Привитіе оспы Екатеринѣ II.-- Собственноручныя ея записки барону Черкасову о ходѣ болѣзни, дневникъ Димсдаля и камеръфурьерскій журналъ.-- Ея выздоровленіе и переписка съ Вольтеромъ.-- Москва подаетъ примѣръ благодарственнаго адреса.
"Что одна мать можетъ сдѣлать для своего обожаемаго младенца, то Екатерина сдѣлала для своихъ подданныхъ: она привила себѣ оспу!"
Карамзинъ.
Оспа привита была Екатеринѣ II, по настойчивому ея требованію, послѣ почти двухмѣсячныхъ опытовъ и промедленій со стороны Димсдаля, который, какъ и всѣ его современники, вѣроятно считалъ опаснымъ привитіе оспеннаго яда въ зрѣлые годы.
Въ письмѣ его къ барону Черкасову отъ 27го сентября (приведенному нами въ предыдущей главѣ), слова: главное предположеніе (principal dessein), условленный нами планъ (notre plan concerté) и походъ (l'expédition), были намеки на содержавшееся въ секретѣ намѣреніе привить оспу императрицѣ.
Вотъ какъ онъ передаетъ его событіе въ своихъ запискахъ:
"Чрезъ посредство барона Черкасова, все было заранѣе условлено и устроено, по водѣ императрицы, и въ 9 часовъ вечера, по предварительному соглашенію, явился въ Вольфовскій домъ нарочный съ приказаніемъ пріѣхать и привесть съ собой больного отъ котораго можно было бы взять матерію для привитія оспы. О настоящей причинѣ, почему было дано это приказаніе, никто ничего не зналъ, кромѣ меня и моего сына, и мы показывали видъ что такъ какъ и другіе удивляемся этому приказанію, но тѣмъ не менѣе немедленно приступили къ тому чего отъ насъ хотѣла. Ребенокъ котораго я выбралъ для этого, какъ наиболѣе способнаго, на которомъ оспа начала уже показываться, въ то время спалъ. Мой сынъ взялъ его на руки, закуталъ въ шубу и снесъ въ карету. Въ ней, кромѣ насъ, никого не было; насъ подвезли къ большому подъѣзду дворца, къ тому который ближе къ Милліонной. {Комендантскій подъѣздъ, ближайшій къ комнатамъ съ крытымъ балкономъ (фонарикомъ), окнами на Дворцовую площадь. Тамъ жила Екатерина II, и часть этихъ покоевъ, за Александровскою залой, теперь занимаютъ Августѣйшія Дѣти Его Величества.} Мы вошли потаеннымъ ходомъ, гдѣ баронъ Черкасовъ насъ встрѣтилъ и провелъ къ императрицѣ. Привитіе оспы совершилось скоро, безъ малѣйшихъ признаковъ смущенія со стороны Екатерины II. {Этотъ послѣдній періодъ, не находящійся въ записочкѣ, мы сочли умѣстнымъ прибавить сюда, позаимствовавъ его, также со словъ Димсдаля, изъ его книги: Нынѣшній способъ прививать оспу, стр. 233 и 234.} Послѣ сего мой сынъ отправился съ ребенкомъ въ Вольфовскій домъ." {Какъ это обстоятельство, такъ и все выше сего напечатанное курсивомъ о ребенкѣ, заслуживаетъ сравненія со сказаннымъ въ концѣ предыдущей главы объ Александрѣ Даниловѣ Марковѣ (Оспенномъ). Въ сочиненіи Russische Grünstlinge, на стр. 283, оказано будто Оспенный (Wospanoy) или Pockner, отъ слова Pocken (оспа), умершій пажемъ, былъ побочный сынъ князя Г. Г. Орлова и получилъ эту фамилію потому что отъ него взята была оспа для великаго князя Павла Петровича. Все это совершенно несогласно съ показаніемъ Димсдаля: оспу предполагалось взять для цесаревича у императрицы, но взята была она у младшаго сына г. Брискорна.}
Какъ мы уже прежде замѣтили, достопамятный день привитія не обозначенъ въ запискѣ Димсдаля; въ ней только глухо сказано что о времени и мѣстѣ когда была привита оспа Екатеринѣ II уже извѣстно, и что всѣ главныя подробности о ходѣ ея болѣзни изложены въ другомъ мѣстѣ (стр. 310 и 312).
Но она сама писала Вольтеру, Желая отвѣчать на его письмо такимъ полезнымъ для человѣчества поступкомъ который могъ бы ему понравиться: "Димсдаль привилъ мнѣ оспу 12го октября." { Oeuvres competes de Voltaire, Paris, 1822; tome 58. Письмо изъ С.-Петербурга отъ 6го (17го) декабря 1768 г. Подлинныя письма Вольтера къ Екатеринѣ II, вѣроятно, находятся въ Императорскомъ Эрмитажѣ, откуда недавно передана въ Публичную Библіотеку купленная этою государыней библіотека Вольтера. Вотъ буквальный переводъ этого письма: "М. г.! Полагаю что вы меня считаете нѣсколько непослѣдовательною. Я васъ просила, съ годъ тому назадъ, прислать мнѣ все что когда-либо написано авторомъ, сочиненія котораго я предпочитаю всѣмъ другимъ; я получила еще въ прошломъ маѣ мѣсяцѣ желанную посылку, вмѣстѣ съ бюстомъ самаго знаменитаго мужа нашего вѣка. Обѣ присылки меня одинаково обрадовали; онѣ составляютъ уже шесть мѣсяцевъ лучшее украшеніе моихъ комнатъ и занимаютъ меня ежедневно; но до сихъ поръ я васъ не увѣдомила о полученіи и не благодарила. Вотъ какъ я разсуждала: клочекъ бумаги исписанный дурнымъ шрифтомъ на плохомъ французскомъ языкѣ былъ бы для такого человѣка пустою благодарностью; его надо благодарить такимъ поступкомъ который бы могъ ему понравиться. Разныя представлялись событія, но подробности были бы слишкомъ длинны; наконецъ, я задумала что наилучшее будетъ дать собою примѣръ, который могъ бы сдѣлаться полезнымъ человѣчеству. Я вспомнила что, къ счастію, не имѣла оспы. Я приказала выписать изъ Англіи оспопрививателя: славный докторъ Димсдаль рѣшился пріѣхать въ Россію. Онъ мнѣ привилъ оспу 12го октября." Это письмо переведено, но очень неудовлетворительно, на стр. 32 Переписка Россійской Императрицы Екатерины II и г. Вольтера. Москва, 1812 г.}
Другое же мѣсто, о которомъ упоминаетъ Димсдаль, есть его книга: Нынѣшній способъ и пр. Тамъ дѣйствительно видно что оспа привита императрицѣ 12-го октября, въ 10мъ часу вечера.
Наконецъ въ запискѣ его читаемъ: "Эту ночь провелъ я въ нашей квартирѣ, на Милліонной, а на другой день меня отвезли въ Царское Село."
13го октября государыня сама туда отправилась. Вотъ почему его туда отвезли, иди, какъ онъ говоритъ въ своей книгѣ (стр. 235): "Я, по высочайшему повелѣнію, туда поѣхалъ въ тотъ же день."
Итакъ оспа привита была Екатеринѣ II въ С.-Петербургѣ, въ Зимнемъ дворцѣ, и Бейдемейеръ ошибся, сказавъ (ч. I, прим. къ стр. 73 и стр. 78) будто оспа была ей привита въ Царскомъ Селѣ. Это недоразумѣніе произошло, вѣроятно, оттого что Бейдемейеръ не имѣлъ въ виду ни книги Димсдаля, ни изданныхъ уже послѣ напечатанія его собственнаго сочиненія: придворнаго Журнала и записки Димсдаля, и былъ введенъ въ заблужденіе письмомъ Екатерины II къ московскому главнокомандующему графу Петру Семеновичу Салтыкову, въ которомъ сказано: "Возвратясь 1го ноября изъ Царскаго Села, гдѣ я имѣла оспу".
Все дѣло въ томъ что эти слова должно понимать такъ что дѣйствительно оспа высыпала у государыни въ бытность ея въ Царскомъ Селѣ, е ловомъ, что тамъ болѣзнь ея развилась и миновала благополучно.
Тому уже нѣсколько лѣтъ, мы удостовѣрились по мѣсяцеслову 1768 года и по журналу камеръ-фурьерской должности, веденному довольно безграмотно, но весьма аккуратно, что это вышесказанное 12е число октября было въ воскресенье. Насъ крайне удивило что Англичанинъ, и притомъ квакеръ, рѣшился привить оспу императрицѣ въ такой день который они исключительно посвящаютъ молитвѣ, и изумленіе наше еще возрасло когда, по сказанному журналу (гдѣ упомянуто только о вечерѣ 12го октября что Екатерина II послѣ карточной игры уживала во внутреннихъ аппартаментахъ, и что 13го она отправилась въ Царское Село), мы убѣдились въ томъ что до 19го октября она не только не измѣняла обыкновеннаго своего комнатнаго образа жизни, но даже въ иные дни выѣзжала; съ 19го же числа, по неизвѣстной камеръ-фурьерамъ причинѣ, не выходила въ залы, пока наконецъ 1-го ноября слушала молебенъ объ освобожденіи отъ оспенной болѣзигі.
Намъ было простительно изумляться тому что на другой день послѣ привитія ей оспы, въ осеннее время, Екатерина II могла предпринять поѣздку за 25 верстъ, и также тому что эта болѣзнь продолжалась такъ долго (18 дней). Даже и врачъ чтобы рѣшить эти вопросы долженъ былъ бы обладать не только современною ученостью относительно прививанія коровьей оспы, но и такъ сказать ученостью ретроспективною, относительно давно оставленнаго теперь и принадлежащаго исторіи медицины прежняго метода привитія натуральной оспы. Насъ это затрудняло наиболѣе потому что къ теченію времени отъ 12го по 13е октября невозможно было пріурочить ни одной изъ сохранившихся у насъ собственноручныхъ записочекъ Екатерины II къ барону Черкасову, которыя, въ совокупности, составляютъ ея Оспенный фурналу. Такое обстоятельство отсрочило по сіе время настоящій трудъ нашъ.
Наконецъ, изданныя въ прошломъ году: записка Димсдаля и брошюра г. Веревкина, а также недавно отысканная нами книга Димсдаля, вывели насъ изъ затрудненія. Изъ первой видно что на другой же день послѣ привитія оспы императрицѣ, Димсдаль переѣхалъ вслѣдъ за нею въ Царское Село,-- показаніе, которое согласуется и съ гофъ-фурьерскимъ журналомъ, и что онъ на пятый день предупредилъ ее что болѣзнь ея можетъ сдѣлаться заразительною, почему она и объявила о томъ своимъ приближеннымъ. Во второй же перепечатанъ, изъ той же книги Димсдаля (стр. 235--245), дневникъ веденный имъ съ 11го по 23е октября включительно.
Замѣтимъ кстати что при отъѣздѣ изъ Петербурга Екатерина II была, вѣроятно, хорошо закутана въ шубу, подобно привезенному къ ней наканунѣ ребенку, {Въ бытность свою въ Моcквѣ, въ самую жестокую стужу, Димcдаль возилъ изъ дому въ домъ дѣвушку, которая соверши;а съ нимъ путешествіе изъ Петербурга, и отъ которой онъ бралъ оспенную матерію для привитія (стр. 317 его записки).} и что судя по тому что сказано въ запискѣ Димсдаля, предлогомъ ея поѣздки въ Царское Село, гдѣ первое время не было никого кромѣ обыкновенной прислуги, были предположенныя тамъ перестройки.
При той тайнѣ, съ которою Димсдаль былъ выписанъ изъ Англіи, и съ которою совершена была операція (съ вѣдома одного только барона Черкасова, какъ это видно изъ записки и изъ книги Димсдаля, стр. 234), понятно что, во избѣжаніе толковъ и безпокойства между Жителями столицы" Екатерина II предпочла удалиться въ Царское Село, гдѣ болѣзнь ея сдѣлалась извѣстною лишь когда уже не было никакого сомнѣнія въ выздоровленіи. Тогда стали пріѣзжать туда навѣдываться царедворцы изъ Петербурга, и государыня ихъ принимала (книга Димсдаля). Черкасовъ же, какъ заставляютъ предполагать записочки которыя онъ въ это время получалъ отъ императрицы, вѣроятно, переѣхалъ въ Царское Село вскорѣ послѣ Димсдаля и оставался тамъ безвыѣздно, потому что особенно интересовался исходомъ этого важнаго дѣла, какъ совѣтникъ государыни во всемъ касавшемся оспопрививанія, какъ покровитель Димсдаля и какъ президентъ медицинской коллегіи.
Теперь мы имѣемъ возможность приводить за большую часть этихъ дней выписки изъ камеръ-фурьерскаго журнала и изъ дневника Димсдаля и сравнивать замѣченные имъ симптомы съ нѣкоторыми изъ тѣхъ о которыхъ Екатерина II сама сообщала въ записочкахъ своихъ барону Черкасову.
11го октября, суббота.
Въ Дневникѣ Димсдаля сказано что императрица приняла ртутный порошокъ.
12го октября, воскресенье.
1) Въ Дневникѣ Димсдаля записано: "Порошокъ произвелъ желаемое дѣйствіе."
2) Въ Придворномъ журналѣ значится: "Государыня въ Зимнемъ дворцѣ принимала по утру всѣхъ лицъ бывшихъ при литургіи, а въ вечеръ игра была, изволили забавляться въ карты, потомъ кушали во внутреннихъ аппартаментахъ."
13го октября, понедѣльникъ.
1) Дневникъ Димсдаля: "Ночь послѣ привитія провела не очень хорошо. Летучая боль, какъ бываетъ отъ простуды, пульсъ ускорился. За обѣдомъ кушала немного похлебки, вареной курицы и нѣсколько вареныхъ овощей. Послѣ обѣда спала цѣлый часъ; сонъ ее ободрилъ, и къ вечеру была весела."
2) Придворный журналъ: "Ея величество прибыла въ Царское Село. Вечеромъ изволила забавляться въ карты."
14го октября, вторникъ.
1) Дневникъ Димсдаля: "Ночь провела изрядно. На мѣстахъ привитія извѣстные знака зараженія. Небольшая боль противъ ранки сдѣланной для привитія. На обѣдъ овсянка безъ мяса. Къ вечеру дурнота въ головѣ и жаръ; однакожь, послѣ стакана холодной воды, припадки эти прошли. Ужинъ изъ той же похлебки."
2) Придворный журналъ: "Императрица изволила осматривать Гатчинскую дорогу. Вечеромъ забавлялись въ карты."
15го октября, среда.
1) Дневникъ Димсдаля: "Почивала хорошо. Въ мѣстахъ привитія оспы краснота появилась больше; боль подъ мышкою прошла; подъ вечеръ головная боль, но прошла послѣ прохаживанія въ холодной комнатѣ. Кушаніе то же что наканунѣ."
2) Придворный журналъ: "Происходило тожъ что наканунѣ."
Екатерина II имѣла весьма крѣпкое сложеніе, но часто страдала головною болью; лѣчиться же и принимать лѣкарства не любила. ( Соврем. Лѣтоп. No 39, 1866 г., статья г. Любецкаго.) Въ записочкахъ своихъ, NoNo II, III, VII и VIII, къ барону Черкасову она именно, во время оспенной лихорадки, преимущественно балуется на головную боль. (См. далѣе, въ этой же главѣ.)
16го октября, четвергъ.
1. Дневникъ Димсдаля: "Ранки созрѣваютъ; по временамъ тяжесть въ головѣ, но была въ веселомъ расположеніи духа. Пища та же. На ночь четыре грана ртутнаго порошка."
2) Придворный журналъ: "Ея величество кушать изволили съ 26ю персонами; вечеромъ забавлялись въ карты."
17го октября, пятница.
1) Дневникъ Димсдаля: "Ночь и день провела хорошо. Утромъ приняла 1/2 унціи глауберовой соли. Ранки все болѣе созрѣваютъ; сквозь увеличительное стекло можно было ясно видѣть маленькіе пупырушки. За обѣдомъ съѣла немного курицы и овощей. Къ вечеру появилась тяжесть головы, нѣмѣніе рукъ и плечъ; клонитъ сонъ."
2) Придворный журналъ: "Императрица обѣдать изволила во внутреннихъ комнатахъ. Вечеромъ выходила въ картинную комнату, разговаривала и слушала музыку." {П. А. Сумароковъ увѣряетъ что слухъ у Екатерины II имѣлъ нѣчто странное: звуки инструментовъ доходили до каждаго уха различно и, дабы скрыть это отъ артистовъ, она всегда поручала кому-нибудь изъ знатоковъ подавать ей знакъ къ рукоплесканію. T. I, стр. 42.)}
18го октября, суббота.
1) Дневникъ Димсдаля: "Утромъ чувствовала себя хорошо, но къ полудню появился ознобъ, а затѣмъ жаръ и тяжесть головы, онѣмѣніе и боль подъ мышками и въ спинѣ, но послѣ прогулки въ холодной комнатѣ головная боль прошла. Аппетита почти не было".
2) Придворный журналъ: "Ея величество кушать изволила съ 24ю персонами. Вечеромъ разговаривали и слушали музыку."
Надо полагать что Екатерина II въ этотъ вечеръ (какъ на это намекаетъ Димсдаль на стр. 311 своей записки) объявила придворнымъ что ей привита оспа, и что болѣзнь вступаетъ въ періодъ заразительный. Ночью же симптомы становятся серіознѣе; на другой день государыня не выходитъ къ обѣднѣ и пишетъ первый свой собственноручный бюллетень.
19го октября, воскресенье.
1) Записочка No 1, адресованная Екатериною II барону Черкасову:
"J'ai dormie très mal, et pas plus de deux heures, j'ai eue toutte la nuit des inquietudes dans les jambes, et de la chaleurs, surtout au deux bras, les inquietudes au jambes cependant passèrent apres une mediocre sueur. Je me suis levé а 6 heures et je me trouve mieux hors que dans le lit." {Я спала очень дурно и не болѣе двухъ часовъ. У меня всю ночь тосковали ноги и былъ жаръ, особенно въ обѣихъ рукахъ. Тоска въ ногахъ однакожь прошла послѣ умѣренной испарины. Я встала въ 6 часовъ и, съ тѣхъ поръ, чувствую себя лучше чѣмъ въ постели.}
На оборотѣ этой записочки сохранился оттискъ печати съ императорскимъ гербомъ и собственноручно сдѣланъ Екатериною II полный адресъ: Александру Івановичу Черкасову. Ни дня, ни числа не выставлено. Мы здѣсь оставили и впредь будемъ оставлять въ своемъ видѣ правописаніе подлинника: во всей этой записочкѣ одинъ только знакъ ударенія; въ другихъ часто не достаетъ знаковъ препинанія. Въ послѣдствіи, адреса нѣтъ, или онъ дѣлается сокращенно, да и печать употребляется пофамильярнѣе, эмблематическая. Важность симптомовъ описанныхъ въ этомъ бюллетенѣ, особенно касательно рукъ, всегда заставляла насъ относить его къ началу болѣзни. Теперь же черты сходства его съ замѣчаніями Димсдаля о ночи съ 18го на 19е октября окончательно удостовѣряютъ насъ въ томъ что онъ написанъ именно въ этотъ, а не въ какой-либо иной день.
2) Дневникъ Димсдаля: "Сонъ ночью былъ прерывистый. Лихорадочное состояніе, боль въ головѣ и спинѣ продолжаются, но послѣ прогулки по холодной комнатѣ стала чувствовать себя хорошо. Ранки рдѣли и къ вечеру многіе пупырушки, слившись вмѣстѣ, показались вокругъ ранокъ. Къ вечеру тяжесть тѣла увеличилась, клонитъ ко сну. Аппетита нѣтъ; за день кушала немного овсянки, пила чай и яблочную воду. Легла раньше обыкновеннаго."
3) Придворный журналъ: "Въ комнатахъ отправлена утреня. Ея величество кушать изволили во внутреннихъ аппартаментахъ. Дамы и кавалеры кушали въ столовой." (О вечерѣ ничего не сказано.)
20го октября, понедѣльникъ.
1) Записочка No II, адресованная Екатериною II барону Черкасову:
"J'ai mieux dormi cette nuit que la precedente, j'ai beaucoup sué mais la tete me tourne si fort, que je ne vois presque pas ce que j'écris outre cela je suis très foible".
"Lund а huit heures du matin" {Я лучше спала эту ночь чѣмъ предшествующую; но голова такъ сильно кружится что я почти не вижу того что пишу; я также очень слаба. Понедѣльникъ, въ 8 часовъ утра.}.
Эта записочка, въ которой не достаетъ точекъ (пунктуаціи) и слово Lundi не дописано, безъ адреса и безъ печати и, очевидно, не могла быть написана въ иной понедѣльникъ, то-есть ни 13го (на другой день послѣ привитія оспы и день прибытія императрицы въ Царское Село), ни 27го октября (когда уже оканчивалось ея выздоровленіе). Притомъ, сходство симптомовъ въ этомъ бюллетенѣ и въ дневникѣ Димсдаля поразительное.
2) Дневникъ Димсдаля: "Ночь провела очень хорошо; появилась сильная испарина, послѣ чего она чувствовала себя гораздо лучше; лихорадочное состояніе уменьшилось. Приняла полъунціи глауберовой соли. Онѣмѣлость подъ мышкою; боль въ ногахъ, и спинѣ продолжаются. Краснота вокругъ ранокъ стала больше и показалось вокругъ нихъ много пупырышковъ, появились также на лицѣ одинъ, а на ручной кисти два пупырышка."
3) Придворный журналъ: "Ея величество кушать изволила во внутреннихъ комнатахъ; а дамы и кавалеры въ столовой." (О вечерѣ ничего не сказано.)
21го октября, вторникъ.
1) Дневникъ Димсдаля: "Худо ночью почивала. Общее состояніе гораздо лучше, лихорадочное состояніе прошло; на лицѣ и рукахъ высыпало нѣсколько оспинъ."
2) Придворный журналъ: "Происходило тожъ (что наканунѣ)."
22го октября, среда.
1) Записочка No III, адресованная Екатериною II барону Черкасову:
"Quoique hier au soir la tete me tournoit j'ai dormi а deux reprises sept heures, et apresént je me porte bien. Mercredi a sept heures trois quart du matin." {Хотя вчера вечеромъ у меня крутилась голова, я спала дважды, всего семь часовъ, и теперь чувствую себя здоровою. Среда, въ 7 3/4 часовъ утра.}
Эта записочка могла быть, впрочемъ, написана и въ слѣдующую среду, 27го октября; но мы ее помѣстили здѣсь потому что, какъ увидимъ далѣе, за временнымъ улучшеніемъ послѣдовалъ новый кризисъ. На оборотѣ этой записочки перемаранный адресъ, съ ошибкою: А. I. Черксову (пропущена буква а), замѣненный другимъ правильнымъ: А. I. Черкасову. На этой записочкѣ сохранился оттискъ эмблематической печати императрицы съ изображеніемъ улья, куста цвѣтовъ и съ надписью: Полезное.
2) Дневникъ Димсдаля: "Общее состояніе хорошо; высыпало еще нѣсколько оспинъ. Оспа совсѣмъ налилась."
3) Придворный журналъ: "Происходило тожъ."
23го октября, четвергъ.
1) Записочка No IV, адресованная Екатериною II къ барону Черкасову, на который адреса нѣтъ, но сдѣлана рукою Черкасова помѣта: получ. въ 9 ч. по утру окт. 23го.
"J'ai dormi fort tranquilement depuis le moment que je me suis couché jusqu'à huit heures et je me porte très bien. Fui je boire du caffé e au lait? Je fais cette demande parceque Mr le Docteur m'а dit qu'aujourd' huy une nouvelle crise commenceroit" {Я спала спокойно съ той минуты какъ легла до 8 часовъ и чувствую себя очень хорошо. Могу ли я пить кофе со сливками? Я это спрашиваю потому что г. докторъ сказалъ мнѣ что сегодня наступитъ новый кризисъ.}.
Замѣтимъ что обыкновенно, въ здоровомъ состояніи, Екатерина пила по утрамъ весьма крѣпкій левантскій кофе съ густыми сливками. На пять чашекъ клали цѣлый фунтъ кофе. Это утверждаетъ Сумароковъ (т. I, стр. 48 и 49). Съ своей стороны Грибовскій говоритъ что Екатерина II отъ 8 до 9 часовъ утра занималась въ кабинетѣ письменными дѣлами и въ это время пила одну чашку кофе безъ сливокъ. (Грибовскій, Записки объ императрицѣ Екатеринѣ Великой. Москва, 1864).
Отвѣтъ барона Черкасова, съ удержаніемъ его орѳографіи:
"Je suis très charmé d'apprendre que Votre Majesté ayez si bien dormie cette nuit, et qu'elle se portoit si bien ce matin. Ma goûte m'empechera d'avoir l'honneur de me presenter devant Votre Majesté; mais si Elle а besoin de Mr Dimsdale, Elle n'а qu'à ordonner quand il doit venir accompagné de Mile Grand Maitré d'Artillerie ou son Frere le Comte Wolodimer." {Я очень обрадованъ извѣстіемъ что ваше величество прекрасно почивали эту ночь и чувствуете себя такъ хорошо нынче утромъ. Подагра мѣшаетъ мнѣ имѣть честь явиться къ вашему величеству; но если вамъ, всемилостивѣйшая государыня, нуженъ докторъ Димсдаль, то прикажите когда онъ долженъ придти, въ сопровожденіи г. фельдцейхмейстера или его брата графа Владиміра.}
Это очевидно отвѣтъ на предыдущую записочку, которою императрица увѣдомляла Черкасова что почивала спокойно и чувствуетъ себя очень хорошо. Притомъ, вмѣсто того чтобы передать заданный ему вопросъ Димсдалю, Черкасовъ спрашиваетъ когда его прислать вмѣстѣ съ княземъ Г. А. Орловымъ, или его братомъ графомъ В. А. Орловымъ.
Собственноручный отвѣтъ (No V), сдѣланный Екатериною II на этой же самой записочкѣ барона Черкасова:
"Monsieur Dimsdale n'а qu'а monter apresent. Je voudrois lui montrer mes bras, je suis bien fâché de Votre goûte. S'est la colere de Votre femme qui l'а augmenté tachés de faire Votre paix et de Vous bien porter." {Г. Димсдаль можетъ сейчасъ ко мнѣ подняться. Я хотѣла бы показать ему свои руки. Очень сожалѣю о вашей подагрѣ. Сварливость вашей жены ее, вѣроятно, усилила. Постарайтесь помириться и выздоровѣть.}
Этотъ отвѣтъ доказываетъ что Димсдаль имѣлъ квартиру въ самомъ дворцѣ, въ нижнемъ этажѣ, такъ какъ императрица приглашаетъ его подняться, что повторяется и въ записочкѣ No VIII. Намекъ же на сварливость жены и совѣтъ поскорѣе помириться съ нею побуждаютъ думать что Черкасовъ, получившій записочку въ 9 час. утра и немедленно на нее отвѣчавшій, прибылъ въ Царское Село, быть-можетъ, въ сопровожденіи своей супруги или, по крайней мѣрѣ, предъ отъѣздомъ изъ С.-Петербурга имѣлъ съ ней ссору. Во всякомъ случаѣ это наивѣрнѣйшимъ образомъ подтверждаетъ сказанное нами въ III главѣ нашего очерка (біографія барона А. И. Черкасова) что онъ далеко не былъ счастливъ въ брачномъ союзѣ своемъ съ дочерью Бирона, и что она была достойная дочь своего отца. Достойно вниманія что императрица не отвѣчаетъ ни слова объ Орловыхъ, которыхъ Черкасовъ какъ бы навязывалъ, будучи ихъ приверженцемъ, или которые, быть-можетъ, чрезъ него напрашивались. Эта записочка, сперва запечатанная гербовою печатью Черкасова, возвращена ему съ припечатанною возлѣ нея эмблематическою печатью императрицы. Оттиски обѣихъ печатей сохранились въ цѣлости.
2) Придворный журналъ. "Происходило тожъ."
Въ дневникѣ же Димсдаля замѣтки о 23 и 24 октябрѣ соединены вмѣстѣ (см. далѣе).
24го октября, пятница.
1. Записочка No VI, адресованная Екатериною II барону Черкасову, безъ адреса и печати, но съ помѣтой его: le 24 d'oktobre à 8 h. du matin (24го окт. въ 8 ч. утра).
"J'ai bien dormie et beaucoup sué, au démangeaison près je n'ai point d'incomodité, le liras ne me fait pas si mal qu'hier, mais la gorge est de meme. J'estime qui le tout ensemble ne vaut pas la peine qu'on en parle." {Я хорошо спала и имѣла сильную испарину. Кромѣ зуда, меня ничто не безпокоитъ. Боль въ рукѣ не такъ сильна какъ вчера: но гордо въ томъ же положеніи. Полагаю что обо всемъ этомъ вмѣстѣ взятомъ не стоитъ и говорить.}
2) Дневникъ Димсдаля. (23 и 24e окт.) "Почивала хорошо. При общемъ хорошемъ состояніи, жаловалась на боль въ горлѣ. При осмотрѣ 24го числа оказалось что челюстныя желѣзы припухли; на правой сторонѣ языка, на желѣзкѣ, сидѣла оспина; но большая часть боли въ горлѣ, по моему мнѣнію, происходила отъ простуды, что и подтвердила сысканная щель въ обивкѣ изъ дерева сдѣланной по стѣнамъ около постели императрицы. Назначено полосканіе теплымъ морсомъ смородины."
3) Придворный журналъ. "Происходило тожъ."
25го октября, суббота.
1. Записочка No VII, адресованная Екатериною II барону Черкасову, безъ числа, но съ помѣтой что она отправлена въ субботу утромъ.
"J'ai dorinie а deux reprises huit heures, d'un sommeil très profond, et si bien comme je n'ai pas dormie de puis huit jours, il ma semblée que je n avois presque point de chaleur cette nuit, la tete est beaucoup mieux qu'hier, et je ne croi pas recevoir de fievre- aujourd'liuy vue que je me porte trop bien pour devenir malade. А sept heures trois quart Samedi au matin. Faites passer ce billet а Mr Panin" {Я спала дважды, всего 8 часовъ, очень глубокимъ сномъ и такъ спокойно какъ уже не спала цѣлую недѣлю; мнѣ показалось что эту ночь у меня вовсе не было жару; головѣ гораздо легче чѣмъ вчера; не думаю чтобы могла сегодня возобновиться лихорадка, такъ какъ я слишкомъ хорошо себя чувствую чтобы мнѣ можно было заболѣть. Въ 7 3/4 ч. утра, суббота. Передайте эту записочку гну Панину.}.
На оборотѣ сокращенный адресъ: А. I. Черкасову, и эмблематическая печать императрицы. Предшествовавшая суббота была 18го октября, а слѣдующая уже 1го ноября (день отъѣзда императрицы въ С.-Петербургъ). А такъ какъ она съ 18го октября спала плохо, въ эту же ночь (на 25е число) спала лучше чѣмъ во всѣ предшествовавшія, то-есть въ продолженіе цѣлой недѣли, то это и заставило васъ отнести сію записочку именно къ 25му числу, а не къ иной какой-либо субботѣ. Порученіе передать эту записочку графу Н. И. Панину объясняется отчасти тѣмъ что, какъ вице-канцлеръ, онъ долженъ былъ быть поставленъ въ извѣстность о здоровьѣ императрицы, отчасти же и тѣмъ что онъ былъ оберъ-гофмейстеромъ и воспитателемъ цесаревича, которому предположено было также привить оспу, и что потому ходъ болѣзни императрицы Екатерины II имѣлъ для него двоякій интересъ. Замѣтимъ еще что съ 22го октября великій князь былъ боленъ.
2. Дневникъ Димсдаля. "Почивала хорошо. Боль въ горлѣ прошла, созрѣвшія оспины стали темнѣть."
3. Придворный журналь. "Происходило тожъ."
26го октября, воскресенье.
1. Записочка No VIII, адресованная Екатериною II барону Черкасову, безъ адреса а безъ печати, но съ помѣтой что она отправлена въ воскресенье утромъ.
"J'ai dormi avec beaucoup d'inquietude et me suis reveillé au moins touttes les heures une fois, vers le matin cependant les inquietude ont diminué, apresent le visage me brûlent beaucoup et la tete me fait un peu mal. Je prie Monsieur Dimsdale de monter. Dimanche а huit heure du matin" {Я спала очень безпокойно и просыпалась по одному разу въ насъ; однакоже къ утру я нѣсколько успокоилась; теперь лицо у меня сильно горитъ, и голова немного побаливаетъ. Прошу господина Димсдаля подняться ко мнѣ. Воскресенье, въ 8 ч. утра.}
Это единственная записочка которая, какъ далѣе оказывается, сходится съ замѣтками Димсдаля только въ томъ что касается лица. О снѣ Димсдаль пишетъ что въ ночь съ 13го на 14е октября (сутки послѣ привитія и когда еще не было никакихъ важныхъ симптомовъ) онъ былъ порядочный; въ ночь съ 18го на 19е октября (съ субботы на воскресенье) прерывистый (а къ этимъ замѣткамъ очень хорошо подошла записочка No 1, хотя не имѣющая ни числа, ни помѣты); въ ночь же съ 19го на 20е число довольно хорошій (съ чѣмъ вполнѣ сошлась записочка No II, написанная въ понедѣльникъ). Предоставляемъ гг. врачамъ рѣшить: ошиблись ли мы или нѣтъ?
2. Дневникъ Димсдаля. "Почивала весьма хорошо (?). Припухлость подчелюстныхъ желѣзъ едва примѣтна, къ вечеру большая часть оспинъ на лицѣ стала темнѣть цвѣтомъ."
3. Придворный Дсурналъ. "Происходило тожъ."
27го октября, понедѣльникъ.
1. Дневникъ Димсдаля. "Ночь провела очень изрядно. Общее состояніе хорошо; аппетитъ есть, всѣ оспины цвѣтъ свой перемѣнили въ темноватый."
2. Придворный журналъ. "Происходило тожъ."
28го октября, вторникъ.
1. Дневникъ Димсдаля. "Совершенно здорова, приняла полъунціи Глауберовой соли."
2. Придворный журналъ. "Происходило тожъ."
29го октября, среда.
За этотъ день имѣемъ только ту же отмѣтку въ Придворномъ журналѣ.
30го октября, четвергъ.
1) Записочка No IX, адресованная Екатериною II барону Черкасову, съ помѣтой что отправлена es четвергъ утромъ:
"J'ai très bien dormi huit heures а deux reprises, mais l'intervalle n'étoitpas long entre la premiere et la seconde, je suis un peu étourdie, mais cela se passera, ce matin la langue étoit fort chargé de flegme et puis très seche; au reste je me porte très bien,
"Jeudi a sept heures du matin." {Я хорошо спала восемь часовъ, въ два пріема; но промежутокъ между обоими не былъ продолжителенъ; я немного разстроена; во это обойдется; съ утра языкъ былъ очень бѣлъ и сухъ; впрочемъ, я совершенно здорова. Четвергъ, въ 7 час. утра.}
На оборотѣ этой записочки адресъ: А. I. Черкасову и эмблематическая печать.
2) Придворный журналъ: "Выходъ ея величества въ каретахъ для прогуливанія. Обѣдъ во внутреннихъ апартаментахъ. Вечеромъ, въ Янтарной комнатѣ, императрица изволила забавляться въ карты."
З1го октября, пятница.
1) Записочка No X, адресованная Екатериною II барону Черкасову, на четвертушкѣ листа, безъ адреса, безъ печати и безъ обозначенія дня и числа:
"Je suis levée, je me porte bien, Vous pouvés venir quand il Vous plaira." {Я встала; чувствую себя здоровою; можете придти въ какое вамъ угодно время.}
2) Придворный журналъ: "Обѣденное и вечернее кушанье во внутреннихъ комнатахъ".
Оканчивая эти различныя выписки послѣднимъ собственноручнымъ бюллетенемъ великой государыни, {См. въ концѣ этой статьи еще нѣсколько записочекъ Екатерины II къ Черкасову.} мы не можемъ не обратить вниманія читателя на ту твердость духа и отсутствіе мнительности, съ которыми она перенесла послѣдствія довольно рискованной въ ея лѣта операціи.
За симъ обратимся снова къ Придворному журналу, гдѣ читаемъ:
1го ноября, суббота: "Обѣдъ во внутреннихъ комнатахъ. Въ третьемъ часу ея величество изволила слѣдовать въ придворную церковь, въ которой отправленъ былъ молебенъ (о томъ), что ея величество изволила освободиться отъ оспенной болѣзни, причемъ производилась пушечная пальба. Потомъ ея величество соизволила предпріять отсутствіе (уѣхать) въ Санктпетербургъ, куда по прибытіи, соизволила заѣзжать въ церковь Казанскія Богоматери. Въ Зимнемъ дворцѣ, въ сѣняхъ, встрѣчена придворными, а въ Бильярдной его высочествомъ."
2го ноября, воскресенье: "По окончаніи литургіи, началось съ благоговѣніемъ, къ Подателю всѣхъ благъ Господу объ окончающейся (окончившейся) оспенной болѣзни, которую ея величество соизволила имѣть привитіемъ въ Селѣ Царскомъ, съ соборомъ, благодарственное молебствіе, съ колѣнопреклоненіемъ. Потомъ знатныя россійскія обоего пола персоны и господа чужестранные министры въ парадныхъ комнатахъ приносили поздравленіе."
Въ запискѣ Димсдаля о первомъ пребыванія его въ Россіи сказано:
"Въ продолженіе этого времени (до пятаго или шестаго дня) императрица изволила участвовать во всѣхъ увеселеніяхъ съ своею обычною привѣтливостью, не показывая ни малѣйшаго безпокойства по поводу того что было съ ней сдѣлано. Она кушала по-прежнему съ другими, оживляя весь дворъ изяществомъ своей бесѣды."
При этомъ выписки сдѣланныя нами изъ Придворнаго журнала за 30е октября и 1e ноября показываютъ что въ прекрасной, во всѣхъ прочихъ отношеніяхъ, статьѣ г. Любецкаго не вполнѣ вѣрно было сказано что Димсдаль совѣтовалъ Екатеринѣ II не выѣзжать никуда въ то сѣрое и холодное время и продолжать этотъ карантинъ до 21го ноября. Быть-можетъ, совѣтъ этотъ былъ данъ 2го ноября, уже по возвращеніи государыни въ Петербургъ.
Г. Любецкій упоминаетъ о томъ что во время своей болѣзни она продолжала принимать должностныхъ лицъ. Что баронъ Черкасовъ бывалъ у Екатерины II въ это время (хотя о немъ положительно можно сказать что онъ никогда не имѣлъ оспы, ибо когда былъ молодымъ человѣкомъ въ Англіи, то оспопрививаніе тамъ еще не вошло въ общее употребленіе), это несомнѣнно видно изъ записокъ къ нему Екатерины II (NoNo V и X); но тамъ же видно что она 23го октября не согласилась Припять князя и графа Орловыхъ, вѣроятно опасаясь чтобъ они не получили оспу.
Впрочемъ, она писала Вольтеру:
"Je n'ai pas été au lit un seul instant, et j'ai reèu du monde tous les jours." {Я не лежала въ постелѣ ни минуты и ежедневно къ себѣ принимала. (Tome 58, р. 272, парижское изданіе 1822 г., и Жоффре стр. 278.)}
Изъ того же письма узнаемъ, что въ то время какъ Екатерина II была больна въ Царскомъ Селѣ отъ привитія оспы, ей читали нѣкоторыя сочиненія Вольтера. Въ письмѣ этомъ (предъ самою припискою P. S. ) именно сказано:
"J'oubliais, M-r, de vous dire que j'ai augmenté le peu ou point de médecine qu'on donne pendant l'inoculation,-- de trois ou quatre excellents spécifiques, que je recommande à tout homme de bon sens de ne poins négliger en pareille occasion. C'est de se faire lire l'Ecossaise, Candide, l'Ingénu, l'Homme aux quarante écus, et la Princesse de Baby lone. Il n'y a pas moyen après cela de sentir le moindre mal." {Чуть не забыла я вамъ сказать, м. г., что я дополнила то незначительное число лѣкарствъ или отсутствіе оныхъ во время оспенной операціи, тремя или четырьмя превосходными цѣлебными средствами, которыми, въ подобныхъ обстоятельствахъ, и совѣтую воспользоваться всякому человѣку со смысломъ. Они состоятъ въ томъ чтобы слушать чтеніе Шотландки, Кандида, Простодушнаго, Обладателя сорока экю и Принцессы Вавилонской. Слушая ихъ забываешь всякую боль.}
На это письмо Вольтеръ отвѣчалъ Екатеринѣ II 26го февраля 1769 года, изъ Ферве, четверостишіемъ, въ которомъ называлъ ее de tous les préjugés destructrice brillante (блистательною разрушительницею всѣхъ предразсудковъ), и письмомъ, въ которомъ между прочимъ заключается слѣдующее:
"Eh! Madame, quelle leèon V. М. I. donne а nos petits maîtres franèais, à nos sages maîtres de Sorbonne, à nos Esculapes des Ecoles de Médecine!" {"О, государыня, какой урокъ в. и. в. изволили дать нашимъ французскимъ щеголямъ, нашимъ премудрымъ учителямъ Сорбонны и нашимъ эскулапамъ медицинскихъ школъ!" Въ главѣ V этого очерка мы упоминали объ оппозиціи Парижскаго факультета и Сорбонны противъ привитія натуральной оспы.}
Довели ли французскіе агенты этотъ подвигъ Екатерины II до свѣдѣнія своего двора, не знаемъ; но дѣло въ томъ что безпечный Людовикъ XV" не послѣдовалъ ея примѣру и, шесть лѣтъ спустя, умеръ отъ оспы. Самое руководство Димсдаля къ оспопрививанію было переведено съ англійскаго на французскій языкъ двумя годами позже чѣмъ на русскій. (Ср. главу IX этого очерка: заслуги медиц. коллегіи.)
Московскій главнокомандующій графъ П. С. Салтыковъ привѣтствовалъ императрицу слѣдующимъ собственноручнымъ письмомъ отъ его ноября, сохранившимся, въ числѣ кабинетныхъ бумагъ Екатерины II, въ Государственномъ Архивѣ:
"Всемилостивѣйшая Государыня!
"Имѣю честь донести Вашему Імператорскому Величеству что сей день мы всѣ вѣрноподанные Вашего Величества рабы: сенатъ, коллегія и все московское дворянство, при усердномъ нашемъ радованіи, собравшись въ Успенскомъ соборѣ, принесли Всевышнему: Творцу наше благодареніе за Его такъ великіе щедроты. Даровавъ намъ (ежели смѣю сказать) новый опытъ Его къ намъ милосердія, онъ даровалъ намъ избавленіе скорби за насъ въ жертву приносимою жертву живота своего не щадя для нашего благополучія; нашъ московскій архіерей кромѣ что какъ скоро увѣдалъ о благополучномъ выздоровленіи В-го И. В-ва приказалъ во всей своей епархіи исправлять всенощное пѣніе, благодарные молебны. Сей же день служилъ отмѣнно, отворя Царскія двери, какъ то бываетъ и на великій день Пасхи. По окончаніи литургіи, была предика assez mal acomodée au sujet; mais il faut bien pardonner à l'ignorence de notre clergée ce n'est pas la faut de l'evesque car il a fait son posible que tout allai bien. Le sujet étoit très bien trouvé par Mr de Sabaquine.
"По окончаніи Божественной службы и по выстрѣлу изъ 101 пушки, г. оберъ-полицъмейстеръ поставилъ на площади, передъ Кремлевскимъ Дворцомъ, быка Жаренова, поведермые вино, медъ и пиво, все то происходило съ великимъ порядкомъ; о чемъ имѣю всеподданнѣйше донесть и прилагая при семъ отъ архіерея нашего писмо, кончаю подвергая себя В. И. В. матерному милосердію. Ко мнѣ начинаютъ съежатца на маскарадъ. Въ надеждѣ что В. В. милостиввѣ простите мои враки. Но истинно отъ радости трепещу и не знаюшто писать и тако съ наиглубочайщимъ респектомъ пребуду,
"В-го Ім-го В-ва всеподданнѣйшій рабъ,
"Графъ Петръ Салтыковъ."
Къ этому письму приложены: сперва адресъ Московскаго сената, потомъ письмо высокопреосвященнаго Амвросія, оба отъ его ноября:
1) "Самодержавнѣйшая, Великая Императрица, премудрая матерь отечества! Всемилостивѣйшая Государыня!
"Благоуспѣшнымъ В-му И-му В-ву привитіемъ оспы вѣрноподданные ваши дворянство и народъ столько обрадованы, что никакія слова достаточны быть не могутъ оное изобразить. И потому сего дня, во всемъ милующему Россію Богу, и сохранившему ея монархиню, достодолжное горящими сердцами, за милосердіе Его принесши общее благодареніе; Сенатъ симъ всенижайшимъ начертаніемъ, въ восхищеніи о геройствѣ Вашего духа, всеподданнѣйше приноситъ В-му И-му В-ву поздравленіе. Примите, Всемилоетивѣйшая Государыня! съ таковымъ матернимъ милосердіемъ сей знакъ должности его, съ каковымъ онъ искреннимъ усердіемъ и радостнымъ сердцемъ В-му И-му В-ву оный подноситъ."
(Подписали): Графъ Петръ Салтыковъ, Иванъ Глѣбовъ, графъ Іванъ Воронцовъ, Алексѣй Мелгуновъ, Петръ Еропкинъ, князь Сергій Гагаринъ, князь Алексѣй Козловскій, Михайла Собакинъ, Михайла Похвисвевъ.
2) "Всемилостивѣйшая Государыня!
"Нынѣ познахъ, яко спасе Господь Христа своего, когда В-му І-му В-ву, по всесчастливѣйшемъ привитіи оспы, обновилъ Всевышній Владыка яко орлу юность. Великое воистину В-го І-го В-ва въ семъ случаи, который между страхомъ и надеждою всегда обращается, было геройство; но неменьшая милость Божія надъ всею Госсіею чрезъ благополучнѣйшій сей успѣхъ воспослѣдовала. Ибо сохраненіе и продолженіе въ цѣлости и ненарушимости Вашего Імператорскаго Величества высочайшаго здравія, есть всея Россіи жизнь и воскресеніе. За такое убо и толикое неизреченное милосердіе Божіе воздавъ въ сей день со всею моею паствою колѣнопреклонныя Всевышнему молитвы и приношенія, изъ глубины сердца Ваше Імператорекое Величество поздравляю всеблагоуспѣшнѣйшимъ добровольно подьятаго подвига совершеніемъ; при которомъ моемъ вѣрноподданническомъ усердіи, какъ себя такъ и порученную отъ Вашего Імператорскаго Величества паству подъ священнѣйшія Вашего Імператорскаго Величества стопы повергаю,
"Всемилостивѣйшая Государыня,
"Вашего Імператорскаго Величества,
"всеподданнѣйшій рабъ и богомолецъ,
"Смиренный Амвросій архіепископъ Московскій."
Коллегія, о которой упоминается въ письмѣ Салтыкова, единственная находившаяся въ Москвѣ, есть вотчинная; а Собакинъ, придумавшій тему для проповѣди, одинъ изъ тогдашнихъ сенаторовъ; Салтыковъ, подписавшій адресъ сената, тотъ же генералъ-губернаторъ который побѣдилъ Фридриха Великаго подъ Кунерсдорфомъ и удалился изъ Москвы, когда, во время чумы, 16го сентября 1771 года, этотъ же архіепископъ Амвросій убитъ былъ чернію; а сенаторъ Еропкинъ вѣроятно тотъ самый который въ отсутствіи главнокомандующаго распоряжался всѣмъ въ Москвѣ въ это трудное время, до пріѣзда Орлова. {Гельбигъ въ Russische Günstlinge увѣряетъ, на стр. 270, что по возвращеніи въ Петербургъ князя Г. Г. Орлова, кромѣ выстроенныхъ въ Царско-Сельскомъ саду (по дорогѣ въ Баболово) воротъ, съ надписью: "Орловымъ отъ бѣды избавлена Москва", еще выбита была медаль, на которой онъ представленъ, какъ Курцій, бросающимся въ пропасть для спасенія отечества.}