"ЭТО ОНА!"
На другой день трое детей Монморанси сидели в библиотеке индийского джентльмена и старались по мере сил развлекать его. Он сам пригласил их. В этот день должен был вернуться из путешествия м-р Кармикел, и он с нетерпением ждал его.
М-р Кармикел пробыл в отсутствии гораздо дольше, чем ожидал. Приехав в Москву, он долго не мог найти удочеривших девочку русских, а когда ему, наконец, удалось напасть на их следы, оказалось, что они уехали. И ему пришлось остаться в Москве и ждать их возвращения.
М-р Кэррисфард сидел в своем покойном кресле. Дженет, которую он любил больше остальных детей, поместилась около него на полу, а Нора сидела на табуретке. Перед камином лежала тигровая шкура. Дональд уселся верхом на голову тигра и прыгал на ней, воображая, что едет куда- то. И нужно сознаться, что он ехал довольно шумно.
-- Не кричи же так, Дональд! -- остановила его Дженет. -- Когда приходишь развлекать больного, нельзя развлекать его, крича во все горло. Такое развлечение слишком шумно -- правда, м-р Кэррисфард?
-- Нет, ничего, -- ответил он, потрепав ее по плечу. -- Это отвлекает меня от мыслей.
-- Хорошо, я буду сидеть тихо-тихо! -- закричал Дональд. -- Мы все будем тихи, как мышки!
-- Мыши так не шумят, -- заметила Дженет.
-- Одна мышь не может, а много мышей могут, -- возразил Дональд. -- Тысяча мышей может.
-- Не думаю, чтобы и пятьдесят тысяч могли, -- строго сказала Дженет. -- А мы должны быть тихи, как одна мышка.
М-р Кэррисфард засмеялся и снова потрепал ее по плечу.
-- Папа теперь уже скоро приедет, -- сказала она. -- Не поговорить ли нам о пропавшей девочке?
-- В настоящую минуту я и не могу говорить ни о чем другом, -- ответил индийский джентльмен.
-- Мы так любим ее, -- сказала Нора. -- Мы называем ее "неволшебная принцесса".
-- Почему же это? -- спросил м-р Кэррисфард.
-- Потому, -- ответила Дженет, -- что она, хоть и не волшебница, но будет богата, как принцесса в волшебной сказке. Сначала мы называли ее волшебной принцессой, но это подходило к ней меньше.
-- А правда ли, -- спросила Нора, -- что ее папа отдал все свои деньги другу, у которого были алмазные россыпи, а потом друг убежал? Он думал, что все деньги пропадут и считал себя вором?
-- Но ведь на самом деле он не был вором? -- заметила Дженет.
-- Нет, не был, -- сказал м-р Кэррисфард, взяв ее за руку.
-- Мне так жаль этого друга, -- продолжала Дженет. -- Ведь он не виноват. Как он должно быть, мучился, бедный!
-- Ты сообразительная девочка, -- сказал м-р Кэррисфард, сжимая ее руку.
-- А рассказывали вы м-ру Кэррисфарду, -- крикнул Дональд, -- про бедную-девочку-но-не-нищую? Говорили вы ему, что она стала хорошо одеваться? Должно быть, и она пропадала, а теперь кто-нибудь нашел ее.
-- Кэб! -- воскликнула Дженет. -- Он остановился у подъезда. Это папа!
Дети бросились к окнам.
-- Да, это папа! -- объявил Дональд. -- Но никакой девочки с ним нет.
Маленькие Монморанси в одно мгновение исчезли из комнаты и сбежали вниз по лестнице. Так они всегда встречали отца. Слышно было, как они прыгали в передней, хлопали в ладоши и целовали своего папу.
М-р Кэррисфард пытался встать, но снова упал в кресло.
-- Не могу, -- прошептал он. -- У меня совсем нет сил!
-- Нет, дети, -- послышался голос м-ра Кармикела. -- Приходите через некоторое время, а теперь мне нужно поговорить с м-ром Кэррисфардом. Ступайте к Рам Дассу и поиграйте с ним.
Дверь отворилась, и вошел м-р Кармикел. Он был как будто еще румянее обыкновенного и внес в комнату атмосферу свежести и здоровья. Но глаза его глядели грустно и тревожно, когда он пожимал руку больного.
-- Ну, что же? -- нетерпеливо спросил м-р Кэррисфард. -- Девочка, которую удочерили русские...
-- Не та, которую мы ищем, -- докончил м-р Кармикел. -- Она гораздо моложе дочери капитана Кру. Ее зовут Эмилией Кэрью. Я видел ее и говорил с нею. Русские дали мне все нужные сведения.
Итак, снова неудача! Рука м-ра Кэррисфарда безжизненно упала на колени, и он с отчаянием взглянул на своего приятеля.
-- Значит, нужно начинать поиски сначала, -- сказал он, -- вот и все. Садитесь, пожалуйста.
М-р Кармикел сел. Он любил этого больного несчастного человека. Сам он обладал таким прекрасным здоровьем и был так счастлив в своей веселой и любящей семье, что не мог не относиться с состраданием к горю и болезни. Если бы в этом доме раздавался хоть один звонкий детский голосок, он не казался бы таким печальным, как теперь. Бедный м-р Кэррисфард! Как мучительна, должно быть, эта постоянная гнетущая мысль о том, что дочь его друга брошена на произвол судьбы, и по его вине!
-- Полно, полно! -- сказал м-р Кармикел, -- Мы найдем ее.
-- Нужно приняться за поиски немедленно, -- взволнованно проговорил м-р Кэррисфард. -- Не придумали ли вы чего-нибудь?
М-р Кармикел встал и начал ходить взад и вперед по комнате.
-- Да, кое-что придумал, -- ответил он, -- но не знаю, выйдет ли из этого толк. Мне пришла в голову одна мысль, когда я ехал из Дувра.
-- Какая?
-- Мы все время искали девочку в парижских школах. Попробуем поискать ее в лондонских. Вот к какому заключению я пришел.
-- В Лондоне много школ, -- сказал м-р Кэррисфард. -- Да и здесь, рядом, есть школа.
-- С нее мы и начнем, так как она ближе всех, -- решил м-р Кармикел.
-- В этой школе живет девочка, интересующая меня, -- сказал м-р Кэррисфард, -- но она не воспитанница, а что-то вроде служанки. Она такая бедная и заброшенная!
В эту минуту Рам Дасс вошел в комнату и почтительно поклонился.
-- Саиб, -- сказал он, подняв свои блестящие черные глаза, -- пришла та самая девочка, которую жалеет саиб. Обезьяна опять прибежала к ней по крыше, и она принесла ее. Я сказал девочке, чтобы она подождала. Мне пришло в голову, что, может быть, саибу захочется увидать ее и поговорить с ней.
-- Что это за девочка? -- спросил м-р Кармикел.
-- Служанка в соседней школе -- та самая, о которой я только что говорил, -- ответил м-р Кэррисфард и сказал, обращаясь к Рам Дассу: -- Да, я желаю ее видеть; попросите ее сюда... Во время вашего отсутствия, Кармикел, -- прибавил он, -- мне было очень тяжело и время тянулось для меня страшно медленно. Рам Дасс рассказал мне про эту бедную девочку, про лишения, которые она выносит, и мы придумали сообща очень романический план помочь ей. Но без Рам Дасса этот план едва ли удался бы.
Сара вошла в комнату, держа на руках обезьяну, которая прижалась к ней и мурлыкала что-то, не имея, по- видимому, ни малейшего желания расстаться с ней.
-- Ваша обезьяна опять прибежала вчера вечером к моему окну, -- сказала Сара. -- Я взяла ее к себе, потому что на дворе было очень холодно. Я принесла бы ее еще вчера, если бы не было слишком поздно. Так как вы нездоровы, то я не хотела тревожить вас.
Индийский джентльмен с интересом и участием смотрел на нее.
-- Это было очень внимательно с вашей стороны, -- сказал он.
Сара взглянула на Рам Дасса, стоявшего около двери.
-- Могу я отдать обезьяну ласкару? -- спросила она.
-- Почему вы знаете, что он ласкар? -- слегка улыбнувшись, спросил в свою очередь индийский джентльмен.
-- Я знаю ласкаров, -- ответила Сара, передавая Рам Дассу обезьяну, которой это, по-видимому, было не особенно приятно. -- Я родилась в Индии.
М-р Кэррисфард вдруг выпрямился, и лицо его так изменилось, что Сара в первую минуту даже испугалась.
-- Вы родились в Индии? -- воскликнул он. -- Подите сюда, -- и он протянул руку.
Сара подошла к нему и остановилась, с удивлением смотря на него. Что такое с ним?
-- Вы живете рядом? -- спросил он.
-- Да, в семинарии мисс Минчин.
-- Но вы не принадлежите к числу воспитанниц?
Грустная улыбка промелькнула на губах Сары.
-- Я и сама не знаю, что я такое, -- после минутного колебания ответила она.
-- Почему же так?
-- Сначала я поступила в школу как воспитанница, а теперь...
-- Значит, вы были воспитанницей? А теперь?..
Грустная усмешка снова показалась на губах Сары.
-- А теперь я живу на чердаке, рядом с судомойкой, -- ответила она. -- Кухарка посылает меня за покупками, и я делаю все, что она велит мне. Кроме того, я занимаюсь с меньшими воспитанницами.
-- Расспросите ее, Кармикел, -- сказал м-р Кэррисфард и откинулся на спинку кресла, как бы почувствовав внезапную слабость. -- Я не могу.
М-р Кармикел умел разговаривать с детьми. И Сара заметила это, когда он обратился к ней и ласково спросил-
-- Итак, сначала вы были воспитанницей, дитя мое! Когда же это было?
-- Когда папа привез меня в школу.
-- А где ваш папа теперь?
-- Он умер, -- ответила Сара. -- Он потерял все свое состояние и не оставил мне ничего. Некому было заботиться обо мне и платить за меня мисс Минчин.
-- Кармикел! -- воскликнул индийский джентльмен. -- Кармикел!
-- Не пугайте ее, -- шепнул ему м-р Кармикел и, снова обратившись к Саре, сказал: -- И тогда вам дали комнату на чердаке и сделали вас служанкой?
-- Некому было заботиться обо мне, -- повторила Сара. -- Я осталась одна на свете.
-- Отчего потерял ваш отец свое состояние? -- вдруг спросил индийский джентльмен.
-- Он не сам потерял его, -- ответила Сара, удивленная этими расспросами. -- У него был друг, которого он любил -- очень любил. Этому другу он и отдал свои деньги. Он слишком верил своему другу.
-- Но ведь его друг, может быть, и не хотел разорять его, -- прерывающимся от волнения голосом сказал индийский джентльмен. -- Это могло случиться не по его вине.
Сара не знала, как сурово звучал ее голос, когда она заговорила; если бы она знала это, то, может быть, постаралась бы смягчить его ради индийского джентльмена.
-- Для моего папы это было все равно, -- ответила она. -- Горе убило его.
-- Как звали вашего папу? -- спросил индийский джентльмен.
-- Ральф Кру, -- ответила Сара. -- Капитан Кру. Он умер в Индии.
По бледному лицу больного пробежала судорога; Рам Дасс бросился к нему.
-- Кармикел! -- задыхаясь, проговорил м-р Кэррисфард. -- Это она -- та девочка!
Рам Дасс налил в рюмку капель и поднес ее к губам своего господина. Сара дрожала от страха: ей казалось, что индийский джентльмен умирает.
-- Какая я девочка? -- пробормотала она.
-- М-р Кэррисфард был другом вашего покойного отца, -- сказал м-р Кармикел. -- Не пугайтесь. Вот уже два года как мы разыскиваем вас.
Сара приложила руку ко лбу, и губы ее задрожали.
-- А я была все время у мисс Минчин, -- проговорила она, как во сне. -- Тут же, рядом, по ту сторону той самой стены.