1 января.
[...] Встретили с Яном, он выпил глоток вина, я -- стакан. [...]
9 января.
Заболел Ян. [...] Был Зернов. Думает -- желудок, хотя есть и хрипы. [...]
11 января.
[...] Пришла Таня, работали весь день. Она разбирала, я наклеивала. Привезла Яну чудное вино. [...]
Был Аминад [Дон Аминадо. -- М. Г.). Как всегда, приятен, умен и полон любви к Яну.
23 января.
Ян вчера не отпускал меня до 3 ч ночи. Боялся остаться один. [...]
[В ночь с 27 на 28 января 1953 Бунин, уже изменившимся почерком записал на листке, вырванном из тетради:]
-- Замечательно! Все о прошлом, о прошлом думаешь и чаще всего все об одном и том же в прошлом: об утерянном, пропущенном, счастливом, неоцененном, о непоправимых поступках своих, глупых и даже безумных, об оскорблениях, испытанных по причине своих слабостей, своей бесхарактерности, недальновидности и о неотмщенности за эти оскорбления, о том, что слишком многое, многое прощал, не был злопамятен, да и до сих пор таков. А ведь вот-вот все, все поглотит могила!
23 Февраля 53.
Вчера Алданов рассказал, что сам Алешка Толстой говорил ему, что он, Т., до 16 лет носил фамилию Бострэм, а потом поехал к своему мнимому отцу графу Ник. Толстому и упросил узаконить его -- графом Толстым1.
[Вера Николаевна:]
28 февраля.
Приехали Олечка и Ляля. Обе очень пополнели. Пока у нас. [...]
23 апреля.
46 лет мы с Яном. Выпили с ним вдвоем. [...]
24 апреля.
Взяла взаймы у Кодрянских сто тысяч франков.
[Последняя, найденная мною запись Бунина написана каким-то заострившимся почерком:]
2 мая 53 г.
Это все таки поразительно да столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет -- и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны! И я приобщусь к Финикову, Роговскому, Шмелеву, Пантелеймонову!.. И я только тупо, умом стараюсь изумиться, устрашиться!
[Из записей Веры Николаевны:]
14 мая.
В полном отчаянии. [...] Ян тревожит меня: "Я умираю". Все спит. Стал многое не замечать.
22 июня.
Вечером Ян сказал: "Гоца" я задумал писать в Индийском Океане по пути на Цейлон. Но написал только начало. Как странно!
4 июля.
Ян чудесно прочитал Лермонтова "Выхожу один я на дорогу", восхищаясь многими строками.
-- "Пожалуй, его смерть трагичнее Пушкинской. [...] Какая проза! И после таких поэтов -- Есенин, Маяковский и т. д."
19 июля.
Была у Баранова. Заняла 50000. Перед тем был Петя2, нашел, что положение серьезное3. Леня согласен лечиться. [...]
20 июля.
Отвезли Леню в клинику. [...]
2 августа.
[...] Приходится манкировать Чеховым4.
4 августа.
Весь день писала. [...] Переписаны 3 рассказа. В книге будут рассказы 2 родов: жестокие и благостные. Всех около 30. Называться будет "Петлистые уши и Аглая".
5 августа.
Весь вечер работали над книгой Яна. [...]
12 августа.
Ян изнемог. Лежит похудевший. [...] Очень слаб.
27 сентября
Ян очень ослабел, все спит.
30 сентября.
Именины. Было 25 гостей, прислали поздравления тоже 25, по телефону поздравили 3.
11 октября.
Поздно вечером Зернов. Пенициллин. [...] Ночь провела у Яна, у него пролежни, страдает очень.
14 октября.
[...] Ян чувствует себя ужасно: "Я умираю, никакого аппетита -- даже курица не мила". До 4 утра провела с ним.
8 ноября.
В 2 ч. ночи скончался Ян.