Происхожденіе барона Черкасова.-- Классическое образованіе, полученное имъ въ Англіи.-- Его страсть къ медицинѣ и уваженіе къ закону и законности.-- Его несчастный бракъ съ дочерью ссыльнаго Бирона.-- Ихъ родственныя связи и потомство.
"He was a man, take him for all in all,
"You shall not find to him his like again."
Shakespeare .
"Природой одаренъ и просвѣщенъ ученьемъ."
Державинъ.
Отецъ Александра Ивановича Черкасова, Иванъ Антоновичъ^ первый баронъ Черкасовъ, {Возведеніе въ это достоинство послѣдовало въ 1742 году, въ день коронаціи Елисаветы Петровны, но дипломъ, хотя и контрасигнированный канцлеромъ графомъ Бестужевымъ, выданъ былъ лишь въ 1798 году, при составленіи гербовника, уже за подписью Павла I. См. о Черкасовыхъ Росе, Родо. С.-Петербургъ, 1854 и 1656 г., т. II, стр. 278 и 279 и т. III, стр. 492--494; а также Notice sur les principales familles russes, Paris 1841 и Berlin 1858, второе изданіе.} единственно природнымъ дарованіямъ обязанъ былъ своимъ возвышеніемъ. Онъ вступилъ въ службу въ 1705 году, сопровождалъ Петра Великаго въ Персію, въ Голландію и во Францію, гдѣ вмѣстѣ съ нимъ посѣтилъ г-жу де-Ментенонъ. {См. Mémoires sur madame de le Duc de Noailles et par Mr, de Ste Beuve, и выписку изъ нихъ въ Journal de Francfort, 30го мая 1857 г., No 114.} Императоръ подарилъ ему значительныя вотчины въ Ельцинскомъ уѣздѣ Смоленской (село Путятино съ деревнями) "въ Вѣдовскомъ уѣздѣ Тульской губерніи, которыми и по сіе время владѣютъ его потомки. Въ послѣдствіи онъ пострадалъ отъ Меншикова за приверженность къ Долгоруковымъ и былъ оосланъ въ Астрахань, гдѣ и пробылъ все царствованіе Анны Іоанновны спорщикомъ податей. По возвращеніи же ему прежнихъ званій и александровской ленты, Елисавета Петровна назначила Ивана Антоновича Черкасова кабинетъ-министромъ { Russische Günstlinge, Tubingen, 1809, стр. 240, и Spada, стр. 246, ч. II.} и произвела его въ дѣйствительные тайные совѣтники и сенаторы. { Росс. родосл. книга. }
Въ Слоеаргь Бантышъ-Каменскаго (ч. V, стр. 261) находите ея полная біографія Черкасова, изображающая его человѣкомъ сердитымъ, упрямымъ, но трудолюбивымъ, распорядительнымъ и отличавшимся безстрашною правдивостью. Она составлена по анекдотамъ о Петрѣ Великомъ Голикова и Штеkина. Собственноручныя записочки этого государя, о которыхъ въ ней упоминается, не сохранились у потомковъ Черкасова.
Черкасовъ славился не только хладнокровіемъ и присутствіемъ духа, но и истиннымъ мужествомъ, и отвагою. Такъ, во время персидскаго похода, во главѣ 1.500 донскихъ казаковъ, отражалъ онъ 20.000 непріятельскаго войска (дипломъ на баронское достоинство), а когда сосланъ былъ въ Астрахань и цѣлымъ домомъ поплылъ на расшивѣ по Волгѣ, то спасъ себя и семью свою, открывъ между подряженными имъ бурлаками заговоръ противъ своей жизни. { Сѣв. Почта 99 и 100, 1864 г., статья Смольный Монастырь. }
Спада разказываетъ о немъ что, имѣя много родственниковъ, Иванъ Антоновичъ однакоже рекомендовалъ на свое мѣсто въ кабинетъ-министры, какъ способнѣйшаго, по его убѣжденію, Ад. Вас. Олсуфьева (т. II, стр. 769), Екатерина II, будучи еще великою княгиней, имѣла высокое мнѣніе о Черкасовѣ; { Mémoires de Catherine II, Londres, 1859. стр. 9 и 222.} князь Щербатовъ также упоминаетъ о немъ въ своемъ сочиненіи О древней и новой Россіи. Черкасовъ скончался въ С.-Петербургѣ, когда ему было подъ семьдесятъ лѣтъ отъ роду. Онъ погребенъ на старомъ Лазаревскомъ кладбищѣ Александро-Невской лавры. {Въ сочиненіи Рубана: Описаніе С.-Петербурга съ 1703 по 1751 годъ, С.-Петербургъ, 1799 г., на стр. 406, 407 и 412, среди разныхъ свѣдѣній объ Александро-Невской лаврѣ, Иванъ Антоновичъ Черкасовъ значится въ числѣ лицъ погребенныхъ на старомъ Лазаревокомъ кладбищѣ, на правой сторонѣ, у деревянной церкви, которая теперь узко не существуетъ. Вотъ и напечатанная въ этой книгѣ, подъ No 99, надпись надъ могилою: "На семъ мѣстѣ погребено тѣло дѣйствительнаго тайнаго совѣтника и кавалера барона Ивана Антоновича Черкасова, родился въ 1692 году генваря 27го дня, преставился въ 1752 году ноября 21 го дня." Этотъ годъ изъ сочиненія Рубана перешелъ и подъ No 30, стр. 92, хронологическаго списка приложеннаго къ Описанію Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, С.-Петербургъ, 1842 г. Между тѣмъ изъ дѣлъ государственнаго архива видно что Пятъ лѣтъ спустя, то-есть въ 1757 году, Иванъ Антоновичъ Черкасовъ не только былъ въ живыхъ, но еще завѣдывали кабинетомъ. Въ этомъ архивѣ сохранились переписка, которую онъ велъ въ іюнѣ мѣсяцѣ 1757 г. съ президентомъ медицинской канцеляріи Кондоиди о своей болѣзни, и составленная о ной на латинскомъ языкѣ консультація или консиліумъ. Въ это время императрица Елисавета Петровна присылала къ нему варочныхъ узнавать о его здоровьи; 12го ноября того же года составлена опись казенныхъ вещей взятыхъ изъ дому его. Всѣ эти вещи были съ находящагося на шлиссельбургской дорогѣ фарфороваго завода, до сихъ поръ состоящаго въ завѣдываніи кабинета. Ему же въ то время подвѣдомы были, если не всѣ, то нѣкоторыя дворцовыя зданія и производившіяся въ нихъ работы. Это доказываетъ находящаяся въ томъ же архивѣ переписка 1742 и послѣдующихъ годовъ ревельскаго коменданта Ганнибала съ барономъ Черкасовымъ о постройкахъ въ Екатеринтальскомъ дворцѣ. Ганнибалъ писалъ ему форменные рапорты; а въ частныхъ письмахъ своихъ величалъ его то древнимъ, то стариннымъ, но всегда наинадежнѣйшимъ патрономъ. Что вышесказанный документъ (опись) не былъ составленъ по случаю смерти Черкасова, доказывается между прочимъ тѣмъ что онъ въ немъ не названъ покойнымъ. О раздѣлѣ же его имущества между дѣтьми имѣются свѣдѣніи въ томъ же архивѣ за 1761 годъ. Итакъ (и это очень важный фактъ для занимающихся историческими розысканіями) опечатка у Рубана, перешедшая въ біографію Черкасова, несомнѣнна. Быть-можетъ, онъ умеръ въ 1759 году, а опись составлена была въ 1757 г. только потому что онъ въ то время сдалъ свою должность А. В. Олсуфьеву. Годомъ рожденія Ивана Антоновича показывается его біографами 1690 годъ, также несогласный съ надгробною надписью. Вѣроятно гробница его, подобно другимъ, давно уже снесена; по крайней мѣрѣ, мы никогда не могли ея доискаться. Портретъ его, писанный масляными красками, находится въ замѣчательной портретной галлереѣ современниковъ Петра Великаго, принадлежащей графу Д. Н. Шереметеву, въ его подмосковной, селѣ Останкинѣ.}
Понимая потребности своего вѣка и значеніе въ будущемъ Петровыхъ преобразованій, старикъ отправилъ старшаго сына своего, Александра, учиться въ Англію (Сиверсъ, ч. I, стр. 58 и Спада, ч. XI, стр. 247) и вмѣстѣ съ нимъ втораго своего сына, Ивана, который въ послѣдствіи обучался тамъ, между прочимъ, навигаціи. Спада говоритъ что Александру было тогда только десять лѣтъ отъ роду. Онъ былъ старшимъ изъ всѣхъ трехъ братьевъ, и изъ дѣлъ государственнаго архива видно что у нихъ были двѣ сестры, чуть ли не старше ихъ: Анна, бывшая за капитанъ-поручикомъ Шубинымъ, и Елисавета, которую въ 1761 году императрица (вѣроятно ея крестная мать) потребовала изъ Смоленскаго имѣнія ко двору, надо полагать, для того чтобы выдать ее заму;ъ за сына исторіографа Татищева, Евграфа Васильевича. {См. Bütching's Magazin, X, 375. П. П. Пекарскаго: Новыя извѣстія о В. Н. Татищевѣ, С.-Петербургъ, 1864 г. Росс. родосл. книга, т. II, стр. 279.} Между тѣмъ на сохранившейся понынѣ гробницѣ Ивана (на старомъ Лазаревскомъ кладбищѣ Невскаго монастыря) 1732 годъ обозначенъ какъ годъ его рожденія. Слѣдовательно, можно предполагать что оба брата родились во время ссылки ихъ отца въ Астрахань, и что онъ уже по возвращеніи своемъ оттуда отправилъ ихъ въ Англію.
Младшаго сына, Петра, отецъ оставилъ при матери, уступая ея мольбамъ. За то и воспитаніе получилъ онъ не такое блистательное какъ старшіе братья, и всегда самъ сожалѣлъ объ этомъ. Прослуживъ нѣсколько лѣтъ въ гвардіи, онъ провелъ большую часть своей жизни въ деревнѣ. {Свѣдѣніе будто онъ, а въ послѣдствіи и сынъ его Иванъ Петровичъ, служили въ лейбъ-гвардіи Конномъ полку, не подтверждается спискомъ офицеровъ этого полка, помѣщеннымъ въ IV томѣ исторіи онаго, изданной въ С.-Петербургѣ, въ 1849 году, И. В. Анненковымъ. Тамъ не значится ни одного барона Черкасова. Петръ Ивановичъ Черкасовъ, скучая на закатѣ дней своихъ въ родовой Тульской вотчинѣ, часто твердилъ; "Вотъ я прожилъ цѣлый вѣкъ не такъ какъ человѣкъ!" (Преданіе.)}
Отъ старшаго брата мужескаго потомства теперь ужи нѣтъ; у втораго никогда дѣтей не было, и всѣ бароны Черкасовы, находящіеся нынѣ въ живыхъ, происходятъ отъ младшаго брата, то-есть отъ Петра Ивановича.
Займемся исключительно старшимъ.
Александръ Черкасовъ, посѣщая лекціи въ Кембриджскомъ университетѣ, съ блистательнымъ успѣхомъ прошелъ полный курсъ филологическихъ наукъ, {Спада, т. II, стр. 243, и Словарь Бантышъ-Каменскаго.} то-есть такъ-называемыхъ humaniora. Онъ пріобрѣлъ основательныя познанія въ шести языкахъ {Тамъ же и Шубинскаго: Дочь, С.-Петербургскія Вѣдомости, Иго марта 1864 г., No 66. Онъ умѣлъ говорить и свободно писать на греческомъ, латинскомъ, французскомъ, итальянскомъ и англійскомъ языкахъ. По-русски онъ, для своего времени, довольно хорошо составлялъ дѣловыя бумаги.} и былъ, по возвращеніи въ Россію, необычайнымъ явленіемъ среди тогдашнихъ нашихъ вельможъ и однимъ изъ украшеній двора. {Князь Бѣлосельскій и Л. А. Нарышкинъ также отличались своимъ остроуміемъ и знаніемъ французскаго языка, но познанія Черкасова были несравненно разнообразнѣе. Первый былъ совершеннымъ французскимъ маркизомъ XVIII вѣка, знатокомъ въ литературѣ и художествахъ, и велъ обширную переписку съ Вольтеромъ, Гриммомъ и прочими знаменитостями того времени. Мы слышали не разъ что письма ихъ до сихъ поръ сохранились въ С.-Петербургѣ, вмѣстѣ съ библіотекой князя, въ домѣ его внука, князя Константина Эсперовича Бѣлосельскаго-Бѣлозерскаго. О сношеніяхъ его дѣда съ энциклопедистами упоминаетъ Сиверсъ на стр. 60 и 64 т. I своихъ записокъ.} Тутъ выпало на его долю доказать, до какой степени богато результатами строго классическое образованіе, пріобрѣтенное имъ въ Англіи. Изъ этой страны вынесъ онъ также, какъ мы это увидимъ въ послѣдствіи, глубокое уваженіе къ закону и къ законности. Въ бытность тамъ Александра Черкасова, въ немъ развилась никогда не покидавшая его съ тѣхъ поръ страсть къ медицинѣ и къ агрономіи, -- двумъ отраслямъ практическихъ познаній которыя уже тогда стояли на высокой степени въ этомъ государствѣ. Слушая изъ любознательности лекціи замѣчательнѣйшихъ медиковъ и агрономовъ, читая спеціальныя по атомъ предметамъ сочиненія, онъ въ послѣдствіи времена внимательно слѣдилъ за развитіемъ о открытіями врачебной науки и за успѣхами по всѣмъ отраслямъ сельскаго хозяйства, для тою чтобы съ пользой примѣнять все это къ своему отечеству.
Отправленный за границу въ 1742 году, 10ти лѣтъ отъ роду, А. И. Черкасовъ не могъ вернуться оттуда прежде 1752 года, то-есть уже 20ти лѣтъ. Во всякомъ случаѣ, отцу его удалось полюбоваться плодами даннаго сыну воспитанія. Изъ дѣдъ государственнаго архива видно что еще при жизни старика, въ іюнѣ мѣсяцѣ 1852 года, А. И. Черкасовъ вторично ѣздилъ за границу, будучи прапорщикомъ лейбъ-гвардіи Преображенскаго полка, но куда именно и зачѣмъ -- неизвѣстно. Остается полагать что цѣлью этого путешествія было привезти обратно въ Россію младшаго брата, Ивана. Записанный еще въ 1747 году въ этотъ полкъ, {Изъ принадлежащей М. Д. Хмырову рукописи, подъ заглавіемъ: Списокъ лейбъ-гвардіи Преображенскаго полку гг. штабъ и оберъ-офицерамъ, состоявшимъ въ полку съ 1701 по 1779 г. } А. И. Черкасовъ въ 1701 году состоялъ въ немъ поручикомъ; а въ самый день своей кончины, 28 декабря 1761 г., императрица оказала ему большую милость, произведя ею, при отставкѣ, мимо чина капитанъ-поручика, прямо въ капитаны. Вѣроятно ему понадобилось тогда остаться въ Смоленскомъ имѣніи, доставшемся ему по раздѣлу послѣ смерти отца. Изъ дѣлъ государственнаго архива видно, что онъ еще въ іюнѣ мѣсяцѣ 1761 г. туда отправился. Изъ справки же бывшаго медицинскаго департамента {Этотъ департаментъ нѣсколько разъ были преобразованъ, и одно время соединенъ былъ съ департаментомъ казенныхъ врачебныхъ заготовленій.} оказывается, что въ 1763 году онъ все еще находился въ отставкѣ гвардіи капитаномъ. Этотъ чинъ состоялъ въ рангѣ VI класса, то-есть полковника арміи, и списокъ Преображенскаго полка доказываетъ что служившіе въ немъ капитанами увольнялись бригадирами, то-есть съ чиномъ V класса. Сама императрица была полковникомъ Преображенскаго полка.
Въ 1759 году А. И. Черкасовъ женился на единственной дочери бывшаго гонителя своего отца, въ свою очередь ссыльнаго Бирона, принцессѣ Екатеринѣ Ивановнѣ (Елисаветѣ-Гедвигѣ) Курляндской. {Шубинскій, и родословная Бароновъ во 2мъ прибавленіе къ No 48 (29 ноября) дерптской газеты, 1848 г.} Бракъ Черкасова помогъ его карьерѣ, но, въ домашнемъ отношеніи, далеко не былъ счастливъ.
Скучая при родителяхъ своихъ въ Ярославлѣ, не менѣе какъ въ Пелымѣ, принцесса Биронъ въ 1749 году была привезена въ Москву женою ярославскаго воеводы Пушкина, принесла чрезъ нее жалобу императрицѣ Елисаветѣ Петровнѣ въ томъ, будто отецъ и мать препятствуютъ ея переходу изъ лютеранства въ православіе, была торжественно воспріята отъ купели самою государыней въ С.-Петербургѣ, въ Головинскомъ дворцѣ, съ той поры постоянно имѣла жительство въ царскихъ резиденціяхъ { Mémoires de Catherine II, Londres, 1859, стр. 126 и 127.} и была чѣмъ-то въ родѣ гофмейстерины надъ фрейлинами, не нося впрочемъ офиціально никакого придворнаго званія. Какъ дочери бывшаго регента Имперіи и владѣтельнаго лица, которая прежде сама имѣла при себѣ фрейлинъ и цѣлый придворный штатъ, {Шубинскій.} ей нельзя было пожаловать шифръ. Притомъ же, еще въ царствованіе Анны Іоанновны, любившей ее какъ дочь, она, будучи 12тилѣтнимъ ребенкомъ, присутствовала при придворныхъ торжествахъ вовнѣ императрицы, нося на груди высшую степень того же знака, портретъ государыни осыпанный брилліантами, чрезъ что по крайней мѣрѣ равнялась со статсъ-дамами и камеръ-фрейлинами. {Тамъ же. Портретъ императрицы она получила въ 1740 г. по случаю заключенія Бѣлградскаго мира, къ которому не имѣла ни малѣйшаго отношенія. ( Примѣчанія къ С.-Петербургскимъ Вѣдомостямъ 1740 г.) } Въ 1750 году принцесса была сосватана за камергера Петра Салтыкова, а въ 1753 г. за князя Юрія Хованскаго; {Въ Mémoires de Catherine II онъ названъ Georges; но въ т. 1 Росс. родосл. книги, С.-Петербургъ, 1854 г., на стр. 282, въ статьѣ о князьяхъ Хованскихъ, не значится ни одного Егора, ни Георгія; а въ числѣ современниковъ принцессы только одинъ князь Юрій Васильевичъ, полковникъ Малороссійскаго полка. Тамъ не видно былъ ли онъ когда-либо женатъ. Отецъ его, князь Василій Петровичъ, былъ шталмейстеромъ и женатъ былъ вторымъ бракомъ на баронессѣ Шафировой.} но ни тотъ, ни другой бракъ не состоялась, и когда она вышла за барона Черкасова, ей уже было за 30 лѣтъ отъ роду, то-есть 32 или даже 33 года. {Въ тѣхъ же запискахъ, на стр. 911, сказано, что принцесса помолвлена въ 1759 году весною; а вышла замужъ въ теченіи зимы, слѣдовательно въ, томъ же году, какъ это и отмѣчено въ Родословной Бироновъ (Inland), гдѣ 1727 г. показанъ годомъ ея рожденіе. Изъ сего документа видно, что орѳографія этой фамиліи претерпѣла слѣдующія варіанты: Biren, Bieren, Biring. Bieriog, Büring, Bttren/ Bühren. Но Эрнестъ Іоганъ возведенъ былъ въ герцоги подъ именемъ Барона, сдѣлавшимся офиціальнымъ и историческимъ, и такъ до сихъ поръ называются его потомки. См. о Биронахъ въ концѣ этого очерка.} Кромѣ выразительныхъ черныхъ глазъ, довольно привлекательнаго ума, нѣмецкой болтовни, плѣнявшей Петра III, принцесса Курляндская не имѣла ничего чтобы могло возбудить къ ней любовь: она была смугла, мала ростомъ, и если не положительно горбата, то, по крайней мѣрѣ, весьма сутуловата. Екатерина II, которая ее очень не жаловала, въ своихъ запискахъ называетъ ее маленькимъ чудовищемъ и горбатою (petit monstre, bossue), и передаетъ о ней разныя дрязги. {Стр. 181, 248--250 и 276--278. Все выше сказанное нами о выразительныхъ глазахъ принцессы и о ея сутуловатости подтверждаетъ находящійся въ нашей коллекціи историческихъ картинъ (около 100 или болѣе, если считать гравюры и литографіи), портретъ ея, превосходно написанный масляными красками въ 1781 г. (то-есть когда ей было 54 года отъ роду) живописцемъ Дарбъ (Darbce), вѣроятно Французомъ, судя по фамиліи.} Слѣдовательно, брачный союзъ ея съ Черкасовымъ, который былъ моложе принцессы, можно только объяснить, съ его стороны, желаніемъ угодитъ императрицѣ Елисаветѣ Петровнѣ (которая смотрѣла на дочь Бирона какъ на сироту и очень хотѣла ее пристроить) и чрезъ то упрочить свое положеніе при дворѣ. {Г. Шубинскій именно такъ объясняетъ побужденія Черкасова; но онъ сознается въ неполнотѣ своего очерка по недостатку матеріаловъ и выражаеть желаніе чтобы статья его вызвала нѣсколько замѣчаній. Поэтому мы рѣшаемся сказать что онъ заимствовалъ не изъ вѣрнаго источника свѣдѣнія о семейной жизни, характерѣ и наклонностяхъ Черкасова. Мы не замедлимъ представить въ своемъ мѣстѣ неопровержимыя доказательства того что баронъ далеко не отличался ровностью характера; что онъ былъ знатокъ въ винахъ, вообще человѣкъ со вкусомъ и склонный къ роскоши, а вовсе не имѣлъ неумѣренной страсти ни къ винамъ, ни къ хорошенькимъ женщинамъ,-- и что, наконецъ, довольно счастливое его 35тилѣтнее супружество, которое будто бы обошлось безъ всякихъ домашнихъ ссоръ, -- совершенный вымыселъ, конечно не г. Шубинскаго, а того писателя у котораго онъ почерпнулъ эти данныя. Спада (стр. 248 тома 2го) объясняетъ притомъ что Черкасовъ, по разнороднымъ обязанностямъ службы своей, принужденъ былъ проводить большую часть своего времени при дворѣ, что подтверждается и перепискою его съ Екатериною II въ 1773 г., гдѣ онъ часто ссылается на разговоры съ нею и на то что происходило въ придворныхъ собраніяхъ, по вечерамъ.} По случаю свадьбы своей, баронесса Черкасова получала въ приданое (вѣроятно отъ августѣйшей своей воспріемницы) 20.000 рублей и мебели на 30.000 рублей. {Изъ сборника бумагъ тайнаго совѣтника П. П. фонъ-Гётцъ.}
Черкасовъ выигралъ этимъ только то что Елисавета Петровна воспріяла отъ купели его дочь, родившуюся въ 1761 г. и получившую при этомъ случаѣ ея имя, и что Петръ III былъ воспріемникомъ его сына, родившагося въ слѣдующемъ году, нареченнаго въ честь сего государя Петромъ и тогда же пожалованнаго, съ колыбели, какъ это водилось въ то время, въ сержанты гвардіи.
Царская фамилія состояла тогда только изъ четырехъ особъ: Елисаветы Петровны, ея наслѣдника, великой княгини Екатерины Алексѣевны и малолѣтняго великаго князя Павла Петровича. Въ такомъ тѣсномъ кругу легко было смѣтливому Черкасову различить кому принадлежала будущность. Онъ настолько сблизился съ великою княгиней, уважавшею его отца (кабинетъ-министра), что при воцареніи ея уже пользовался ея расположеніемъ и довѣріемъ, тѣмъ болѣе что во-время примкнулъ къ партіи Орловыхъ и притомъ состоялъ въ родствѣ не только съ возвратившимся снова въ Курляндію герцогскимъ семействомъ, но и съ Бѣлосельскими, Строгановыми и пр.
Дѣйствительное возвышеніе Черкасова, началось со вступленіемъ на престолъ Екатерины II. Въ 1764 году она взяла его съ собою въ Ригу и Митаву, {Подробнѣе объ этой поѣздкѣ см. въ концѣ настоящаго очерка.} а по возвращеніи оттуда уже до того ему довѣряла, что назначила его въ число судей надъ Мировичемъ. Здѣсь кстати сказать что онъ, какъ приверженецъ Орловыхъ, былъ почта въ открытой враждѣ съ княгинею Дашковою, а что съ графомъ Н. И. Панинымъ онъ находился въ какомъ-то соперничествѣ нѣсколько лѣтъ сряду, быть-можетъ потому что считалъ себя не менѣе его способнымъ управлять коллегіей иностранныхъ дѣлъ. О семейной и свѣтской жизни Черкасова за это время осталось только одно свѣдѣніе: въ спектаклѣ, данномъ 21 февраля 1766 года, въ присутствіи императрицы, въ домѣ оберъ-камергера графа Петра Борисовича Шереметева, въ комедіи сочиненія Лагранжъ Le contre-tems, участвовала, между прочими, баронесса Екатерина Ивановна Черкасова. { Вейдемейеръ, часть I, Стр. 59.}
Оканчиваемъ эту главу біографическими свѣдѣніями о братѣ, дѣтяхъ и внукахъ барона Александра Ивановича Черкасова.
Въ то время Черкасовы были не единственный примѣръ двухъ братьевъ принадлежавшихъ къ двумъ различнымъ партіямъ. Пока въ 1762 г. Александръ Ивановичъ сближался съ Орловыми, Иванъ Ивановичъ, считаясь во флотѣ, {Подобно старшему брату своему, онъ въ 1752 году записанъ былъ въ Преображенскій полкъ; въ 1761 г. былъ прапорщикомъ и находился въ Москвѣ (дѣла государственнаго архива и вышеприведенный Списокъ гг. офицерамъ). Полнаго списка служившихъ въ этомъ полку до сихъ поръ не издано, такъ какъ Исторія л.-гв. Преображенскаго полка, штабсъ-капитана Азанчевскаго, Москва, 1859 г., объемлетъ только царствованіе Петра Великаго.} былъ флигель-адъютантомъ,-- и
Какъ Минихъ, вѣренъ оставался
Паденью третьяго Петра.
Онъ совершилъ съ Петромъ извѣстное плаваніе на катерѣ изъ Ораніенбаума въ Кронштадтъ и обратно. Есть преданіе, будто этотъ только разъ онъ и былъ въ морѣ, и потому заслужилъ наименованіе marin d'eau douce (рѣчной пловецъ). Онъ никогда не былъ близокъ ко двору Екатерины II. Подсмѣиваясь надъ дачей "Mon repos", выстроенной имъ на Петергофской дорогѣ у самаго проѣзда, отчего ее постоянно заносило пылью, она называла эту дачу Mon tourment (мое мученье). Однакожь и въ ея царствованіе Иванъ Ивановичъ, будучи генералъ-кригсъ-коммиссаромъ флота и членомъ адмиралтействъ-коллегіи, какъ говорится, происходилъ чинами былъ вице-адмираломъ и имѣлъ голштинскую Аннинскую ленту, вѣроятно въ память приверженности своей къ Петру III. Онъ былъ Женатъ на фрейлинѣ княжнѣ Елисаветѣ Михайловнѣ Бѣлоседьской-Бѣдозерской, сестрѣ оберъ-шенка и президента Академіи Художествъ, князя Александра Михайловича Бѣлосельскаго-Бѣлозерскаго. Овдовѣвъ, баронъ Иванъ Ивановичъ Черкасовъ поселился въ домѣ шурина своего, у Аничкова моста, гдѣ и скончался въ 1811 году. Другія двѣ сестры князя Бѣлосельскаго были: одна за В. С. Салтыковымъ, а другая за барономъ С. Н. Строгановымъ. Бантышъ-Каменскій, Спада и князь П. В. Долгоруковъ упоминаютъ о баронѣ И. И. Черкасовѣ.
Дочь барона А. И. Черкасова, Елисавета Александровна, помѣщена была въ Смольный монастырь въ 1767 г. (полный курсъ продолжался тамъ сперва 12, а потомъ 8 лѣтъ), выпущена оттуда въ 1779 г. первою воспитанницей втораго выпуска, причемъ подучила золотой шифръ Екатерины II; въ 1780 г., находясь при матери своей въ Дерптѣ, вышла за лифляндскаго дворянина полковника Евстаеія Ивановича (Gustaw) фонъ-Пальменбахъ. Онъ былъ сынъ генералъ-поручика и ордена Св. Александра Невскаго кавалера, И. И. (Moritz) фонъ-Пальменбаха, бывшаго нѣкогда адъютантомъ Бирона, а въ послѣдствіи командовавшаго дивизіей въ Семилѣтнюю войну, и Женатаго на дочери генералъ-фельдцейхмейстера и Андреевскаго кавалера Александра Никитича Видьбуа (Villebois), имѣвшаго въ супружествѣ дѣвицу Будбергъ. Молодой Пальменбахъ былъ видный и чрезвычайно храбрый кавалерійскій офицеръ; онъ славился отвагой, любилъ жизнь боевую, веселую и, во время Второй Турецкой войны, уже принадлежалъ къ партіи Зубовыхъ. Съ 1781 по 1784 г. у него родилось три дочери. Когда онъ отправился въ походъ, жена его поселилась въ имѣніи у отца своего, гдѣ и осталась послѣ его кончины. Между тѣмъ Пальменбахъ получилъ подъ Очаковомъ орденъ Св. Георгія 4й степени, а во время Польской кампаніи, въ чинѣ полковника, тотъ же орденъ Зй степени. Командуя, въ 1792 году, въ сраженіи подъ Дубянкою, {Schmitt, Suworow und Polens Untergangs. 2 Theil, стр. 434 и 436, Treffen bei Duhienka. Суворовъ и паденіе, переводъ князя Голицына, С.-Петербургъ, 1867 г. часть II, стр. 278--282.}
Елисаветградскимъ конно-егерскимъ полкомъ, онъ палъ геройскою смертью, по отбытіи двухъ батарей у Костюшки, въ ту минуту когда, лишившись правой руки, взялъ саблю лѣвой рукой и повелъ было атаку на третью непріятельскую батарею. Въ 1797 году вдова его пріѣхала въ Петербургъ извѣстить дочерей своихъ, уже находившихся въ Смольномъ монастырѣ. Начальника этого заведенія, статсъ-дама Лафонъ, обрадованная прибытіемъ одной изъ своихъ лучшихъ ученицъ и чувствуя преклонность своихъ лѣтъ, сама пожелала сдать ей свою должность. Павелъ I и Марія Ѳедоровна приняли ее особенно милостиво, въ память заслугъ отца и мужа. Съ самаго назначенія ея помощницей начальницы, императрица вступилась Елисаветой Александровной Пальменбахъ въ переписку, адресованную сперва С. И. Лафонъ и ей, а потомъ ей одной, и заключающую цѣлый рядъ драгоцѣнныхъ доказательствъ царственной заботливости о Смольномъ монастырѣ. Изъ этой переписки видно что г-жа Лафонъ скончалась въ іюнѣ мѣсяцѣ 1797. г. и что Е. А. Пальменбахъ тогда же заступила ея мѣсто. 20го іюля того же года она пожалована была въ кавалерственныя дамы, {Справка орденскаго капитула. Послѣ этого времени, и во всякомъ случаѣ не позже 1802 г., издана была однимъ изъ преподавателей Смольнаго монастыря, М. Матинскимъ, посвященная имъ этой начальницѣ, Географія. На нашемъ экземплярѣ не сохранилось заголовка.} и, вслѣдъ затѣмъ, старшая дочь ея, еще находившаяся тогда въ числѣ воспитанницъ монастыря, во фрейлины. Но, въ 3802 году, Е. А. Пальменбахъ, подъ предлогомъ разстройства здоровья, вдругъ захотѣла удалиться. Ей показалось что неограниченное къ ней довѣріе императрицы поколебалось. Напрасно Марія Ѳедоровна писала ей изъ Павловска чтобъ она берегла свои силы и убѣждала ее остаться, пока она еще не имѣла никого въ виду на ея мѣсто.... 15го апрѣля она наконецъ увѣдомила г-жу Пальменбахъ что императоръ Александръ Павловичъ согласился на увольненіе ея отъ должности начальницы, и прислала ей копію съ указа сенату, собственноручно скрѣплепную государемъ, объ освобожденіи, за ея усердную службу, мызъ ея въ Курляндской губерніи, на 6 лѣтъ, отъ платежа арендныхъ въ казну денегъ. И въ послѣдствіи еще императрица увѣряла письменно Елисавету Александровну въ неизмѣнномъ участіи своемъ въ отношеніи къ ней и ея дѣтямъ. Съ тѣхъ поръ она вела въ Петербургѣ жизнь уединенную и скромную, хотъ имѣла значительныя родственныя связи, Принцы Бироны, герцогиня Саганъ и графиня Віельгорская были ея двоюродные братья и сестры, князь А. М. Бѣлосельскій-Бѣлозерскій и Б. М. Салтыкова были также съ нею въ родствѣ. Всегда окруженная своею семьей, Е. А. Пальменбахъ пользовалась большимъ уваженіемъ камеръ-фрейлины Б. И. Нелидовой и всѣхъ знавшихъ ее въ Смольномъ монастырѣ, гдѣ преемницей ея была Ю. Ѳ. Адлербергь. Она скончалась въ 1832 г., на 72 году отъ роду. По случаю празднованія въ 1864 году столѣтняго юбилея Смольнаго монастыря, Высочайше повелѣно было, между прочимъ, сосѣдній съ онымъ Тульскій переулокъ переименовать въ Пальменбахскій (сенатскій указъ 12го августа No 45.310, см. Сѣверную Почту того времени), а правнучатъ Елисаветы Александровны Пальменбахъ, дочерей генералъ-лейтенанта Л. П. Батюшкова, Софью и Александру, зачислить въ Смольный монастырь пансіонерками. Полныя свѣдѣнія объ угасшемъ родѣ фонъ-Пальменбахъ находятся въ Матрикулахъ и Гербовникѣ Лифляндскаго Рыцарства, No 154, стр. 274, гдѣ сказано что у Евстаѳія Ивановича былъ старшій братъ (по имени не названъ), который также былъ въ военной службѣ и еще прежде его убитъ на войнѣ (какой, не объяснено). Объ осадѣ Кольберга ихъ отцомъ, генералъ-поручикомъ фонъ-Пальменбахомъ, подъ начальствомъ графа Фермора, упоминаетъ также, въ I томѣ своихъ записокъ, на стр. 77 и 83.
Сынъ и внукъ барона А. И. Черкасова, то-есть родной братъ Елисаветы Александровны Пальменбахъ, баронъ Петръ Александровичъ, и единственный сынъ его баронъ Александръ Петровичъ, служили прежде въ гвардіи; первый находился въ 1812 г. вънародномъ ополченіи, былъ въ 1813 г. губернаторомъ Люблинской губерніи при русскомъ временномъ правительствѣ, которое состояло въ Варшавѣ подъ предсѣдательствомъ сенатора В. С. Ланскаго, и умеръ въ 1828 году; второй былъ сперва офицеромъ Измайловскаго полка, потомъ уѣзднымъ предводителемъ дворянства въ Смоленской губерніи, и скончался въ 1844 г. Со смертію его пресѣклась старшая вѣтвь бароновъ Черкасовыхъ. Изъ дочерей барона Петра Александровича, одна, баронесса Анна Петровна, была въ замужествѣ за генералъ-лейтенантомъ, сенаторовъ графомъ П. Ѳ. Буксгевденомъ; другая, баронесса Екатерина Петровна, также скончалась, а теперь находится въ живыхъ только баронесса Софья Петровна, которой, какъ родной внукѣ барона Александра Ивановича, и посвященъ настоящій трудъ нашъ.