-- Ах, как хорошо было в лесу! Что ж ты не шел? Мы тебя ждали! -- послышались под окнами веселые голоса.
-- Кончил работу? Да?
-- Это я тебе набрала! -- застенчиво протягивая брату в окошко пучок земляники, произнесла Галя.
-- А мы тебе хлыст вырезали! Гляди какой! -- прибавил Счастливчик и, в свою очередь, просунул в окно гибкую, тщательно обструганную от ветвей, лозу.
-- Дай, душенька Шуренька, я его на твоей спине попробую! -- дурачась, присовокупил Ивась.
-- Принеси твою работу, Шура! Я ее посмотрю. Все буквы написал?
И Аврора Васильевна первая появилась на пороге гостиной. За нею толпились Мик-Мик и дети.
-- Ах, что это такое? Посмотрите!
-- Боже мой! Monsieur Диро! Что за странный головной убор! -- неслось дружным хором с порога комнаты. И вдруг неудержимый взрыв хохота огласил стены гостиной.
Действительно, глядя на спящего Диро, нельзя было удержаться от смеха. Над красным потным лицом француза высился огромный бумажный цветок пурпурового абажура. Лепестки мака спускались, в виде бахромы, на его нос и уши. Только самый кончик носа комически высовывался из-под одного из них, и на этом кончике сидела, широко воспользовавшаяся предоставленным ей относительным простором, муха.
От голосов и смеха француз проснулся и спросонок, плохо сознавая, что делает, машинально приложил руку к голове, приподнял свой колпак-абажур как шляпу и самым галантным образом раскланялся перед детьми.
-- Bon jour! Bon jour! С добрым утром, Мик-Мик! Ви уже вернуль? -- говорил он с сонной улыбкой хорошо выспавшегося человека.
-- Ах. monsieur Диро! Что это у вас за шляпа? -- почти в ужасе прошептала Аврора Васильевна, единственная не смеявшаяся из всех.
Француз, недоумевая, посмотрел на то, что держал в правой руке, и в тот же миг, вспыхнув багровым румянцем, сердито закричал, далеко отшвырнув от себя злополучный абажур:
-- Фуй! Какой маленький негодник подшутиловал так глупи над старикашка Диро?!
-- Это Шура! Он один оставался дома! -- вставила, не без ехидства, свое слово Аврора Васильевна.
-- О! -- воскликнул monsieur Диро, шагнул по направлению к Орле и, схватив его за плечи, потряс, уставившись строгими глазами ему в лицо.
-- Это ти? Говори сей минутик, ти наплютоваль?
-- Ничего не плутовал! -- грубо вырываясь, процедил сквозь зубы Орля. -- Вас же жалеючи, накрыл! Ишь, голова-то у вас ровно колено, и мухи опять же по ней...
-- О... ты все навируешь...-- произнес в сердцах monsieur Диро и слегка дернул за ухо Орлю. -- И никто тебе не повериль... ти маленький негодник.
-- Орля правду говорит, не обижайте Орлю! -- раздался тихий, трепетный Галин голос.
-- Действительно, правду, -- подтвердил Мик-Мик.
-- Слуга покорный, я умываю руки, если Михаил Михайлович заступается за этого негодного мальчишку! -- недовольным тоном произнесла Аврора Васильевна, с обиженным видом отошла к столу и заняла свое обычное место в кресле.
-- Ну, а скажи, пожалуйста, ты кончил заданную работу? -- нахмурив брови, строгим голосом обратилась Аврора Васильевна к Орле, в то же время открывая свой рабочий ящик.
Но Орле не суждено было ответить. Что-то со свистом выскочило из ящика и поползло по столу.
-- Змея! -- неистовым воплем вырвалось из груди гувернантки, и она с воплем: -- Дурно, мне дурно! Змея! Змея! -- откинулась, бледная как смерть, на спинку кресла.
-- Змея! Змея! -- кричали дети, в испуге отступая в дальний угол комнаты.
Мик-Мик в сопровождении Вани кинулся к столу.
-- Да это -- уж! Не бойтесь! Безвредный уж. Откуда он взялся? -- послышались через минуту их ободряющие голоса.
-- Води... сюда капель... мадмуазель Аврор упал в нечувствовании! -- волновался Диро, хлопоча подле испуганной гувернантки.
Из внутренних комнат бежали Франц, няня, за ними спешили Валентина Павловна и Ляля.
-- Что случилось? Ах, змея! Гадюка! Убейте ее, убейте! -- не своим голосом вскричала бабушка. -- Эта змея всех детей пережалит. Ох, какой ужас! Кира, отойди! Отойди, Счастливчик! Тебе говорят, отойди!
-- Господи! Батюшки! Иисусе Христе! И подумать только, откуда взялась эта нечисть! -- причитала няня, благоразумно пятясь к дверям.
-- Да успокойтесь же! Успокойтесь! Это уж, а не змея! У нее нет жала, нет яда! -- подбегая к каждому отдельно, кричал им всем в уши Мик-Мик.
Но его никто не слушал. Не хотели слушать. Все бегали, волновались.
-- Франц, -- кричала бабушка, -- возьми палку и убей эту мерзость!
-- Сорок грехов тебе за это отпустится. мой батюшка, -- вторила ей няня.
-- Да поймите же, это не змея, а уж! -- надрывался Мик-Мик.
И вот, в самый разгар суматохи, в то время, как Мик-Мик, monsieur Диро и Валентина Павловна возились подле все еще стонавшей Авроры Васильевны, а Франц и дети, окружив на почтительном расстоянии ковер с извивающейся на нем змейкой, не знали, что предпринять, Орля вынырнул из их толпы и, бросившись к ужу, схватил его рукой.
Затем так же быстро он промчался в сад, в самый дальний угол его.
-- Ну, уженька, гуляй на свободе, -- проговорил он, выпуская из рук змейку, -- держать тебя дома больше нельзя. Доищутся, тогда и пиши, брат, пропало! Утекай, братец ты мой, откуда пришел.
И он тихо свистнул, подражая свисту ужа. Последний поднял головку, огляделся и быстро заскользил в высокой густой траве...