Страшная смерть.
Сержантъ Пипріакъ былъ очень блѣденъ, и его единственный глазъ сверкалъ, какъ глазъ циклопа. Его голосъ дрожалъ, и онъ едва держался на ногахъ отъ волненія и большаго количества выпитаго вина. Сопровождавшіе его жандармы были также блѣдны, но менѣе смущены.
-- Что случилось?-- воскликнулъ капралъ.
-- Вы словно видѣли привидѣніе,-- замѣтилъ патеръ, вставая.
-- Ваше предположеніе совершенно вѣрно,-- отвѣчалъ съ большимъ усиліемъ Пипріакъ, обводя устрашеннымъ взглядомъ всѣхъ присутствующихъ.-- Проклятіе! посмотрите, какъ я дрожу, я, Пипріакъ, который никогда не боялся самого чорта. Дайте мнѣ стаканъ воды, я просто задыхаюсь.
Капралъ налилъ стаканчикъ водки и, подавая его сержанту, сказалъ:
-- Выпейте, товарищъ, это лучше воды, а потомъ скажите намъ, кого вы видѣли.
-- Кого я видѣлъ?-- повторилъ Пипріакъ, опорожнивъ стаканчикъ и обтирая себѣ лобъ большимъ бумажнымъ платкомъ съ портретомъ маршала Нея.-- Сто чертей! я видѣлъ вашего племянника шуана.
-- Роана!-- воскликнулъ капралъ громовымъ голосомъ, а обѣ женщины вздрогнули отъ ужаса.
-- Да, Роана Гвенферна, или его призракъ, это все равно. Вы знаете его одежду, вотъ посмотрите, мы сорвали съ него почти все, что было на немъ. Эй, Пьеръ, Андрэ! У кого изъ васъ остатки его одежды?
Эти слова относились къ жандармамъ, изъ которыхъ одинъ представилъ крестьянскую куртку, а другой крестьянскую шляпу съ широкими полями.
-- Если у призрака есть одежда, то я видѣлъ призракъ; впрочемъ это все равно. Если мы имѣли дѣло съ Роаномъ, то ему болѣе никогда не понадобится никакая одежда.
Всѣ присутствующіе куртку и шляпу осмотрѣли, но въ нихъ не было ничего, почему можно было бы опредѣлить ихъ принадлежность Роану. Куртка была разорвана на спинѣ съ верху до низу, какъ бы въ схваткѣ.
Опустившись на скамейку передъ огнемъ, Пипріакъ сидѣлъ нѣсколько минутъ молча и пришелъ въ себя, только выпивъ еще стаканчикъ водки.
-- Его кровь будетъ на его головѣ, а не на моей,-- сказалъ онъ наконецъ, тяжело переводя дыханіе:-- я ни въ чемъ не виноватъ.
Грозное выраженіе исчезло съ лица дяди Евена, и онъ хотѣлъ что-то сказать, но Марселла блѣдная, какъ смерть, неожиданно подбѣжала къ Пипріаку.
-- Что вы говорите?-- воскликнула она:-- вы его...
И она не могла докончить своей фразы, а только знаменательно взглянула на ружья жандармовъ.
-- Нѣтъ,-- отвѣчалъ Пипріакъ, качая головой:-- я до этого никогда не дошелъ бы. Развѣ онъ не сынъ моего стараго товарища Рауля Гвенферна? Клянусь тѣломъ императора, я ни въ чемъ не виновенъ.
-- Слава Богу,-- произнесъ патеръ:-- значитъ, онъ спасся бѣгствомъ.
-- Выслушайте всѣ мой разсказъ,-- сказалъ сержантъ, стараясь придать своему лицу сочувственное выраженіе, но только увеличивая его устрашающій видъ: -- вы знаете, мы тщетно искали его вездѣ и кончили тѣмъ, что признали его мертвымъ, по всей вѣроятности, утонувшимъ. Поэтому мы сегодня вечеромъ вовсе не искали его, а просто ходили къ одному знакомому фермеру, у котораго прекрасная водка. Возвращаясь оттуда, мы увидали при свѣтѣ луны, что передъ нами идетъ какой-то человѣкъ. Я тотчасъ узналъ его, хотя когда онъ обернулся, то болѣе походилъ на призракъ, чѣмъ на живаго человѣка, такъ онъ исхудалъ и поблѣднѣлъ. Это былъ вашъ племянникъ, капралъ.
-- У меня нѣтъ племянника,-- промолвилъ, заскрежетавъ зубами, ветеранъ, но голосъ его замѣтно дрожалъ.
-- Я не знаю, какъ это случилось, но мы дружно напали на него. Онъ отбросилъ всѣхъ насъ, и только Пьеру удалось ухватиться за него, но онъ быстро побѣжалъ къ краю утеса, таща за собою Пьера, который громко кричалъ о помощи. Мы прикрѣпили штыки къ ружьямъ и поспѣшили на его выручку, но я воскликнулъ: "Сто чертей, берите его живымъ". Мы дѣйствительно схватили его въ десяти шагахъ отъ бездны и повалили на землю.
-- Браво!-- произнесъ Мишель Гральонъ.
-- Вамъ хорошо говорить браво,-- продолжалъ сержантъ,-- но не только шесть солдатъ, а шесть чертей не могли бы его удержать. Онъ напрягалъ всѣ свои силы, чтобы вырваться отъ насъ, а когда я понялъ, что онъ хочетъ броситься въ море, клокотавшее у нашихъ ногъ, то сердце мое замерло. Я видѣлъ, что не было другаго средства спасти его, какъ пригрозить ему смертью, и, выхвативъ штыкъ у одного изъ жандармовъ, закричалъ: "Лежи спокойно, или я тебя убью!" Но въ эту минуту онъ перевернулся и, освободившись отъ своей куртки, которая осталась въ нашихъ рукахъ, бросился къ самому краю утеса. Тутъ случилось нѣчто страшное. Утесъ обвалился, и мы всѣ отскочили въ ужасѣ, а онъ исчезъ.
Вдова Дерваль глухо застонала и опустилась на колѣни, но Марселла стояла неподвижно, словно замерла. Старый капралъ съ трудомъ переводилъ дыханіе, а патеръ воскликнулъ, поднявъ руки къ небу:
-- Боже милостивый! Онъ такъ и исчезъ въ безднѣ?
-- Да,-- отвѣчалъ мрачно сержантъ: -- внизу все было темно, и мы ничего не могли видѣть, а послышался далеко, далеко только звукъ какъ бы разбитаго яйца.
-- Неужели онъ не кричалъ?-- воскликнуло нѣсколько голосовъ.
-- Нѣтъ, онъ молча погибъ, и если не разбился до смерти о камни, то потонулъ. Не вините меня ни въ чемъ, капралъ: я хотѣлъ его спасти, но онъ не далъ мнѣ этого сдѣлать. Правда, я попалъ въ него штыкомъ, но случайно, желая предохранить отъ вѣрной смерти. Вотъ посмотрите, на курткѣ виденъ разрѣзъ; я, вѣроятно, ранилъ его. Я очень объ этомъ сожалѣю, но зачѣмъ же онъ сопротивлялся. Да, это его кровь,-- прибавилъ онъ, указывая на окровавленный штыкъ у одного изъ жандармовъ.
-- Да, это кровь,-- воскликнули всѣ присутствующіе, кромѣ вдовы Дерваль, которая все еще молча молилась на колѣняхъ, и Марселлы, находившейся попрежнему въ какомъ-то столбнякѣ.
-- Да, вы никогда больше не увидите на этомъ свѣтѣ Роана Гвенферна,-- произнесъ Пипріакъ послѣ продолжительнаго молчанія и повторилъ еще разъ, проводя пальцемъ по окровавленному штыку:-- это его кровь.
Въ эту минуту Марселла, не произнеся ни слова, грохнулась на полъ, какъ мертвая.
На слѣдующее утро во время отлива толпа жителей Кромлэ посѣтила то мѣсто, гдѣ наканунѣ совершилась роковая катастрофа. На берегу у подножія высокаго, почти отвѣснаго утеса виднѣлись остатки обвалившихся камней и земли, но не замѣтно было никакихъ слѣдовъ Роана Гвенферна. По всей вѣроятности, его трупъ былъ унесенъ моремъ, которое во время прилива омывало утесъ.
Пипріакъ и его жандармы въ сопровожденіи капрала осмотрѣли всю окрестную мѣстность и обшарили всѣ возможныя и невозможныя убѣжища среди гранитныхъ утесовъ. Женщины громко всхлипывали, а поселяне болтали между собой, сочиняя всевозможныя предположенія о судьбѣ Роана. Нѣсколько лодокъ искали его трупъ въ морѣ, но безъ всякаго результата.
Среди толпы находилась и Марселла. Съ тѣхъ поръ, какъ она наканунѣ очнулась отъ своего обморока, она не произносила ни слова и даже не плакала, не молилась. Невыразимый ужасъ овладѣлъ ею, и она какъ бы не сознавала всей глубины посѣтившаго ее горя.
Въ виду тщетности всѣхъ поисковъ, кромлэйцы, наконецъ, порѣшили, что море только черезъ нѣсколько дней выдастъ свою тайну, а, быть можетъ, трупъ несчастнаго никогда не будетъ выброшенъ на берегъ.
-- Впрочемъ,-- сказалъ Пипріакъ,-- все равно, гдѣ ему покоиться: въ морской пучинѣ или въ сырой землѣ. Если бы его поймали, то онъ непремѣнно былъ бы разстрѣлянъ, и онъ это отлично зналъ. Поэтому я не виноватъ въ его смерти; я только исполнилъ свой долгъ.
Эти слова были обращены къ Мишелю Гральону, и онъ вполнѣ съ ними согласился. Вообще онъ обнаруживалъ необыкновенное участіе въ поискахъ и убѣждалъ съ необыкновеннымъ жаромъ Марселлу, что Роанъ ни въ какомъ случаѣ не могъ спастись.
Послѣ нѣкотораго времени, молодая дѣвушка отдѣлилась отъ толпы и одна пошла по направленію къ хижинѣ тетки Гвенфернъ. Она двигалась машинально и, достигнувъ своей цѣли, почти безсознательно отворила дверь. Какъ всегда, у огня сидѣла вдова, неподвижно устремивъ свой взглядъ на огонь. Подлѣ нея стоялъ Янъ Горонъ и что-то тихо говорилъ ей, но, увидавъ Марселлу, онъ замолчалъ.
Бѣдная мать не взглянула на нее, и лице ея не выражало горя, а словно замерло въ отчаяніи.
-- Нѣтъ никакой надежды,-- промолвила вполголоса молодая дѣвушка, подходя къ теткѣ:-- все, что говорили, правда.
Вдова не вскрикнула, не заплакала, а только глухо застонала.
-- Я былъ тамъ прежде всѣхъ сегодня утромъ,-- сказалъ Горонъ въ сильномъ волненіи: -- и не нашелъ ни малѣйшаго слѣда. Это страшная смерть.