Кенелмъ направился къ дому подъ тѣнью своихъ старыхъ наслѣдственныхъ деревъ. Можно было подумать что его путь посреди зеленѣющихъ луговъ, по берегу журчащаго ручья, былъ пріятнѣе и болѣе располагалъ къ мирнымъ мыслямъ чѣмъ широкая, пыльная дорога по коей побрелъ странникъ котораго онъ только-что оставилъ. Но человѣкъ преданный мечтамъ творитъ свои ландшафты и налагаетъ краски на собственное небо.
-- Странное всегда было у меня желаніе, разсуждалъ Кенелмъ самъ съ собою,-- выйти изъ самого себя, войти въ кожу другаго человѣка и внести немножко разнообразія въ свои мысли и чувства. Свое Я всегда одно и то же Я; вотъ почему я такъ часто зѣваю. Но если я не могу войти въ кожу другаго человѣка, самое лучшее вслѣдъ за тѣмъ что я могу сдѣлать, это стать сколько возможно не похожимъ на самого себя. Посмотримъ что такое я. Я -- Кенелмъ Чиллингли, сынъ и наслѣдникъ богатаго джентльмена. А человѣкъ съ котомкой за плечами, спящій въ придорожныхъ постоялыхъ дворахъ, вовсе не похожъ на Кенелма Чиллингли, въ особенности если у него очень мало денегъ и онъ можетъ остаться безъ обѣда. Можетъ-статься этому человѣку доступенъ болѣе свѣтлый взглядъ на вещи: болѣе мрачнаго онъ имѣть не можетъ. Смѣлѣе, мое Я,-- мы можемъ только попробовать.
Слѣдующіе два дня Кенелмъ казался противъ обыкновенія веселымъ. Онъ зѣвалъ не такъ часто, гулялъ съ своимъ отцомъ, игралъ въ пикетъ съ матерью и былъ больше похожъ на другихъ людей. Сэръ-Питеръ былъ въ восторгѣ; онъ приписывалъ эту счастливую перемѣну приготовленіямъ какія онъ сдѣлалъ для приличнаго путешествія Кенелма. Гордый отецъ велъ дѣятельную переписку со своими значительными лондонскими друзьями, стараясь получить для Кенелма рекомендательныя письма ко всѣмъ дворамъ Европы. Чемоданы со всѣми новѣйшими приспособленіями были заказаны; опытный курьеръ говорившій на всѣхъ языкахъ и готовившій французскія блюда когда понадобится былъ приглашенъ объявить свои условія. Короче, всевозможныя приготовленія приличествовавшія вступленію молодаго патриція въ большой свѣтъ были на всемъ ходу, когда Кенелмъ Чиллингли ввезанно исчезъ, оставивъ на столѣ въ библіотекѣ сэръ-Питера слѣдующее письмо:
"Дражайшій батюшка,-- Повинуясь вашему желанію, я отправился на поиски дѣйствительной жизни и дѣйствительныхъ лицъ или наилучшаго подражанія имъ. Простите меня, умоляю васъ, если я начинаю эти поиски по-своему. До сихъ поръ я видѣлъ довольно господъ и госпожъ: они должны быть всѣ схожи между собою во всѣхъ частяхъ свѣта. Вы желали чтобъ я позабавился. Я хочу попробовать возможно ли это. Леди и джентльмены не занимательны; и чѣмъ болѣе они похожи на господъ и госпожъ, тѣмъ нестерпимѣе я нахожу ихъ. Дорогой батюшка, я отправляюсь искать приключеній какъ Амадисъ Ральскій, какъ Донъ-Кихотъ, какъ Жиль Блазъ, какъ Родерикъ Рандомъ, какъ, словомъ, единственныя реальныя лица искавшія дѣйствительную жизнь,-- лица кои никогда не существовали кромѣ какъ въ книгахъ. Я иду пѣшкомъ, иду одинъ. Я запасся большею суммой денегъ чѣмъ могу издержать, ибо каждый человѣкъ долженъ покупать опытность, и первая плата особенно дорога. Итакъ, я положилъ пятьдесятъ фунтовъ въ мой бумажникъ, а въ кошелекъ пять совереновъ и семнадцать шиллинговъ. Этой суммы должно хватить мнѣ на годъ, но можетъ-статься неопытность лишитъ меня ея въ одинъ мѣсяцъ, такъ что мы не будемъ ея считать ни во что. Вы сказали чтобъ я самъ назначилъ себѣ содержаніе, я буду покорнѣйше просить васъ начать мнѣ выдачу его теперь же впередъ, приказавъ вашему банкиру уплачивать по моимъ чекамъ въ пять фунтовъ, дѣлая это каждый мѣсяцъ, всего на шестьдесятъ фунтовъ въ годъ. Съ этою суммою я не умру съ голоду, а если мнѣ понадобится больше, мнѣ будетъ пріятно заработать. Прошу васъ, не посылайте за мной, не начинайте розысковъ, не безпокойте домашнихъ и не давайте повода къ толкамъ сосѣдей, а потому не упоминайте ни о моемъ рѣшеніи, ни о вашемъ изумленіи по поводу его. Я буду писать вамъ время отъ времени.
"Вы сами обсудите что лучше сказать моей дорогой матушкѣ. Если вы скажете ей правду, что разумѣется сдѣлалъ бы я еслибы говорилъ ей что-нибудь, то мое намѣреніе будетъ совершенно разрушено и я сдѣлаюсь предметомъ толковъ всего графства. Я знаю что вы не считаете ложь безнравственною когда она необходима, какъ въ настоящемъ случаѣ.
"Я надѣюсь пробыть въ отсутствіи годъ или одиннадцать мѣсяцевъ; если затѣмъ я буду продолжать свое путешествіе, то буду продолжать его такъ какъ вы предполагали. Тогда я займу свое мѣсто въ лощеномъ обществѣ, буду просить васъ уплачивать всѣ расходы, и буду лгать на свой собственный счетъ въ такихъ размѣрахъ какъ потребуетъ сей міръ фикцій который населенъ иллюзіями и управляется ложью.
"Богъ да благословитъ васъ, дорогой батюшка; будьте увѣрены что если мнѣ встрѣтится затрудненіе при коемъ понадобится помощь друга, я обращусь къ вамъ. Въ настоящее время я не имѣю другаго друга на землѣ, и съ осторожностію и осмотрительностію я надѣюсь избѣжать вліянія другихъ друзей.
"Всегда преданный вамъ
"Кенелмъ."
"Р. S. Дражайшій батюшка, открываю письмо въ вашей библіотекѣ чтобъ еще разъ написать: Богъ да благословитъ васъ, и сказать съ какимъ чувствомъ я цѣловалъ ваши старыя бобровыя перчатки которыя нашелъ на столѣ."
Когда сэръ-Питеръ дошелъ до этого постскриптума, онъ снялъ очки и вытеръ ихъ -- они были совсѣмъ мокры.
Затѣмъ онъ впалъ въ глубокое раздумье. Сэръ-Питеръ былъ, какъ я уже говорилъ, ученый человѣкъ; онъ былъ также относительно нѣкоторыхъ предметовъ чувствительный человѣкъ; онъ глубоко сочувствовалъ юмористической сторонѣ охраннаго характера своего сына. Но что слѣдовало сказать леди Чиллингли? Эта матрона была неповинна ни въ какомъ грѣхѣ который бы могъ лишить ее довѣренности мужа въ чемъ-либо касающемся ея единственнаго сына. Она была добродѣтельная матрона, съ достоинствомъ въ манерахъ; воплощенное баронство. Видя ее въ первый разъ всякій инстинктивно назвалъ бы ее "Your ladyship! " Можно ли было устранить такую матрону въ какомъ бы то ни было благоустроенномъ домашнемъ кругу? Совѣсть сэръ-Питера громко отвѣчала: "Нѣтъ". Но когда, спрятавъ совѣсть въ карманъ, онъ смотрѣлъ на вопросъ съ точки зрѣнія послѣдствій какъ свѣтскій человѣкъ, сэръ-Питеръ чувствовалъ что сообщить леди Чиллингли содержаніе письма сына было бы величайшею глупостью какую онъ только могъ сдѣлать. Еслибъ она узнала что Кенелмъ пренебрегъ фамильнымъ достоинствомъ вложеннымъ въ самое его имя, никакой авторитетъ мужа, кромѣ развѣ такого злоупотребленія властью которое есть преступная жестокость и ведетъ къ разводу, не помѣшалъ бы леди Чиллингли собрать всѣхъ грумовъ и разослать ихъ по всѣмъ направленіямъ со строжайшимъ приказаніемъ возвратить бѣглеца живаго или мертваго; стѣны были бы облѣплены объявленіями "скрылся изъ своего дома" и пр.; изъ города въ городъ стали бы разсылаться телеграммы къ полиціи съ подробными наставленіями; злословіе преслѣдовало бы Кенелма всю жизнь, съ серіозными намеками на порочныя наклонности и сумашедшія галлюцинаціи; на него всегда бы указывали въ послѣдствіи какъ на "человѣка который скрывался". А скрыться и вернуться назадъ вмѣсто того чтобъ быть убитымъ -- самая ненавистная вещь какую человѣкъ можетъ сдѣлать; всѣ газеты будутъ лаять на него; во имя общественной нравственности потребуются точныя объясненія касательно непристойнаго факта его нахожденія въ живыхъ, и никакое объясненіе не будетъ принимаемо; жизнь спасена, но репутація утрачена.
Сэръ-Питеръ схватилъ свою шляпу и вышелъ, не для того чтобы рѣшить солгать или не солгать подругѣ своего сердца, но для того чтобы придумать какого рода ложь скорѣе всего могла бы проникнуть въ сердце его подруги.
Нѣсколько концовъ взадъ и впередъ по террасѣ были достаточны для того чтобъ избранная ложь созрѣла,-- доказательство что сэръ-Питеръ былъ опытный лжецъ. Онъ вошелъ въ домъ, прошелъ въ комнату гдѣ обыкновенно бывала миледи и сказалъ съ безпечною веселостью:
-- Мой старый другъ герцогъ Клервиль отправляется путешествовать по Швейцаріи со всѣмъ семействомъ. Младшая дочь его, леди Дженъ, прехорошенькая дѣвушка и была бы недурною партіей для Кенелма.
-- Леди Дженъ, младшая дочь съ прекрасными волосами, которую я послѣдній разъ видѣла очаровательнымъ ребенкомъ съ прекрасною куклой подаренною ей императрицей Евгеніей. Разумѣется, это хорошая партія для Кенелма.
-- Я радъ что ты согласна со мною. Не было ли бы шагомъ къ этому союзу и вообще хорошимъ дѣломъ для Кенелма еслибъ онъ посѣтилъ континентъ въ обществѣ герцога?
-- Разумѣется.
-- Въ такомъ случаѣ ты одобришь что я сдѣлалъ: герцогъ выѣзжаетъ послѣзавтра, и я отправилъ Кенелма въ городъ съ письмомъ къ моему старому другу. Ты простишь что это обошлось безъ прощанья. Ты знаешь что Кенелмъ превосходный сынъ, но онъ странный малый, и такъ какъ я говорилъ съ нимъ объ этомъ, то и поспѣшилъ ковать желѣзо пока горячо, пославъ его сегодня съ экстреннымъ поѣядомъ въ девять часовъ утра; я боялся что если допустить отсрочку, онъ отговорится отъ путешествія.
-- Ты хочешь сказать что Кенелмъ уже уѣхалъ? Боже мой!
Сэръ-Питеръ потихоньку вышелъ изъ комнаты и позвавъ слугу сказалъ:
-- Я послалъ мистера Чдлллингли въ Лондонъ. Уложите платье которое онъ желалъ имѣть, такъ чтобы можно было выслать его тотчасъ какъ онъ о томъ напишетъ.
Такимъ образомъ, благодаря благоразумному нарушенію правды со стороны отца, примѣрный правдивецъ Кенелмъ Чиллингли спасъ честь своего дома и свою собственную репутацію отъ скандала и розысковъ полиціи. Онъ не сдѣлался "человѣкомъ который скрылся".