Ах, как хорошо! -- Звезд-то, звезд сколько! -- Дивная ночь!
-- Не ночь, а сказка!
-- Это вы из какой книжки? Ась?
-- Вовсе не из книжки! Вы всегда скажете что-нибудь обидное!..
И Мимочка, смущенная и уличенная Ивасем, обидчиво передернула плечиками.
-- Господа! Предлагаю пойти на лужайку, взглянуть на костры!
-- Ах, как жарко они горят!
-- Пойдемте! Пойдемте!
-- Жаль, что Гали нет. Она очень любит смотреть на костры! -- раздался среди общего шума веселых детских возгласов тихий голосок Али.
-- Она с тетей Натали, успокойтесь, и, наверное, не скучает, -- весело защебетала Сонечка, давно забывшая свой ушиб и испуг. -- Тетя Натали всех утешить может... Папа и мама так обрадовались, что она приехала к нам и купила имение рядом с нами. Она очень, очень добрая в все исполняет, о чем ее ни попросишь.
-- Вот и сочиняешь, далеко не все, -- остановил сестру тринадцатилетний Толя, -- небось, как ни просили мы ее показать "таинственную комнату", она не показала.
-- Какую комнату? Какую? -- с любопытством окружили их все остальные дети.
-- А вот, видите ли: у тети Натали есть комната в доме... постоянно запертая на ключ... Туда никто не входит, кроме самой тети... А она там просиживает долгие часы.
-- Да, -- вмешался в рассказ брата Валя, -- и что там, в этой комнате, она не говорит.
-- А ее прислуга рассказывала нашей няне, что и в том городе, где жила раньше tante Натали, точно такая же была комната и тоже запертая.
-- Ах, как это интересно! -- сверкая глазами, вскричала Симочка. -- Я пойду, расскажу Ляле и Мик-Мику.
-- Успеешь рассказать! Лучше пойдем к кострам, -- остановил сестру Кира, и первый помчался на лужайку. За ним помчалась и вся ватага детей.
-- Ах, чудо как хорошо! -- вырвалось разом из двух десятков грудей.
Действительно, картина была величественна.
Среди темной августовской ночи ярко выделялись костры: два поменьше, один побольше. Красно-золотое пламя лизало обгоревшие остовы поленьев. Хворост трещал в огне, как огромный кузнечик в траве.
-- Господа! У финнов есть обычай, -- повысил голос один из Таливеровых, Петя, считавший себя совсем взрослым, несмотря на свои четырнадцать лет, -- есть обычай прыгать через костры в ночь на Ивана Купала... Не хотите ли вообразить, что мы в Финляндии, и попрыгать через огонь.
-- А не сгорим? -- робко осведомился Аля.
-- Вот младенец! -- засмеялись старшие мальчики.
-- А небо на землю не упадет и не придавит тебя? -- сострил Ивась.
-- А пруд не выйдет из берегов и не затопит нас? -- вторил ему Толя Сливинский.
-- Кто трусит -- отойди к сторонке! -- крикнул его брат, и первый, разбежавшись, перепрыгнул через пламя меньшего костра.
За ним разбежался его брат Толя. Кира, после некоторой заминки, перепрыгнул за Ваней. Затем прыгали Гарины, Таливеровы и другие.
-- И я хочу! И я! -- глядя на мальчиков, рвалась вперед Симочка.
-- Разве это можно! Ты девочка! -- урезонивали ее подруги.
Но Симочка уже не слушала и вихрем понеслась прямо на пламя.
Раз! Два! Три! -- и с громким смехом она повалилась на траву уже по ту сторону костра.
-- Ай да девочка! За пояс хоть кого заткнет! Вот это по-нашему, по-военному! -- хлопая в ладоши, кричал пажик Валя.
-- А знаешь, Счастливчик, твоя сестричка похрабрев тебя... Гляди, как перешагнула через пламя. А ты-то как долго собирался, трусишка, точно уездная барыня на бал! -- смеясь, говорил, похлопывая по плечу Киру, лицеистик Толя.
-- Что?
Вся кровь бросилась в лицо Счастливчика. Он вспыхнул до ушей, весь залился румянцем. О, никогда еще не называли его трусом за всю его коротенькую жизнь. Он никогда не проявлял еще страха, в чем бы то ни было. Ему хотелось сейчас крикнуть во весь голос этому гадкому насмешнику Толе, что он лжет. Но дыхание захватило у него в груди от волнения так, что он не мог произнести ни слова...
Ивась и Ваня спешили к нему на выручку.
-- Ну, это, брат, того... врешь... Наш Кира молодчик, -- заступился за товарища первый, -- хотя и не вышел ростом.
-- Мал золотник, да дорог, -- вставил второй.
-- Лилипутик! Мальчик с пальчик! Игрушечка! Куда уж ему! И раз-то еле-еле перескочил, -- продолжал поддразнивать лицеистик.
-- Я?.. Еле-еле? Я?..
Глазенки Счастливчика загорелись не менее угольков в костре. Он даже побледнел от волнения и обиды.
-- Толя! Толя! Стыдитесь! -- унимали его девочки.
-- Я... ничего не боюсь... Я и через большой костер перепрыгну... Я... я... Смотрите.
Никто из детей не ожидал того, что произошло через полминуты вслед за этим... Никто не имел времени удержать Киру...
Маленькая фигурка разбежалась... широко расставляя крошечные ноги... Прыжок... и... отчаянный вопль нарушил тишину ночи...
Маленькая фигурка Счастливчика исчезла в огне...