему дать.
Сэръ Джонъ (въ сторону). Благодарности! гмъ! я боюсь, чтобы эта жеманница не имѣла надеждъ.
Леди Франклинъ. Такъ мистеръ Гревсъ исполнитель завѣщанія; тотъ самый мистеръ Гревсъ, который ходитъ весь въ черномъ, всегда жалуясь на свои несчастія, и оплакивая свою добродѣтельную супругу, которая дѣлала ему жизнь тягостною?
Сэръ Джонъ. Онъ самый... его ливрея черная... карета черная. Онъ ѣздитъ всегда на черной лошади; и мнѣ кажется, что ежели онъ вздумаетъ жениться, то изъ уваженія къ своей покойницѣ, возьметъ черную жену.
Леди Франклинъ. Ха, ха! увидимъ! (въ сторону) Бѣдняжка Гревсъ! я его всегда любила; онъ казался превосходнымъ мужемъ. (Входитъ Эвлинъ, непримѣченный садится и беретъ книгу.)
Сэръ Джонъ. Какую пропасть родни открываетъ намъ это завѣщаніе! Мистеръ Стотъ экономистъ, лордъ Глоссморъ...
Леди Франклинъ. Котораго дѣдъ былъ ростовщикомъ; потому-то онъ и показываетъ такое презрѣніе ко всему простому и плебейскому.
Сэръ Джонъ. Сэръ Фредерикъ Блоунтъ...
Леди Франклинъ. Сэръ Фредерикъ Блоунтъ, который отбрасываетъ букву Р, какъ слишкомъ рѣзкую, и никогда ея не произноситъ; одинъ изъ тѣхъ благоразумныхъ молодыхъ людей, которые, не имѣя ни здоровья, ни силы, чтобы подражать излишествамъ своихъ предковъ, ограничиваются женскою изнѣженностію. Модникъ прошедшаго вѣка былъ наглъ и вѣтренъ: въ нашемъ вѣкѣ онъ тихъ и эгоистъ. Онъ никогда не сдѣлаетъ глупости, и никогда не скажетъ ничего умнаго! Вы извините меня, милая Джоржина, Фредерикъ одинъ изъ вашихъ обожателей, если онъ уже разсудилъ, что можетъ безопасно влюбиться въ вашу красоту и богатство. Вотъ также нашъ ученый кузенъ... Ахъ, г. Эвлинъ, вы здѣсь!
Сэръ Джонъ. Эвлинъ... мнѣ его-то и нужно. Гдѣ вы были цѣлый день? Видѣли ли вы бумаги? Сочинили ли вы мою эпитафію для бѣднаго Мордоунта: -- по латыни, понимаешь? Поправили ли вы мою рѣчь? Узнали ли вы, что дѣлается на биржахъ... и перечинили ли -- всѣ старыя перья въ кабинетѣ?
Джоржина. И купили ли вы мнѣ чернаго атласу? Были ли вы у Сторра за моимъ перстнемъ? И какъ, по печальнымъ обстоятельствамъ, намъ нельзя сегодня выходить, то были ли вы у Гукга за послѣдней каррикатурой Г. Б. и комическимъ альманахомъ?
Леди Франклинъ. А узнали ли вы, что сдѣлалось съ моею гнѣдою лошадью? Достали ли вы мнѣ ложу въ оперѣ? Купили ли вы ошейникъ для моей маленькой собачки?
Эвлинъ (продолжая читать.) Конечно, въ этомъ случаѣ Пели правъ, потому-что посылая силлогизмъ... (Поднимая голову.) Сударыня, сэръ Джонъ, миссъ Визи -- что вамъ угодно отъ меня?... Пели замѣчаетъ, что даже помогая бѣднымъ, недостойнымъ нашихъ благодѣяній, мы пріучаемся къ добру... безъ извиненій... я весь къ вашимъ услугамъ.
Сэръ Джонъ. Вотъ онъ опять бредитъ.
Леди Франклинъ. Вы ему слишкомъ много позволяете, сэръ Джонъ.
Эвлинъ. Вы будете менѣе удивлены, сударыня, когда узнаете, что сэръ Джонъ мнѣ только это и позволяетъ... но теперь я хочу воспользоваться его благотворительностію.
Леди Франклинъ. Вы меня извините, сударь, но мнѣ нравится ваша откровенность. Сэръ Джонъ, мнѣ кажется, что я здѣсь лишняя, потому-что я знаю, что вы не хотите никому открывать своей благотворительности. (Отходитъ въ сторону.)
Эвлинъ. Сегодня я не могъ исполнить вашихъ порученій: я былъ у одной бѣдной женщины, которая была моей кормилицей и послѣднимъ другомъ моей матери... Она очень бѣдна, больна, при смерти, и должна за квартиру за шесть мѣсяцовъ.
Сэръ Джонъ. Вы знаете, что я былъ бы очень радъ что-нибудь сдѣлать для васъ, но кормилица... (въ сторону) Есть люди, у которыхъ всегда больны кормилицы, но обманщиковъ такъ много... Мы поговоримъ объ этомъ завтра. Этотъ печальный случай привлекаетъ все мое вниманіе... (смотря на часы) Ахъ, Боже мой! ужъ такъ поздно; мнѣ надо писать письма, и нѣтъ ни одного очиненнаго пера! (Уходитъ.)
Джоржина, (вынимая кошелекъ.) Мнѣ кажется, что я предложу ему... а ежели я не получу наслѣдства... батюшка даетъ мнѣ такъ мало... а серьги мнѣ непремѣнно нужны. (Снова прячетъ кошелекъ). Г. Эвлинъ, адресъ вашей кормилицы?
Эвлинъ, (пишетъ и отдаетъ ей.) У нея доброе сердце, не смотря на всѣ ея недостатки. Ахъ, миссъ Визи, еслибы эта бѣдная женщина не закрыла глазъ моей матери, Альфредъ Эвлинъ не былъ бы здѣсь въ зависимости вашего батюшки. (Клара смотритъ адресъ черезъ плечо Эвлина).
Джоржина. Я не оставлю этого такъ... (въ сторону) если буду наслѣдницей.
Сэръ Джонъ (за сценою.) Джоржина!
Джоржина. Иду, батюшка. ( Уходитъ: Эвлинъ снова садится къ столу на право, и закрываетъ лицо руками.)
Клара. Его благородное сердце въ такомъ униженіи! Ахъ, по-крайней-мѣрѣ я могу помочь ему. ( Садится, чтобы писать) Но онъ узнаетъ мой почеркъ.
Лся и Франклинъ. Что ты, хочешь платить, Клара? У тебя въ рукахъ банковый билетъ?
Клара. Тсс! Ахъ, Леди Франклинъ, вы лучшая изъ женщинъ! Дѣло идетъ объ одной бѣдной, которой я хочу помочь, такъ чтобъ она не знала; иначе она откажется. Не сдѣлаете ли вы... нѣтъ... онъ также знаетъ ея почеркъ.
Леди Франклинъ. Сдѣлаю ли я? что? ты хочешь, чтобъ я сама отдала деньги? Съ удовольствіемъ. Бѣдная Клара! но тутъ вся твоя экономія... а я такъ богата.
Клара. Нѣтъ, я хочу сама все сдѣлать... Это гордость... обязанность... счастіе... а у меня такъ мало счастія! Но тише! отойдемъ! (Онѣ отходятъ въ уголъ и тихо разговариваютъ)
Эвлинъ. И такъ нужно нести до конца тягость моей жизни! Я честолюбивъ, а бѣдность приковываетъ меня къ землѣ. Я получилъ воспитаніе, а бѣдность дѣлаетъ меня рабомъ глупцовъ... Я люблю, а бѣдность, какъ призракъ, заслоняетъ для меня алтарь! Нѣтъ, нѣтъ... Если, какъ я думаю, мнѣ платятъ за добро зломъ... я хочу... Ну, что же?... пить опіумъ и мечтать объ эдемѣ, который, быть можетъ, навсегда для меня запертъ!
Леди Франклинъ (Кларѣ). Хорошо, я заставлю мою горничную написать адресъ. Она пишетъ хорошо, и ея руки и узнаютъ. Я тотчасъ прикажу... ( Уходитъ. Клара подходитъ къ авансценѣ и садится. Эвлинъ читаетъ; входитъ сэръ Фредерикъ Блоунтъ.)
СЦЕНА III.
Клара, сэръ Фредерикъ Блоунтъ (*)
*) Читатель долженъ замѣтить, что Блоунтъ никогда не произноситъ буквы Р.
Блоунтъ. Никого нѣтъ въ залѣ! О миссъ Дугласъ! прошу васъ, не безпокойтесь! Гдѣ миссъ Визи, Джоржина? (Беретъ стулъ Клары, которая встаетъ.)
Эвлинъ ( взглядываетъ, подаетъ Кларѣ стулъ, садится снова, и говоритъ въ сторону.) Дерзкій бездѣльникъ!
Клара. Не сказать ли ей, что вы здѣсь, сэръ Фредерикъ?
Блоунтъ. Нѣтъ, ни за что въ свѣтѣ. А вѣдь моя кузина, Джоржина, хорошенькая!
Клара ( Эвлину.) Что, cousin, понравилась ли вамъ вчера панорама?
Эвлинъ (читая громко.) Терпѣть я не могу быть съ франтами-глупцами,
Съ пустыми фразами, съ пустыми головами.
Вотъ прекрасные стихи!
Блоунтъ. Милостивый Государь!
Эвлинъ. Неправда ли?... Вѣдь это Коупера? ( подаетъ ему книгу.)
Блоунтъ (не взявъ книги.) Коупера.
Эвлинъ. Коупера.
Блоунтъ (Кларѣ, пожимая плечами). Какой оригиналъ этотъ г. Эвлинъ! Въ самомъ дѣлѣ, панорама не дастъ вамъ никакого понятія объ Неаполѣ! Какая чудесная страна! Я поставилъ себѣ за правило ѣздить туда каждые два года. Я безъ ума отъ путешествій! Вамъ нравится Римъ? дрянные трактиры, но чудесныя вина. Страсть къ путешествіямъ теперь общая.
Эвлинъ (читая.)
Какъ часто глупый враль, обѣгавъ свѣтъ кругомъ.
Гордится передъ тѣмъ, кто съ свѣтомъ незнакомъ.
Блоунтъ (въ сторону.) Этотъ Коуперъ говоритъ престранныя вещи! А, ба! для меня слишкомъ низко искать ссоры. (Громко.) Я думаю, чтеніе завѣщанія не будетъ продолжительно. Бѣдный старикъ Мордоунтъ!... Я ближайшій его родственникъ въ мужскомъ колѣнѣ. Онъ былъ большой оригиналъ. Кстати, миссъ Дугласъ,-- замѣтили вы мой кабріолетъ! Я ввожу въ моду кабріолеты, и почту себя очень счастливымъ, если вы позволите мнѣ предложить его къ вашимъ у слугамъ; право, это доставитъ мнѣ величайшее удовольствіе, клянусь честью. (Старается взять ее за руку).
Эвлинъ (вдругъ вставая). Ocа! оса садится. Берегитесь осы, миссъ Дугласъ!
Блоунтъ. Оса! гдѣ?... не гоните ея ко мнѣ, я имѣю особенное отвращеніе къ осамъ; ихъ жало ужасно.
Эвлинъ. Извините, это комаръ.
Слуга (входя.) Сэръ Джонъ проситъ васъ пожаловать къ нему въ кабинетъ, сэръ Фредерикъ.
Блоунтъ. Хорошо. Право, есть какая-то прелесть, что-то особенное въ этой дѣвушкѣ. Конечно, я люблю Джоржину; но если бы эта могла чувствовать ко мнѣ... (съ задумчивымъ видомъ) Право это было бы не худо! До свиданія! (Уходитъ.)
СЦЕНА IV.
Эвлинъ, Клара.
Эвлинъ. Клара!
Клара. Что, cousin?
Эвлинъ. И вы, и вы также въ зависимости!
Клара. Да; но я завишу отъ леди Франклинъ, которая старается заставить меня позабыть это.
Эвлинъ. Но забудетъ ли это свѣтъ? И эта дерзкая снисходительность, это глупое удивленіе еще горче презрительной насмѣшки! Ахъ! украсьте красоту брилльянтами и кашемиромъ... подарите добродѣтели карету... дайте лакеевъ ихъ прихотямъ, оградите ихъ золотой рѣшеткой, тогда добродѣтель и красота будутъ божествами и принца и крестьянина. Отнимите же у нихъ все это: оставьте красоту и добродѣтель въ бѣдности, на произволъ состраданія, одинокими, безъ защитниковъ о, тогда все перемѣняется. Та же толпа окружаетъ ихъ, та же толпа глупцовъ, бездушныхъ волокитъ, но не для того, чтобы поклоняться богинѣ, а чтобы заклать жертву.
Клара. О, вы жестоки.
Эвлинъ. Простите меня. Когда сердце человѣка лучшее его богатство, какая горечь отравляетъ даже его привязанности! Я пересталъ унижать себя въ своемъ мнѣніи. Теперь я чувствую одну иронію тамъ, гдѣ прежде дрожалъ отъ гнѣва. Но видѣть васъ, васъ, жертвою дерзости глупца это слишкомъ, и я понимаю всю мнительность бѣдняка, которому гордость даетъ защиту для собственнаго сердца, но у котораго нѣтъ щита для другихъ.
Клара. Но у меня также есть своя гордость... я также могу смѣяться дерзости глупца.
Эвлинъ. Смѣяться! А онъ бралъ вашу руку. Ахъ, Клара, вы не постигаете, какія мученія я терплю каждую минуту. Когда другіе кромѣ меня подходятъ къ вамъ, когда я вижу васъ между молодыми, богатыми, блестящими любимцами свѣта, я обвиняю васъ въ самой красотѣ вашей... Мое сердце раздирается при каждой улыбкѣ, которою вы дарите ихъ. Нѣтъ, не говорите мнѣ ничего! Я пересталъ молчать, и вы услышите все до конца. Для васъ я терпѣлъ рабство здѣсь въ домѣ, насмѣшки глупца, иронію наемника. Я бы довольствовался своими трудами, которые повели бы меня къ благороднѣйшей цѣли. Да, васъ видѣть, слышать васъ, дышать однимъ воздухомъ съ вами, быть всегда возлѣ васъ, чтобы если кто-нибудь дурно обойдется съ вами, вы могли бы найти самое нѣжное и почтительное вниманіе... Вотъ для чего я жилъ здѣсь, для чего я столько страдалъ и столько перенесъ. Ахъ, Клара, мы оба сироты, оба безъ друзей. Вы для меня все на свѣтѣ. Не отворачивайтесь... моя любовь шепчетъ мнѣ послѣднія слова: я люблю васъ.
Клара. Нѣтъ, Эвлинъ, Альфредъ, нѣтъ; не говорите такъ. Отрекитесь отъ своихъ словъ -- это безуміе.
Эвлинъ. Безуміе! Нѣтъ, выслушайте меня еще; я бѣденъ, безъ копѣйки; я принужденъ вымаливать кусокъ хлѣба для умирающей кормилицы. Это правда; но у меня желѣзное сердце, я не безъ способностей, у меня есть терпѣніе, здоровье, и любовь къ вамъ пробудитъ во мнѣ честолюбіе. Я сдѣлалъ игрушку изъ моего мужества, потому что презиралъ все, прежде нежели началъ любить васъ. Но когда я долженъ буду трудиться для васъ, когда я долженъ буду усыпать цвѣтами путь вашей жизни... О, вѣрьте мнѣ! Альфредъ, бѣдный Альфредъ можетъ обѣщать вамъ снискать для васъ и славу и богатство. Не отнимайте вашей руки. Неужели эта рука не будетъ моею?
Клара. Ахъ, Эвлинъ, никогда! никогда!
Эвлинъ. Никогда?
Клара (печально). Забудьте это; союзъ для насъ невозможенъ, и говорить о любви, значитъ обманывать и себя, и меня.
Эвлинъ. Потому что я бѣденъ.
Клара. И мнѣ, бѣдной какъ и вы, вытти замужъ, и влачитъ жизнь, полную лишеній, и нищеты; каждый день дрожа о томъ, что будетъ завтра! Я видѣла много такихъ браковъ; не говорите же мнѣ болѣе объ этомъ.
Эвлинъ. Я повинуюсь вамъ. Я обманывалъ самаго себя. Ахъ! мнѣ казалось, что я любимъ... я, котораго юность почти увяла среди заботъ и нужды, котораго характеръ огрубѣлъ... котораго никто не можетъ любить... который бы никого не долженъ любить.
Клара (въ сторону.) Ахъ! если бы только я одна должна была страдать, одна переносить нищету!... Что отвѣчать... Эвлинъ!
Эвлинъ. Что, сударыня?
Клара. Альфредъ, я... я...
Эвлинъ. Отвергаете меня?
Клара. Да, все кончено. (Уходитъ.)
Эвлинъ. Что подумать! Еще вчера рука ея дрожала въ моей рукъ, и не прижимала ли она къ губамъ своимъ розу, которую я подарилъ ей, когда ей казалось, что на нее никто не смотритъ? Нѣтъ, то была сѣть, обманъ кокетки; потому что тогда я былъ бѣденъ какъ и сегодня. Надо мной станутъ смѣяться. Полно, ободримся! Презрѣніе кокетки можетъ уязвить только слабое сердце. Теперь, когда у меня нѣтъ болѣе привязанности, свѣтъ кажется мнѣ шашечнымъ столомъ, на которомъ я стану играть съ Фортуною. ( Входитъ Лордъ Глоссморъ и передъ нимъ лакей, который говоритъ:)
Я доложу сэръ Джону, лордъ. ( Эвлинъ беретъ журналъ.)
Глоссморъ. Секретарь! Гмъ! прекрасная погода, сударь. Есть ли какія нибудь новости на востокѣ!
Эвлинъ. Да, всѣ умные люди туда отправились.
Глоссморъ. Ха! ха! Нѣтъ, не всѣ, потому что вотъ мистеръ Стотъ, великій экономистъ.
СЦЕНА V.
Стотъ, Глоссморъ, Эвлинъ.
Стотъ. Здравствуйте, Глоссморъ.
Глоссморъ. Глоссморъ... выскочка!
Стотъ. Я боялся опоздать. Меня задержали въ приходскомъ правленіи. Удивительно, какъ въ Англіи глупы бѣдные! Я потерялъ цѣлый часъ, чтобы растолковать одной глупой старухѣ съ девятью ребятишками, что было бы противу всѣхъ привилъ общественной нравственности -- давать ей по три шиллинга въ недѣлю.
Эвлинъ. Превосходно, удивительно! Дайте мнѣ вашу руку, сударь.
Глоссморъ. Какъ! вы одобряете такія правила, г. Эвлинъ? Неужели старухи должны умирать съ голоду!
Эвлинъ. Умирать съ голоду! Пустяки! Замѣтьте, милордъ, что давать деньги тѣмъ, которые умираютъ съ голоду, значитъ потакать этому роду смерти.
Стотъ. Вотъ превосходный умъ!
Глоссморъ. Ужасныя правила! Да здравствуетъ старина, когда богатые вмѣняли себѣ въ обязанность помогать бѣднымъ!
Эвлинъ. Конечно, въ нѣкоторомъ отношеніи, вы правы, милордъ. Я самъ знаю одну бѣдную женщину, больную, на смертномъ одрѣ. Оставить ли ее погибнуть?
Глоссморъ. Погибнуть! о ужасъ! въ христіанской землѣ -- погибнуть! Боже сохрани!...
Эвлинъ (протягивая руку). Чѣмъ вы хотите помочь ей, милордъ?
Глоссморъ. Что-съ?... Это дѣло ея прихода.
Стотъ. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! конечно нѣтъ!
Глоссморъ. Нѣтъ! нѣтъ! но я,-- я говорю да! да! И если приходъ отказывается помогать бѣднымъ, то человѣку твердому и рѣшительному, какъ я, съ моими правилами, и моею привязанностью къ обычаямъ вашихъ предковъ, остается предоставить бѣдныхъ приходу, а самому не дать имъ ни копѣйки.
СЦЕНА VI.
Сэръ Джонъ Визи, Блоунтъ, леди Франклинъ, Джоржина, лордъ Глоссморъ, Стотъ, Эллинъ.
Сэръ Джонъ. Какъ вы поживаете? Ахъ, какъ ваше здоровье, господа? Печальное обстоятельство соединяетъ насъ! Бѣдный покойникъ! какой онъ былъ человѣкъ!
Блоунтъ. Меня въ честь его назвали Фредерикомъ. Онъ мнѣ былъ двоюроднымъ дядей.
Сэръ Джонъ. Джоржина самая близкая его родственница. Превосходный, хотя странный человѣкъ! Доброе, простое сердце! Я два раза въ годъ посылалъ ему тридцать бутылокъ чельтенемской воды. Въ такихъ обстоятельствахъ пріятно вспоминать объ этихъ маленькихъ услугахъ.
Стотъ. А я аккуратно посылалъ ему парламентскія пренія въ сафьянномъ переплетъ. Онъ былъ близкій родственникъ моему двоюродному брату. Человѣкъ разсудительный, онъ никогда не хотѣлъ жениться, чтобы не увеличить избытка народонаселенія, и не раздробить своего богатства, оставя его множеству дѣтей. И теперь...
Эвлинъ. Онъ видитъ счастье холостяка въ благодарности своихъ двоюродныхъ племянниковъ.
Леди Франклинъ (смѣется). Ха! ха! ха!
Сэръ Джонъ. Тсс! Приличія, леди Фраиклинъ, приличія!
Слуга (входитъ и докладываетъ). Г. Гревсъ, г. Шарпъ!
Сэръ Джонъ. No вотъ мистеръ Гревсъ. Вотъ мистеръ Шарпъ, нотаріусъ; онъ принесъ калькутское завѣщаніе.
СЦЕНА VII.
Тѣже; Гревсъ, Шарпъ.
Сэръ Джонъ, Глоссморъ, Блоунтъ и Стотъ (кричатъ хоромъ) Ахъ! господинъ, ахъ, господинъ Гревсъ. ( Джоржила закрываетъ платкомъ глаза).
Сэръ Джонъ. Печальное собраніе!
Гревсъ. Конечно; но въ жизни все печально. Не плачьте, миссъ Визи. Правда, вы потеряли дядю; но я, я потерялъ... жену... и какую жену! первую изъ своего пола... и двоюродную сестру покойнаго. Извините меня, сэръ Джонъ; при видѣ вашего траура, раскрываются мои раны. ( Слуги подаютъ вино и закуску.)
Сэръ Джонъ. Неугодно ли чего нибудь... стаканъ вина?
Гревсъ. Благодарю васъ... превосходный хересъ! Ахъ, моя бѣдная Марія: хересъ былъ ея любимымъ виномъ; все напоминаетъ мнѣ Марію, Ахъ! леди Франклинъ, вы знали ее! для меня въ жизни нѣтъ болѣе радостей. ( Въ сторону ) Право, леди Франклинъ еще очень хороша собою!
Сэръ Джонъ. Теперь, къ дѣлу. Эвлинъ, вы можете удалиться.
Шарпъ (смотря на свои бумаги). Эвлинъ... Это не родственникъ ли Альфреда Эвлина?
Эвлинъ. Онъ самый.
Шарпъ. Племянникъ покойнаго въ седьмомъ колѣнѣ. Садитесь, сударь... вы также имѣете право. Всѣ родственники, даже самые дальніе, должны быть на лицо.
Леди Франклинъ. Въ такомъ случаѣ, Клара также родственница... я пойду за нею. (Уходитъ).
Джоригта. Ахъ! г. Эвлинъ, я надѣюсь, что вы также не забыты... быть можетъ, вамъ достанется нѣсколько сотенъ гиней, быть можетъ и болѣе.
Сэръ Джонъ. Тише, тише, молчать, слушайте! (Между тѣмъ какъ нотаріусъ открываетъ завѣщаніе, леди Франклинъ возвращается съ Кларою.)
Шарпъ. Завѣщаніе очень коротко... все, что оставляетъ покойный есть его собственность. Онъ шелъ прямо къ цѣли.
Сэръ Джонъ. Я бы желалъ, чтобъ многіе на него походили ( Тяжело вздыхаетъ и опускаетъ голову; другіе родственники дѣлаютъ тоже.)
Шарпъ (читая.) "Я нижеподписавшійся, Фридерикъ-Джемсъ-Мордоунтъ изъ Калькутты, будучи здоровъ умомъ, хотя боленъ тѣломъ, даю и завѣщаю, по собственной волѣ: 1-е-моему двоюродному брату, Веніамину Стоту въ Лондонѣ... ( всѣ показываютъ живѣйшее вниманіе) вмѣсто Парламентскихъ Преній, которыя ему угодно было присылать мнѣ нѣсколько времени, съ вычетомъ за пересылку, за которую онъ всегда забывалъ платить, 14 фунтовъ 2 шиллинга 4 пенса {363 рубля.}.
Стотъ. Сколько вы сказали? четырнадцать фунтовъ? Чортъ возми! старый скряга!
Сэръ Джонъ. Приличія! приличія! Продолжайте, сударь.
Шарпъ. "Item. Сэру Фредерику Блоунту, баронету, моему ближайшему родственнику съ мужской стороны...
(Волненіе всѣхъ присутствующихъ )
Блоунтъ. Бѣдняжка! (Джоржина облокачивается на кресло Блоунта.)
Шарпъ. "Который, какъ мнѣ сказывали, самый модный молодой человѣкъ въ Лондонъ, во уваженіе этого единственнаго его достоинства 500 фунт. стерлинговъ {12,500 рублей.} на туалетный ящикъ". (Джоржина, по знаку отца, снимаетъ руку съ кресла Блоунта.)
Блоунтъ (смѣясь въ смущеніи.) Ха! ха! ха! жалкая эпиграмма; самаго дурпаго тона.
Сэръ Джонъ. Молчите, прошу васъ.
Шарпъ. "Item. Лорду Чарльзу Глоссмору, который выдаетъ себя за моего родственника, мою коллекцію бабочекъ и генеалогію Мордоунтовъ, отъ царствованія короля Іоанна.
Глоссморъ. Бабочки! генеалогія! Проклятый плебей!
Сэръ Джонъ (съ досадою.) Право, это ужъ слишкомъ! Приличія... продолжайте.
Шарпъ. Item. Сэръ Джону Визи, баронету, кавалеру ордена Гвельфа, члену королевскаго общества и общества наукъ, и пр."
Сэръ Джонъ. Что! вотъ что интересно.
Шарпъ. "Который былъ женатъ на моей сестрѣ и каждый годъ присылалъ мнѣ чельтенемскую воду, ускорившую мою смерть, и завѣщаю пустыя бутылки ".
Сэръ Джонъ. Какъ! неблагодарный, негодный старикъ!
Всѣ. Приличія, сэръ Джобъ, приличія.
Шарпъ. "Item. Генри Гревсу..."
Гревсъ. Ба! господа, мое обыкновенное счастіе... я готовъ божиться, ни колечка
Шарпъ. "5000 фунтовъ стерлинговъ {125,000 рублей.} по три на сто.
Леди Франклинъ. Поздравляю васъ.
Гревсъ. Поздравляете... Ба! три на сто! они упадаютъ. Ежели бы это была земля... хоть одна десятина...
Шарпъ. Jtem. Моей племянницъ Джоржинѣ Визи...
Сэръ Джонъ. А, наконецъ!
Шарпъ. "10,000 фунтовъ стерлинговъ {250,000 рублей.} съ капитала Остъ-Индской-Компаніи, что съ состояніемъ ея отца, достаточно для богатства женщины."
Сэръ Джонъ. Что же старый дуракъ дѣлаетъ со всѣми своими деньгами?
Всѣ. Право, сэръ Джонъ, это ужъ слишкомъ! Приличія! штъ!...
Шарпъ. "И за исключеніемъ вышеупомянутыхъ завѣщаній, я даю и завѣщаю все мое богатство, въ оборотахъ въ Остъ-Индской-Компаніи, банковыми билетами;-- моему наслѣднику Альфреду Эвлину, бывшему въ коллегіи Троицы, въ Кембриджѣ... (Общее изумленіе) который, какъ говорили мнѣ, такой же оригиналъ какъ я, и одинъ изъ всѣхъ родственниковъ никогда не льстилъ мнѣ; онъ, узнавъ бѣдность, будетъ умѣть лучше пользоваться богатствомъ". И теперь, господинъ Альфредъ Эвлинъ, мнѣ остается поздравить васъ, и вручитъ вамъ это письмо покойнаго, которое кажется мнѣ очень важнымъ.
Эвлинъ (идя къ Кларѣ.) Ахъ, Клара, еслибъ вы меня любили!
Клара (отвращая глаза.) Богатство, болѣе нежели бѣдности, навсегда разлучаетъ насъ. (Всѣ окружаютъ Эвлина съ поздравленіями.)
Сэръ Джонъ (Джоржинѣ.) Ну, дочь моя, нужно умѣть изворачиваться... это прекрасная партія. (Эвлину) Поздравляю васъ, любезный другъ... вы теперь великій, очень великій человѣкъ!
Эвлинъ (въ сторону.) Одна она молчитъ.
Лордъ Глоссморъ. Если я могу быть вамъ въ чемъ нибудь полезнымъ...
Стотъ. Или я, сударь.
Блоунтъ. Или я. Не представить ли васъ въ клубъ?
Шарпъ. Вамъ нуженъ будетъ дѣловой человѣкъ... я всегда хлопоталъ для г. Мордоунта.
Сэръ Джонъ. Позвольте! позвольте! Г. Эвлинъ здѣсь у себя... я всегда обходился съ нимъ какъ съ сыномъ... мы готовы сдѣлать для него все на свѣтѣ!
Эвлинъ. Одолжите мнѣ десять фунтовъ стерлинговъ для моей старой кормилицы. ( Всѣ опускаютъ руки въ карманъ ).