Переложение древних памятников нашей литературы так же тесно связывается с историческим языковедением, как переводы с сравнительным. Карамзин должен ввести в упражнения этого рода, ибо его "История..." предлагает множество образцов переложения.
Кто сличал эти переложения с подлинникам^, знает, сколько заимствовал из них Карамзин, и, вероятно, убежден, что писать ка-рамзинским слогом и вместе с тем быть самостоятельным -- значит перелагать древние памятники. Если цель обучения состоит в том, чтобы дать ученику общие начала, коим бы он следовал и кончив ученье, т. е. воспитать ученика так, чтобы он, вышедши из школы, был сам себе учителем, то лучший наставник в слоге -- Карамзин. Следуя ему, будешь самостоятелен. Как при переводах сличаются выражения чисто русские с варваризмами, так при переложениях показывается отношение старинного языка к современному. Переводы дают слогу общеевропейское, многостороннее направление; переложения удерживают его на родной почве. Разумеется, что переложение не всегда может быть надстрочное и потому иногда переходит в переработку. Напр., написать по летописям о Мамаево.м побоище, об Александре Невском, присоединении Новгорода, Пскова и т. п. Древние памятники писаны частию на церковнославянском, частию на древнерусском языке, весьма близком к теперешнему народному, так что от сочинений религиозных, через послания, летописи, юридические документы, нечувствительно переходишь к древним русским стихотворениям, а от сих последних к народным сказкам и песням. Потому в переложениях, кроме архаизмов, научаешься отличать и выражения чисто народные и также провинциализмы. Следов., в стилистике статьи об архаизмах, народном языке и провинциализмах относятся к переложениям точно так же, как варваризмы к переводам. Мы не можем теперь постоянно удерживать старинную связь предложений и периодов, потому ученик древнему материалу должен иногда давать современную форму предложения; этому научит его Карамзин.