Фрике не зазнается. -- Фрике собирается составить министерство из своих отсутствующих друзей. -- Прекрасное поведение тигра и обезьяны. -- Фрике на троне. -- Сабля бухарского эмира. -- Неожиданный приход. -- Дедушка и Мео показывают зубы. -- Торжественная аудиенция, данная магараджей чрезвычайному уполномоченному лабуанского губернатора. -- Гнусное обвинение.
С удовольствием констатируем факт, что Фрике нисколько не возгордился своим новым саном. Тщеславие было ему чуждо, и лесть не способна была вскружить ему голову.
-- Магараджа Борнео!.. Каково?! Парижский гамен!.. Возможно ли это?.. Ничего, бывает и хуже.
В этих словах выразилось все презрение Фрике к благам жизни. Быть повелителем Борнео, решать судьбы миллиона подданных, обладать громадными богатствами -- и все это выразилось у него коротенькой фразой: "Ничего, бывает и хуже!" Фрике был особенным человеком!
"Да, -- говорил он сам себе, -- трон, случайно подобранный во время мятежа, не может быть прочным. Эта история продлится самое большее двадцать четыре часа. Сегодня я магараджа, а завтра меня, чего доброго, повесят. Нужно воспользоваться случаем и ковать железо, пока горячо. У меня станут просить мест, должностей, отличий... Там увидим. Если бы Пьер де Галь был здесь, я бы назначил его морским министром. Это ему очень подошло бы. А с Мажесте что делать? Ах, из него вышел бы отличный министр общественных работ. Господину Андре я предложил бы портфель министра внутренних дел. Доктору... ну, этому я поручил бы министерство народного просвещения. Всех их сделал бы министрами!.. Отличное правительство было бы на Борнео... великолепный кабинет министров у магараджи. Но увы! В том-то и беда, что их здесь нет!.. Сипаи ко мне расположены, это видно. Надо воспользоваться этим и укрепить дворец, чтобы обезопасить свою царственную особу".
Но индусы не стали дожидаться распоряжений и успели уже под руководством своих офицеров укрепить не только дворец, но и все подступы к нему. Они работали дружно и умело, и на всю работу им понадобилось очень мало времени. Фрике, ничего не евший с самого утра, вздохнул наконец свободно и наскоро закусил в ожидании предстоящего боя, накормив также и зверей, изнемогавших от голода.
Когда животные поели, Фрике сказал им:
-- Вот что, друзья, смотрите в оба. Избегайте ударов, но сами старайтесь наносить их как можно больше. Ты, добрый мой Дедушка, будь осторожнее. Ты очень силен, сильнее четырех мужчин, вместе взятых, но все-таки умеряй свой пыл, когда бросаешься вперед с поднятою дубиной. Я буду в отчаянии, если тебя ранят. Бери пример с Мео. Он очень зол, но осторожен. Он наносит удары исподтишка, что делает его очень опасным в битве. Не забывай, что дисциплина на войне -- все, и благоразумие неразлучно с настоящей храбростью.
Орангутанг и тигр серьезно выслушали эту речь, как будто и впрямь понимали ее значение. Обезьяна громко фукнула, положила дубину на пол, присела, склонив голову на руки, уперлась локтями в колени и задремала. Тигр нежно помурлыкал, прилег на мягкий ковер, сладостно запустив в него когти, и заснул, положив морду на лапы.
Вошли слуги с великолепными одеждами и при виде зверей остановились на почтительном расстоянии.
-- Зачем это? -- спросил Фрике. -- Мне ничего не нужно.
Командир сипаев подошел и, коснувшись лба сложенными ладонями, отвечал:
-- Государь, эти люди принесли тебе царские одежды. Начальник дворца передает тебе белую тунику -- знак высшего сана. Затем он поднесет тебе чалму, которую носят все правоверные. Потом ты сядешь на трон...
-- Все это очень хорошо. Все вы, господа, очень милы и любезны, но я не любитель подобных комедий с переодеванием. Да и, наконец, надевать женское платье... да еще с кринолином... право, это смешно. А эта чалма!.. Я буду похож на торговца финиками!
Офицер продолжал настаивать:
-- Спеши, государь. Эта одежда сделает твою особу священной в глазах всех...
-- Чему доказательство пример моего предшественника...
-- Народ признает тебя. Когда придет Гассан, он будет против тебя бессилен...
Имя Гассана подействовало на молодого человека отрезвляюще.
-- Гассан!.. Вы сказали: Гассан?.. Он белый, да?
-- Да, он европеец.
-- Черт возьми! Это он и есть, Винсент Боскарен, негодяй, похитивший нашу Мэдж!.. Хорошо. Я согласен. Я оденусь во что угодно. Дайте мне саблю. Хорошую саблю с отличным клинком.
Парижанин весело сел на трон и подозвал к себе командира сипаев, единственного человека, с которым он мог здесь кое-как объясняться на ломаном английском языке. После продолжительного разговора индус понял, что ему поручается немедленно занять дворец Гассана и никого оттуда не выпускать.
Фрике хотел сам выступить с батальоном, чтобы в случае необходимости поддержать тех, кто шел исполнять его приказ, как вдруг дверь отворилась настежь, и в зал были введены четыре его друга, сопровождаемые малайцами. Первым его желанием было соскочить с трона и броситься к ним с объятиями, но он сразу же одумался. Сипаи, которые возвели его на трон, могли неблагосклонно взглянуть на такое фамильярное отношение нового магараджи с европейцами. С другой стороны, малайцы, которые привели иностранцев, были, видимо, настроены против них: несмотря на то что друзьям Фрике сохранили оружие, было видно, что они пленники. Это обстоятельство остановило нашего героя.
Тогда-то он и издал тот странный звук, о котором мы уже говорили. Друзья парижанина знали, что это за крик. Андре вздрогнул, несмотря на свое хладнокровие, потом побледнел от радостного волнения.
-- Фрике здесь, -- шепнул он на ухо доктору. -- Стало быть, все идет хорошо.
-- Да, но где же он... Что он делает?.. Впрочем, он такой плут, что способен сделаться раджой.
Пьер де Галь не вытерпел и загремел на весь зал:
-- Эй, матрос!.. Эй!
-- Пи-и-у-фьюить! -- просвистел парижанин.
-- Ты молодец, мой мальчик!.. Это ты, я тебя узнаю в этих белых тряпках... Господи, как я счастлив!.. Я сейчас подойду тебя обнять.
И храбрый моряк принялся расталкивать малайцев, которые уже давно косо посматривали на него.
К нему подошел богато одетый сипайский офицер и на языке индусов, которого Пьер не понял, объяснил, что тот не должен приближаться к священной особе султана. Старый моряк, однако, догадался по жестам офицера, что от него требуют.
-- Да что вы в самом деле?! -- ответил он. -- Неужели вы думаете, что я позволю себя удержать? Ваш раджа -- мой милый мальчик Фрике. Как же мне не подойти к нему и не прижать его к сердцу?
Сипай настаивал. Пьер рассердился и покраснел, как рак.
-- Черт побери!.. Если бы я сделался королем Мадагаскара или чего-нибудь в этом роде, -- а это случалось и не с такими, как я, -- то разве кто-нибудь посмел бы помешать моему матросу подойти ко мне и пожать мне руку? Прочь, пустите меня! Я к нему подойду во что бы то ни стало. Господин Андре... доктор, Мажесте, идите за мной...
Малайцы уступили напору европейцев, но индусы оказались храбрее; они построились в ряд и взвели курки. Надвигалась опасная стычка. Тогда Фрике вскочил с трона и издал резкий свист.
Свисту Фрике вторили яростный рев тигра и сердитое фуканье обезьяны. Оба зверя подскочили со своих мест на ковре и только ждали сигнала, чтобы кинуться, на того, кого им укажут.
Фрике, подобрав свою длинную белую юбку, кричал, стоя на ступенях трона и размахивая саблей:
-- Пропустить их сейчас, не то я изрублю вас на куски!
Испуганные индусы и малайцы расступились и образовали длинный проход, по которому друзья прошли к трону, чтобы обнять своего товарища.
-- Друзья! -- кричал Фрике со слезами на глазах. -- Мы вместе!.. Тише. Дедушка... Тише, Мео! Довольно. С этими господами извольте жить в мире.
-- Ах ты, бедовый мальчишка!.. Объясни нам наконец, что все это значит? -- спросил Андре.
-- Неужели ты и вправду магараджа? -- прибавил доктор.
-- Или император?.. -- воскликнул Пьер де Галь.
-- Фрике!.. -- захлебываясь от восторга, произнес Мажесте.
-- Нашего полку прибыло, -- вновь обратился к другу Пьер. -- У тебя я вижу двух новых солдат и отличных, надо сказать правду. Да говори что-нибудь, что же ты молчишь? Или у тебя язык отнялся?
-- Вы все говорите разом -- я не знаю, кому отвечать. Я после все расскажу, а теперь мне некогда. Я сделался царем только нынешним утром, и забот у меня по горло. Кстати, что поделывают даяки?
-- Должно быть, воротились в свои кампонги.
-- Бедные!.. Хотелось бы мне что-нибудь для них сделать.
Так, продолжая разговаривать, Фрике и его друзья незаметно подошли к самому трону. Это возмутило малайцев, которым не по душе была перемена монарха. Начальник отряда малайцев подошел к Фрике и сказал ему что-то недовольным голосом.
-- Молчать! -- закричал Фрике повелительным тоном. -- Еще одно слово -- и я посажу тебя на шпиль главной мечети!
Малаец замолчал, испуганный грозным голосом нового магараджи. Фрике вернулся на место, но все-таки не мог удержаться от ропота:
-- Теперь, друзья мои, не лучше ли вам будет зарядить свои карабины, благо эти негодяи не отобрали их. Будем смотреть в оба и держаться поближе друг к другу: этот маскарад не может долго продолжаться. Я не настолько глуп, чтобы верить в прочность своего воцарения. Я занял этот картонный трон только по недоразумению и вполне сознаю это, хотя не могу объяснить, в чем состоит это недоразумение. Вы целы и невредимы, стало быть, половина моей задачи решена. Но я не забыл и главной цели нашего предприятия.
-- Мэдж! -- вскричал Андре.
-- Девочка! -- прибавили доктор и Пьер.
-- Я уже отдал приказ схватить негодяя, который держит ее в плену. Его дом, вероятно, уже занят моими солдатами, я послал туда сипаев. Мне хотелось пойти с ними самому, но это решительно невозможно. Меня здесь берегут как зеницу ока и ни за что не выпустят из дворца. Впрочем, Гассан-Боскарен не мог уйти далеко, и мы его скоро поймаем.
-- Послушай, Фрике, -- перебил его Андре, -- ты очень хорошо распорядился, дитя мое, но этого мало. Я хорошо знаю этого негодяя. Хитрости у него много, средства большие, он располагает целой армией. По-моему, необходимо собрать как можно больше людей и поспешить на помощь девушке. Может быть, уже слишком поздно.
-- Вы правы, господин Андре. Надо спешить.
Фрике уже собирался позвать своих сипаев, как вдруг у главного входа во дворец затрубили в рожок. Затем в тронный зал в сопровождении двенадцати вооруженных матросов вошел человек в красном мундире с белой фуражкой на голове.
-- Его превосходительство господин уполномоченный лабуанского губернатора, -- пробурчала хриплым голосом какая-то личность, видимо исполнявшая при уполномоченном обязанности драгомана [ Переводчик при европейском посольстве или консульстве в странах Востока. -- Прим. ред. ].
-- Что такое? -- спросил Фрике.
-- Молчи, -- шепнул ему на ухо Андре. -- Не отвечай. Храни свое инкогнито. Пускай этот англичанин считает тебя настоящим раджой. Не делай ничего, пока я не подам тебе знака. Во всем этом какая-то скверная каверза, и мне хочется ее разоблачить.
Фрике остался неподвижен, как изваяние, а дипломат в красном мундире гордо и важно приблизился к трону, около которого бесстрастно стояли индусы-телохранители, держа ружья.
-- Высокому и могущественному магарадже Борнео от его превосходительства лабуанского губернатора, именем ее величества королевы Великобритании, привет! -- провозгласил на малайском языке хриплым голосом драгоман.
Слушаясь Андре, Фрике важно кивнул головой.
Человек в красном мундире притронулся к козырьку фуражки рукою, затянутой в белую перчатку.
-- Высокий и могущественный магараджа Борнео, -- продолжал драгоман, -- ужасное преступление совершено над личностью покойного сэра Гарри Паркера, офицера на службе ее величества, исполнявшего мирное поручение, имевшее целью принести благо и твоему государству, и всему острову. Виновники указанного преступления -- четыре французских авантюриста и негр. Они с помощью флотилии пиратов овладели яхтой "Конкордия", которая находилась под командой сэра Паркера, перебили весь экипаж и предательски умертвили сэра Гарри, брата губернатора острова Лабуан. В настоящее время эти негодяи находятся в твоей столице, и ныне же уполномоченный его превосходительства требует от тебя немедленной их выдачи, дабы с ними поступить по закону. В случае если ты откажешься их выдать, уполномоченному лабуанского губернатора поручено объявить, что отказ твой будет сочтен за объявление войны и твоя столица подвергнется беспощадному бомбардированию... Я закончил.
По мере того как эта речь, полная нелепостей, приближалась к концу, Андре все сильнее и сильнее бледнел. Когда драгоман замолчал, молодой человек дрожащим от волнения голосом обратился к уполномоченному, который по-прежнему стоял с холодным и важным выражением на лице.
В нескольких словах Андре по-английски рассказал уполномоченному все обстоятельства, благодаря которым Андре и его друзья очутились на острове Борнео. Он описал битву с пиратами, отчаянное сопротивление "Конкордии", напомнил, как они оказали помощь яхте и получили признательность сэра Паркера, и, наконец, описал таинственную смерть последнего.
Англичанин слушал, сохраняя неподвижность, без малейшего проявления эмоций. Наконец он раскрыл рот, освободив нижнюю губу от прикрывавших ее длинных желтых зубов, напоминавших клавиши фортепиано, и произнес отрывисто, точно фонограф:
-- Суд все это разберет. Есть ли у вас свидетели?
-- Наши слова могут подтвердить матросы с "Конкордии".
-- Они все умерли... и вы это знаете. Остался в живых только один свидетель, и его показания будут для вас неблагоприятны. Введите свидетеля.
Вошел сеньор Пизани, почтительно сопровождаемый двумя английскими матросами.
-- Вот так история, -- проворчал Фрике.