(Изъ Edinburgh Review.)
Т'хагги (the T'hags), о которыхъ говорили мы выше, составляютъ совершенно-отдѣльный классъ народа, существующій почти исключительно убійствами, предписываемыми имъ правилами ихъ секты, довольно многочисленной въ Индіи, не взирая на всѣ старанія англійской Остиндской-Компаніи, которой правительство дѣятельно ихъ преслѣдуетъ. Они, по-видимому, получили свое названіе отъ общепринятаго у этой секты обыкновенія заманивать предположенныя ими жертвы въ свое общество, и потомъ, устранивъ ласковымъ обхожденіемъ и предупредительностію всякое подозрѣніе о своихъ умыслахъ, удавливать ихъ. Члены секты убійцъ извѣстны также подъ именемъ П'хансингаровъ; но въ сѣверо-восточной части владѣній Низама ихъ называютъ обыкновенно. Т'хаггами. Секта Т'хагговъ имѣетъ много отличительныхъ особенностей отъ всѣхъ другихъ злоумышленниковъ, какъ въ образѣ умерщвленія, такъ и въ предосторожностяхъ, принимаемыхъ ими для избѣжанія обнаруженія ихъ преступленій.
Можно считать за достовѣрное, что Т'хагги не занимаются мелочными воровствами и мошенничествами, и по-видимому презираютъ всякаго рода грабежъ, если ему не предшествовало смертоубійство.
Т`хагги умерщвляютъ своихъ жертвъ не иначе, какъ посредствомъ удавливанія; для этого имъ обыкновенно служитъ платокъ, или вообще какой-нибудь кусокъ матеріи. Они никогда не ограбятъ путешественника, не лишивъ его напередъ жизни; послѣ того они непремѣнно стараются похоронить мертвое тѣло, если обстоятельства дозволятъ, или какъ-нибудь спрятать его.
Трудно добраться до начала и происхожденія этой секты; если вѣрить показаніямъ Т'хагговъ, она существуетъ съ незапамятныхъ временъ; они думаютъ, что учрежденія ихъ современны сотворенію міра. Преданія ихъ, подобно преданіямъ о многихъ другихъ безчеловѣчныхъ обрядахъ, смѣшаны съ гиндусскими легендами, и Т'хагги утверждаютъ, что, умерщвляя безчисленное множество жертвъ, ежегодно гибнущихъ отъ ихъ рукъ, они только служатъ внушеніямъ божества, которому такія приношеніи угодны.
Предметъ ихъ обожанія богиня Каме или Бхаван и; около Мирзалура есть храмъ въ одномъ селеніи, куда Т'хагги ежегодно присылаютъ значительныя приношенія: жрецы этого храма избираются исключительно изъ ихъ общества. Бхавани, какъ кажется, имѣла нѣкогда намѣреніе истребить весь родъ человѣческій, кромѣ слѣдовавшихъ ея ученію. Къ удивленію своему, она замѣтила, что изъ крови убитыхъ творческая сила возраждала другихъ людей, въ замѣну погубленныхъ ею. Для отвращенія того, она сдѣлала куклу въ видѣ взрослаго человѣка, вдохнула въ нее жизнь, и, собравъ своихъ учениковъ, наставила ихъ какъ надобно убивать безъ проливанія крови, посредствомъ удавливанія платкомъ.
Новый способъ оказался дѣйствительнымъ; богиня велѣла своимъ поклонникамъ принять его и умерщвлять всѣхъ безъ различія, кто только попадется въ ихъ руки, обѣщавъ имъ, что она сама будетъ заботиться о скрытіи тѣлъ своихъ жертвъ, которыхъ собственность она отдавала своимъ послѣдователямъ. Она обѣщала, что будетъ присутствовать при всѣхъ убійствахъ и покровительствовать исполнителямъ ея воли, такъ-что ничто не будетъ въ состояніи имъ противиться
"Такимъ образомъ" говорятъ Т'хагги, "учредился нашъ орденъ, и мы сначала не заботились о тѣлахъ нашихъ жертвъ, но покидали ихъ на мѣстѣ убійства, до-тѣхъ поръ, пока одинъ, полюбопытнѣе прочихъ, не рѣшился подсмотрѣть, что станется съ тѣломъ и какимъ образомъ съ нимъ распорядятся. Богиня спустилась по обыкновенію, чтобъ убрать тѣло; но, замѣтивъ дерзкое любопытство человѣка, она разгнѣвалась, подозвала его къ себѣ, и, выговоривъ ему строго его нескромность, объявила, что она уже больше не можетъ выполнять свое обѣщаніе на-счетъ тѣлъ убитыхъ ей въ угодность, и потому послѣдователи ея должны будутъ сами хлопотать о скрытіи своихъ жертвъ".
"Вотъ отъ чего, говорятъ Т'хагги, "произошелъ у нихъ свято-соблюдаемый обычай -- хоронить умерщвленныхъ ими, и этому обычаю должно приписать непонятное обстоятельство, что такое множество злодѣяній осталось неизвѣстнымъ." Т'хагги дѣйствуютъ съ такими предостороностями и съ такою скрытностію, во всѣхъ ихъ преступленіяхъ такъ много порядка и правильности, что почти-невозможно нападать на слѣды смертоубійствъ.
Въ толпѣ Т'хагговъ можно найдти людей всѣхъ религіозныхъ кастъ Индіи -- и всѣ они связаны между-собою тѣмъ же обдуманнымъ планомъ убійства, всѣ подчиняются одинаковымъ правиламъ и узаконеніямъ, и всѣ, какъ Гиндусы, такъ и мусульмане, поклоняются той же Бхавани. Т'хагги обыкновенно путешествуютъ большими обществами, которыхъ число доходятъ отъ 100 до 200 человѣкъ, и прибѣгаютъ къ обманамъ всякаго рода, чтобъ скрыть свое настоящее ремесло. Если они идуть къ югу то разсказываютъ, что отправляются искать себѣ работы, или хотятъ опредѣлиться на службу въ полки, расположенные въ южныхъ странахъ; если путъ ихъ лежитъ къ сѣверу, они называютъ себя сипаями изъ бомбейской или низанской арміи, идущими въ отпускъ въ Гиндустанъ.
Главный символъ поклоненія Т'хагговъ -- кходали или заступъ; его называютъ также нишанъ касей, или маги. Каждая толпа имѣетъ свой Нишанъ который ей служитъ въ родѣ знамени, и тотъ, кому поручено носить его, пользуется особенными привилегіями. Передъ началомъ экспедиціи, главы каждаго общества празднуютъ пужа нишану, который служить эмблемою ихъ божества; церемоніи при этомъ случаѣ разнствуютъ мало отъ обыкновенныхъ гиндусскихъ обрядовъ. Т'хаггь изъ Гиндусовъ хорошей касты избирается для приготовленія особаго рода пряниковъ, называемыхъ аура, которые освящаются и раздаются всему обществу. Нишанъ купаютъ и окуриваютъ въ дымѣ горящаго бензоина и потомъ передаютъ тому, кто его долженъ нести во время путешествія, или нишанъ вела, обернувъ въ кусокъ сукна, нарочно для того предназначенный. Потомъ его выносятъ въ открытое поле, въ ожиданіе какого-нибудь предзнаменованія. Нишанъ кладутъ въ избранномъ мѣстѣ на дорогѣ, по которой Т'хагги располагаютъ идти, и нѣсколько человѣкъ назначаются къ нему на-часы. По мнѣнію Т'хагговъ, движенія или крикъ нѣкоторыхъ извѣстныхъ животныхъ и птицъ, служатъ для нихъ предзнаменованіями. Въ числѣ животныхъ, между-прочимъ, сова, шакалъ и оселъ; если которое-нибудь изъ нихъ закричитъ или покажется въ правой сторонѣ отъ нишана, то эти считается добрымъ знакомъ и Т'хагги приготовляются къ выступленію. Если экспедиція окажется болѣе-обыкновеннаго успѣшною, то опять дѣлается празднество или пужа богинѣ Бхаван и, и часть добычи откладывается въ сторону для приношенія храму или пагодѣ, о которой выше было сказано.
Во всякой толпѣ Т'хагговъ есть одинъ или нѣсколько жемидаровъ, которые получаютъ это званіе смотря по своему богатству или по вліянію, которымъ каждый пользуется въ своемъ селеніи, и по числу набранныхъ имъ послѣдователей.
Если въ числѣ добычи есть золото, въ кускахъ или монетахъ, то жемидаръ получаетъ изъ него десятую часть; ему же дается десятая доля жемчуга, шалей, вышитыхъ тканей, мѣдной посуды, лошадей и проч. Во время празднованія пужа, жемидаръ исправляетъ должность церемоніймейстера; онъ же назначаетъ каждому Т'хаггу его обязанность при совершеніи предположеннаго убійства.
Послѣ жемидара, первое мѣсто занимаетъ буттоатъ или удавитель, который носитъ при себѣ платокъ, употребляемый Т'хаггами для умерщвленія ихъ жертвъ. Платокъ этотъ обыкновенно не что иное, какъ кусокъ тонкой, крѣпкой бумажной матеріи, длиною около трехъ футъ; на одномъ концѣ сдѣланъ узелъ, и платокъ слегка скрученъ. Его всегда имѣютъ въ готовности и буттоатъ носитъ его спереди на поясѣ.
Старые и опытные Т'хагги называются гуру-бхау, и младшіе считаютъ особенною честью прислуживать, имъ: они приготовляютъ имъ гуки, моютъ ихъ, словомъ, исполняютъ при нихъ самыя низкія обязанности, пока они по немногу не посвятятся сами во всѣ таинства своего ремесла. Если они люди сильные, то ученики гуру дѣлаются буттоатами.
Когда надобно совершить убійство, буттоатъ обыкновенно слѣдуетъ за человѣкомъ, указаннымъ ему жемидаромъ. Удавитель держитъ узелъ платка, называемаго палу или румаль, въ лѣвой рукѣ, а въ правой другой конецъ; по условленному знаку, платокъ накидывается сзади на шею жертвы, руки убійцы скрещиваются, и Т'хагги такъ искусны въ своемъ ужасномъ ремеслѣ, что прежде, нежели тѣло успѣетъ упасть, оно уже безжизненно и глаза выкатываются наружу.
Когда попадется Т'хаггамъ одинокій путешественникъ, то его участь поручаютъ новичку, для испытанія его искусства. При закатѣ солнца путешественники дѣлаютъ привалъ, и, пока не стемнѣло, курятъ, пьютъ воду или отдыхаютъ. Когда всѣ усядутся, жемидаръ спрашиваетъ, какое бы время ночи могло быть? Т'хагги начинаютъ смотрѣть на звѣзды -- а это бываетъ обыкновенно условленнымъ знакомъ; тутъ уже удушитель не зѣваетъ и когда безпечная жертва, не подозрѣвая ничего, смотритъ на звѣзды вмѣстѣ съ прочими, шея его нѣсколько вытягивается и онъ дѣлается легкою добычею своему убійцѣ.
Т'хагги не всегда надѣются на случай для добыванія себѣ добычи и не всегда скитаются, поджидая не попадется ли имъ путешественникъ; они часто располагаются около или внутри городовъ, или большихъ селеній, откуда выходятъ за промыселъ, смотря по свѣдѣвіямъ, доставляемымъ имъ тиллаясами. Люди эти взбираются изъ самыхъ сладкорѣчивыхъ а смышленыхъ изъ ихъ общества; главная ихъ обязанность -- доставлять сведѣнія. Для этого, они одѣваются, какъ почтенные люди, и должны имѣть ловкость казаться такими. Они странствуютъ по базарамъ города, въ которомъ, или около котораго расположены ихъ сообщники, и стараются разузнать, не ждутъ ли прибытія откуда-нибудь товаровъ, или не собираются ли отправить товары; потомъ они увѣдомляютъ объ этомъ жемидаровъ, а тѣ отряжаютъ партіи для перехватыванія каравановъ. Тилл а и стараются также познакомиться съ путешественниками, останавливающихся въ безирахъ; они увѣряютъ ихъ, что идутъ темъ же путемъ, намекаютъ о ненадежности дорогъ, о частыхъ разбояхъ и убійствахъ, или притворяются, что знакомы съ друзьями или родственниками путешественниковъ, и предлагаютъ имъ останавливаться на пути въ извѣстыхъ мѣстахъ; которыхъ удобство и превосходство воды расхваливаютъ какъ нельзя-больше. Слѣдствіемъ этого бываетъ то, что путешественники сходятся какъ-будто нечаянно съ толпою Т'хагговъ, которые вѣжливостью и предупредитѣльностью стараются усыпить всякія подозрѣнія и обворожить своимъ добродушіемъ тѣхъ, на чью жизнь и имущество они разсчитываютъ заранѣе.
Заманивъ путешественниковъ въ свою западню, Т'хагги заботятся объ избраніи мѣста для ихъ умерщвленія; это на ихъ языкѣ называется бхиль, а Т'хаггъ, посланный для этой обязанности, бхилля. Когда бхилля возвратится съ своимъ донесеніемъ, съ нимъ посылаютъ лугга и совъ, или гробокопателей, которыя должны вырыть могилу для обреченныхъ смерти жертвъ. Въ назначенномъ для убійства мѣстѣ, бхилля встрѣчается съ обществомъ; Т'хагги приготовляются, и женидаръ восклицаетъ: "Бх и лля, очистилъ ли ты яму?" Бх и лля отвѣчаетъ: "Манджехъ!", и это слово служитъ смертнымъ приговоромъ несчастнымъ странникамъ, которыхъ тотчасъ же удавливаютъ.
Т'хагги имѣютъ свои условленныя слова и фразы, посредствомъ которыхъ они могутъ разговаривать съ людьми своей секты съ такою безопасностью что человѣку непосвященному невозможно проникнутъ въ ихъ тайну. Привѣтствіе ихъ, по которому незнакомые между собою лично Т'хагги легко узнаютъ другъ друга, слѣдующее: "Али Ханъ Бхаи Селимъ".
Необыкновеннѣе всего покажется то, какимъ образомъ Т'хагги распознаютъ имена и отличительныя примѣты своихъ собратій, они почти чутьемъ узнаютъ другъ друга, и скорость, съ которою это происходитъ, заставляетъ думать, что между ними существуетъ родъ франк-масонства.
Для облегченія своихъ дѣйствій, Т'хагги учредили правильную систему сообщенія между собою свѣдѣній въ странахъ, которыя особенно посѣщаютъ. Они съ удивительною скоростью и вѣрностью узнаютъ о дѣйствіяхъ и движеніяхъ своихъ сотоварищей во всѣхъ направленіяхъ.
Т'хагги имѣютъ еще то отличительное свойство отъ всѣхъ прочихъ злоумышленниковъ, что считаютъ свое ремесло весьма-важнымъ и почтеннымъ и окружаютъ его всѣми возможными наружными знаками уваженія. Они б о льшею частію кажутся людьми кроткими, добродушными и незаносчивыми, съ веселымъ и радушнымъ расположеніемъ духа, что совершенно противоположно сильнымъ страстямъ и свирѣпости убійцъ по ремеслу.: Кругъ дѣйствія ихъ такъ обширенъ, что невозможно составитъ себѣ понятія о числѣ жертвъ, падшихъ подъ ихъ ударами, и огромности богатствъ; пріобрѣтенныхъ ими отъ смертоубійствъ.
Принявъ въ соображеніе, что многіе изъ захваченныхъ Т'хагговъ сознались, что они, въ послѣднія 25 или 30 лѣтъ, дѣлили ежегодныя странствованія съ партіями, больше ста человѣкъ каждая; что они ежедневно умерщвляли отъ десяти до двадцати человѣкъ съ успѣхомъ, и что, по ихъ исчисленію, каждому приходилось присутствовать при нѣсколькихъ сотняхъ и даже тысячахъ убійствъ,-- можно составить себѣ нѣкоторое понятіе объ ужасной истинѣ!
А. БУТАКОВЪ.
1843.
"Отечественныя Записки", No 4, 1843